— У нас уже намечается большой технический отрыв от греко-римской Лужи, — прикинул Волний, — Масштабы малы, но качественно разница получается не как в Европе, а как в этих колониальных войнах с дикарями. Ну, если бы не количественные масштабы, которые не делают погоды, то разница была бы как раз такого типа.
— Примерно как у англичан с суданскими махдистами, — уточнил царёныш, — Вот даже если и раздобудут они каким-то чудом образец, то разобраться, как он работает, они смогут, а вот производить его сами — не справятся. Как картечницы Гатлинга в Судане — захватили и страшно гордились этим, а сделать такие же сами не могли, и где им патроны к ним брать, если сами они умеют делать только порох для своих дульнозарядных ружей и пушек? Получается, что они есть, что их нет — разницы никакой.
— Абсолютно верно, ребята и девчата. И в порядке обобщения этих частностей я бы сформулировал так — у нас с вами нет военно-технического соперничества с античным греко-римским миром и вообще ни с каким другим. Ни с кем мы с вами не бежим "ноздря в ноздрю" наперегонки, страшась отстать от соперников хотя бы на шаг, а ведь в Европе моего мира на протяжении веков дело обстояло именно так. Несовершенна казнозарядная артиллерия — мы с вами, никуда не торопясь, можем позволить себе подождать развития промышленного оборудования и не сходить с ума, заменяя её дульнозарядной. А Европа так сделать не может — кто не произвёл этой замены вовремя, тот отстал и проиграл. Мы с вами можем позволить себе не спешить с перевооружением армии ручным огнестрелом и делаем его тоже сразу казнозарядным, а значит, нам ничто не мешает делать его и сразу нарезным. А Европа из-за этой гонки сперва торопится насытить свои армии аркебузами, потом мушкетами, а вслед за ними фузеями. Уже изобретён нарезной ствол, но внедрить его массово Европа не может — из-за дульного заряжания пулю надо проколачивать через весь ствол по этим нарезам, и это сразу же катастрофически снижает скорострельность. И хотя внедряются небольшие подразделения егерей с нарезными штуцерами, вся основная масса пехоты так и продолжает воевать гладкоствольными фузеями. Мы же имеем наши винтовки и пистолеты, и их прицельная дальность и скорострельность позволяют нам с вами сохранить и прикрытие для стрелков в виде копейщиков с большими щитами. Нам не страшен поэтому и рукопашный бой, а представьте себе тот же Омдурман — что было бы с англичанами, если бы махдистам удалось довести дело до рукопашной резни? Даже с дикарями зулусами англичанам в рукопашной приходилось кисло, а полудикари суданцы были вооружены уж всяко получше зулусов. Конечно, англичане махдистов всё равно в конце сделали бы, но представляете, какой ценой? Вернувшихся с суданской кампании домой пулемётчиков в Англии носили на руках — все понимали, сколько своих они спасли.
— Вырезать армию Китченера в принципе могли, — заценил Кайсар.
— Ну, полностью-то — вряд ли. Там ведь поддерживали огнём ещё и канонерки на Ниле с их пушками и пулемётами. Но оттянуть неизбежный конец — да, шансы были. И даже воспроизведение дикарями сложной для них техники в малой серии тоже в принципе возможно. Не любыми, конечно, зулусам тут ловить было нечего, и махдистам тоже едва ли, но вот непальским горцам на северо-восточной границе Британской Индии это всё-же удалось. Англичане вооружали их однозарядными винтовками Мартини-Генри, но тут им захотелось ещё и картечницы, а англичане упёрлись рогом. И тогда непальцы сами, взяв за основу американскую двуствольную картечницу Гарднера, не просто скопировали её, а еще и внесли своё новшество — дисковый магазин для патронов, до того никем и нигде не применявшийся, но впоследствии прижившийся на некоторых ручных пулемётах. Делали их кустарно, на первый опытный образец для испытаний ушло около года, всего сделали двадцать пять штук, и ни о какой взаимозаменяемости деталей не могло быть и речи — всё подгонялось в сборе по месту. Но ведь сделали же!
