Теперь самое ценное, помимо оружия и патронов, моя личная гордость, много лет собирал — походный набор инструментов для ремонта. Причём, как для всякой механики, так и электрики с электроникой. Немного самых популярных запчастей, предохранители, провода, припой. Пять с половиной кило веса, но если этот набор случайно не присутствует в моих вещах при дальних путешествиях, чувствую себя совершенно неполноценным человеком. Сколько раз уже помогал как в работе, так и в быту, не сосчитать. Тащил с собой, чтобы кое-что подкрутить на стрельбище. Там машинки подъема мишеней периодически отваливаются от командного блока, приходится регулярно чинить самому. Один раз поднапряг подчинённых, так пришлось за ними всё переделывать. Не у всех людей под моим началом руки растут из правильного места, и не всех заставишь ковыряться в земле, добросовестно перекладывая старую проводку. Особенно кого-то из тех, у руки они действительно из правильного места растут.
Так, теперь остались ещё походные бытовые принадлежности, зажигалка, пила-цепочка. Маленький чайный помятый котелок, потёртая миска, кружка со следами костровой копоти, вилка и ложка, всё из алюминия для снижения веса. А если сильно помнутся в дороге — то и выбросить не жалко. Много места этот скарб не занимает — потому всегда болтается в рюкзаке просто на всякий случай. Комплект запасной одежды в герметичном пакете, бритвенный станок, маленькая фляга с медицинским спиртом, пара бутылок питьевой воды в карманах рюкзака для быстрого изъятия. Вот и всё барахло, всем весом в половину моего собственного. И ведь дотащили его вместе с моей тушкой хитрые искатели, ничего себе не пригрев. Перерыли шмотки — это понятно, но не взяли ровным счётом ничего. Даже зажигалка и презервативы на месте. Судя по всему, никто тут не догадывается, зачем они вообще нужны. Вообще-то большинство людей из моего мира тоже не догадаются, зачем они требуются военным в изрядном количестве. Просто им не приходится бегать по пыли и потом вычищать её из автоматных стволов.
Радовало полное отсутствие интереса у местных к моим железкам. На привычное для них оружие тоже ничего не походило, разве автомат может немного смахивать на арбалет. Пружина внутри есть, прицельные приспособления имеются, а вот стрел нет. Да и слишком слабая там пружина затворной рамы, куда ей до силы арбалетных плеч. Будь вставлен магазин, ещё смогли бы случайно разобраться, но они лежали отдельно в рюкзаке, 'методом тыка' не дойдёшь до понимания назначения сего странного агрегата, если специально не знать. Пистолет тоже надо суметь взвести. Хоть в нём и полный магазин, но патрона в стволе нет, нажимай спусковой крючок не нажимай — толку не будет. Остальное опять же ни туда ни сюда, да ещё без этой самой 'силы', которая для местных много значит. С другой стороны — Повелевающий, как говорят, за весь комплект вместе со мной, золотом расплатился, немалые деньги выложил. Не зря тащили мужики, спасибо им огромное, теперь не придётся начинать с полного нуля, обживаясь в новом опасном мире и пугаясь каждого шороха. Возможно, так было бы даже интереснее, зато куда больше ненужного риска. А оно мне сильно надо, особенно когда за меня эта злосчастная 'судьба' специально позаботилась?
Закончив сортировать вещи, быстро оделся в действительно чистую одежду, не соврал Повелевающий, как после химчистки, только запах куда лучше. Вернее — совсем никакого запаха, даже новые вещи такими не бывают. Следов стирки и химической обработки, естественно, нет. Магия, да? Надо бы и самому научиться подобным фокусам — весьма полезно. Нацепив кобуру с пистолетом и вычистив по-быстрому автомат, вставил полный магазин и повесил его за спину. Я не милитарист-вояка, но какую-то долю дополнительной уверенности он мне придаст просто одним своим весом. Чувствую, ближайший разговор с колдуном окажется весьма непростым. Может, конечно, только себя зря накручиваю, и всё равно внутри имеются не очень приятные предчувствия.
