— Я хочу, чтобы вы обещали мне, ознакомиться с делом как можно скорее и определили срок, в который представите своё заключение. Если вы не сделаете это, я вынужден буду сам определить вам срок.
— Вот как? — Левая бровь Чернышева сдвинулась вверх и изогнулась подковкой. — Вы уверены, что такое возможно?
— К январю я получу первую сотню ружей. Тогда я пришлю за вами конвой. Вас вывезут на чёрную речку и поставят в четырёхстах шагах от стрелков. И вы сможете сами убедиться, насколько хороши новые пули.
Юрьевич закашлялся и долго не мог успокоиться. Наконец, он затих, предоставив возможность продолжить разговор.
— Мне доводилось видеть, как стреляют, — улыбаясь, заявил военный министр и подмигнул собеседникам.
— Так что вы можете мне обещать? — Великий князь явно уже овладел собой и выглядел вполне обычно.
— Когда вы получите первые ружья, известите меня. Я приеду посмотреть на стрельбы. А к февралю на испытании ракет я определюсь окончательно. При этом, — министр улыбнулся, — хочу отметить, что опыт великой войны показывает насколько неважно то, как и из чего солдаты стреляют. Исход боя решают не пули, а храбрость солдата в шаржировании. В войне же снабжение оказывается важнее всего. Узурпатор мог бы рассказать вам, если бы был жив.
— Прекрасно, — заключил великий князь, — я извещу вас в начале января. Что же касаемо исхода боя, шаржировать на сто шагов это одно, а на шестьсот никакой храбрости не хватит.
Повисла неловкая тишина.
— Такой мундир будет для всех офицеров легиона? — сменил тему Чернышев.
— Для всех, и у солдат он будет похож на этот. Это мундир для парада. Для боя и похода будет немного проще. Ремни должны быть несколько шире, поскольку сумки будут подвешены к поясу. Сукно проще и не такое белоснежное.
— Хм, обращаю внимание Вашего Императорского Высочества, что положение о легионе позволяет слишком большие вольности. Насколько я с ним знаком, даже общая численность пока не определена. Полагаю, длительное время так продолжаться не может. Неопределённость вредна для подчинённых.
— Вы правы, Александр Иванович. Но до окончания работ над ружьями и ракетами, определённость наступить никак не может. Особенности оружия основывают применение войск в бою, а оное численность, мундир и всё остальное.
— Любопытно, — заключил министр, поглаживая подбородок. Затем он улыбнулся и повторил: — Любопытно, вы хорошо рассуждаете об этом, но когда вы говорите о ваших пулях...
Чернышев встал, дошёл до своего рабочего стола, взял с лежащую на нём папку с бумагами и, вернувшись к гостям, продолжил:
— Угадаю ли я ваше мнение, что для введения новых пуль в армию достаточно раздать в полки пулелейки, стоимостью около рубля, по одной на тридцать ружей. Впрочем, позвольте мне сразу пояснить всю сложность вопроса?
Великий князь густо покраснел и, потупив взор, ответил:
— Извольте. Я буду вам благодарен за науку.
— Вот, — Чернышев похлопал по лежащей перед ним папке, — список того отчёта, что вы преподнесли государю. Сие есть свидетельство редкого здравомыслия. Однако ж не стоит обольщаться полученными результатами. Сама целкость стрельбы основана на значительном числе весьма тонких...
— Давайте не забывать, что мы военные, — сморщившись, прервал министра великий князь.
— Я понимаю, но доводилось ли вам наблюдать, как стреляют из пехотного ружья образца восьмого года?
Великий князь в задумчивости почесал нос и ответил:
— Я слушаю.
— Хорошо, — Чернышев шумно выдохнул, — Вами государю представлены две пули. Поговорим о той, что назначена для гладкоствольных ружей. Судя по вашему отчёту оную можно использовать для стрельбы залпом шагов с трёхсот. Шаром стреляют до ста, при больших расстояниях происходит излишняя трата зарядов, не нанося врагу существенного урона. Выгоды очевидны. Каковы могут оказаться затраты? Первой и не самой значительной является изготовление новых пуль. Формы для литья и чуть больше свинца. Вопрос не стоящий значительных обсуждений. Но есть иные траты.