— На войне применяли? — спросил Мато.
— Не довелось. С англичанами войны закончились, мир и союз, даже винтовками вооружают, а если с Тибетом воевать, так опять же, не одним, а с английской помощью и при поддержке английских картечниц. А больше-то ведь и не с кем. Но если бы пришлось воевать с англичанами, то непреодолимой проблемой стал бы патронный голод. Они там, кстати, скопировали и эту винтовку Мартини-Генри и тоже сколько-то её сами произвели в кустарном исполнении, но патроны-то получали от англичан, а они нужны не поштучно, а в товарных количествах, в которых их кустарно на коленке не произвести никак.
— Только переснаряжать стрелянные гильзы, — уточнил Кайсар.
— Да, если решена проблема с новыми капсюлями — пули-то новые отливать из свинца проще. Но тут ещё одна проблема всплывает — мощный пороховой заряд раздувает гильзы, а калибровать их в кустарных условиях не в чем. Это расплата за сильный патрон. И вот тут нам с вами наглядно демонстрируется ещё одно важное отличие — нам не нужен настолько мощный винтовочный патрон. Для Европы моего мира он стал результатом всё той же гонки вооружений — требовалась высокая начальная скорость тяжёлой пули, чтобы повысить дальность и точность стрельбы. Винтовки состязались с винтовками примерно того же класса, и из них выжимался максимум того, что мог выдержать стрелок. А у нас с вами ситуация совсем другая. Ни у кого в окружающем нас мире нет оружия, сравнимого по дальнобойности с нашим. Даже из наших кремнёвых винтовок мы уверенно вынесем хоть критских лучников, хоть балеарских пращников с такой дистанции, с которой им нас не достать даже не прицельно. Из новых винтовок под наш унитарный патрон — тем более. Он гораздо слабее винтовочных патронов моего мира, но нам его хватает за глаза. Если и сделает кто-то такие доспехи, которые будут держать его пулю, мы внедрим бронебойную со стальным сердечником и бездымный порох, и этого хватит наверняка. А в результате у нас револьверный и винтовочный патроны имеют одну и ту же гильзу, которую я гораздо быстрее начну производить массово, чем смог бы несколько разных. А мощность нашего винтовочного патрона позволяет обойтись и более простой схемой автоматики будущих пулемётов под него, которые у нас будут и проще, и легче, и удобнее, чем были схожие с ними пулемёты моего мира. То же самое касается и ручного автоматического оружия.
— Мы его увидим? — поинтересовался Мартиал.
— До вашего выпуска мы с почтенным Володей не успеваем. Но с учётом того, что за два ближайших года вы ещё по дальним колониям не разъедетесь — да, увидите. А некоторые из вас и поучаствуют в его доведении до ума, — немалая часть второго курса не без зависти глянула на моего наследника, которому уж точно светило оказаться в числе "некоторых", — Но при этом, ребята и девчата, прошу не забывать, что говорим мы с вами о перспективных образцах на светлое будущее, а не о массовом оружии массовой армии, которой у нас ещё и самой-то нет. Для такого оружия и солдат нужен не какой попало, а грамотный, окончивший хотя бы школу, и эта школа должна быть не сильно худшей, чем та, которую окончили вы сами. Таких школ у нас ещё нет, а нужны будут не одна и не две. И это ляжет в основном на вас, девчата. Вы учитесь здесь практически наравне с парнями не только для того, чтобы понимать будущих мужей и правильно воспитывать своих детей от них — это прежде всего, но не только. Кроме ваших собственных детей вам предстоит отбирать и учить и других, и нужно, чтобы вы умели отобрать правильных и обучить их правильно. Без этого — грош цена всем нашим потугам на технический прогресс.
— Ты говоришь, досточтимый, не о народной школе для всех детей, а об особой и для особых? — уточнила Митурда.
