— Будь вы равносильными магами, Уизли размазали бы вас вчистую на первой пятиминутке, даже не вспотев, — подытожил Аластор и упал на единственный оставшийся целый стул в воспоминании. — Но к твоему нелепому счастью двое из них — посредственные колдуны, а третий у тебя же и учился. Но ты, Поттер, запомни, как следует, — Аластор строго на него глянул живым раскрасневшимся глазом и остро прищурился, — в жизни так не бывает. Скорее всего, при таком раскладе ты бы просто валялся без головы.
— Да знаю я, — раздраженно пробормотал Поттер себе под нос, глядя со стороны на то, как Джордж искусно превращает его ноги в ходящую игольницу. Отсюда это смотрелось еще унизительней, чем казалось вживую. И ни одного весомого слова в свою защиту Гарри подобрать не мог. — Что бы вы советовали мне сделать?
— Я? — фыркнул Аластор, тяжело поднявшись со стула и зашагав за спину Делакур, где тут же принялся увлеченно разглядывать ее поясницу. — Я бы, Поттер, танцевал от противного… — он задумчиво свел брови, оценив легкий шаг Флер и плавное перемещение палочки между пальцами, облегчающее ей любой размашистое колдовство. — Либроссио!
Гарри не успел среагировать, как тут же выронил палочку из ладони и ощутил противную тяжесть в руке, до омерзения знакомую еще со второго курса. С тех пор он не переставал искренне верить, что больше ни у одного идиота не достанет дури сращивать ему кости без зелий, а чувства самосохранения хватит, чтобы и не пытаться на нем экспериментировать! Он едва не заскрипел зубами от досады, обиженно глядя исподлобья на то, как ехидно усмехался Грюм.
— Применяют для разделывания рыбы, — широко растянул губы в щербатой улыбке Аластор и подошел к Гарри, тут же потеряв всякий интерес к скользящим маневрам Делакур. — Замечательное филе выходит, знаешь ли.
Гарри раздраженно прижал к груди обвисшую руку здоровой и покосился на нее, думая, сколько времени уйдет на то, чтобы вновь вырастить кость. А еще о том, что это было чертовски эффективно: ни один из Уизли не корпел над скучными методичками по полевой медицине. Но больше всего он размышлял над тем, как Аластору вообще удалось хоть что-то наколдовать внутри воспоминания.
— А самое интересное, что Молли колдует его десятками над своей любимой тресковой запеканкой, — похвастался Аластор и оценивающе обвел взглядом дело своих рук. — С человеком, конечно, сложнее, но с твоим потенциалом об этом и говорить нечего, — отмахнулся он. — Но хватит с этим цирком. Пошли!
Грюм крепко схватил Гарри за плечо и выволок из воспоминания, как промокшего котенка из таза с мыльной водой. Последним, что Поттер увидел, была пачка вылетающих из рук Флер искр, которыми она пыталась отбиться запущенных близнецами зубочисток.
Вопрос о том, как Аластор колдовал в омуте, развеялся с первыми ясными чертами пыльного зала. Не веря самому себе, Гарри опустил взгляд к руке: та была цела и невредима, ощущалась как здоровая и вовсе не думала расплываться кровяным желе по его ладони.
— Все это остается там, — хмыкнул Грюм и ткнул острым пальцем в беспокойный омут, распознав мелькнувшее на лице Гарри удивление.
Поттер нахмурился, но тут же отпустил судорожно прижатую к груди руку и с пониманием кивнул.
— Иллюзии, — повел он плечом, недоверчиво косясь на выравнивающуюся гладь омута, в котором Рон продолжал держать щит, а Гарри упорно, не жалея потерянных сил, его пробивал. Тут же вспомнилось поддельное воспоминание Слизнорта, и в душе взметнулась мысль о том, сколь ненадежной может быть память. Сколько погрязших в крови Пожирателей были оправданы в первую войну только за то, что мастерки использовали Обливейт на всех, заканчивая самими собой? И зачем было нужно такое сложное и громоздкое Империо?