Чернышев замолчал. Заметив это, великий князь улыбнулся и кивнул головой, подбадривая министра.
— Не смотря на ваше пожелание быть кратким, позволю себе излишние слова, дабы быть правильно понятым, — продолжил Чернышев. — Шаром стреляют шагов на сто, а лучше на семьдесят. Солдат по команде наводит ружьё в сторону врага и делает выстрел. Порох на полке горит с шипением и дымом. Частички его разлетаются, норовя попасть в лицо самого стрелка или соседа в строю. Потому солдат часто отворачивает лицо, когда стреляет. Очевидно, что целиться точно весьма затруднительно, да и ружьё образца восьмого или двадцать шестого года прицела не имеет. На семидесяти шагах это не так-то и нужно. Всё находится в некой гармонии. Ваши же пули её рушат. Потому становится потребно не только чуть больше свинца. Чтобы хоть куда-то попадать на трёхстах шагах, необходимо снабдить пехотные ружья прицелами, а солдат учить по-егерски, не отворачивать лица при стрельбе. А это уже намного сложнее и дороже, чем передать в полки пулелейки. Без оного же, вашими пулями можно будет стрелять только на те же сто шагов.
— Вы правы, Александр Иванович, — густо покраснев, согласился великий князь. — Полагаю, штуцерные прицелы также придётся переделать под новые пули.
— Я рад, что Ваше Императорское Высочество поняло стоящие перед военным министерством трудности. Переделка ружей дело весьма не быстрое и затратное.
— Вы правы, прошу извинить меня за излишнюю несдержанность, — раскрасневшийся от смущения великий князь встал и склонил голову.
— Благодарю, — Чернышев встал и поклонился в ответ. Когда оба сели, министр продолжил: — Вас, возможно, ввели в заблуждение те результаты, что вы получили. Они производят хорошее впечатление, но имеют и недостатки. Слишком немного солдаты участвовало в стрельбах. Стрелки сделали по многу выстрелов и привыкли к своим ружьям. Это незамедлительно сказалось на последних результатах стрельб. Я полагаю, что ваша работа нуждается в перепроверке. Вы согласны со мной?
— Да, — великий князь кивнул головой, — я предлагаю использовать для этого моих легионеров.
— Я хотел передать их в Лейб-гвардии Финляндский полк. Но те винтовки, что готовит для вас Поппе, пусть отстреливаются в легионе. Я лишь прошу не торопиться с изготовлением винтовок в значительных количествах, пока не будет должной уверенности.
— Согласен. А вам я предлагаю обдумать другое, — великий князь откинулся на спинку стула и продолжил: — Новые пули лучше прежних, это очевидно. Насколько, это уточниться на следующих стрельбах, но они лучше. Ружья придётся переделывать. Поппе делает замки на скорострельных трубочках. Оные безотказнее привычных, и вспышка не столь мешает целиться. При переделке старых замков, достаточно заменить три детали. Следует уже сейчас задуматься о переделке ружей и штуцеров. Разумно сразу заменить не только прицелы, но и на замки. Вы согласны, что это целесообразно?
— М-м, да, — Чернышев явно помедлил с ответом.
— При этом надлежит наладить производство скорострельных трубочек, если не в полках, то где-то недалеко от них. Переделку проводить на оружейных заводах слишком сложно для дальних полков. Необходимо разделить империю на двадцать оружейных округов и в каждом основать мастерскую, которая будет переделывать ружья с ближайших полков и изготавливать скорострельные трубочки.
— М-м-м, мне представляется что это повлечёт большие затраты нежели свозить ружья для переделки на заводы.