Первое знакомство с историей мира, куда я попал.
Едва закончил экипироваться и вытер руки сначала протирочной ветошью, а затем мокрыми салфетками, позвали на обед. В этот раз меня побеспокоила маленькая девочка. Проследовав за ней, снова оказался в кабинете Повелевающего с ним самим наедине. Слуг или помощников за наш стол, естественно, не приглашали. Да и лишние любопытные уши нам тоже ни к чему. Меня несказанно обрадовало обилие всякого съестного, тут даже мясо было. Питс предложил ещё пару стаканчиков столичного буюло, как бы для лучшего аппетита, но я решительно отказался. При этом успел обратить внимание на его весьма ехидную улыбку, он явно чувствовал утрату моих странных сил и был этому весьма рад. И ещё он уже догадался о том, что я тоже догадался. Однако настаивать на своём предложении не стал, чем только подтвердил — эта потеря лишь временное явление и вскоре возможности прямого влияния на окружающую реальность вернутся. Просто не стоит злоупотреблять спиртным и всё. Не удивлюсь, если здесь существуют какие-либо иные средства блокировки магических способностей.
Первые полчаса мы расправлялись с едой, не проронив ни слова. Если мне после болезни требовалось много пищи, то худосочный Повелевающий мудростью ел никак не меньше. Вот ведь любитель пожрать. Когда голод был уже благополучно удовлетворён, и бездонная желудочная яма оказалась временно засыпана, внимательно посмотрел на моего спасителя с видом — 'ну давай, рассказывай, вижу, тебе неймётся о чём-то поведать мне'.
— У меня для тебя две новости, плохая и хорошая... — верно понял колдун мой молчаливый намёк. — С какой предпочтёшь начать?
Однако и в этом мире существуют подобные оригинальные обороты речи, даже не успел как следует удивиться.
— Давай с плохой, — выдал типичный отзыв на типичную фразу.
— Значит так, некоторое время назад меня предупредили, в связи с тем, что ты, мой гость, стал дееспособен, то должен или заняться делом, заплатив годовой взнос городу или убираться отсюда не позже трёх дней по закону для вольных искателей. Причём, в твоём персональном случае, один день уже прошел. Здесь нет места бездельникам и нахлебникам. Но и это ещё не самое плохое.
— Вроде бы всё правильно, — пожал плечами, выражая полнейшее безразличие к этой новости. — Такой резкий подход к делу вполне могу принять, хоть и не считаю его здравым. Но разве это так плохо?
— Несмотря на мои старания и заверения, тебя определили как Повелевающего силами, а это уже означает совсем другое отношение, далеко не как к обычным людям. Зря ты баловался, это быстро заметили те, кому не надо, здесь везде глаза и уши и не только они. Теперь не смогу заявить тебя как личного слугу или даже раба и выплатить положенный взнос. Он тоже совсем не мал — целый золотой. Ты не имеешь официального права жить в моём доме дольше тех же самых трёх дней, у тебя должен быть собственный. Требуется обязательно соответствовать статусу, чтобы жить в городе. А это опять немалые деньги. И такие правила у нас здесь во всех трёх городах, потому особого выбора нет.
— И что ты мне решил предложить?
Что-то на меня не особо подействовала эта 'плохая новость'. Да, понятно — мне здесь не очень-то рады, а с другой стороны — и я им тоже не особенно рад, спасли, понимаешь, сделали конкретно должным, хотят, чтобы чему-то обязательно соответствовал — потому это чувство у нас вполне взаимно. Злые они, уйду я от них. А вот Питса вполне могу понять, он же от меня прибыли хочет. И просто так не бросит, предложит что-то дельное и даже взаимовыгодное, раз на мне не сработала хитрая клятва.
