Ридж скрипнул зубами. И то было правдой: будь он хоть трижды тройным шпионом, какой во всем этом был толк, если его все равно никто не желал слушать? С другой стороны, лишь несколько часов назад тупой боевик раскрыл его самого и дал понять, что среди своих же уже пора начинать искать крысу. Если вчера он и знал, что что-то понимает, то уже сегодня был уверен лишь в собственной наведенной близорукости.
— Я не могу прямо сейчас подобрать для него работу, Цисса, но и избавиться от него не могу. Он из ближнего круга и одним этим уже привлекает к себе лишнее внимание среди моих людей, не говоря уже о заслуженной им дурной репутации. Но если ты проследишь за ним еще немного, то, думаю, через неделю или две я переведу его подальше от твоих глаз. Такой вариант решения тебя устроит?
Нарцисса поежилась, как от холода, но спорить не стала и уверенно кивнула головой, вставая из-за стола. Ридж начал мысленно восстанавливать в голове исписанный пергамент, размышляя о том, кого придется вычищать из штаба вместе с Кэрроу, Снейпом и Мальсибером так, чтобы ничего в процессе не пострадало.
— И еще кое-что, — Нарцисса на мгновение остановилась и задержала на Ридже тяжелый взгляд. — Твои подчиненные довольны, а враги слепы, твой дом скрыт, а успехи множатся. Так почему же ты заперся здесь за своими замками, будто не желаешь разделить с ними радость?
Ридж на секунду задержал дыхание, а затем тяжело вдохнул и стукнул зубами, медленно закрывая глаза. Конечно, дело здесь было вовсе не в замках. Когда-то давно, в первый послевоенный год, Люциус сам учил его выдержке, пока его молодая жена баюкала на руках их беспокойного, словно сам дух того времени, сына. По большому счету, для него с Нарциссой ничего с тех пор не поменялось.
— Ты должен крепче держать лицо, Ринальдо. Не вынуждай людей останавливать на нем взгляд.
* * *
— Пей!
Поттер скривился от противного запаха анальгетиков и стрельнул в Флер злобным взглядом, словно Габи, возжелавшая цапнуть ее за палец.
— Пей! — непреклонно повторила Флер.
Гарри хитро сощурился, поднял взгляд выше по ее руке и подумал, что сейчас весьма удачный момент перехватить ее поперек талии, чтобы больше не думать ни о трясущей его дрожи, ни о волнах слабости, ни о сентябре. Проклятом сентябре, до которого оставалось уже меньше двух недель! Зажмурившись, он резко вырвал из ее руки пузырек и залпом выпил его, скривившись от мерзкой полынной горечи. Кажется, именно в такие моменты он и начинал по-настоящему взрослеть.
— Мальчишки! — фыркнула Флер себе под нос, но тут же уселась рядом с ним на диван и звонко чмокнула его в щеку, принеся с собой аромат мяты, корицы и ландышей.
Не успев додумать мысль, Гарри тут же перехватил ее рукой поперек талии и опрокинул на спину, ощутив, как бесследно испаряются последние остатки истощения от Круциатуса Аластора. Как он вчера засыпал, он не помнил, но точно знал, как проснулся, и до сих пор жалел, что послушал свой здравый смысл и не удержал Флер в кровати.
— Вечером я разобрала твои заметки по ОД, — негромко выдохнула она, когда Гарри провел рукой по ее разметавшимся вдоль подушек волосам. — Там хватит материала вплоть до четвертого…
— Пятого… — он опустился ниже и, щекоча дыханием кожу, прикусил ей ухо.
— Пятого курса.
Флер вздрогнула, когда он настойчиво сжал ей руками талию и повел их выше, неспешно стягивая платье. Ладонью она остановила его.
— Гарри.
Он невнятно что-то промычал ей в шею, раздвигая коленом ноги и попутно стараясь сбросить с дивана все лишнее, что занимало рядом с ними непростительно много места. Комната неотвратимо превращалась в малый филиал библиотеки, но в их постели книгам места определенно не было!
