Пока готовился обряд посвящения нового шамана, а бабы хлопотали и стряпали для новой пирушки, поговорили и о нашем деле. Утром, проспавшись и опохмелившись, шаман вчерашних гостей уже посетил со своими помощниками нашу стройплощадку, где форт намечен, да гнездо той королевской кобры осмотрел. Надо, он сказал, потерпеть ещё немного, змеёныши уже на днях вылупиться из яиц должны, и незадолго до этого момента змея-мамаша всегда сама уползает. Никто из стариков не помнит такого случая, чтобы не уползла. Когда змея-мамаша уползёт, надо веддам сказать, они понаблюдают за гнездом, и когда вылупятся змеёныши, аккуратно их поймают и унесут, чтобы отпустить их в другом месте. Гнездо священной змеи — хороший признак, на плохом месте она не угнездится. И если с ней и её выводком обойтись хорошо, духи будут потом милостивы к поселившимся на этом месте людям. На этом мы с вождём и порешили к обоюдному удовольствию.
Конечно, все эти политесы с дикарскими суевериями напрягают. Но по мне, так лучше уж культ этой кобры-переростка, чем заморочки ушибленных на голову индусов с охреневшими от вседозволенности макаками. Им ведь только покажи слабину, тут же на голову сядут и хрен добровольно с неё слезут — ага, скажи ещё спасибо, если хотя бы тебе на неё же и не насрут. У змей, как и у прочих рептилий, инстинкты попримитивнее, и на то, чтобы нагло пользоваться выгодными им человеческими суевериями, им не хватит их мозговых извилин. Тоже морока, но и на десятую долю не такая, как при этом индуизме головного мозга. Один раз потерпеть можно — это ведь не всё время, как с обезьянами. Так зато отношения с веддами в лучшем виде складываются, и это не на один раз, а насовсем, если наши сами их сдуру не испортят.
Поговорили и с вождями гостей. Те уже в общих чертах были наслышаны о тех отношениях, которые мы устанавливаем с этим селением, и им тоже хотелось участвовать в альянсе на таких же условиях. И не только им — вожди не скрывали, что говорят с нами и по просьбе соседей, так что фактически речь идёт обо всех веддских общинах племени нагов, обитающих в радиусе трёх дней пути по лесным тропам — ну, оценивая территорию в грубом приближении, скажем так. Всё это предстояло ещё уточнить генерал-гауляйтеру, который должен был прибыть со следующей экспедицией, да и неизвестно ещё, признает ли Муташива такой размах наших притязаний, о котором с ним договорённости не было, так что обещать их дальним соседям мы не могли ничего, но на заметку взяли, поскольку ситуёвина ведь складывалась шикарнейшая. В считанные годы Тарквинии могли получить независимый от индусов местный источник пряностей, не тратя больше на их закупку на синхальских рынках своих драгметаллов. Корицу — хоть сейчас, поскольку дикорастущая, имбирь уже через год, перец — через пару-тройку лет, если нас качество дикорастущего не устроит. Звонкая монета теперь требовалась в основном только на жемчуг, на самоцветы, да на шёлк. Подходящих для нас людей мы могли теперь высматривать и вербовать к себе повсюду во всей ближайшей округе. И наконец, вожди намекнули на контакт с какими-то яккхами, живущими на востоке в глубине острова. Пока — без подробностей.
А потом местный вождь аккуратно свернул разговор на вчерашнюю тему — что мы там говорили про решаемость проблемы слабеньких луков у веддских охотников? Ага, проникся! Правильно, это на мелкого индийского оленя, который около метра в холке, не нужен ни аглицкий лонгбоу, ни его индийский бамбуковый аналог, но на слонопотама и их хрен хватит. Актуальность же слонопотамьей проблемы ему напоминать не нужно.
