— Кто вздумал? — Гарри постарался внимательнее осмотреть Хагрида. Все эти синяки, конечно, могли быть следами затяжной попойки после смерти директора, но верилось в то слабо.
— Так фестрал! Люди-то их не видят, потому что, что их видеть-то? — Хагрид взмахнул руками, и Гарри резво отскочил от него на шаг. Чувствовалось, что старый друг все еще не пришел в себя. — Это ж фестралы!
Поттер нахмурился. Ну да, фестралы. Только едва ли в Хогвартсе сейчас найдется кто-то, кто еще не успел увидеть смерти. Другое дело, что все были слишком заняты текущими делами, чтобы обращать внимания на лес и его лесника.
Со стороны двери раздался стук, и Гарри понял, что это Грюм заковылял в сторону выхода. Хагрид моментально засуетился, и Гарри отошел с дороги, чтобы его не задерживать.
— Ты, Гарри, в гости-то приходи, — кричал он ему через плечо. — И Рона с Гермионой приводи, а то совсем вас не видно что-то!
Гарри натянуто улыбнулся, ничего не сказал насчет друзей и подтвердил, что обязательно зайдет на днях.
Когда он возвращался обратной дорогой назад, старшекурсницы-пуффендуйки от окна уже пропали, и тянуть сквозняком через него стало значительно меньше. Гарри замедлил шаг и вгляделся через окно в лес. Тот казался все таким же, каким был раньше: темным, беспокойным и чужим. Разве только людей на его фоне сейчас не было. В учебный год всегда находился кто-то, кто прогуливал пары, устраивал на поляне свидания или бросал камни в Черное озеро. Сейчас же у людей для досуга не было ни сил, ни времени: каждый строил их Север по возможности, внося свой вклад в общее, великое дело. Зевак давно разогнали из замка, и, если сейчас здесь появлялись репортеры, то они сразу попадали сначала к Филчу, а затем к дневальным аврорам, которые взашей выпроваживали их из школы. Однако большая часть все равно работала на близнецов, так что и праздно шататься здесь было некому. Все просители перебрались в Хогсмид, поток по делам Ордена быстро шел через Большой зал, а учеба еще не началась, чтобы озадачиться занятостью нескольких сотен детей. Все были на своем месте.
Нахмурив брови, Гарри выбросил навязчивые мысли из головы, отвернулся от окна и быстрее зашагал в сторону апартаментов. В конце концов, утром у него были вполне определенные идеи насчет этого обеда.
— Я разобрала твои записи и подогнала их под программу на первый-пятый курс, — защебетала Флер, едва Гарри переступил порог гостиной. — Правда, на шестой… Гарри!
Он слушать ничего не хотел про ее шестые курсы: весь их учебный план был давно в его голове. После прохлады темных коридоров ее тело было таким теплым под тонким атласом платья, что вовсе не хотелось ее отпускать даже ради всех семи курсом разом.
— Гарри, у нас не готов план!
— Мой план: выдрать с них три шкуры и пустить стенкой друг на друга, — доверительно прошептал он ей на ухо, поднимая платье с бедер к талии. Флер под его рукой выгнулась и попыталась дернуться, чтобы освободиться. Он ненавязчиво удержал ее.
Гарри заметил, что начал становиться довольно последовательным человеком: план на ближайший час у него был тоже.
Глава 28. Вольный вестник
23 августа 1997 года, 10 часов утра, ставка Пожирателей Смерти в Ирландии.
— А красиво он повернул, красиво, — уважительно покачал головой Мальсибер и с кошачьей грацией откинулся на спинку высокого старинного кресла. — Родольфова выправка, чтоб его за ногу...
Снейп брезгливо поморщился и передернул плечом, хмуро проследив за точными движениями Риджа, вовсю распинающегося перед своими людьми у карты. Он никогда не счёл бы этого юнца достойным командования, и пять несчастных лет разницы только больше это подчеркнули.
— Не знал, что Лестрейндж умеет разговаривать.
Амикус фыркнул себе под нос и забрызгал весь стол перед собой перебродившим сидром. Северус поморщился ещё сильнее и беззвучно на полшага от него отодвинулся.
— Ты на Руди-то не наговаривай, — Мальсибер хитро скосил на него взгляд из-под отросшей челки. — Это брат его боевка тупая...
— И жена, — перебил Амикус.
— И Беллс, — согласился Уилл.
— А Руди целых два слова знает, — прицокнул языком Кэрроу. — "Авада" и "Кедавра".
Он оглушительно загоготал над своей шуткой, и даже вошедший в роль Мальсибер недовольно сжал губы. С их углового места Риджу едва ли было хорошо их слышно, но скучающая перед ними группа снабженцев недовольно повернулась на звук.
— Тихо ты, — фыркнул Уилл, стараясь удержать уголок губ от улыбки. — Наш выскочка-то наблюдает...
Он указал поднятым от подлокотника пальцем в сторону центра, где Ридж уже окончил выступление и слушал обращение кого-то из пернатых красноплащников разведки.
Снейп недовольно свёл брови на переносице: что бы там они своим старым кружком ни считали, молодняк Риджа принял, а кто-то из особо восторженных даже и полюбил. Как же, подпольный команданте Ирладии, будь он неладен!
