— Полностью, — искренне улыбнулся Рунихера, понимая влюбленную в своего носителя сестру как никто другой.
— И ты сдержишь слово? — советник Темного Императора заглянул в глаза своего нефа.
— Да, — ответила она, чувствуя счастье от того, что он рядом, и она может просто дотронуться до него.
— Мне сложно тебе поверить, особенно после того, что ты пыталась со мной сделать.
— Я всего лишь хотела, чтобы ты забыл ту, что причинила тебе столько боли, и перестал считать себе монстром, — тихо сказала она. — Я сожалею, что не объяснила все сразу. И мне больно, что ты забыл нашу первую встречу и закрылся от меня. Может хоть это тебе напомнит, — она порывисто прижалась губами к его губам в отчаянном поцелуе.
Мужчина замер, а потом память услужливо распахнулась, открыв давно забытую и похороненную страницу. Нежные прикосновения, сладкие поцелуи, волны энергии пронизывающие льнущие друг к другу тела, слетающая одежда и снова поцелуи и прикосновения, но уже более настойчивые и страстные, а потом... Он разорвал поцелуй и замер тяжело дыша, сердце стучало слишком быстро, он просто сгорал от желания коснуться ее.
— А где вы сейчас находитесь? — внимательно наблюдая за реакцией Исао, Корентайн чуть повернула голову и спросила Аниту.
— В Древнем Храме, — удивилась та вопросу, но ответила.
— Ага, — лукаво улыбнулась девушка-неф, чуть отодвигаясь от своего носителя, глаза которого сейчас буквально пожирали ее. — Невероятно сильную восстанавливающую жидкость пили?
— Да, а что? — все еще недоумевала землянка.
— Ох, Анита, — тихо рассмеялся Рунихера. — А я-то думал, что с тобой происходит, — он крепче обнял ее и обратился к сестре. — Ослабь контроль, сестренка, выпусти нас. Увидимся завтра, но у меня.
— Договорились, — она подмигнула ему и пожелала: — Хорошей ночи, Ру.
— Еще не время, Кори, — просто ответил он и растворился вместе с Анитой в яркой вспышке света.
'Возможно, если бы и я не спешила, то все сложилось бы иначе и...', — однако Корентайн не смогла закончить свою мысль: горячие губы Исао скользнули по ее шее, а потом последовал страстный, требовательный поцелуй, за ним еще один более нежный и ласковый, и снова обжигающе страстный. Тихий стон сорвался с губ девушки-нефа, когда его руки коснулись ее обнаженной кожи, и она полностью отдалась во власть того, кого любила так давно, о чьих поцелуях и прикосновениях мечтала. И пусть сейчас за него говорит яд, в этот раз она не даст ему ничего забыть...
Яркий свет исчез, и Анита вместе с нефом рухнула на большую мягкую кровать. Абсолютная темнота окутала ее мягким покрывалом.
— Ру? — тихо позвала она, но только едва слышный сто был ей ответом.
Девушка не на шутку встревожилась и попыталась на ощупь добраться до нефа. Ее пальцы дотронулись до мокрой ткани, и она вздрогнула — он истекал кровью. Быстро рванув рубашку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, она прижала свои руки к его груди. Время отсчитывало секунды, но ничего не происходило, и когда она уже начала паниковать, энергия медленно, как бы нехотя, заструилась между ними. Постепенно поток энергии усилился, и Анита облегченно вздохнула. Сейчас она уже и не злилась на Рунихеру. Страх, что он может умереть, напрочь стер боль и горечь от того, что он мог выбрать другую. В этот момент она готова была его отпустить, лишь бы снова когда-нибудь просто увидеть его непередаваемую улыбку, медленно зарождающуюся в глазах и лишь затем распускающуюся на губах.
— Ани, — тихий шепот и его рука накрывает ее, — прости меня. Я был так удивлен, увидев сестренку. Я не подумал... Прости.