— Гарри, осталось десять дней!
— И еще через час останется столько же, — доверительно прошептал он, касаясь дыханием ее щеки, и накрыл губы Флер своими. Ничего не произойдет с детьми в полном авроров Хогвартсе, если их солдатская доля отступит от будущего еще на один час!
— Если эта пернатая вас задерживает, я с удовольствием поделюсь своим ядом, хозяин, — донеслось до Гарри со скрытого от него подушками подлокотника. — Но хочу заметить: вчера вы просили напомнить, что Грозный Глаз ждет вас сегодня в полдень для занятий.
Гарри проскрипел зубами в ответ на подло вставленное между ним и Флер замечание на парселтанге. Ну да, как же тут успеть, когда сейчас уже половина двенадцатого!
— Сговорились, — раздраженно прошипел он, недовольно отстранился от Флер и машинально попытался разгладить ладонью волосы. Ему определенно надо было в душ! И когда в таком графике он должен был успевать составлять программу?
Вода в ванной немного отрезвила: он вспомнил, как вчера, то шипя от боли, то через слово ругаясь по-змеиному, наказал Габи разбудить его в начале двенадцатого. Впрочем, Флер с этим справилась лучше, уже в одиннадцать привидевшись ему во сне полуголой, в том самом купальнике, что был на ней во время испытания в озере.
— Я вернусь к обеду, — встряхнув головой, бросил Гарри через плечо и быстро выбежал из комнаты, на ходу просушивая чарами волосы. Вот уж действительно, пропади все пропадом, но лучше бы ему к этому времени не слышать ни про какой проклятый ОД! Он все равно прекрасно знал, что среди старых наработок давно завалялась нормальная, прописанная еще Гермионой программа.
Хогвартс в последние минуты перед полуднем был почти пуст. Даже лестницы перестали вращаться, смирно стоя по своим направлениям, как их обычные маггловские товарки. Вчерашние студенты разбрелись по стихийно образовавшимся кружкам самозанятости, где то на общественных началах пололи теплицы, то приводили замок в порядок к сентябрю. Краем уха Гарри слышал, что все это организовала МакГонагалл, но сам почему-то был уверен, что тут не обошлось и без трех деканов, удачно распределивших между собой обязанности. Кто будет четвертым, Гарри не знал, да и не был уверен, что знают остальные. Минерва пока что даже не переехала в свой новый кабинет.
— Нет, ты слышишь, они опять поставили играть это старье! — донеслись до него из-за поворота недовольные девичьи возгласы.
Гарри невольно прислушался, пока выходил из-за угла. По коридору лилась старая песня Селестины Уорлок, которую он волей-неволей успел запомнить после бесконечных проигрываний в общей гостиной. Возмущалась же какая-то пятикурсница в перекинутом через плечо желтом шарфе. Они со старшей подругой латали чары на окне, из которого нещадно тянул сквозняк, и попутно пытались настроить громкость на переделанном маггловском радиоприемнике. Гарри узнал его: этот был из первой партии, которую близнецы закупили еще в Эдинбурге за те короткие дни, что он успел побывать столицей.
— Белль, ты бы молчала, — наиграно тянула слова другая, — а то Джорджи начнет доносить ирлансдкие сводки. А Ленни-то твой опять пропал где-то в Белфасте!
— А вот и нет! — первая девушка бросила во вторую какой-то раскрытой тетрадью, которая ударилась об нее корешком и тут же звучно упала под ноги Гарри. — Он не такой! Говорю тебе — не такой!
— Повяжут его авроры, и посмотрим! И что ты за него держишься?!
Гарри едва успел увернуться, как со стены на место его плеча упал большой кусок штукатурки. Младшая из девушек тут же подскочила с испуганным визгом, а вторая, стоявшая к нему спиной, едва не подпрыгнула на месте от неожиданности.