— Наше общее будущее зависит от каждого, — донеслось до ушей Северуса из центра зала, — и то, как вы распорядитесь своей ролью на людях, отразится на общем деле.
При этих словах Мальсибер передернулся: Снейп ещё по школе помнил, как тому претило быть не в центре внимания. Ридж же всю их тройку посадил на привязь при штабе и повесил на шею молодняк, уже посчитав про себя, что списал их со счетов. И Снейп был бы не против, будь с ним рядом Нарцисса, но она ушла с головой в работу и, похоже, полагала, что Северус ей лишь мешает. Что послужило этому причиной, он не знал, терялся в догадках и от этого все больше сквернел характером.
— О, гляди, расходятся, — вполголоса бросил Мальсибер, указав пальцем к центру, — быстро на этот раз.
— Не иначе как вдохновение кончилось, — процедил Северус сквозь зубы. Все эти собрания ему претили. Даже восторженный Уилл поумерил пыл, как только понял, что сидеть им штабными крысами на базе, а несостоявшийся переворот в стране волнует Риджа не больше, чем их же былые заслуги.
Люди небольшими группами стали подниматься с диванов, едва слышно переговариваясь друг с другом и сверяя какие-то бумаги между собой. Как всегда, кто-то из красноплащников, имён которых Северус запомнить и не пытался, остался рядом с командиром и молчаливо ждал, пока остальные покинут зал собрания. И в этот раз Северус был рад услужить. Дольше находиться среди этого балагана у него не было никакого желания.
* * *
— Ну и как там среди наших птичек? — Ридж откинул челку со лба и утомлённо взглянул на Кейна, как только дверь за крайним из его людей затворилась.
— Чирикают все о своём, ничего вокруг не замечая. Внедрение проходит успешно, вскоре можно будет расширять личный состав в Белфасте.
Ридж задумчиво бросил на Кейна взгляд исподлобья. Да, его людей и вправду успешно обдурили. Сейчас все строилось на доверии, и без него уже давно можно было бы себя списывать. У Риджа было наработано слишком мало влияния и авторитета, чтобы всерьёз верить в то, что кто-то из его толковых парней при желании бы не смог его подвинуть. Нет, его разведке можно было доверять: ничем иным, кроме веры в него, не могла быть куплена их преданность. Всех ненадежных он устранил лично ещё месяц назад, и сейчас они кормили под землёй шотландских червей. Те, кто остался при базе, были слишком трусливы, чтобы его предать. Крысу искать нужно было не здесь.
— Хорошо, продолжай работу в том же духе. Стул под ирландским комиссаром должен шататься так, чтобы скрип был слышен от Рубежа до северных островов.
Кейн сухо кивнул и протянул Риджу тонкую папку отчёта. Он пролистал её, не глядя: тут и там мелькал ирландский трилистник, окружённый крыльями пылающего диким огнем феникса. Это были пустые сводки чисел без анализа, но лишних слов и не требовалось. Едва ли кто-то мог удержаться от упрёка Джона Кэмпбэлла в бессмысленной растрате казенных денег. Да и помогать ему в этом не слишком-то пришлось: едва ли это была их заслуга хотя бы наполовину.
— Прекрасно, — Ридж отбросил папку на стол и оперся о него, плотно обхватив руками столешницу. — Но на самом деле это не все, что мне от тебя нужно.
— Закопать тебе Мальсибера?
Ридж не смог удержать сладкой улыбки от желания прямо сейчас согласиться и сверкнул в сторону Кейна взглядом. Кого-то закопать сейчас бы точно не помешало для оздоровления его расшатанных нервов.
— Можно и так выразиться, — хитро усмехнулся он. — Фигурально. Мне нужно доверенное лицо, чья занятость не бросится в глаза и которому я смогу поручить организацию новой базы. Не из тех, кто легально устроен, но кто-то достаточно неприметный и преданный, чтобы сработать быстро и чисто, чьей работы не заметят в штабе.
— Хочешь сделать из неё место ссылки?
Ридж согласно кивнул, быстро подхватил со стола свою палочку и взмахнул ей в сторону карты, на которой подсветились северные безлюдные острова. Достаточно близкие, чтобы не быть интересными исследователям Рубежа, и достаточно далёкие, чтобы о них вообще вспоминали.
— Там должна быть база для тренировки молодняка. Не слишком перспективного, не слишком умного, но для числа необходимого. Того, что ни на что не годен, но уже знает слишком много, чтобы светить им перед глазами у Ордена. Лучшие будут оставаться у нас, но там дадим нашей тройке кость в зубы, а детишкам дутый авторитет — пусть играются.
Кейн критично оглядел поблескивающую золотой пылью северную границу Ирландии и нахмурился, подзывая палочкой со стола гранёный бокал воды и делая большой глоток. Ридж видел, что план ему не нравится, и в этом не было ничего нового: ему он не нравился тоже.
— А не слишком ли много воли ты намерен им дать?