Едва слышный всхлип, и он заключает ее в объятья, нежно целует лицо с мокрыми дорожками слез, продолжая шептать 'прости'. Энергия уже легко струится между ними, полностью восстановив все повреждения нефа. Он осторожно и чуть неуверенно касается ее губ мягким поцелуем, опасаясь получить отказ, но она не протестует, наоборот целует его в ответ.
Теплый приглушенный свет разгонят чернильный мрак, позволяя им читать в глазах друг друга: боль, надежда и любовь... они не пытаются ничего скрыть, между ними не место для тайн. Ее пальцы медленно скользят по его груди, зарываются в волосы, вызывая судорожный вздох, губы встречаются в головокружительно сладком поцелуе. Энергия между ними уже буквально искрит. Девушка выгибается в руках нефа, стремясь быть ближе к нему. И тут он в отчаянии вспоминает, что сейчас не она реагирует на его прикосновения и поцелуи, сейчас за нее говорит тот сладкий яд, что она по незнанию выпила. Едва сдерживая стон отчаяния, Разрушитель садится на кровати и притягивает ее к себе, даря успокаивающее тепло объятий.
— Что случилось, Ру? — удивляется Анита перемене его настроения, одновременно чувствуя, как ее тело наполняет покой.
— Ани, в той восстанавливающей жидкости был яд азера, — осторожно ответил неф, на всякий случай сильнее прижимая ее к себе.
— Ох, — удивленно выдохнула она. — Но каким образом он туда попал?
— Да как тебе сказать, — немного смутился Разрушитель. — Видишь ли, это результат своеобразного чувство юмора создателей Храма.
— Я не понимаю, Ру. Причем тут юмор? — слегка нахмурилась девушка.
— Ани... — он запнулся и тяжело вздохнул, чуть кривовато улыбнулся, но все же продолжил: — Можно сказать, что в этом есть и моя вина.
— Как это?
— Когда-то я поспорил, что ничто не сможет заставить меня сделать то, чего я не хочу, чего не запланировал. Тогда как раз достраивался этот Храм, а Кори, моя младшая сестренка была той, что создавала систему жизнеобеспечения, — он вздохнул и виновато на нее посмотрел. — Она добавила в структуру обеспечения питания один лишний компонент — яд азера.
— Ох!
— В тот момент мы были в ссоре, и она хотела меня проучить. Знаешь, Ани, ей это почти удалось, — он чуть слышно рассмеялся. — Именно в Храме проходили испытания нового вида биоброни. Тогда из нас семнадцати с катушек не слетел только я. И то потому, что жил один. Самое смешное, что никто так ничего и не понял. Были попытки все списать на несовершенство биоброни, но испытания, проводимые в другом Храме отмели эту версию напрочь. Техники бы долго еще пытались разобраться, но медики все выяснили моментально.
— Анализ крови, — догадалась Анита.
— Да, — подтвердил неф. — В крови всех нас были найдены следы измененного яда азера. А этот яд, смешиваясь с составом восстанавливающей жидкости, без которой невозможно полноценное функционирование биоброни, превращается в сильнейший наркотик, стимулирующий и снимающий все запреты с сознания, обостряющий все чувства и желания.
— И что ей потом за это было?
— Ее похвалили.
— ЧТО? — Анита пораженно уставилась на нефа.
— Я же говорю, что у ученых забавное чувство юмора, — рассмеялся Разрушитель. — Им понравилась ее идея 'проверки на прочность' воли носителей брони. Ведь под действием этого наркотика носитель полностью раскрывался: слабости, желания, надежды, предпочтения, а еще страхи и устойчивость к соблазнам. Так что яд был добавлен в систему обеспечения пищей во всех Храмах, что строились позднее.
— Изверги, — буркнула девушка.
— Относительно, Ани, — неф философски пожал плечами. — Тогда шла война, а это был очень быстрый способ выяснить предел прочности людей.
— Все равно, это жестоко.
— Не спорю. Но закаляет характер быстро.
— И как же ты справился?
— Все просто, — он чмокнул ее в нос и поделился:— холодный душ и физические нагрузки приводят в относительную норму, когда ты уже можешь себя контролировать.
— А больше никаких вариантов? — она с надеждой на него посмотрела. — Не люблю холодный душ.