— Поттер, — сглотнув, пролепетала она. — То есть… Мистер Поттер, простите…
Недоуменно задрав бровь, Гарри поднял с пола растрепанную пожелтевшую тетрадь. Строчками там были выписаны какие-то заклинания из бытовых, которые всем помощникам раздал Флитвик тогда же, когда и сформировались кружки. Гарри молча передал тетрадь назад, в руки ближайшей девушки, и получше к ней присмотрелся.
Он ее знал, она была магглорожденной, училась на курсе Луны и даже приходила на организационное собрание Отряда Дамблдора в Кабаньей голове. Тогда, правда, ушла, так и не решившись к ним записаться, но обо всем добросовестно молчала и вообще старалась по-пуффендуйски не высовываться. Судя по всему, ее семья магглов осталась там, на юге, за рубежом.
— Спасибо, — она быстро перехватила у Гарри тетрадь и потупила глаза.
— Не за что.
Гарри сжал губы. Разбираться с этим было некогда, и он быстрым шагом пошел дальше, стараясь выбросить из головы мысли о том, что никогда прежде не видел на себе такого взгляда. Он усмехнулся: давно надо было понять, что «просто Гарри» для них больше не существует.
Чем бы ни становился Орден для Севера, Гарри был от него неотделим, как и сам Север неотделим от Ордена. Он не успел спросить Рона, почему тот так много времени проводит в Аврорате, но прямо сейчас Гарри понял: потому что там его место. С тех пор, как все изменилось, и они в кругу поделили среди своих тайну Рубежа, их старая жизнь закончилась. Люди извне не понимали этого, но чувствовали и склоняли головы. Никто из них больше не имел шанса причаститься к тайне, а с нею и к их власти. Время равенства ушло вместе со смертью Дамблдора.
Гарри на ходу зажмурился, раскрыл глаза и уверенно потянул на себя холодную ручку двери, ведущей к старому дуэльному залу.
Судя по тому, с каким скучающим видом Грюм продолжал листать раскрытую перед ним книгу, Гарри все-таки не опоздал. Или…
— Протего!
С негромким треском и взрывом пламени жалящая искра разбилась о его щит, взорвав на мгновение воздух сотней сияющих над головой бликов. Тут же от свистопляски вскружилась голова, но Гарри только крепче сжал зубы и не посмел замедлить шага.
— А пропустил бы — неделю был бы левшой, — довольно отозвался Аластор, с кряхтением откидываясь на спинку стула. — А ну, давай-ка сюда!
Он похлопал ладонью по столу, подзывая его к себе, и оттолкнул носком здоровой ноги скамью из-под парты. Гарри лишь оценивающе прищурился: сейчас колдовать ответку было для него слишком самонадеянно.
— В общем так, — Грюм позволительно кивнул ему на место перед собой, — сегодня не буду учить тебя танцевать.
Гарри задрал бровь, не понимая, какая муха укусила Аластора, что он решил так резко сменить план. Прежде ему казалось, что только практику он и считает за уроки, а все остальное — так, навязанным придатком к курсу от бюрократов.
— А дело все в том, Поттер, что учеба не только на махании палками строится, — Аластор подтолкнул в его сторону раскрытую книгу с какой-то схемой(1), и Гарри тут же неосознанно скосил к ней взгляд. — Веришь или нет, но теория важна для боя не меньше, чем твои Протего. Как у тебя с ней?
— Нормально, — Поттер непонимающе повел плечом и вгляделся в пожелтевшие с годами страницы: казалось, им было не меньше ста лет. Он никак не мог сообразить, к чему Аластор вообще клонит, а тот в ответ только начинал пред ним хмуриться.
— Отвратительно у тебя с этим! — Аластор звонко стукнул по столу кулаком так, что древняя книжка на нем взлетела и ударила Гарри по рукам. — А все знаешь, почему? Да потому что учила тебя то министерская баба, то глупый заика, то двинутый лордов пес! Альбусу следовало самому заняться тобой, да он почему-то все думал вместо этого о великом! Но у меня теорию магии ты узнаешь. Север не готов терпеть в своей армии людей, неспособных понять, в чем отличие тупого, но эффективного Секо от ментальной Авады!
