Мрачное каменное здание с узкими стрельчатыми окнами, напоминало о суровых для волшебников средних веках, когда вовсю свирепствовала Священная Инквизиция, и магам приходилось отгораживаться от желавших отправить их на костер не только с помощью колдовства, но и крепкими гранитными стенами. Грубая каменная кладка стен была прикрыта какими-то вьющимися растениями, в которых я, приглядевшись, узнал модификацию Дьявольских силков, не боявшихся солнечного света и имевших иммунитет к большинству простых заклятий — зеленые насаждения вокруг здания явно были не так просты, как казалось на первый взгляд.
— Эта дрянь еще и ядовита, — поймав мой взгляд, прокомментировал Киаран. — Научный отдел все результаты своих опытов напоследок высаживает вокруг лаборатории, так что кроме самих научников никто старается не ходить по прилегающей территории, — никогда не знаешь, какой безобидный с виду кустик попытается тобой позавтракать.
Я усмехнулся, стараясь, тем не менее, не приближаться к густым зарослям, окружавшим посыпанную желтым песком дорожку.
Киаран постучал маленьким кованым молоточком по приклепанной к тяжелой дубовой двери пластине, для чего ему потребовалось сунуть руку в оскаленную львиную пасть.
— И это тоже результаты фантазии обитателей этого здания, — пояснил он. — Если бы "слепка" моей магии не оказалось в списке допущенных к этому зданию, пасть оттяпала бы мне руку.
Обменявшись несколькими словами через открывшееся смотровое окошко с охранником, Киаран добился того, что нам открыли двери, правда, дальше первого помещения сходу нас не пустили, чего я не ожидал. На этот раз мы оказались в полностью пустом каменном мешке, единственный выход из которого был перекрыт поистине монументальной стальной дверью, изрезанной руническими надписями. Смотритель тщательно проверил содержимое ящика, поцокав языком над содержимым шкатулки, после чего подал какой-то непонятный мне сигнал, и из открывшейся двери рысью выбежали два здоровенных мужчины в лабораторных магловских халатах, так нелепо смотревшимися в сравнении с остальной обстановкой волшебного здания. Подхватив, словно перышко, наш ящик, мужчины умчались. Спустя пару минут, которые мы провели в молчаливом ожидании, один из "лаборантов", как я их окрестил, вернулся, протянув учителю свиток с описью содержимого ящика и несколькими печатями.
— Пошли, — Киаран развернулся к выходу, кивнув смотрителю. — Если в нашей добыче окажется что-то интересное, научники нас известят. В противном случае они попросту уничтожат всё содержимое, чтобы не хранить опасные и ненужные, в общем-то, вещи на складах.
— Как ты думаешь, кто это был? — рискнул я спросить учителя, когда мы пошли по дорожке, петлявшей между причудливыми шевелящимися клумбами, пристально наблюдавшими за нами многочисленными "глазками" диковинных соцветий.
— Не знаю, — учитель нахмурился. — Мне решительно незнаком этот человек, но его манера боя... Она похожа на ту, которой пользовались некоторые ближайшие соратники Гриндевальда во время Второй мировой. Может быть, это кто-то из чудом уцелевших приспешников темного мага, — в его армии некромантия всегда была в большой чести.
— Тебе виднее, — ответил я. — Он силён...
— Не уверен, смог бы я его одолеть, — неожиданно признался Киаран. — В таком бою всё решила бы первая же ошибка... его или моя. К тому же умение постоянно вливать в Разъедающий туман новые порции энергии и управлять его действиями... Лично я им не владею, я могу только сплести заклинание и отправить его в противника, этот же старичок пользовался им, словно туман продолжение его тела.
— Есть многое на свете... — философски ответил я.
Расставшись с учителем, я направился в дом Делакуров, — до бала оставалось совсем немного времени, а мне требовалась смена одежды или, по крайней мере, помощь домашних эльфов, чтобы избавиться от въевшегося в ткань запаха гари.