— Я всегда чувствовал, что могу больше, чем Рон или близнецы, — вспомнил Гарри, прищурившись, и коснулся ожившими пальцами золотой оцарапанной кромки на краю чаши. По ней тут же разбежалась ветвистая узорная роспись, то и дело огибая вплетенные в нее руны. — Но в школе никогда не говорили об этом. Как никогда напрямую и не упоминали, что для всяких чар нужен свой потенциал.
— Потому что это никому не было нужно, — фыркнул Грюм, проковыляв к ветхому дуэльному постаменту, и махнул Гарри рукой следовать за собой.
— Но…
— Потом! Мы вернемся к теории магии позже, — отрезал Аластор, бодро забравшись на посеревшие доски, и небрежно очистил от пыли и грязи выступающий над залом подиум.
— Но мне нужно знать, чего и от кого следует бояться! — не выдержал Гарри и со второй попытки забрался вслед за Грюмом на выступ. — Если нас этому не учили, то наверняка учили их!
Грюм раздраженно повернулся к нему, ввинтив железную ногу в доски так, что те заскрипели и пошли под ним ходуном, качая массивного мага, как ребенка на качелях.
— Тебе, Поттер, бояться надо только Лорда, которого сейчас нет, и меня, пока я гляжу на твою убогую подготовку! — рявкнул он менторским тоном и смерил его взглядом обоих глаз так, что, казалось, даже здоровым сумел прочесть по внутренностям всю прошедшую неделю. — Ты играешь в лиге Дамблдора и Реддла! Это твой уровень, и про все остальное можешь забыть. После того, как разберемся с детьми, я буду учить тебя сражаться с Лордом, а уж раскидывать по углам его шавок будь добр уметь сам. Ближний круг могущественен, и я расскажу тебе о каждом маге, но помни: все они не сильнее тебя.
Гарри нахмурился, размышляя о своих встречах с преданнейшими сторонникам Волдеморта. Если он и был сильнее, то каждому из них судьба обеспечивала огромную фору за фанатизм.
— Пусть так, но не каждый Империус можно заметить и не от всего укрыться, — закусил губу Гарри, вспомнив, как легко, словно по нотам, разыграла сцену в Большем зале Флер. Парвати до сих пор так ничего и не поняла, виня в своей экспрессии остаточное действие амортенции. — Одно заклятие Франкстро — его ослабленная версия, и никто даже не поймет, что человека околдовали. Как быть против такого?
— Против чего такого? — фыркнул Грюм и пренебрежительно поднял брови. — Кто его вообще колдует-то? Оно было создано политиками для политиков, и для его использования слишком уж ушлым интриганом надо быть, чтобы вывернуться и дать ему сработать. В боях такие не участвуют.
— Кроме Люциуса Малфоя, очевидно, — пробормотал Гарри себе под нос, стараясь не заострять внимание на том, что только что сравнил с ним Флер.
Грюм хрипло рассмеялся прежде, чем что-то ответить, и отстучал быстрый ритм ногой по вошедшим в равновесие доскам.
— Поговаривали, что Лорд окончательно свихнулся, когда отправил своего бухгалтера командовать ударным отрядом, — оскалился он в улыбке ломаными зубами и палочкой укрепил помост подиума, чтобы уж точно не поломать на нем кости. — Похоже, это была просто попытка его дискредитации в глазах собственных людей. Слишком уж высоко он поднялся за то время, пока Реддл был не у дел. Кроме того, Люциус слишком умен, чтобы бросаться такими чарами в бою.
— Почему? — удивился Гарри, принявшись помогать Аластору с починкой старого инвентаря. Было удивительно, что доски под его ногами еще не прогнили, а то, что они выдерживали вес двух человек, вообще казалось волшебством.
— Потому что Франкстро не подчиняет волю, поэтому и рассчитывать на нее бессмысленно. А в остальном оно только усилит противника. Оно опьяняет и заставляет ярче проявлять личность, увеличивает подспудные желания, обостряет чувства и ослабляет контроль разума. И для того, чтобы достичь эффекта, слишком уж специфично нужно подгадать ситуацию, — Аластор скосил внимательный взгляд на пол, несколько раз громко топнул ногой и удовлетворенно кивнул. — Но Лорд не станет им с тобой баловаться, а сила магии других вряд ли будет больше твоей собственной, так что от таких эффектов тебя спасут всего лишь собственные мозги.
