Но для зомбированного большинства в этих празднествах, можно сказать, весь смысл их не шибко-то радостной повседневной жизни. И деспотия, конечно, стремится их покрасочнее организовать. Не хлеба, так хотя бы зрелищ. И наверное, не прижившись в качестве нормальных военных пушек, пародии на них вполне могут прижиться в качестве пусковых станков для форсированного пушечным эффектом запуска праздничных ракет — ага, артиллерийский салют и ракетный фейерверк в одном флаконе. На Востоке же понты — ценность самостоятельная и с прямым практическим выхлопом никак не связанная. Есть он или нет его — похрен, главное, чтобы зрелище для ротозеев было повнушительнее. Это — сколько угодно. Потом найдутся и рационализаторы, которые предложат вместо дорогих медных стволов дешёвые бамбуковые. Экономика и на Востоке значение имеет. В Индии медь вообще дефицит, а на Цейлоне — в особенности. Отсутствуют свои месторождения.
Увидели мы наконец на том празднестве и ганик этих столичных с дворцовыми наложницами в том самом виде, в котором их на храмовых барельефах изображают — ага, без ни хрена, если бижутерии не считать, когда шаль свою сбросят или распахнут, а это за ними на таких мероприятиях не ржавеет. Собственно, помимо ублажения самого царька и его вельмож, это и есть их основное предназначение, дабы все видели, какова крутизна их властителей, если они таких роскошных баб с такими шикарными статями позволить себе могут в таком количестве. Ну и друг с другом синхальские вельможи, естественно, бабами своими меряются, и царёк их всех своими, ясный хрен, затмевает. Без таких понтов элита древней Индии себя не мыслит в принципе. Самый ведь наглядный предмет для зависти, а в чём же ещё кайф от высокого положения в социуме, если тебе не очень-то завидуют все нижестоящие? Обезьяньи ужимки в чистом виде, но это нам видно свежим глазом извне, а индусы-то ведь внутри своего общества, сдвинутого на своих стереотипах по фазе, и для них подобные понты вполне естественны.
Муташива хотел и нам по шикарной наложнице подарить из числа тех, которых от предшественника унаследовал, но куда нам такие избалованные гаремные фифы? И вот он, восточный менталитет — хрен поверил царёк. Решил, что конкретно вот эти нам не по вкусу пришлись, пригласил в свой дворцовый сад, всех молодых и бездетных наложниц из гарема велел согнать туда и выстроить в ряд — ага, выбирайте, типа, любых на ваш вкус. У его придворных глаза на лоб полезли, половина стонала от зависти, и было ведь от чего. И бабы шикарные без балды, хоть и преувеличены их стати на тех храмовых барельефах, но такого примерно плана примерно и есть, и честь ведь тоже сама по себе какая, из царского гарема наложницу получить! Немалого труда стоило объяснить повелителю синхалов, что к статям евонных баб у нас претензий нет, ганики евонные, которых он шлёт к нам время от времени — высший сорт, если в разовом порядке перепихнуться, но к себе насовсем их таких увозить — совершенно другая у нас на родной Атлантиде жизнь, и другие у нас в ней ценятся бабы. Не внешне другие, а по характеру и замашкам. И понимаем оказанную нам честь, и ценим, и премного за неё благодарны, но предпочли бы отобрать девчат попроще — смазливых, но не капризных, которых тоже видели в его стране немало. Нам не только и не столько для себя, нам для наших людей прежде всего. Да и сами ценим таких, какие и нашим людям подошли бы. Надо ли говорить, как ошарашены были вельможи? У них же чем изнеженнее и капризнее жёны с наложницами, тем круче их муж и хозяин считается, и таких и выбирают при равных прочих, а у нас это, выходит, голимый отстой?
Но нет и худа без добра. Пока растолковывали царьку, в чём отличия понятий о достоинствах бабских у них и у нас, Серёга за спиной одной из них мандариновое деревце разглядел. Вот это была реальная удача! Мы думали, малайцам заказывать придётся, дабы из Китая привезли, а оказалось, ещё лет двадцать назад привезли уже для царского сада. И сами мандарины синхальскую знать не впечатлили, но тут в понтах суть — во всей Индии ни у кого больше таких деревьев нет, а у повелителя синхалов — есть.