Меж собой мы эту проблему обсуждали за вчерашним обедом сразу после того случая с буйным элефантусом. Она ведь и для нашей базы актуальна, не для одних только веддов. Разве сдержит легкомысленная лагерная ограда бешеного слонопотама? И кстати, индийского, а не североафриканского вроде ганнибаловских. Был случай в ту войну под Нолой, когда Циклоп атаковал своими слонами римский военный лагерь с периметром не чета нашему, так один хрен проломили в нескольких местах сходу. Но там у легионеров не было недостатка в пилумах, которыми они и забросали живые танки Ганнибала, а чем забрасывать слонопотама немногочисленным и слабовооружённым сипаям Мани, пока не прибудет вторая экспедиция? Вопрос ведь именно в этом, а не в той нынешней ситуации, когда мы ещё здесь со всем нашим огнестрелом. Сейчас — да, навёл крепостное ружьё с борта любого из наших судов, да и завалил толстокожего. Или хотя бы подранил так, что вторым выстрелом только добить останется. Можно и из пушки осколочно-фугасным, и гранатой из бортовой пружинной катапульты, и из пулемёта щедрой очередью, не жалея патронов. Совсем уж на крайняк — из винтовок, как мы это и сделали. Но всё это — только при наличии означенного огнестрела и умеющих с ним обращаться людей. А оставить их здесь мы не можем, доверить огнестрел туземцам — тем более. И значит, надо обеспечить Мани и его сипаев таким противослоновым оружием, которое можно доверить туземцам, не боясь его расползания. Что-то вроде того же античного скорпиона или аналогичного ему по мощи тяжёлого станкового арбалета.
Почему станкового? Опять же, из-за острой нехватки железа. Те наконечники для дротиков, которые мы сможем сипаям Мани оставить, они себе на длинные древки пик насадят, потому как по одному только на руки и получат. Нет у нас столько, чтобы по несколько штук каждому дать. Поэтому с нормальными стальными наконечниками у них будут только пики, а дротики — туземные, с наконечниками из кости или твёрдого дерева. По десятку наконечников для стрел дадим лучникам, но хрен ли это за боекомплект такой из десятка штук? Основная же масса стрел будет тоже туземной с наконечниками из тех же материалов, а то и вовсе из бамбуковой щепки. Ну, амазонские гойкомитичи и такой стрелой тапира добывают, но у них и стрела, что твой дротик, и лук, что твой лонгбоу, да и тот тапир — ещё ни разу не индийский слон. Из веддского лука — нехрен и мечтать, а из длинного — хрен попадут, да и тоже не хватит мощи. На слонопотама именно мощь нужна, дабы хватило её метнуть дротик такого веса, который и с хреновым наконечником этого слонопотама завалит. Ручной арбалет тут ни по мощи не прокатит, ни по размерам дуги, которая будет деревянной, а значит, примерно с тот лонгбоу, только в разы потуже его. И как такой агрегат сделаешь ручным? Да и не нужно это по большому счёту. У нас лагерь не просто огорожен, но и сторожевыми вышками снабжён, и вот как раз на тех вышках те станковые арбалеты и напрашиваются. У веддов, кстати, тоже сторожевые вышки есть на деревьях — как раз для своевременного обнаружения опасностей, включая и элефантусов этих бешеных. Если на нашей базе агрегаты неплохо себя покажут, можно будет и их ими оснастить, дабы не были против слонопотамов беззащитны, но при этом и браконьерить их почём зря тоже не могли. Тяжёлый стационарный арбалет — как раз то, что нужно.
Сперва мы хотели масштабировать до станкового крепостного типоразмера наш штатный арбалет с классическим средневековым "орехом", но сообразили потом и сами, что в деревянном исполнении механизм получается ломким и не очень-то для туземных кадров ремонтопригодным. Им и копировать-то его будет нелегко, а нам до отплытия не осилить больше одного. Тут попроще конструкция нужна, да покондовее, в которой при добротном исполнении нечему будет ломаться. И тогда нам невольно вспомнились наши первые арбалеты, самодельные, изготовленные нами в первые же дни нашего попадания с помощью пилки, топорика, мультитула и складных ножей. Я ведь рассказывал, как мы их тогда делали? Не было там у нас никакого "ореха", а были только упор для тетивы в виде уступа, да штырь в отверстии, подаваемый вверх спусковым рычагом и срывающий при этом с упора тетиву. И если в ручном типоразмере у нас эта конструкция работала тогда в лучшем виде, с хрена ли ей в станковом типоразмере не работать?