Спустя полчаса, в течение которых Тиби сосредоточенно колдовал над моими брюками, рубашкой и поясом с сапогами, избавляя их от неприятного запаха, я наконец смог появиться перед Делакурами в подобающем виде.
— Вернулся, — на моей шее повисла Флёр, потом, смутившись, с извинением посмотрела на своих засмеявшихся родителей.
Обменявшись рукопожатием с Жан-Клодом и поцеловав протянутую руку Мари, я сопроводил Флёр в уже знакомый мне бальный зал, который, на этот раз, обзавелся белыми резными колоннами вдоль стен, обильно увитыми каким-то плющом. Единственное, что не изменилось с моего последнего посещения бального зала в доме Делакуров, — это огромные магические окна на потолке и гуляющий в зале ветер, несущий аромат диковинных цветов, украшавших стены.
Оркестр музыкантов на небольшом балконе в дальней части зала наигрывал какую-то легкую мелодию, мы с любимой направились к гостевому входу в бальный зал, где по длинной лестнице уже поднимались первые гости.
— Мадам Максим, — я поцеловал протянутую мне руку полувеликанши, для чего мне даже не понадобилось наклоняться.
— Мсье Гар-р-рольд, — пророкотала директриса, ласково мне улыбаясь. С тех пор, как я стал её студентом, отношение ко мне женщины несколько изменилось в пользу большего уважения, поскольку она смогла оценить мои постепенно растущие силы.
Отведя женщину к специально приготовленному для нее монументальному креслу, я вернулся к Делакурам. Встав рядом с Флёр, тоже только что вернувшейся к дверям зала, я заметил, как расширились её глаза, когда девушка посмотрела вниз на лестницу.
Среди многочисленных гостей, поднимавшихся по лестнице, мерно вышагивал окруженный пустым пространством Цимус, на этот раз пришедший в одиночестве.
— Мои поздравления, мисс Делакур, — черный маг изящно склонился перед девушкой. В его руках материализовалась небольшая клетка с таким же зверьком, как подаренный им Мари Делакур, только у этого были зеленые глаза.
Флёр обняла неизвестного нам зверя, а он, выпростав из пасти длинный язык, смачно облизнул нос девушки, рассмеявшейся от неожиданности.
— Вы умеете удивить и расположить к себе людей, мастер Цимус, — я вёл мага к свободному месту возле окна, откуда открывался вид на освещенные постепенно загорающимися колдовскими светильниками кусты и деревья сада, постриженные эльфами в виде диковинных животных.
— Почему бы и нет, — маг пожал плечами, — если уж я на досуге занимаюсь выведением новых видов животных, почему бы и не подарить один экземпляр будущей жене моего потенциального союзника.
Мне понравилась откровенность черного волшебника, открыто заявившего свой интерес к моей персоне и ненавязчиво пообещавшего поддержку в одной короткой фразе.
— Я... ценю ваши слова, мастер Цимус, — я коротко поклонился.
— После войны, думается, у вас появится изрядно свободного времени, лорд Поттер, — усмехнулся волшебник. — Возможно, мне удастся заинтересовать вас некоторыми своими проектами... в один из которых меня когда-то привлек Николас Фламель.
— Он жив? — Я удивленно приподнял бровь.
— Более чем, — Цимус чуть понизил голос, а я ощутил, как вокруг нас возникла легчайшая тень заклинания, надежно защитившего от подслушивания. — Фламель инсценировал свою смерть, воспользовавшись удобным случаем, который ему предоставила ваша самоубийственная авантюра в Хогвартсе и глупость светлого Дамблдора. У Фламеля было слишком много дел за пределами страны, чтобы отвлекаться на несущественные мелочи вроде мирской славы и собраний Гильдии зельеваров.
Я неопределенно покачал головой, — говорить тут мне было нечего.