И расклад ведь вышел на редкость удачный. Муташива всех придворных своих собрал, чтобы у них на глазах честь и милость нам свою явить, а тут такой облом! Мигом сориентировался, не дожидаясь не то, что просьбы, а даже намёка, и велел бабам набрать корзину самых спелых плодов со всех мандариновых деревьев в саду — ага, типа от нашего стола вашему столу. Вот это — совсем другое дело. Ну, синхалов я понять могу, поскольку мандарины эти древнекитайские с современными марокканскими и рядом не валялись. И не такие сладкие, и с кислинкой — ближе к абхазским, пожалуй. Но разве в этом суть? Я ведь упоминал уже, что по наташкиной гипотезе апельсин — это гибрид мандарина с этим здоровенным, но толстокожим и с горчинкой помело индокитайским, тоже в Индию уже завезённым и нами уже раздобытым. Для лимонов таким манером исходники уже в наших руках имелись, а теперь вот и для апельсинов имеются. Селекцию, конечно, самим вести предстоит, но это уж один хрен пришлось бы. Главное — есть теперь из чего. В общем, и царёк лицо сохранил, явив нам не ту милость, так эту, и мы весьма нужный нам ништяк сей секунд заполучили, а не в светлом будущем. Крупно повезло, короче.
— Дядя Максим, а зачем синхалы собак гоняют? — спросила Парима, — Это разве хорошо? Наши люди так никогда не делают. Собака — друг и хороший помощник.
— У разных народов разные обычаи, — ответил я ей, — Твой народ — охотничий, а для охотника собака, конечно, друг и помощник. Ведды — тоже охотники, и у них собаки — тоже друзья и помощники. Для пастуха, который пасёт много скота, его собака тоже друг и помощник. Без неё разве убережёшь стадо от хищных зверей? Поэтому и у пастушеских народов с собакой обращаются хорошо. Но синхалы — земледельческий народ. Охотники и пастухи у них тоже есть, но их мало, а земледельцу собака только во дворе нужна, чтобы дом и двор от воров сторожила, и чем она злее, тем лучше сторожит. Хозяин и обращается с ней так, чтобы она была злая. Для него она не друг, а слуга. Так это даже своя собака, а бесхозная вообще никому не нужна. Землелельцу одной собаки достаточно, вот её одну он только и кормит, а всех лишних щенков выгоняет. Они никому не нужны, только мешают, но убивать их тоже обычая нет. Наверное, считают, что и в собаку может вселиться душа человека. Вокруг бродит много бесхозных собак, роются в отбросах, попрошайничают, могут и покусать, вот их и гоняют, чтобы под ногами не путались. Чендан, я правильно ей объясняю? Как с этим у твоего народа?
— Правильно, господин, — отозвался тамил, — Брахнан говорит, хороший человек собака как родится? Деканский гонды — весь охотники, собака любят, пастух тоже собака любит, тамил в деревня — не очень. Ну, какой человек, так и сделает. Есть такой, с собака хорошо, а есть такой, как эти синхал. Люди — совсем разный, господин. Без причина тамил собака не убьёт — плохой, а всё равно был человек.
— Вчера синхалы с палками и камнями за собаками гонялись, и говорят, убили нескольких, — возразила шмакодявка, — За что они их?
— Три собака обезьяна загрыз, — пояснил ей Чендан, — Обезьяна священный, весь синхал сильно рассердился на весь собака.
— Так за дело же, наверное, загрызли?
— Может, за дело, я откуда знаю? — он развёл руками, — Брахман говорит, нельзя обезьяна обижать, он священный, а собака нечистый. Люди как брахман не послушают?
— Конечно, было за что! — хмыкнул Володя, — Вы сами разве не видели, как эти макаки собак дразнят и просто ради забавы до остервенения их доводят? Тебя, Чендан, так довести, так и ты загрызёшь, если поймаешь.
— Я зачем загрызу? — ухмыльнулся тамил, — Мне меч зачем дали? Кинжал зачем дали? Чтобы я зубы обезьяна кусал? Собака — да, только зубы. Но обезьяна хитрый, собака глупый — надо, когда никто не видит, а то весь синхал сердитый будет.
— Дикие люди! — заключила Парима, и Чендан хохотал вместе с нами.
Я ведь упоминал уже, как мы сами из рогаток тутошних макак урезонивали? То и дело повторять этот урок им приходится, потому как доходчивы для них только смерть или увечье, а мы не только щадить их вынуждены, но и фингалом ещё не всякий раз учим их хорошим манерам, остерегаясь палева. А они же всё это подмечают и выводы делают, норовя напакостить на глазах у индусов, когда хрен чего им за это сделаешь. Но фингалы от нас при случае схлопатывают, поскольку мы ведь тоже злопамятные и спускать ихние выходки им не склонны. Над индусами же макаки изгаляются, как хотят, безнаказанность ведь полная. Вплоть до того, что могут серьгу блестящую прямо из уха у бабы выдернуть, а ты их тронуть не смей. Ногой пнёшь — так ведь и не размахнёшься же как следует, дабы не спалиться, и макака тут же визг подымет, внимание привлекая, а на глазах у зевак ещё и сама накинется, да покусает — это индусу её трогать нельзя, а ей его можно. Издеваются и над живностью. Но коровы флегматичны, и их дразнить не столь интересно, а она ведь, если её разъяришь, и боднёт, и лягнёт безбоязненно — она тоже священная, и ей можно. А собак до белого каления довести — элементарно. И дразнят их, и швыряются в них, чем ни попадя, и насрать на них с дерева норовят, а когда те отбегут, так какая-нибудь спустится на землю, приблизится на бросок камешка, спровоцирует их на погоню, да обратно от них на дерево, а всё остальное обезьянье стадо только того и ждёт, дабы издевательства свои продолжить. Но если уж не подрассчитает макака-провокаторша дистанции и прыти, как своей, так и собачьей, звиздец ей, естественно, гарантирован. Не просто тогда загрызут, а вообще в клочья разорвут. И тут уж — ага, благочестивые индусы страшно возмущаются этим собачьим самоуправством. А кто рад — старательно делает вид, будто возмущён.
В этом плане ситуёвина немало наш современный мир напоминает. Загрызут на улице, допустим, дворняги кошку бесхозную зазевавшуюся — обычное ведь дело. Так ведь фанатичные кошатники обязательно хай подымут, а кошатницы-бабы истерический визг — типа, ужасная трагедия. Она же кошка, она же их не трогала, а эти чудовища набросились на неё и растерзали, а она так орала — как ребёнок. Они же и на детей так же наброситься могут! Демагогия, конечно, но если уж у бабы-кошатницы включились ассоциации сперва этой бездомной кошки со своей ухоженной домашней, а затем уж и ейного предсмертного крика с детским — туши свет, сливай воду, потому как логика тут уже бессильна. Они ведь так и мыслят — чуйствами своими, да притянутыми за уши ассоциациями, примерно как и вот эти индусы. На самом деле связь только в их воспалённом воображении и существует.
В жизни, конечно, бывает всякое. Может и бешеная псина попасться, может и в неадекват какой-нибудь кобель впасть в присутствии течной сучки, а могут и сами детки так дворнягу раздразнить, что та уже в том состоянии, которое для человека любой судья признал бы невменяемым. Есть и просто агрессивные собаки, которой в глаза взгляни — уже злятся. Но с враждебностью собак к кошкам это не связано абсолютно никак. Войны хищников в чистом виде. Волк в лесу, если дикого лесного кошака поймает, так загрызёт на автопилоте, потому как конкурент, браконьерящий на его охотничьей территории. Так ведь и у дворняг в городе то же самое. Есть стая, и у неё своя территория, на которой она кормится и все её пищевые ресурсы считает своими по праву. И то съедобное, что люди с отбросами выкинут, и то, чем любители собак их подкармливают. А тут эти кошки на их законную жратву посягают, ну и как к ним относиться после этого? И от диких предков инстинкт соответствующий унаследован, и текущим раскладом он поддерживается. При чём тут дети, в отбросах на помойке не роющиеся, а подкармлювающие дворняг едва ли реже, чем взрослые? Собака, в отличие от волка, под дружбу с человеком заточена. Кошек — да, не любят, при случае загрызут, ну так естественное же для них явление. Два вида в одной экологической нише мирно сосуществовать не могут.
Такая же примерно хрень у них и с обезьянами в Индии. Даже если бы макаки и не доставали их, фактора конкуренции за пищу на одной и той же территории никто ведь не отменял. Уже и этого достаточно для неприязненных, мягко говоря, отношений. А тут ещё и явная несправедливость со стороны людей, к которой собаки чувствительны, а эти макаки — мало того, что нагло пользуются своим положением любимчиков, так ещё ведь и издеваются почём зря. Страшен конец тех из них, кто таки попадается собакам в зубы, но ведь и заслужен же, если по справедливости рассудить? Только какой тут справедливости ждать собакам от индусов, у которых они нечисты, а обезьяна — священна? Вполне может статься, что и каждый второй на самом деле рад в душе, сам от макак немало за всю свою жизнь натерпевшись, но кто же открыто это продемонстрирует? Наоборот, усердствовать будут, имитируя положенный по случаю праведный гнев, дабы никто в святотатственной радости даже не заподозрил.
Собаками, кстати, в Индии затравливают блудливую бабу из высших варн, если та спутается с мужиком из низших. И ему, естественно, тоже звиздец, то ли тем же самым способом, то ли ещё хлеще, но суть в том, что казнь собаками одной из самых позорных у индусов считается. Правда, явление это нечастое, поскольку редко какая индийская баба и сама не побрезгует столь непрезентабельным любовничком. Чаще бывает наоборот, когда баба из низших варн спутывается с мужиком из высших, ну так на такой случай и карают не в пример мягче — ага, заботятся высшие варны о том, чтобы и не пострадали оболтусы ихние за свои шашни, и чтобы бабы низших варн давали им охотнее. Но бывают изредка и исключения — природа берёт своё. Рассказывают, года три назад у одного из придворных прежнего царька молоденькая вторая жена с мальчишкой-шудрой шашни затеяла, так что с тем шудрой сделали, версии разнятся, хотя на подражание не вдохновляет ни одна, а вот насчёт судьбы той бабы все едины — как и положено, была затравлена собаками. Ага, чтоб другим неповадно было. Так и в натуре же случая посвежее никто не припоминает, а ещё более давний был около десяти лет назад. Наперечёт они, короче, все известны — которые палевом окончились, конечно. А не спалиться тоже весьма мудрено, потому как слуг же в доме полно, включая и соперниц, да и соседи тоже глазастые.
Дикость? Ну да, не без того. По современным-то меркам — разведись ты с этой шалавой непотребной, да выгони её на хрен из дому с позором. Ну так в том-то и дело, что нет в Индии разводов. Не предусмотрены они ни законами, ни обычаями. И в монастырь буддийский её не сбагришь, потому как это у христиан в монастырях грехи будет принято замаливать, а в буддийские монастыри идут ради духовного самосовершенствования, и не берут туда кого попало. Вот и приходится индийским мужьям решать вопрос радикально. Так ведь и на античном Западе муж имеет полное право убить на хрен опозорившую его жену. И всюду так в эту античную эпоху. Способ казни изуверский? Так это смотря с чем сравнивать. В Китае, случается, и крысами казнят, а в мусульманском мире будут иногда и топить в зашитом мешке с кошками. Это при полном отсутствии проблем с разводами, кстати говоря. Учитывая их неприязнь к воде и царапучесть — ещё вопрос, какой вариант гуманнее. Восток — дело тонкое, короче.