Самым проблемным в этой работе для нас тогда было отверстия пробуравить в деревяшках под штырь, под ось рычага, да под крепления дуги к ложе. Не было ведь у нас ни дрели, ни свёрл, и мне тогда пришлось импровизировать, затачивая под сверло насадку крестообразную для отвёртки из комплекта моего мультитула. Теперь же, когда у нас есть нормальный инструмент, а не походно-туристический, включая коловороты со свёрлами, вся работа становится тривиальной рутиной. Сделаем один агрегат, покажем сипаям, как такие вещи делаются, поруководим изготовлением второго уже ихними руками, оставим Мани пару запасных комплектов инструмента, и пущай дальше руководит вооружением сипайского гарнизона вверенной ему базы и местных союзников лёгкой противотанковой артиллерией уже без нас. Такую конструкцию, да с нашим инструментом — вполне осилят, запчасти и расходники к ней — тем более.
Так мы и объяснили вождю заинтересовавший его вопрос, не грузя его мелкими технологическими тонкостями. Показали арбалет одного из наших бойцов, средневековую классику, растолковали, что можно сделать грубятину попроще и полностью деревянной, без единой металлической детали, и ничто не мешает сделать её такого размера, чтобы она метала тяжёлые копья вместо лёгких стрел. На днях одну такую сделаем для нашей базы, а по её образцу местные служащие базы под руководством Мани смогут сделать ещё.
Потом шло посвящение нового шамана, в которые за неимением своих кадров решили поверстать лучшего из помощников соседского. Три шамана устроили кандидату экзамен по теории вероучения, оказавшейся довольно сложной. Несколько минут нам ещё могла что-то перевести наша переводчица из Тамманавы, сперва сразу на синхальский, с которого нам переводил Мани, потом на дравидский, когда уже не могла подобрать слова по-синхальски, так что пришлось подключаться и Чендану. Но затем она призналась, что дальше — хоть и понимает слова, смысл фраз от неё уже ускользает. Где-то пару минут мы ещё пытались что-то выяснить через наводящие вопросы, но упёрлись в конце концов в глухую стену. Местный дравид, владевший веддским языком, тоже помочь ничем не мог. Сказал, что ведды не посвящают чужих людей в подробности своего вероучения. Верят в духов всех живых существ, верят в существование самой главной большой кобры, именно её духу и поклоняются, других больших кобр почитают как её родню. Верят в то, что от главной большой кобры происходят прародители их народа, но в прямом биологическом смысле или в мистическом через переселение душ, не знал и сам дравид. Вроде бы, нет у них признаков веры в реинкарнации, но точно — кто знает? Ведды не рассказывают таких подробностей чужакам.
Затем мы переключились на обсуждение брачно-семейных обычаев веддов. Нас ведь Юлька уверяла, что у них чуть ли не матриархат должен быть. Ну да, счёт родства и в самом деле матрилинейный у них в качестве основного принят, и после заключения брака муж переселяется в селение жены, но ни о какой власти баб нет и речи. Есть, конечно, их влияние на мнение мужей на правах пресловутых "ночных кукушек", в данном случае не вразнобой, а более согласованное, поскольку обусловлено более тесными родственными связями, но и только. Правят общиной вождь и старейшины, выбирают вождя взрослые охотники, они же и мнения свои высказывают при обсуждении тех или иных вопросов, а уж в какой степени на их мнения повлияли мнения их жён — остаётся семейными тайнами. Да и фингалы у нескольких легкомысленных бабёнок на матриархат как-то не намекают.