Со стороны Гарри, отличие было в том, что крови в первом случае натекало столько, будто взорвали мелкой картечью мясокомбинат. Впрочем, почему-то именно Авада кругом считалась непростительной. Но пока со своими вопросами Гарри решил повременить. Грюм же встал со стула так, что тот закачался, и рывком толкнул к Поттеру лежащий на углу стола пергамент, а вслед за ним замызганное в краске перо с чернильницей. Выдохнув и в последний раз бросив взгляд на книгу, Гарри подтянул к себе канцелярию.
— Много писать не будем, но основные заметки ты все-таки сохрани, — сбавив тон, посоветовал Аластор и встал против окна, загораживая Гарри от солнца. — Прежде всего, я хочу, чтобы ты знал, какой бывает сила волшебника и насколько такие люди бывают опасны. Итак, начнем с малого. С Уизли, например, — Грюм причмокнул губами, — обоих. Четвертый уровень, каких большинство, и посредственность в волшебной мощи, которая легко может возмещаться умением работать в команде, слаженностью, трезвой оценкой своих сил и общим опытом колдовства. Для тебя неопасны. Для большинства твоих студентов — серая боевая масса с тем или иным количеством наработанных упорных трудом дарований. Могут достичь успеха в любом направлении магии, но настоящими звездами им не стать никогда — не хватит врожденных талантов. Далее, — Аластор чуть оступился и, пока собирался с мыслями, поковырял протезом ноги плитку, — третий уровень. Твои профессора: Флитвик, МакГонагалл, Слизнорт — каждый одарен в своей стезе и способен достичь в ней успехов. Обычно сила таких магов проявляется с детства, и пропустить ее сложно, так что ты быстро поймешь, кого из своих студентов сразу слать в подземелья шинковать червей, а с кого еще может выйти толк в учебке.
Гарри прикусил кончик пера, критично просмотрев, как криво получилось отразить материал на пергаменте. Грюм не старался говорить медленно, не строил предложений под запись и, похоже, вовсе решил оставить Гарри задачку подробнее разбираться с этим самому тогда, когда он оклемается от постоянных тренировок, мозгового штурма и общих последствий.
— Но ты не должен слепо искать для себя только тех, кто имеет предрасположенность к боевке, — чуть медленнее продолжил Грюм, недовольно оценив кривой и спешный почерк Гарри. — Тебе вообще повезет, если мы соберем таких хотя бы по три на курс. И, Мерлин тебя упаси, сразу пророчить их в свои офицеры! Бывает так, что грамотный рунолог, жизнь положивший за то, чтобы откопать в книгах новые связки, куда лучше подходит на роль головы отряда, чем прирожденный штурмовик. У того-то обычно нет тормозов, зато спесь бьет так, что под Долохова ложится не только он со своим отрядом, но еще и кладет все сопровождение, — Грюм нахмурился и потер обрубок ноги у колена, пряча глаза где-то в осколках плитки. — Ну да ладно, будь этот черт неладен... В общем, твоя задача: выявить склонности твоих студентов и понять, как лучшим образом использовать их в тыловых, штурмовых и спецотрядах. Рассчитывай на то, что хотя бы у трети из них будут склонности к чему-то, а у лучшей половины простое желание идти за тобой, и этого будет достаточно, — он глянул на Поттера придирчивым взглядом. — Записывай!
Гарри вздрогнул и послушно набросал своей целью поиск и выявление склонности подотчетных ему детей. Невольно вспомнились занятия в Отряде Дамблдора. У Гермионы хорошо и ладно получился Патронус, а Невилл так и не смог наколдовать ничего стоящего так долго, что все думали, будто это вообще никогда не произойдет. Так что же, выходило, что это у нее была природная склонность или просто у него совсем не было таланта?