Гарри удовлетворенно кивнул, критично оглядел пол под собственным ногами и зашагал в противоположную от Аластора сторону, к краю дуэльного помоста, ощущая, что начинает понимать, чем так ценна постоянная бдительность Грозного Глаза.
— Раз я удовлетворил твой интерес, Поттер, то пора надрать тебе задницу. Ты готов? — громко уточнил Аластор с другого конца комнаты и нетерпеливо повертел палочку между пальцами.
Гарри согласно кивнул, улыбнувшись краешком губ: что бы там не говорил Грюм, ему нравилось рассказывать о разных чарах. Иначе не сменил бы тон, как только услышал о заковыристом заклятии Флер.
— Значит так, — удовлетворенно продолжил он, делая шаг вперед, чтобы его было лучше слышно и видно. — Со мной ты никогда не дерешься по правилам. Ты никогда не учишь драться по правилам своих детей, и упаси тебя Мерлин от того, чтобы драться по правилам в бою. Мы в дуэльном зале, но не обманывайся: я не буду вести с тобой дуэль.
Едва Поттер успел согласиться и поднять палочку, как ему тут же пришлось отступать назад, вливая все силы в щиты от брошенного Аластором огненного шара, который упал рядом и в то же мгновение поглотил весь иссохший до основания помост. Быстрота реакции и силы спасли его, и он даже успел стрельнуть из-под щита кратким Секо, как тут же пришлось сбегать от обжигающего пара, брошенного Грюмом вслед за пламенем. Аластор явно успел наложить что-то на собственные ботинки или попросту никогда не носил ничего кроме драконьей кожи, но, не задумываясь о жаре, он уверенно шел навстречу Поттеру по углям, оставляя жалящий пар за какой-то легкой разновидностью пузыря. Он не переставал бросать какие-то заклинания, но пока что Гарри просто ловко уворачивался от них, про себя благодаря Флер за то, что успела привить ему координацию.
Секо в Грюма так и не попало, и тогда Поттер решился бить его тем же оружием: послал волну огня, чтобы уж точно не промахнуться. Грюм выжег ее в самом основании, образовав под ногой Гарри кромку льда, и Поттеру пришлось неловко соскочить с помоста и едва не разбить голову о вмороженный в заледеневший пол стул.
Стало невыносимо холодно, греющие заклинания бы не спасли, и мышцы все слабее слушались Гарри, отзываясь на его движения покалываниями и неровной дрожью во всем теле. Больше не получалось двигаться уверенно, и, удерживая вокруг себя слабый щит, Гарри решил рискнуть и послал весь тот огонь, которым прежде палил зал, под собственные ноги. Грюм никак бы не успел на это среагировать.
Так и вышло. Лед потрескался и растаял, заливая зал водой, а щит удержал обжигающий жар в тот единственный момент, пока он не успел столкнуться с пронизывающим душу холодом и исчезнуть.
Гарри слышал, как Грюм одобрительно хмыкнул в пяти шагах от него, и вскинул к нему победный взгляд, машинально колдуя свой любимый Экспеллиармус.
— Круцио, — выкрикнул Грюм в следующую секунду и прямо направил на Гарри свою волшебную палочку.
* * *
Когда Сэвидж прошел через опустевший к вечеру Большой зал в облюбованный Кингсли кабинет, его хозяин сосредоточенно потягивал воду из граненого хрустального бокала и, не мигая, глядел перед собой, резкими движениями глаз отмечая любое стороннее движение. Другим могло бы показаться, что он напряжен, но Ринальдо чувствовал, что просто так заканчивался еще один неподъемно трудный рабочий день в унылой среде вояк, которых еще предстоит учить и учить скучному администрированию.
— Еще раз увижу у тебя такое лицо и подумаю, что вместо отчета из Ирландии тебе надо везти секретаршу, — усмехнулся он, присаживаясь на облюбованное им угловое кресло, и отлевитировал на стол Кингсли тугую стопку бумаг. — По крайней мере, она точно уследит за тем, чтобы на кухне не кончались твои любимые апельсины.