— Когда вы лично познакомитесь с Николасом, — продолжил Аврелий, — вы тоже подпадёте под очарование его личности... Хотя сам он говорит, что любой, проживший на свете больше полутысячи лет, а таких, по его утверждениям, не так уж и мало, научится ладить с людьми и настраивать их на положительный лад.
Плёнка защиты исчезла без следа, и темный волшебник отошел в сторону, вежливо раскланявшись с кем-то из гостей.
— Что тебе сказал лорд Цимус? — С тщательно скрываемым беспокойством подошла ко мне хозяйка бала, моя любимая.
— Ничего особенного, — я пожал плечами. — Достаточно туманно намекнул, что у него есть предложения, чем мне заняться после войны... и прямо сказал, что готов оказать мне поддержку.
— Это хорошо, — с облегчением выдохнула Флёр. — Мне не по себе, когда я смотрю на лорда Цимуса, многие годы он был этаким пугалом для политической элиты Франции, затворником, а сейчас уже второй раз посещает бал в нашем доме...
— Ты начинаешь говорить прямо как твой отец, — мягко усмехнулся я. — Он наверняка тоже сейчас подсчитывает все возможные последствия от визита лорда Цимуса в свой дом.
Флёр мотнула головой, от чего её шелковистые волосы на секунду взметнулись в воздух, окружив голову девушки сияющим в свете колдовских огней ореолом.
— Скорее бы это закончилось, — прошептала она, и я видел, что больше всего на свете ей сейчас хочется прижаться ко мне. — Я устала думать о том, что тебе скоро придется вернуться в Англию и воевать.
— Я думаю, что мы победим, любимая, — я осторожно прикоснулся к руке девушки, стараясь через контакт передать собственную уверенность. — Сириус и Киаран говорят, что у нас очень хорошие шансы на победу.
— Я надеюсь, — Флёр заставила себя улыбнуться и вновь настроилась на праздничный лад. Приняв нарочито высокомерный вид, она промолвила, словно могущественная королева подданному: — А теперь, мсье рыцарь, вы можете вручить мне свой подарок.
Рассмеявшись, мы посмотрели друг на друга с хорошо видимой всем окружающим любовью в глазах.
Я достал из кармана небольшой шелковый сверток, перевязанный тонким серебристым шнуром, — мой подарок, который я купил некоторое время назад в маленькой лавочке в парижском волшебном квартале. Амулет вейл, — редчайшее и крайне сложное в изготовлении творение неизвестного мастера.
Флёр, улыбаясь, быстро развернула свёрток, достав амулет, и на некоторое время погрузилась в сосредоточенное изучение плетений. Я с улыбкой наблюдал за девушкой, одновременно продолжая краем глаза отслеживать окружающую обстановку, как мне и посоветовал учитель. Не знаю, что могло произойти на балу, где я находился в полной безопасности, но расслабляться не стоило даже в кажущемся безопасным месте, в особенности, учитывая мою внезапно разыгравшуюся с утра паранойю.
Глаза девушки, наконец, сумевшей разобраться в хитросплетениях магических потоков, позволявших амулету функционировать, наконец в удивлении расширились.
— Это же... — выдохнула она, подняв на меня округлившиеся глаза.
— Амулет для вейл, — я с нарочитым самодовольством ухмыльнулся.
Девушка с визгом обняла меня за шей, расцеловав в щеки, нарушив этим добрую дюжину требований этикета. Я заметил немалое количество приподнявшихся бровей и удивленных ухмылок со стороны окружавших нас гостей, не приближавшихся, впрочем, на недопустимо близкое по этикету расстояние.
— Мисс Делакур, — напустив на себя чопорный вид светского льва, произнес я, — теперь я совершенно точно обязан на вас жениться, дабы не допустить урона вашей репутации.
— Спасибо, — Флёр снова обняла меня, и тут же надела амулет на шею.