— Да, о средней школе нашего типа. Начальная школа нужна для всех детей, но чтению, письму и четырём арифметическим действиям можно научить и за три класса. И за эти три класса выявить тех, кто способен и подходит для дальнейшей учёбы. Вы знаете по себе и по бывшим одноклассникам, каких детей мы берём, а каких отсеиваем. Чему и как учим — тоже, надеюсь, помните. Учить, конечно, будете не по памяти — будут у вас и учебники, и методички, и наша помощь по любым вопросам. Идея капсюля появилась ещё во время наполеоновских войн, но прошло двадцать лет, прежде чем вояки даже в Европе решились внедрить их в массовом военном оружии. До того считалось, что грубые пальцы солдата не в состоянии удержать такой мелкий предмет. А ещё через десять лет, когда вся остальная Европа ещё продолжала пользоваться дульнозарядным оружием и решала через специальные пули проблему их свободной досылки сквозь нарезной ствол, Пруссия уже внедряла игольчатую винтовку Дрейзе под хоть и очень примитивный, но уже унитарный патрон. К чему это привело в итоге, вы уже знаете. И есть мнение, что возможным такое перевооружение стало благодаря всеобщему школьному образованию. Массовый солдат, способный обращаться со сложным оружием, стал результатом работы не только и даже не столько унтер-офицера, сколько школьного учителя. А в России ещё незадолго до той войны, о которой мы с вами сегодня начали говорить, даже неполную разборку винтовки разрешалось производить только в присутствии унтер-офицера. Считалось, что без него сам солдат обязательно потеряет какую-нибудь деталь. Ну, о боязни отъёмных магазинов к тем же винтовкам в большинстве армий я уже говорил. Даже в английской, где на него решились, в ранних версиях винтовки он на всякий случай пристёгивался к антабке. Так что образованный солдат для прогрессивной армии — не каприз, а необходимость.
Следующее занятие — по радиосвязи в условиях действий разведгруппы в тылу противника — с ними проводил Володя, а я повёл первый курс на моторную мануфактуру знакомиться с устройством и работой паровой машины, изготовленной не без участия их старших товарищей в ходе их последней производственной практики. Ещё один, кстати говоря, наглядный пример, какими путями движется прогресс в условиях гонки "ноздря в ноздрю". Сам факт отказа от парусов даже в военных флотах нашего реала только ближе к концу девятнадцатого века — уже показатель несовершенства этого примитивного движка, жрущего уголь как не в себя с мизерным КПД. Полудизель, правда, в этом плане тоже не особо далеко от него ушёл, но он хотя бы уж удобнее в обращении. Одни эти густые сети бункеровочных станций чего стоят! А завоз угля на те из них, где нет поблизости местных угольных разработок? А сама бункеровка? А кочегарка — ага, бери больше, кидай дальше? Зато эту грубятину можно было делать на техническом уровне рубежа восемнадцатого и девятнадцатого веков, и именно паропанк сделал девятнадцатый век эпохой перехода от прежнего мира к нашему современному. И на морях в нашем современном мире давно уж преобладают дизельные теплоходы, и на железных дорогах давненько уже аналогичные им дизельные тепловозы, но это уже двадцатый век и не самое его начало, а тогда, доброй сотней лет раньше, никто не мог позволить себе отстать в гонке развития, ожидая движка посовершеннее этой машины Уатта. И худо-бедно, но — хватило и её на то, чтобы навсегда изменить известный нам реал. Пароходы и паровозы, как и стационарные приводы для тех же металлорежущих станков — признанная классика паропанка, но ведь были же и курьёзы вроде паромобилей, были паровые прототипы тех же дирижопелей, вполне себе летавшие, и даже попытки замутить паровой самолёт — неудачные сами по себе, но давшие импульс совершенствованию парового движка, и не подоспей к тому времени движки внутреннего сгорания — возможно, так и продолжался бы продвинутый паропанк.