— Неженка, — он ласково заправил ей за ухо выбившуюся из косы прядь волос. — Можно попробовать найти портативный анализатор и перед тем как есть проверять все продукты.
— И где его искать?
— Где-то в Храме. А пока остается душ и нагрузки. И еще обычный сон, Ани, — Рунихера нахмурился, чувствуя как ее пальчики начинают рисовать узоры на его груди, а дыхание ускоряется.
Сейчас у него совершенно не было сил противиться искушению, он уже давно был на грани. Желание воспользоваться тем, что она буквально горит от яда, и соблазнить ее было слишком сильным. Но это было неправильно, и это он отчетливо понимал. Неф прижался губами ко лбу девушки и с сожалением произнес:
— Спи, Ани, — и она мгновенно погрузилась в сон.
Она находилась в невероятно красивой, изящно обставленной спальне, половину которой занимала огромная кровать с балдахином. Мягкий теплый свет играл на темном бархате покрывала, высекая бордовые искры. Анита удивленно моргнула и вдруг оказалась в теплых объятьях подошедшего сзади мужчины. Его горячие губы коснулись ее обнаженной шеи, скользнули по открытому платьем плечу, а бархатный шепот просто ошеломил:
— Ты так прекрасна, шерити. Никто не в силах сравниться с тобой.
Она медленно повернулась в его руках и встретилась с восхищенным взглядом, горящих алым глаз потрясающе красивого незнакомца. Он неуловимо напоминал Рэма: та же фигура, тот же гордый разворот плеч, то же ощущение опасности и тьмы. Но в то же время он был другим — аура властности и повелительности, а еще некой жесткости, возможно даже жестокости неуловимо окутывала его подобно плащу. Его красота была хищной, чуть резкой, но от этого даже более яркой.
— Анита, — выдохнул он и, склонившись, коснулся нежным и легким, как прикосновение бабочки, поцелуем ее губ.
Казалось, это легкое прикосновение буквально воспламенило ее, свело с ума, она сама потянулась к нему, зарылась пальцами в его длинные темные в полумраке комнаты волосы и ответила на поцелуй. Его взгляд был полон нежности и любви, когда его руки уже властно привлекли ее еще ближе, а пальцы принялись чувственно ласкать кожу спины в глубоком вырезе платья. Он смотрел на нее как на самое большое во всей вселенной сокровище. Миг, и он вновь покрывает поцелуями ее лицо, шею, плечи, настойчиво избегая губ.
— Ты не пожалеешь, — шепчет он своим сводящим с ума бархатным голосом. — Ты никогда не пожалеешь. Прошу, скажи да, Анита. Умоляю.
Его невероятно чувственные прикосновения и сладкие поцелуи дурманили, заставляли ее тело выгибаться в его руках. Его глаза соблазняли, умоляли, просили, манили.
— Да, — выдохнула девушка не в силах противиться его притягательности.
Счастье зажигается в его глазах, и он дарит ей головокружительно жаркий поцелуй. Остатки разума покидают ее, она растворяется в его прикосновениях, нежных и страстных поцелуях. Ее платье падает на пол следом за его рубашкой. Он подхватывает ее на руки и, не прекращая целовать, несет к кровати. На миг она приходит в себя, когда ее обнаженная кожа касается атласа простыней, но следующий нежный, но настойчивый поцелуй забирает с собой все сомнения. Ее руки скользят по его груди, поднимаются вверх, она обнимает его и притягивает еще ближе. Тихий стон срывается с его губ. И шепот на грани слышимости:
— Только не передумай, любимая.
Снова нежные, сладкие поцелуи и обжигающие прикосновения, и вот уже ее стон раздается в тишине комнаты. Она тает в его руках, теряется в поцелуях, непроизвольно выгибается, стараясь стать еще ближе. Еще один стон срывается с ее губ. Его горящие глаза встречаются с ее и...
И громкий настойчивый голос, зовущий ее по имени, разбудил ее. Она резко села на кровати, судорожно ловя открытым ртом воздух.
