— Аластор не понимает, Минерва, — взмахнул черной рукой Дамблдор. — Недостаточно сделать из мальчика аврора. За все эти годы он не должен потерять цели.
— Убийство — это не та цель, о которой стоит помнить, Альбус.
— Минерва, ты должна понять…
МакГонагалл устало прикрыла глаза и помассировала виски, не желая и дальше быть связанной с этими проблемами. Впрочем, она знала, что никуда от них было не деться.
— Так объясни мне.
— Что именно тебе объяснить? — голос Альбуса так и сочился покоем, и одна Минерва знала, насколько этот покой наигран. — Как одним заклинанием ты поставила крест на всем моем противостоянии Волдеморту?
— Ты умер, Альбус, Волдеморт победил.
— Волдеморт не мог победить! — Альбус ударил окостеневшей рукой по своему столу. — Пока ты не произнесла это мордредово заклинание, у него не было даже призрачной надежды на победу!
— Он убил тебя, он захватил Министерство…
— Он убил меня, и ты считаешь это победой? — Альбус поднялся со своего места и подошел к холсту. — Было время, когда моя смерть действительно что-то решала, но это время давно прошло. Он попал в ловушку темной магии, он настроил против себя большую часть сторонников, ему в затылок дышал рок, и он был одержим идеей убить человека, полностью для него неуязвимого! Если бы ты не поставила этот щит, мир бы забыл о Темном Лорде в течение пары лет! Даже доберись он до Гарри, он бы не смог его убить, а второе позорное поражение стоило бы ему поддержки последних из своих сторонников!
Минерва неосознанно понялась со своего кресла и подошла ближе, пока наблюдала за тем, как Альбус с перечислением загибал пальцы на своей руке.
— Объяснись, я не понимаю, Альбус, — вполголоса пробормотала она. — Как это возможно?
— Что именно тебе объяснить?
— Все, с самого начала.
— Ловушка темной магии, — вздохнув, он сбавил тон и разогнул один из своих пальцев. — Темная магия считается опасной в первую очередь для колдуна, а не жертвы, ты знала? Том еще в школе начал с ней заигрывать, но в отличие от меня у него не хватило знаний, чтобы избежать фатального шага в зрелости. С каждым новым, истинно темным заклинанием Том погружался в нее все больше, пока не потерял себя в ней без остатка. Что же до его окружения… Их великая война шла за чистокровных, и именно в ней многие древние фамилии пресеклись. Ты всерьез полагаешь, что его сторонники способны ему это простить? Рок… — Дамблдор замолчал на минуту, размышляя о своем, а затем обратился вопросительным взглядом к Минерве. — Неужели ты обо мне столь низкого мнения, что полагаешь, будто мне не хватило мастерства или прозорливости удержать Северуса в тот день? Пророчества… Ты всегда их презирала и никогда не интересовалась ими. А между тем, пророчество, подкрепленное магией сильного волшебника, обязательно сбудется. Но Волдеморт скрепил его не только своей магией, но и своей жизнью: он не только поверил в него, но еще и попытался его обмануть. А уж убедить всех, и в первую очередь Тома в том, что Гарри выжил благодаря жертве Лили, большого труда не составило. И когда он принял в себя кровь Гарри Поттера, он лишился последней возможности его уничтожить. Круг замкнулся и был замкнут до сих пор. Пока ты одним древним заклятьем не разрушила все то, ради чего я жил и умер. Поэтому именно ты обязана все исправить.
Минерва сглотнула и отшатнулась, когда последний палец Альбуса оторвался от ладони, и он в ожидании свел руки в замок на животе. Ее дыхание сбилось, пока она его слушала, и она не могла поверить, как еще минуту назад считала все слова Альбуса пустыми.
— Первая война, вторая война, жертвы, пророчества, даже твоя смерть, — тихо проговорила она, приводя в порядок все взметнувшиеся перед глазами воспоминания, — ты легко бы мог их избежать еще в семидесятых, если бы пожелал. Тебе бы достало опыта и влияния, но ты… — она закачала головой и вслепую нащупала кресло за своей спиной, а затем медленно в него опустилась. — Ведь даже до пророчества ты никогда не выходил с ним на бой. Ты всегда мог его победить! Но тебе нужны были все эти жертвы, вся эта кровь, чтобы чистокровные семьи даже не подумали объединиться в следующий раз вокруг нового Тома Реддла. Чтобы после падения этого, второго уже не было... Ты разменивал их жизни на бесчисленных магглокровок и оттого не мог проиграть! Джеймс, Гидеон, Фабиан, Алиса, Фрэнк, Боунс, Венс… Я могла бы продолжать до утра, и вся их чистая кровь на твоей совести! А были еще же магглокровки и пожиратели… Ты развязал эту войну. Все жертвы по обе стороны на твоих руках… А ведь я даже при этом присутствовала! Лорд Волдеморт — последняя надежда чистокровных, — тебе было недостаточно сокрушить его политически, тебе нужно было толкнуть его к войне и сделать из него мясника с чистой кровью на руках!