Хмуря глядящий в стену перед собой Кингсли не смог криво не улыбнуться, скользнув взглядом по полупустому графину с водой, и перевел к Сэвиджу подозрительный прищуренный взгляд.
— Хочешь вывести меня из строя, засланный партизан? — подхватив второй уголок губ, хитро усмехнулся он и отсалютовал Ринальдо искрящимся в свете десятка свечей бокалом.
Тот только в шутливом испуге поднял руки и тихо засмеялся, а затем прищурился и наигранно заерзал в своем кресле, как глупый провинившийся курсант.
— Никак нет, командир, — закашлявшись в кулак, выдохнул Ринальдо и сверкнул в ночном полумраке глазами. — Куда мне, неразумному, до тебя?
Приподняв брови, Кингсли качнул головой и смерил Сэвиджа оценивающим взглядом суженых глаз.
— Разумеется, — слащаво улыбнулся он, откидываясь назад в свое кресло. — Так что там у нас в Ирландии?
Настороженно наблюдая за начальником, Ринальдо раскрыл свою краткую копию отчета где-то посередине и нахмурился, когда взглянул на краткие, подготовленные еще с прошлого утра сводки.
— А там у нас Ирочка, — помяв губами, наконец выдохнул он.
— Что, та самая западная милашка? — от улыбки на щеках Кингсли нарисовались ямочки, и Ринальдо, гляди он на это со стороны, мог бы подумать, что бывалый аврор и впрямь вновь встретил на страницах доклада свою первую любовь.
— Ага, — хитро улыбнулся Сэвидж и наклонился поближе к Шеклболту. — Все такая же жеманная недотрога и скрытница, каких поискать. И, главное, совсем не дается в руки нашему дорогому ирландскому комиссару.
Кингсли закивал, не переставая улыбаться, и быстро пролистал данный ему отчет, по диагонали пробегая страницу за страницей.
— Так что же ты не обозначил ее в документах? — озадаченно поднял брови он, указав глазами на пустые перечисления цифр на бумаге.
Ринальдо на секунду нахмурился и взял паузу, сверля Кингсли взглядом, а затем расслабленно откинулся на спинку уже ставшего его личным кресла.
— Я же не знаю, что из этого ты готов выпустить из кабинета, — безразлично приподнял брови он и свел пальцы домиком, ловко пропустив палочку между ними. — Зачем уточнять лишнее в бумагах? Это всегда успеется.
Кингсли негромко засмеялся, вставая с кресла, и вышел из-за стола к центру комнаты, чтобы размять затекшие ноги. Недавно домовики принесли откуда-то старый персидский ковер, и сейчас по нему не проходила охота топтаться у всех, кто захаживал в кабинет между делами.
— Так значит это Ирландская армия начала волновать наши западные пределы неделю назад, а вовсе не Пожиратели? — с усмешкой взглянул он на Ринальдо исподлобья и хитро улыбнулся, показав из рукава прямо глядящую палочку. — До меня доходили некоторые слухи, что в дополнение к обычным бедокурам в Ирландии стали заметны и другие ненадежные элементы. Ну, сам знаешь, как это бывает, — Кингсли сделал шаг к нему навстречу и хищно улыбнулся, показав белые зубы. — Полузакрытые попойки, кухонные разговоры, обособленные группы… Шепотки между друзьями о том, что в соседней деревне стало слишком много гостей. Вечерние встречи в трактирах, где за кружку доброго сидра вымениваются чужие секреты… В общем, старая добрая болтовня, — махнув свободной рукой, Кингсли присел на свой рабочий стол и недобро улыбнулся, встретившись с Ринальдо взглядом. — Так вот, мои старые друзья почему-то сказали мне, что, по чистому совпадению, ты очень скользкий тип. Я заинтересовался, и представь мое удивление, когда через тебя я вышел на другого, а затем и третьего… — Кингсли наиграно растянул губы в улыбке, — Пожирателя. Похоже, среди товарищей ты известен как весьма неплохой парень из их разношерстого строя. Но все отчего-то считают тебя мутным. Нет идей, почему?