Исао проснулся от стонов девушки, беспокойно метавшейся во сне. Он дотронулся до ее плеча и позвал:
— Анита, — но она не отреагировала, тогда он слегка встряхнул ее, но так же не добился ни малейшей реакции. Он вспомнил, как выглядел ее неф, перед тем как они исчезли, и по его спине пронесся холодок страха: неужели она поплатилась за действия Кори. Мужчина сильнее встряхнул ее, а потом еще и еще, не переставая громко звать по имени. И когда он уже почти отчаялся, Анита вдруг распахнула невидящие глаза и стремительно села. Ее кожа горела, она тяжело дышала и, казалось, была совершенно дезориентирована. Подумав, что ей не хватает энергии, Исао схватил с тумбочки бокал с восстанавливающей жидкостью и поднес к ее губам.
— Выпей это, — напряженно попросил он, и она, прильнув к бокалу, жадно выпила все до дна. — Сейчас тебе станет лучше, — облегченно перевел дух, советник Темного, осторожно обнимая ее за плечи и наблюдая, как ее глаза проясняются.
Успокаивающими движениями он поглаживал ее спину, ожидая пока пройдет колотящая ее дрожь, но она с каждым мгновением становилась сильнее. Вдруг девушка оттолкнула его и подняла на него полные ужаса глаза.
— Что ты мне дал? — паника звучала в ее голосе.
— Всего лишь восстанавливающую жидкость.
— О нет, — простонала она и покачнулась.
Мужчина поймал ее и привлек к себе. Она судорожно вздохнула, когда его руки коснулись ее кожи, а потом со стоном потянулась к его губам. От едва ощутимого прикосновения, его буквально тряхнуло и мгновенно бросило в жар. И теперь он мучительно хотел ее поцелуев, но она вырвалась и с криком 'нет' исчезла в ванной, оставив его ошеломленного и жаждущего ее прикосновений.
Исао все еще пытался справиться с дыханием, когда Анита появилась на пороге: неестественно блестящие глаза, с мокрых волос капает вода... Он шагнул к ней, но она выставила вперед руку и быстро выдохнула:
— Яд азера в восстанавливающей жидкости.
Мужчина запнулся на полушаге и выругался. Теперь-то он понял, что именно происходило. Он понял, откуда взялся этот мучительный огонь, буквально сжигающий его, заставляющий совершать глупости. Еще раз выругавшись, он рванулся в ванную и прямо в одежде встал под ледяные струи душа...
Тахира
Рэм сосредоточенно взламывал ксей, что вытащил из кармана Янара, перед тем, как активировал регенератор. Вот он получил доступ и нашел нужную информацию. С каждым прочитанным словом мужчина все сильнее бледнел. Закончив, он осторожно положил ксей на стол, закрыл глаза и стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев, изо всех сил сдерживая клокотавшую в нем ярость, под которой бились боль и отчаяние.
— Что там, Рэм? — встревожено спросил Лесной Властелин.
— Она на Кайтоне, — резко выдохнул тот, не открывая глаз.
— Боги, — простонали в один голос Дамир и Витольд, а Джун просто тихонько ахнула.
— Это еще не все, — голос Рэма чуть дрожал от переполнявших его чувств. — Ее туда телепортировали вместе с неизвестным мужчиной.
— Я убью их! — рыкнул Пустынный Властелин и попытался рвануть из комнаты, но был остановлен другом.
— Остынь! — холодно и жестко бросил Лесной Властелин.
— Они должны быть в Древнем Храме на ночной стороне планеты, — горький смех Рэма буквально приморозил всех к месту, — а ночь там продлится еще около шести с половиной стандартных суток. И именно на рассвете активируется обратный портал.
— Похоже у нас нет выбора, остается только ждать, — Витольд впился пальцами в подлокотники кресла, заставляя себе сидеть неподвижно.
— А ты вообще историю учил? — опалил его беснующейся в глазах тьмой Рэм. — На Кайтоне все Храмы с неприятным сюрпризом. В системе питания яд азера. Сладкий яд, будь он проклят!