— Расклад такой, — начал он читать мне лекцию: — Будь ты обычным человеком, то мог стать городским рабочим. Всего-то два полных серебряка в год, дабы тебя здесь терпели на окраине города. Для раба и то меньше — с хозяина две дюжины больших медяков. С мастеров по металлу, одежде и зельям налог небольшой — две дюжины серебра, плюс некоторый процент с работ, хотя для тебя это дело уже не по статусу, с этим строго, требуется сначала заслужить соответствующую репутацию. Можешь попробовать наняться в охрану к городским авторитетам, и тогда ничего платить не потребуется, им Повелевающие силами всегда нужны, но тебя тут никто не знает, можешь даже не пытаться. Только лишних неприятностей наживёшь, так как не разбираешься во всех наших условностях. Да и не захочешь ты оберегать одних бандитов от других, тем более ценой собственной жизни, я по тебе это хорошо вижу. И если ещё вдруг выяснится, что на тебе не держатся огненные клятвы... тебе вообще не выжить, без них в нашем мире никуда, всё только на них и стоит, иначе бы давно пошла кровавая резня всех со всеми. Какой-либо иной работы в городе для тебе подобных нет, все места давно заняты и лишняя конкуренция никому не нужна. Мне, если честно — тоже.
— Значит, предлагаешь уходить? — логичный вопрос, следующий из его прежних слов.
— Да, уходить, но не просто так, — Питс налил себе буюло и сделал несколько маленьких глотков, видимо на его магические способности оно не действовало или же он просто привык. — Смертные Земли, где мы находимся, живут за счёт добычи оставшегося после войны с алхимиками оружия и амулетов от действующих до сих пор их ловушек, редкими целебными и ядовитыми растениями, и такими же животными, которые только здесь и обитают. Из растений и животных делают эликсиры, тот же 'эликсир жизни', к примеру, и всё это идёт за Чёрный Перевал. Еду тут никто не выращивает, это запрещено, можно охотиться на дичь, которой не так много, но жить охотой невыгодно, — он пристально посмотрел на меня, отмечая, как я слушаю его откровения, внимательно или просто делаю вид.
Но я действительно был само внимание. Лучше учиться на чужих ошибках. Впрочем, от ошибок чужой опыт вряд ли застрахует, хотя может сократить негативные последствия. Знать, где подстелить соломку определённо стоит.
— Сюда отправляют всех, кому не нашлось места в королевствах, — лекция продолжилась. — Разбойников, бунтарей и вольнодумцев, польстившихся на алхимию и попавшихся на ней мастеров. И отправляют их сюда не для хорошей жизни под тёплым солнцем. Мы должны регулярно поставлять на Чёрный Перевал всё то, чего не могут сейчас сделать или найти в королевствах. После войны с алхимиками и изгнания польстившихся мастеров, в королевствах многие промыслы пришли в изрядный упадок, и даже Искусство Повелевания Силами заметно деградировало. Уж очень сильно были напуганы лорды и Слуги Истинного возможностью возрождения идей всеми Проклятого Алхимика. А так как из этих Смертных Земель в те времена практически никто здоровым не возвращался, да и умирающих было немного. Со временем приняли решение всех лишних людей загонять сюда, надёжно перекрыв границу, чтобы они ценой своего здоровья и жизни добывали оставшиеся тут великие ценности, — он говорил, а я только мысленно хмыкал.
Миры разные, а грязные приёмчики одинаковые. И простые людишки везде дешевые расходники.
— За них из королевств сюда поставляется продовольствие, ткани и кое-какие деньги, — продолжал рассказывать Питс. — Можно даже официально выкупить самого себя, но это могут позволить себе очень немногие, такие и здесь хорошо устроились. Те же авторитеты, к примеру. Именно они стоят между теми, кто здесь и теми, кто там, через них идут все ценности и продовольствие. У авторитетов друг с другом имеются свои конфликты, и здесь иногда бывает жарко, но простых людей их разборки практически не касаются. Мы для них дойный скот, а его берегут. Если сложившийся порядок захочешь как-либо нарушить — даже думать забудь. Многие до тебя пытались, и никого из них больше нет среди живых. Последний большой бунт искателей произошел шесть лет назад, и кого тогда взяли живыми, потом позавидовал мёртвым. Бандиты умеют доставлять изощренное 'удовольствие' всем пошедшим против их интересов. Такую особенную 'радость' совершенно невозможно пережить. Хотя некоторым и это удавалось даже по нескольку раз, но всё равно конец был один.