Ридж напряжённо свёл брови: конечно, много, но оставлять Снейпа, Мальсибера и Кэрроу здесь, среди своих людей, когда сам он едва успевал менять лица, и сводить все работы в одну, было смерти подобно. Они не должны были заработать влияние, не должны были быть услышанными, если каким-то чудом сумеют объединиться, и на лучшее решение сейчас просто не хватало ресурсов.
— Не слишком, — холодно отрезал он.
Кейн нахмурился и подошёл на шаг ближе, расстегнув верхние пуговицы на плотной алой мантии. Под воротником появился воротник офисной рубашки, так нескладно смотрящейся на человеке, начавшим свою службу ещё мальчишкой среди первых егерей.
— Есть один, — пожал плечами он и нахмурился, отставляя бокал на рабочий стол, — он не задействован в работе на Орден и достаточно умён, чтобы быть неприметным.
— Но?
— Он вампир.
— Из тех, что работал в Эдинбурге, когда мы шатали Хогсмид? — прищурился Ридж, припоминая основной состав организаторов. — И что? Дальнейший провал никак не был связан с твоей работой.
— Обычно мертвякам не доверяют, — снисходительно улыбнулся Кейн. — Мы привыкли сжигать то, что не понимаем.
— Глупости, — Ридж крепко сцепил зубы. Это было слишком ему знакомо. — Шли его ко мне.
* * *
23 августа 1997 года, 11 часов утра, Хогвартс.
Рон уверенно шел по коридорам замка: после завтрака Хогвартс был на удивление тих. Все студенты уже были при деле, утренние посетители разбрелись по кабинетам, а до обеда оставалось так много времени, что даже школьные домовики еще не успели проснуться к ланчу. Случайных встреч сейчас Рону хотелось в последнюю очередь, как и любых других случайностей: наелся уже вместе со славой и проклятым французским лицемерием.
Только вчера он получил на руки результаты анализов крови, которые должны были быть готовы уже на следующий день после забора. Подкрепленные гербовой печатью, на лоснящейся от блеска бумаге они были на удивление чисты, словно и не Рон с Патил сдавали этим чистоплюям свою кровь, а два годовалых младенца, так и искрящиеся здоровьем на зависть всем аврорским комиссиям. Конечно, целители в них ничего не обнаружили! Хотелось бы думать, что из-за уровня пострубежной колдомедицины, но Рон и по прежним документам не страдал слабоумием, чтобы в это поверить.
— Лаванда, — он окликнул ее, едва она зашла в кабинет и он успел прикрыть за собой дверь. — Лаванда!
Рон успел перехватить ее за руку до того, как она сравнялась с парой рыцарских доспехов, по виду выставленных здесь еще со времен короля Ричарда, и пыль с них слетела, растворившись в воздухе среди лучей света.
— Ну что еще?
Ее брови недовольно сошлись на переносице, но Рон все же расслабился: не хотела бы она его видеть, уже успела бы сбежать ко второй двери. Секунду он вглядывался в ее лицо и только сейчас заметил, какие большие круги залегли под ее глазами, а всегда пышные кудрявые локоны перепутались на плечах.
— Может, хватит от меня бегать?
Лаванда плотно сжала губы и попыталась вырвать руку, но Рон не дал, и она лишь покачнулась, попытавшись от него отстраниться.
— Что ты от меня хочешь? Мне не нужны твои извинения.
— А что тебе тогда надо? — он погладил большим пальцем ее теплую ладонь. Говорить обо всем этом и не хотелось: хотелось, чтобы все скорее закончилось. — Что было, то было. Давай просто жить дальше, не зацикливаясь на произошедшем.
Губы Лаванды дрогнули, и она еще больше осунулась, сжала плечи и прикрыла глаза, будто стараясь представить, что всего этого: старого замка, несчастного года и проклятого Рубежа — больше нет. Рону было сложно ее винить.
— Как можно жить дальше, если все в любой момент может повториться, Рон?
— Кингсли такого не допустит, — он ободряюще сжал ее ладонь и вновь потянул на себя. — Это слишком дорого нам стоило. Раскол в Ордене опасен. С Поттером мы помирились, и он способен удержать в узде Делакур.
— С Поттером? — Лаванда удивленно подняла бровь. — Пусть так. Допустим, они больше такого не сделают. Но это не изменит того факта, что я никто.
Рон бы поспорил: это выскочка Делакур была никем и сумела поднять голову лишь через постель Гарри, а Лаванда, его Лаванда, никогда быть никем не могла. И Рон знал точно, что как только Делакур из этой постели вылетит, ей моментально закроется дорога в любой из домов Хогсмида кроме публичного.
— Я тебя защищу, — он приобнял Лаванду за плечи и потянул к подоконнику, тут же чистя его от тонкого слоя пыли. Он и сейчас защищал ее, как мог, отлавливая и вневедомственных журналистов, и пресекая на корню слухи там, где только мог дотянуться. Остальное решали за него братья, и лишь сейчас он понял, что им, семье, одним можно доверять.
— Я не хочу, чтобы меня кто-то защищал. Я хочу сама из себя что-то представлять, но не умею ничего! Ни сражаться, ни лечить, ни учить людей — ничего, Рон! Так что же мне с этим делать?