Нас никто в здешнем античном мире в шею не гонит и в затылок нам не дышит, и мы можем позволить себе миновать в своём развитии тот примитивный паропанк Уатта, как миновали и стадию дульнозарядного огнестрела в оружии. Но знать этот принцип наш молодняк тоже должен — и для своего общего развития, системного, а не фрагментарного, и как вариант на всякий пожарный, когда нормально по-человечески не выкрутиться, то и вот так ещё схитрожопить практически на коленке можно. Учим же юнкеров и дульному заряжанию казнозарядного гладкоствольного дробовика, дабы в случае чего смогли хотя бы самопал примитивный из подручных материалов соорудить. Вряд ли понадобится, но мало ли, что в жизни приключиться может? Знания — они ведь ничего не весят и карман не оттягивают. Тот же принцип у нас и с паропанковской классикой — в идеале на хрен им не нужна, но пусть лучше знают и её, может кому в непредвиденной ситуёвине и пригодится.
После обеда мы со спецназером рокирнулись — он забрал первый курс на марш с отработкой маскировки разведгруппы на местности, а мы со вторым курсом — ко мне на оружейную мануфактуру — получать на складе готовые винчестеры и пристреливать их на стрельбище при мануфактуре. Близился уже и выпуск, и пора было обзаводиться будущим табельным оружием. Ради оживления процедуры на неё пригласили и гетер Нетониса — и Фавсту с Ауньей, и Доркаду. Естественно, "гречанки" стреляли исключительно в порядке развлечения, лишь изредка попадая в мишень, зато балдея от эффектного клацанья скобы затворного рычага и от быстроты стрельбы. А пацанва, естественно, балдела с их статей, которых гетеры и не думали скрывать, потому как хоть и не май месяц, но и не февраль, а они тут "гречанки" или нахрена? Не улицы же города, верно? А на закрытом мероприятии форма одежды гетеры — традиционная античная, то бишь ювелирные украшения, да яркая ленточка едва ли шире пальца — как правило, в причёске. Поэтому все дельные замечания девок о безграмотной стрельбе "гречанок" пролетали как-то мимо ушей пацанвы, зато уж поправить им позу — ага, собственноручно — желающих хватало. А то, что регулируется их поза главным образом на уровне их верхних и нижних выпуклостей — ну, оно так совпало случайно, и пусть будет стыдно всякому, кто подумал иное, гы-гы! Обычно, и к немалой досаде девок, стыдно становилось только некоторым из них, а самим "гречанкам" весело, как и большинству парней. Поучили стрельбе и сопровождавших гетер служанок, среди которых тоже дурнушек не было. Две стеснялись и отбрыкивались, но избирательно — как только до Секваны, например, добрался Волний, так и вся стеснительность сардочки вмиг улетучилась, а "ошибки", требовавшие правки вручную — участились в разы...
— Досточтимый, а какой смысл в твоём мире был в винтовке под револьверный патрон? — спросил царёныш, когда все пристреляли свои винчестеры, — Ты же сам говорил, что винтовки требовали патрона помощнее для дальнобойности.
— Да, в армиях требовалась прежде всего дальнобойность, а скорострельность — во вторую очередь и не в ущерб ей. Но кроме армейских винтовок были ещё гражданские, и винчестер с трубчатым магазином под револьверный патрон был как раз из таких. Бил не так далеко, зато на меньшей дистанции позволял вести частый плотный огонь. Даже в некоторых войнах его для этого использовали отдельные небольшие подразделения, а на американском Диком Западе винчестер и револьвер под тот же самый патрон стали своего рода классикой. Против краснокожих чуд в перьях с их дульнозарядным гладкостволом и простыми деревянными луками за глаза хватало и дальнобойности винчестера. От волков отстреляться, защищая себя и стадо скота — тем более. А важнее была скорострельность, которую как раз и обеспечивал трубчатый магазин, да одни и те же патроны и к винтовке, и к револьверу. А раз одних и тех же патронов нужно много, и не одному человеку, а всей сотне, то и спрос на них такой, что местному оружейному торговцу не страшно привезти большой запас и пополнять его, не дожидаясь исчерпания. А значит, у него и прикупить их можно в любой день и в любом мыслимом и посильном для кошелька количестве.