Несколько секунд, которые я посвятил тому, чтобы тщательно вслушаться в пространство вокруг, ничего не происходило, потом я ощутил, как давление ауры Флёр резко пошло на спад, и только сейчас ощутил, насколько мощной была магия вейловских чар. Но даже магия моей любимой не шла ни в какое сравнение с мощью чистокровной вейлы, которой однажды от всей души давила меня Мари Делакур, испытывая, достоин ли я быть мужем ее дочери.
На лицах некоторых, как я понял, наиболее искусных волшебников из собравшихся появились понимающие улыбки, — маги ощутили изменения в ауре девушки и сделали однозначный вывод о том, какой подарок был преподнесен мной хозяйке бала. Аврелий Цимус, поймав мой взгляд, высокомерно усмехнулся, а потом совершенно по-магловски показал поднятый кверху большой палец, удивив этим до глубины души. Сам волшебник, оставивший, судя по всему, дома свой посох, искренне наслаждался праздником, прочно обосновавшись возле одного из фуршетных столов.
Флер направилась в сторону родителей, к тому же, согласно этикету, все гости уже явились, так что наступало время подарков, — Цимус и я оказались единственными, нарушившими протокол.
Гости, до этого времени в кажущемся хаотичным движении фланировавшие по залу, постепенно упорядочивались вокруг Флер, по очереди подходя и вручая подарки, обменявшись несколькими словами.
Одновременно с этим я ловил задумчивые и оценивающие взгляды волшебников, — умудренные жизнью, убеленные сединами благородные лорды и находящиеся в самом расцвете сил леди рассматривали меня как скаковую лошадь, у которой неожиданно возникли крупные перспективы. С облегчением заметив среди приглашенных гостей близнецов Рагнарссонов, я поспешил к ним навстречу, поскольку в мои планы не входило деликатное удовлетворение любопытства жаждущих выяснить мои матримональные планы людей, когда больше всего на свете в такой момент мне хотелось проклясть их. Вместе с тем я прекрасно понимал всю важность и целесообразность такого отношения к брачным узам. Волшебников было слишком мало, чтобы попусту, без раздумий и трезвых расчетов, смешивать кровь, а по-настоящему сильных волшебников год от года становилось меньше. Так что я допускал вероятность того, что однажды и сам буду точно так же рассматривать потенциального родственника, делая в уме ставку на то, каким образом привлечь сильную кровь в свой род. Наследство крестража, поглощенного Арратайей, меняло меня, не слишком сильно, но меняло, а может быть, я просто начал взрослеть благодаря жесткому прессингу со стороны учителей и обстановки в стране, заставшей на пороге чудовищной гражданской войны, где мне отводилась роль боевого знамени и одного из лидеров враждующих партий.
— Мое почтение, мсье Бриттон, — Олаф насмешливо поклонился, его тонкие пальцы дергали за длинную серьгу, свисавшую с правого уха. Йорг молча хлопнул меня по плечу, улыбаясь.
— Если не секрет, — едва мы отошли к фуршетному столику, и на нас упала наложенная мной защита, тут же перешел к делу Олаф, — что за артефакт ты подарил мисс Делакур, если она подарила тебе свой божественный поцелуй?
Я понял, что близнецы, невзирая на свои изрядные таланты, не смогли сходу разгадать издалека сущность моего подарка, хотя и сам я не сумел прочитать вязь заклинаний, наложенных на амулет, для чего мне пришлось воспользоваться помощью продавца.
— Амулет, блокирующий вейловские чары. — Я сполна насладился удивлением, прорвавшимся через самоконтроль моих друзей.
— Редкая вещица, очень редкая, — понимающе кивнул Йорг. — Мало кто может позволить себе такой амулет, слишком уж тонкая работа, и даже деньги почти ничего не решают...
— Редкая, — согласно покивал я. — Я случайно наткнулся на него в одной из антикварных лавок волшебного Парижа.
— Мы можем тебя поздравить? — на лицах близнецов зажглись совершенно одинаковые насмешливо-выжидающие улыбки, и я сделал над собой усилие, чтобы выглядеть бесстрастным.