Вопрос этот между тем принципиально важен в отношении тех девок, которых предстояло отобрать для наших колонистов. Ведь замуж за бугор — это именно за бугор в буквальном почти смысле, то бишь однозначно на вывоз. Там не будет рядом ни родоков, ни бабьей родни, которой можно на мужа нажаловаться, если вертеть им в соответствии со своими хотелками не получается. Патриархат там у нас во всех смыслах, и если сама в своей правоте мужа не убедила — выполняй его решение и не шипи тут, ты же ни разу не королевская кобра, так что прения окончены, и вопрос закрыт. У турдетанского колониста может быть только турдетанская семья, и этим всё сказано. То же самое касается в полной мере и нашей здешней базы. Нет пока-что турдетанских солдат из-за моря — ничего, есть сипаи вместо них, служат и живут на базе, которая и есть их поселение. Вышедшая замуж за сипая — переселяется к нему и приноравливается к принятым на базе порядкам, и этого никто не скрывает, так что пущай настраиваются на это сразу. Обо всём предупреждаем заранее, ничего не скрываем, что непонятно — спрашивайте.
Собственно, и такой вариант для прибрежных веддов не в диковинку. Давно уж с дравидами соседствуют и контачат, и если дравид веддку в жёны берёт, то к себе уводит, семья живёт в дравидской деревне по дравидским обычаям. Гораздо больше ихних вождей и старейшин удивило другое — то, что мы намерены отбирать только из числа изъявивших желание добровольно и никакой принудиловки не допустим. Саму девку спросим каждую, по своей ли воле вызвалась или заставляют, и если заставляют, то хрен отберём. Это где же такое видано? Может, атланты и у себя за морем собираются девок спрашивать, за кого они хотят замуж, а за кого нет? Судя по их ухмылкам, этот вопрос они сами считали чисто риторическим и выпали в осадок, когда мы подтвердили, что именно так и намерены это дело организовать. В смысле, выбирать-то, конечно, будут колонисты, но право на отказ у девки будет, если выбравший её окажется ей самой не по вкусу. Сколько раз? Да сколько придётся. Если никто не понравится, всем откажет. Будут и другие неженатые колонисты, есть и другие колонии, какие проблемы?
Даже дравид этот, помогавший нам с переводом, удивился. Он и сам на веддке женат, и её родители против воли заставили за него замуж идти, но ведь притёрлись же, и отличная семья получилась. Ну да, не у всех так получается, ну так стараться же надо, а не капризничать. Мало ли, что там девке может не понравиться? Что она в жизни понимает? Разве старшим не лучше знать, что ей нужно для семейного счастья? Млять, саму Юльку бы сейчас сюда — ага, послушала бы из первых рук, какой у них тут матриархат!
Пока мы проясняли эти вопросы, закончился теоретический экзамен кандидата в шаманы — кажется, успешно, судя по восторженным возгласам местных. Но предстояли ещё практические испытания, в основном тайные в священном гроте племени, но первое — прямо здесь, на глазах у всех. Хрен знает, как контачили вот с этой тутошней королевской коброй покойные прежний шаман с помощниками, но они-то с ней контачили постоянно, и она им была знакома, и они ей, а этот-то ведь из другой деревни, ни он ейного норова не знает ни хрена, ни она его! А задание — взять эту змеюку в руки! А она же не просто мимо ползла, она же гнездо своё с кладкой охраняет! Куда там до такого аттракциона хвалёным заклинателям змей! И факт остаётся фактом — он это сделал. Не сразу, не резко, медленно приближался и что-то монотонно говорил речитативом, затем коснулся и аккуратно взял её в руки. А старик-шаман мелкой пацанве что-то тихонько говорит — объясняет, что ли?
У синхалов мы, кстати, этих ихних заклинателей змей штук пять наблюдали, не меньше, но ни один из них с королевской коброй не работал, а все с обычными очковыми. Может, очковая агрессивнее считается и оттого опаснее, а может, просто из-за размеров с ней работать удобнее — тут я не копенгаген и судить не берусь. Но змея, у которой хватит яда и на слона, да ещё и защищающая свой будущий выводок от кого ни попадя — не хрен, знаете ли, собачий, и человек, рискующий взять её такую в руки, пускай даже и знающий наверняка существующую технику безопасности — моё почтение, как говорится.