Альбус хладнокровно сверкнул глазами и крепко сомкнул губы, пока она качала головой и дрожащими ладонями хваталась за края своей шотландской юбки.
— Не передергивай, Минерва, — твердо отрезал он, как только она успокоилась, — я не зло во плоти, а Реддл — не безвинный агнец.
— Допустим… — она успокоила дыхание и подняла к нему внимательный взгляд. — Но ради чего, ради чего, Альбус?
— Ради всех нас.
— Всех? — рвано вздохнула она. — Нас? А ты не заговариваешься?
— Он перестал быть мне другом уже очень давно, Минерва.
Она сжала губы и встала, отведя взгляд от Альбуса и ища глазами на столе свою волшебную палочку.
— Я понимаю, как это звучит, но я не имею права сказать тебе большее.
МакГонагалл вцепилась пальцами в древко и тут же быстро подняла глаза к портретам: искала, кто из них с любопытством их слушал. Выходило так, будто все…
— Я тебе не верю.
Быстрым движением она трансфигурировала из резного украшения рамы покрывало и прикрыла холст от глаз, а затем наложила на ткань заглушающие чары.
— Все, что вы слышали здесь сейчас, не должно быть передано вами иным лицам, будь то живые или мертвые. Я ясно выражаюсь?
Те директора, что не претворялись спящими, со своих холстов понятливо закивали, а о прочих Минерва не беспокоилась — все равно в этих стенах ее воля, пока она в должности, была выше их воль вместе взятых. Хогвартс с первого дня ей откликался.
Снять портрет Альбуса со стены оказалось несложно, и она быстро прошла в свои комнаты, где и спрятала его в самый низ высокого, забитого старой квиддичной формой сундука. С глаз долой его убрать удалось, но она и не думала верить в то, что его удастся вырвать из сердца. Однако это вовсе не мешало ей пытаться.
* * *
— В целом меня устраивает, Поттер, но ты был у МакГонагалл? — хмуро бросил Грюм и еще сильнее свел брови так, что его шрам на носу скривился в уродливую гримасу.
Гарри усмехнулся: ну да, он это уже слышал.
— Только что от нее, она все одобрила.
Грюм вопросительно поднял брови и довольно хмыкнул, но мысли на этот счет оставил при себе.
— Передай Делакур, что я оценил ее старания, — он откусил кусок от худого сэндвича, служившего ему обедом, и, объясняя, замотал им перед носом Поттера: — Вон, какой щегол стал! Самое то с ней под руку и в Париж на показ, а?
Поттер счел за лучшее глупо улыбнуться и кивнуть, стараясь не дать слишком сильно дрожать губам от смеха.
— Походка у тебя, что надо! Понял теперь, зачем я тогда вбивал в тебя эти танцы?
Гарри кивнул — он понял. Без должного ощущения своего тела невозможно было управлять им в бою, а без выработанной пластики — извлекать из него пользу.
— Ладно, — Грюм засунул к себе в рот оставшийся кусок бутерброда и быстро поднялся со скрипнувшего под ним стула. — Тогда следующее занятие после пятничного собрания. Расходимся.
Гарри проводил его до Большого зала, где на них привычно обернулись ближайшие ряды зевак, а Аластора перехватил Кингсли и передал какой-то белесый, подозрительно ровный пергамент под чарами наведенной иллюзии. Гарри показалось, что это скрытый под заклинанием маггловский листок, но забивать голову еще и этим решительно не хотелось. До этого они с Аластором хотели встретиться в Хогсмиде, но в последний момент Грюм поменял планы и назначил встречу в школе, из которой Гарри не мог вырваться уже третью неделю, не считая с горем пополам выбитого вечера для Хагрида. И сейчас у него не было никакого желания обедать в многолюдном Большом зале в самый разгар ланча, несмотря на урчащий живот. На хогвартской кухне на него мог глазеть лишь один Добби, да и то в своей простодушной манере услужить. К нему Гарри хотя бы успел привыкнуть.
— Гарри! — он обернулся на голос Невилла, когда уже поворачивал от коридора к лестницам с зажатым под мышкой пакетом жареной рыбы и картофеля. — Гарри!
Невилл шел не один, за ним следовала смутно знакомая девушка с черными волосами, которую Гарри никак не мог вспомнить.
— Невилл! — он широко улыбнулся ему, радуясь в душе тому, что хоть кто-то из приятелей, кроме Уизли, остался с ним на севере. — Я уж и не ждал тебя встретить!
— Да, после этого Рубежа все с ног на голову повалилось, сам понимаешь, а сейчас вот потихоньку обратно встает… — негромко пробормотал Невилл себе под нос, подходя ближе, и беспокойно помял зажатую в его руках газету. — Гарри, мы можем поговорить приватно? Как насчет твоей комнаты?
Поттер нахмурился. Чувствовалось, что и здесь все не закончится простым чаепитием с приятелем под старые факультетские байки. Брюнетка, сопровождавшая Невилла, уверенно остановилась за его плечом и прямо смотрела перед собой, не смущая Гарри, но и не скрывая в нем своей заинтересованности.
— Так уж вышло, что я живу не один.