— Это необходимо посчитать. Но следует учесть два соображения. Первое, впоследствии эти мастерские будут чинить оружие, в непосредственной близости от полков. Второе, мастерские будут делать скорострельные трубочки для полков. А в будущем из них можно будет устроить настоящие заводы. Нынешнее положение, когда на всю империю имеется лишь три ружейных завода нельзя признать удовлетворительным. По причине такого малого их числа армия не может иметь ружей в достаточном количестве. Случись большая война, опять придётся у гусар изымать карабины и отдавать ополченцам.
— Хе, — Усмехнулся Чернышев, — вы правы, заводы действительно нужны. Но на всё потребны средства, а их зачастую просто нет. В вашем предложении наиболее прельщает основание будущих заводов в виде небольших мастерских. Но позвольте мне всё тщательно обдумать.
* * *
29 ноября 1827, Санкт-Петербург
Утром после завтрака великий князь принял Дорта, выслушал его, дал указание найти мастеров фейерверкеров для сигнальных ракет. Они обсудили результаты экспериментов по укладке нескольких тонких шашек топлива в одну ракету и пока не имеющий толкового решения вопрос о запуске двигателя. Как только доложили о прибытии Поппе, великий князь направил канцеляриста в ракетное заведение для продолжения работы.
— Здравствуйте, Карл Иванович, показывайте что принесли, — ответил на приветствие великий князь и приглашающее показал на стол.
— Ваше Императорское Высочество, — Поппе аккуратно разворачивал на столе обёрнутое полотном ружьё, — вот образец к которому у меня есть несколько предложений.
— Присаживайтесь. Я слушаю, — великий князь сел, сложив ручки на столе на манер прилежного первоклашки.
— Есть ряд обстоятельств. Обычный штуцерный прицел с двумя подъёмными пластинами мне представляется слишком простым.
— Почему?
— Из этой винтовки вполне уверенно можно стрелять на пятьсот шагов, а залпами на восемьсот...
— Я полагаю, что стрелять можно и на тысячу, только толку в той стрельбе не будет, — улыбнулся великий князь.
— Вы правы, Ваше Императорское Высочество. На пятьсот шагов можно быть уверенным в том что две пули из пяти попадут в саженный щит. Но возвышение при этом необходимо брать весьма значительное. А потому и точность определения расстояния должна быть не менее пятидесяти шагов. Если изготавливать прицел по типу штуцерного, то потребуется не менее четырёх подъёмных пластин.
— Да, это много, но я полагаю, у вас есть предложения.
— Можно было бы уменьшить число пластин, сделав посреди них просечки, вот так, — Поппе протянул рисунок и, заметив как поджал губы великий князь, тут же поправился: — Но я предлагаю вот такой прицел. Используем одну пластину, зажатую между двумя щеками. Ослабляем зажимной винт щёк и поднимаем прицел на разную высоту. Расстояние отмечается по сектору сбоку.
— Неплохо, но я предлагаю другой вариант, — великий князь взял карандаш и принялся рисовать. — Пластина с отмеченными растояниями, по ней перемещается упор. Под пластиной делаем ступенчатое основание. Упор становится на ступеньку и поднимает пластину вверх.
— Нц, — Поппе цокнул языком, — немного неудобно такой упор передвигать. И для расстояний более восьмисот шагов придётся что-то... позвольте мне подумать.
— Буду вам благодарен. Стрелять дальше восьмисот шагов незачем. Что ещё вы хотели предложить?
— Замок мне представляется излишне сложным. Я понимаю, что это для удобства переделки старых ружей, но для нового количество лишних деталей слишком велико.
— Увы, но первая моя забота именно о переделке, а не о новых ружьях. Если бы дело обстояло иначе, то я предложил бы что-нибудь такое, — великий князь нарисовал сбоку от ствола брандтрубку, — а вместо трубочки использовал бы колпачок.
— Да, это действительно проще...
— Вот скажите насколько просто рассверлить затравочное отверстие, — великий князь с воодушевлением рисовал, — нарезать в нём резьбу. Вкрутить туда специальный бочонок. В боку у него сделать отверстие и вкрутить брандтрубку. В торце бочонка сделать отверстие для чистки и заглушить его винтом. А так же заменить курок.