А ведь он действительно уже успел подумать о том, что мне здешний порядок сильно не понравится, и особенно не понравятся те, кто его активно поддерживает. И раз так, то кто-то слишком долго ходит по земле своими ногами. Зря они так — одним словом. Хитрец Питс прекрасно читал мысли по лицу. Но я буду не я, если позволю и дальше продолжаться этой несправедливости, как бы хорошо с внешней стороны она ни выглядела. Сейчас слишком мало сил и ещё меньше знаний, но действительно не остановлюсь, пока не исправлю этот клятый мир или не погибну в бесплодной борьбе. Отсиживаться в стороне совсем не в моих принципах. Может именно эта видимая решимость и пугала Повелевающего мудростью? Неужели все случайно попадающие сюда иномиряне конченые психи? Скорее всего, так и есть, других сюда просто не закинет.
— Даже думать забудь о чём-то таком, — колдун сразу решил поставить меня на место, а то размечтался, понимаешь. — Вернёшь долг жизни — тогда можешь думать о чём угодно, но не раньше. Сейчас ты должен суметь заработать много денег, устроиться в городе, а потом можешь всякой дурью заниматься — хоть сам в авторитеты иди и устанавливай свои правила, коли так хочешь. Только бесполезно это, сразу воевать против всех сильных. Даже всеми Проклятый Алхимик не смог, куда уж тебе!
— Слушай, — лениво перебил его эмоциональный воспитательный порыв, — а кто этот алхимик, о котором ты уже несколько раз упоминал? Ты же понимаешь — я вашей местной истории совсем не обучен.
— Да... придётся начинать рассказ с самого начала, — Повелевающий мудростью сбавил эмоциональное давление в мой адрес, настраиваясь на долгий рассказ. — Это произошло более шестидесяти лет назад или даже больше. Никто уже не помнит, когда пришел Великий Алхимик, который теперь зовётся всеми Проклятый. До его появления в нашем мире существовали только королевства, десять тысяч лет как постоянно ведутся свитки событий, а о временах без письменности остались устные предания. Иногда королевства между собой воевали, вернее — воевали их лорды, а народ спокойно жил как изначально было заведено по заветам данной самим Истинным через Слуг Его простым людям Вековой Традиции. Земные растили урожай, мастера строили дома, делали одежду, инструменты и оружие, Повелевающие силами искали могущества и знаний, лорды правили, Слуги Истинного слушали Волю Его, дабы рассказать о ней всем остальным. Все прекрасно знали — сын земного будет пахать землю, сын мастера станет мастером, а сын лорда будет править, беря у всех остальных, кроме Слуг Истинного всё ему потребное. И у каждого есть свой удел, своя жизнь, определённая извечным правом крови. Так было всегда и так было везде, — 'жуткий застой и жалкое прозябание', — тогда подумалось мне.
— Не всем это нравилось, случались редкие бунты недовольных, желавших изменить закон предназначения, Вековую Традицию, которые, как всегда, кончались быстрым истреблением этих самых недовольных, — по заметно дрогнувшему голосу Питса я смог отметить, что он тоже хотел бы многое здесь изменить, но просто боится, смирившись. — Кому понравится покушение на спущенные с небес устои? И так бы продолжалось вплоть до наших дней, если бы не пришел Великий Алхимик. Он объявился где-то здесь, в этой самой долине, как и ты, неожиданно появившись в центре чёрного пятна. Но тогда тут рос только дикий лес, и имелось немного редких поселений земных, почти полностью одичавших в отрыве от света цивилизации. Здесь даже крупных сёл не было — глухой край, одинаково далёкий от всех остальных городов и королевств. Только древняя никогда не зарастающая дорога связывала его с цивилизацией, — он замолчал, прикладываясь к бокалу.