— Если ты говоришь сейчас о Делакур, то ввиду ваших отношений ее присутствие нам вряд ли помешает.
Гарри перевел взгляд на девушку и приподнял брови, раздумывая над тем, где он мог ее видеть. Когтевран? Ее выговор вполне соответствовал духу некоторых из них, и она казалась им ровесницей.
— Ой, — Невилл встрепенулся, едва поняв, что забыл представить их друг другу, и тут же поспешил исправиться: — Гарри, у меня не было возможности вас познакомить, но я очень рад, что сейчас наконец вы встретились! Это моя невеста, Дафна Гринграсс. Мы с ней вместе учились. Дафна, — он обернулся к своей спутнице и растерянно улыбнулся, — ну а Гарри ты знаешь.
Поттер поднял брови. Он узнал ее имя с их общих пар по зельям, но даже в этот момент не смог припомнить лица. Он помнил, как время от времени Снейп нахваливал ее вместе со всем остальным курсом, но ни в один из этих моментов она не пыталась выделяться. Или просто Драко с его компанией затмил тогда всех остальных?
— Да, конечно, — попытался улыбнуться Гарри и протянул Дафне руку.
— Я люблю красить волосы, — поделилась с ним Гринграсс, с радушием ее пожимая, — в школе я была блондинкой.
— Точно, — Гарри широко улыбнулся, размышляя о том, когда же Невилл успел с ней обручиться. — Так вы хотели о чем-то поговорить? Пойдемте!
Он махнул ладонью в сторону видневшихся из-за угла лестниц, после которых оставалось буквально несколько шагов до его апартаментов, и поманил за собой Дафну и Невилла.
— Вы голодны? Может, нам стоит захватить что-то еще с кухни?
— Нет, спасибо, — Дафна с интересом оглядела его бумажный пакет. — Я почему-то всегда обедала в Большом зале и никогда даже не заходила в это крыло замка. Но Гарри, может, тебе стоит предупредить Флер о нашем визите, чтобы не поставить ее в неловкое положение?
Гарри на секунду задумался и мысленно стукнул себя по лбу за недогадливость, а в следующую секунду уже наговаривал серебряному оленю сообщение для Флер. Тот едва заметно кивнул, как только он закончил, и, прицокнув копытами, побежал вперед сразу же, как только Гарри опустил палочку.
— Какой красивый у тебя Патронус! — с придыханием произнесла Дафна, провожая оленя взглядом. — А правду говорят, что ты еще на третьем курсе отогнал пятьдесят дементоров?
— Ну… — протянул Гарри, не без удовольствия рисуя в памяти их с Гермионой приключения. Почему-то все ужасы былого стали меркнуть, едва пришло понимание нерушимости Рубежа. — Я не считал их тогда, но больше десятка их было точно.
Невилл усмехнулся сбоку, припоминая все слухи, ходящие по гриффиндорской гостиной о похождениях их неразлучной троицы. Гарри и не помнил, что тогда было после третьего курса, но на четвертом его чемпионство не давало спать спокойно всему факультету.
— Это ведь даже выше уровня ТРИТОНов! — восхитилась Гринграсс, осторожно ступая на шаткую ступень лестницы.
— Да, но в позапрошлом году Гарри обучил им целую толпу студентов, — гордо отметил Невилл и протянул Дафне руку. — Там была куча народа с третьего по седьмой курс, да и не только один Патронус мы разбирали. Так что, думаю, дело тут не только в самом материале, но и в учителе, который помогает его освоить.
Гарри улыбнулся, вспоминая, как сам он впервые вызывал Патронуса с Ремусом, о котором почему-то уже очень давно ничего не слышал. Да, Невилл во всем был прав.
— Так мы в курсе, что ты будешь преподавать уже в новом учебном году, — отметила Дафна и на секунду остановилась, как только они поднялись по лестнице. — Гарри, если это возможно, у меня будет к тебе небольшая просьба…
Когда Гарри удивленно обернулся к ней, она уже поднимала взгляд от пола и все еще держала Невилла за руку, аккуратно расправляя сбившуюся под мантией юбку.
— Дело в том, что сейчас у меня на пятом курсе учится сестра, Астория, — быстро пробормотала она. — Ты ее, наверное, не помнишь, но она очень одарена в твоем предмете. И мы беспокоимся за то, что она попадет под травлю слизеринцев. Ты не мог бы за ней приглядеть?
Поттер закусил губу и понятливо кивнул, размышляя о том, как сам месяц назад вытаскивал из такой ситуации Джонни. Это не было прописано в учебном плане, но сам он не раз возвращался в мыслях к той ситуации, осознавая, что в этой традиции межфакультетской вражды срочно придется что-то менять. Хогвартс и Север не могли позволить себе разобщения.
— Конечно, — твердо кивнул он, и Дафна облегченно улыбнулась, встретившись с ним взглядом. — Я считаю всех студентов равными и не допущу навязанного разделения. За мой предмет можешь быть спокойна. Да и, — Гарри ухмыльнулся, вспоминая о присмиревших при его виде пуффендуйках, — за прочие тоже можешь не волноваться.