— Это значительная работа.
— Вот если бы все детали можно было изготовить на заводе, а непосредственно в полку только рассверлить запальное?
— Это также представляется сложным, для сверления и нарезания резьбы необходим станок. Тогда как, замена деталей в первом замке не требует ничего кроме итоговой подгонки. И незначительной разделки запального отверстия при необходимости.
— Тогда, других вариантов у меня нет. В свою очередь я бы хотел обсудить с вами принадлежности к винтовке.
— Я слушаю, — Поппе приготовился писать.
— На одном конце шомпола необходимо сделать резьбу. В прикладе устроить пенал, в который вложить отвёртку, шило для запального отверстия, проволочную щётку, навинчиваемую на шомпол, для чистки канала ствола и место для ветоши.
— Я учту. Возможно, также предусмотреть небольшую маслёнку и туда же положить тёрку и коробочку с кирпичом.
— Не надо. Маслёнки достаточно, только важно чернить все железные части ружья. Ещё необходимо на шомполе предусмотреть ограничитель для однообразного досылания пули в стволе. Я предлагаю на шомпол надеть шайбу, а на вставляемый в ложе конец напрессовывать втулку. В ней же можно сделать резьбу для щётки, и она же за счёт своей толщины будет ограничителем для шайбы. Так же для удобства заряжания столь узкого ствола, на срезе дула предусмотреть расширяющуюся воронку.
— Я учту. Но чернение станет весьма дорого... около рубля.
— Хорошо, я согласен, что ещё вы хотели мне показать? — великий князь откинулся на спинку стула.
— Я хотел обсудить с вами крепление штыка. Обычный игольчатый дешевле, проще в установке и укол им наносить легче, чем тесаком, но Ваше Императорское Высочество выразило пожелание. И теперь у меня два варианта крепления: боком или ребром.
— Крепление боком вполне надёжно, — высказался великий князь, нерешительно пожав плечами и покачав головой, — и заряжать достаточно удобно. Впрочем, давайте посмотрим на винтовку тщательней, а о штыке я своё окончательное мнение выскажу потом.
Поппе придвинул к великому князю винтовальное ружьё и принялся рассказывать о тонкостях процесса изготовления, попутно поясняя, где пришлось отклониться от изначального замысла и почему. В течение часа великий князь узнал, почему пришлось сделать канавки нарезов более узкими, нежели он предполагал ранее, чем ограничена длинна ствола, почему пришлось ещё больше облегчить боёк в крышке затравочной полки и многое другое. Заканчивая обсуждение, великий князь высказал последние пожелания:
— И в окончание всего, прошу вас, Карл Иванович, учтя замки наших винтовок изготовить двуствольные пистолеты. Калибр лучше всего четыре линии по нарезам. Длина стволов должна быть достаточной для стрельбы на пятьдесят шагов с простого прицела. Полагаю, вес их должен быть около четырёх фунтов.
— Я думаю, около пяти, — поправил Поппе, — и сколько их потребуется?
— В ближайшее время пять десятков, а вообще до тысячи штук. К ним пулелейки одна на десяток. И ещё понадобятся солдатские тесаки пока три десятка, но потом ещё больше.
— Хорошо, только, возможно, — Поппе замялся, — белое оружие лучше заказать в Златоусте.
— Я пока не готов разделять заказы по многим заводам. Надеюсь, вы справитесь с моими поручениями.
После обеда великий князь был у Мордвинова, и они договорились о возможности изготовления сельскохозяйственных машин в мастерской экономического общества. Одно обстоятельство осталось не выясненным, это цена. То, что работу придётся оплатить, Мордвинов определил сразу, но цену выставить затруднился, ссылаясь на оригинальность конструкции. Взяв с бывшего адмирала обязательство о сохранении дела в тайне и изготовлении подобных машин только со своего разрешения, наследник престола направился к Жуковскому. Но на душе было беспокойно, всю дорогу мысли Саши крутились вокруг разговора с Мордвиновым:
