— Камору к ноге! Пачку возьми! Пачку вскрой! Порох засыпь! Пыж вложи! — командовал Волний у левого носового орудия, заряжая одну из зарядных камор и сам, — Пыж забей! Утрамбуй! Пачку разорви! Снаряд возьми! Снаряд оберни! В камору вложи! Придави! Каллироя, что там у тебя?

— Да не вдавливается он!

— Так, немного сикось-накось он у тебя — вынимай а давай-ка его сюда! Ага, так и знал — складка вот эта толстая, — мой наследник развернул бумагу от разорванной пачки из-под порохового заряда и обернул ровнее, — На, вставляй. Взрыватель возьми! В гнездо ставь! Взрыватель закрути! — это уже адресовалось всему учебному орудийному расчёту.

— Первое орудие каморы зарядило! — доложил Миликон-младший, аналогично командовавший расчётом правой носовой пушки.

— Камору возьми! Поднеси! К лафету ставь! Второе орудие каморы зарядило!

— Первое-второе орудие — заряжай! — скомандовал я .

— Клин отбей! Клин вынь! Камору возьми! Камору вложи! Подровняй! В ствол задвинь! Клин вставь! Клин подбей! — закомандовали оба одновременно, — Второе орудие заряжено! Первое орудие заряжено! — доложили о выполнении.

— Киты на румб справа! Идут наперерез курсу! — выкрикнул марсовый с мачты, когда я уже хотел отдать команды на наведение.

Зима на Азорах — не сезон для китов, которые в это время держатся южнее, а на север двинутся где-то с середины весны, после чего их обратная миграция будет только по осени. Но это к усатым китам относится, планктоноядным, а чистых хищников — зубатых китов типа всевозможных дельфинов, косаток и кашалотов — можно встретить в здешних водах и вне сезона, хоть их и тоже поменьше. Мелочь марсовый китами не назвал бы, так что кашалоты, скорее всего. Ага, так и есть — фонтанчик вбок, а когда выдохнувший кит нырнул, продемонстрировав внушительный хвост, показалась и тупая морда второго.

— Пропустить! — эту команду я дал через матюгальник, поскольку напряглись не только канониры, но и поглядывающие на гарпуны мореманы.

В нашем современном мире возможность понаблюдать за китообразными — это одна из основных туристических фишек Азорских островов. Так это уже восстановились их популяции после прежнего хищнического промысла, а ведь был период, когда киты на грани полного истребления балансировали. Сейчас, когда этот повальный промысел ещё не только не начат, но и не замышляется, а предки баскских и норвежских китобоев лишь отдельных животных на прибрежном мелководье добывают, тех или иных китообразных вокруг Азор хватает и вне сезонов их основных миграций. Но у нас ещё не то население и не те потребности, чтобы начинать промысел этих медленнорастущих гигантов в здешних водах за добрых полтора тысячелетия до известного нам реала. Пусть и эти себе плывут.

— Курс — на мишень! — скомандовал я в матюгальник, когда стало ясно, что киты убрались с линии огня.

— Курс — на мишень! — продублировал мою команду для своего кормчего Гигин, навигатор "Косатки".

Благодаря высокой скорострельности наших казнозарядных пушек, нам на хрен не нужны бортовые артиллерийские батареи классических парусников. Две пушки на носу судна, две на корме, а вдоль бортов только вертлюжные каронады, тоже казнозарядные, да пружинные малые катапульты для метания гранат — от попытки абордажа отбиться хватит за глаза, а главный калибр у нас строго по продольной оси корпуса размещён. Смысл тут в том же, что и у носовых куршейных батарей приснопамятных позднесредневековых галер нашего реала — не так велико влияние качки на волнах на точность стрельбы. Продольная качка — она ведь в разы меньше, чем бортовая. Поэтому и наведение на поражаемую цель по горизонтали — это забота кормчего судна, а не самих артиллеристов. Их же задача — не ошибиться с наводкой по вертикали и с моментом выстрела в такт качке. Прежние орудия были со стволами метровой длины, но "Косатка" получила уже двухметровые, для своего трёхдюймового калибра настоящие кулеврины — понятно, что не грабинский ещё ЗИС ни разу, но уже где-то на полпути к его прямому предку — царской полевой трёхдюймовке. И на эти же полпути примерно и баллистика — не на двадцатый век, далеко не на двадцатый, но уж на твёрдый девятнадцатый, как и лёгкая стрелковка. И боеприпас соответствующий — не ядро, а настоящий продолговатый снаряд на идущих по нарезам свинцовых поясках. И терять такой расходник впустую — жаба давит.

— Первое-второе орудие — навестись на цель! — командую в матюгальник.

— Прицел три! — скомандовал Волний своим, заценив дистанцию по дальномеру специальной стрелковой трубы, — Выстрел на гребне! — царёныш, переглянувшись с ним и обменявшись кивками, продублировал команды для своих, — Готовьсь! — первые номера обоих расчётов вынули из угольных жаровен раскалённые стальные пальники и вложили их крючковатые острия в конуса на заходах запальных отверстий камор, — Первое орудие готово! Второе орудие готово!

— Первое-второе орудие по готовности — огонь! — учитывая качку, сам момент выстрела они выберут в такт волне сами, — Перезарядка самостоятельно!

— Огонь! — оба скомандовали синхронно, дав и отмашку рукой, и оба орудия громыхнули почти слитно, обозначив фонтанами взрывов хорошо заметный перелёт, — Прицел два с половиной! — тоже разумно, ровно два тут будет из опыта стрельб на суше заведомый недолёт, — Клин отбей! Клин вынь! Камору отбей! Камору отодвинь! Камору вынь! Назад передай! Ствол пробань! Камору пробань! Перезаряди! — это относилось к стреляной каморе, которую самостоятельно перезаряжают третьи и четвёртые номера расчётов, — Камору прими! — это уже про новую из комплекта сменных, заряженную, — Камору вложи! Подровняй! В ствол задвинь! Клин вставь! Клин подбей! — это как тот же современный унитарный снаряд, только запал у него архаичный, и перезаряжается самим артиллерийским расчётом, — Первое орудие готово! Второе орудие готово! — тут и лафет морской, тумбовый, отдачу на всю палубу передаёт, никакого отката и никакого наката.

— Первое-второе орудие по готовности — огонь! Перезарядка самостоятельно!

— Огонь! — этот залп немного вразнобой, и левый снаряд взметнул фонтан воды ближе к цели, закрыв её всю, а правый дальше от неё, но оба с недолётом, — Прицел два и семь! — ага, я на их месте тоже выбрал бы его, недолёт поближе, чем тот перелёт, и если не облажаются с моментом выстрела, то третьим залпом накроют цель.

И жаль потраченных на эти промахи снарядов, но в артиллерии это неизбежно. Тут, если осложняющий дело фактор морской качки за скобки вынести, то принцип тот же самый, что и в сухопутной артиллерии — взять цель в вилку между недолётом и перелётом, и куда она тогда на хрен денется? Методом последовательных приближений, не третьим выстрелом, так четвёртым, пятым или шестым, но цель накроешь. Сколько реально на неё снарядов уйдёт — это и от квалификации орудийного расчёта зависит, и от качества орудия с боеприпасами, и от неизбежных на войне случайностей...

— Первое орудие готово! Второе орудие готово!

— Первое-второе орудие по готовности — огонь! Перезарядка самостоятельно!

Ага, так и есть — цель поражена. Расчёт Волния продырявил корпус служащего мишенью старого списанного баркаса на три доски выше ватерлинии, а миликоновский — разнёс ему верх фальшборта, и от обоих взрывов занялись горючие материалы, которыми он был щедро начинён после подлатывания.

— Первое-второе орудие — самостоятельный огонь! Каморы не перезаряжать! На дно его к Нетону в гости, и уложитесь при этом в пять залпов! — тут даже и не в жабе моей дело, ради хорошей тренировки я с ней как-то справлялся, справляюсь и впредь намерен справляться, но и время у нас ограничено, и пущай привыкают, что боеприпасов до хрена не бывает — их всегда мало, но больше не увезти.

Но и пятью прицельными залпами молодняк задал жару несчастному баркасу. Пара снарядов, правда, ушла в молоко, но остальные размочалили всю надводную часть и без того пылающего корпуса, а один разворотил дыру и ниже ватерлинии. Вот что значат длинные нарезные стволы, фугасные снаряды и практически унитарное перезаряжание!

Конечно, и в нашем высококачественном исполнении со станочной обработкой поверхностей сопряжения каморы с казёнником ствола эта архаичная схема не идеальна. Как бы мы ни старались облегчить зарядную камору, по соображениям безопасности мы не можем довести её стенку до её толщины в гильзе современного орудийного снаряда, и это значит, что наш унитарный артиллерийский боеприпас в разы тяжелее современного. Теоретически, охлаждая каморы в воде и перезаряжая их, можно вести быструю стрельбу до тех пор, пока не расширится от перегрева выстрелами и не начнёт "плеваться" ствол самого орудия, но практически орудийный расчёт загребётся таскать эти тяжёлые каморы гораздо раньше. Чисто технологические трудности производства орудий покрупнее этого я, пожалуй, уже и теперь преодолел бы, но как тут преодолеть вот эту эксплуатационную? Поэтому мы и выбрали трёхдюймовый калибр как необходимый и достаточный. Меньше — несерьёзно из-за слишком малого разрывного заряда, в котором у нас пороховая мякоть всё того же чёрного пороха, действующая побризантнее гранулированного, а больше — где набрать таких гераклов, чтобы каморы эти тяжеленные без устали таскать? Во всём этом окружающем нас античном мире ни один военный корабль не защищён дубовой "бронёй" толщиной в метр а-ля линейный корабль классической парусной эпохи. Нет ни у кого ни полуметра, ни даже четверти метра, а меньшую толщину борта наш трёхдюймовый снаряд возьмёт гарантированно. И достаточно пары-тройки рванувших внутри корпуса снарядов, чтобы экипажу триремы и даже квинкеремы стало резко не до преследования. О кораблях помельче и говорить нечего, а гиганты античного мира и малочисленны, и тихоходны. Ну и куда нам тут больший калибр? Мало будет этой мощи — её более мощной взрывчаткой в разы повысить можно в том же самом калибре. Вот позже, когда уж стальные пушки лить научимся под настоящий унитарный боеприпас, да гильзы ещё к означенному боеприпасу штамповать, да стволы подлиннее сверлить и нарезать, тогда — другое будет дело. Будет весить настоящий унитарный боеприпас большего калибра не больше нынешнего в этой трёхдюймовой каморе, осилим пропорционально увеличенную длину ствола, дабы она в калибрах была не меньше, чем у нынешней трёхдюймовки, тогда и будет смысл думать об артиллерии этого большего калибра на ту перспективу, в которой он может пригодиться, а пока нам и трёхдюймового хватает за глаза.

— Досточтимый, ну куда же это годится? — обратился ко мне канонир "Косатки", — У тебя молодёжь с такого расстояния эту несчастную посудину расстреляла, с которого я даже и не пытался бы. И ладно бы только мальчишки, но ведь и девки же с ними всё туда же! А нам как на это смотреть и кем себя после этого считать? Нас — стрелков из больших гром-труб — никто не научил так, как обучена эта детвора!

— Он прав, досточтимый, — поддержал его и навигатор, — У меня этих гром-труб на судне четыре штуки, не считая мелких, но как я тут могу на них рассчитывать в случае чего, если мои люди не умеют с ними обращаться?

— Ну, так уж прямо и не умеют? — хмыкнул я, — Ведь стреляют же?

— Я тоже так думал до сегодняшнего дня, — возразил канонир, — А теперь я вижу, что не умеем. По сравнению с вашей мелюзгой, даже с девками, и это — обиднее всего. Ну, может мы и плохие стрелки из гром-труб — я же понимаю, что самых лучших почтенный Акобал не отдал бы почтенному Гигину. Но как тут научишься стрелять, когда только за сегодняшний день эта мелюзга сделала больше выстрелов, чем мы за целый год? Целый год, досточтимый! Ну и какая у нас при этом может быть тренировка?

— Да всё я понимаю, ребята. Вас что, кто-то попрекает этим?

— Так самим же стыдно, досточтимый! Девки ваши — и те лучше нас!

— Ну, девки-то не лучше вас — помогают заряжать, но сами-то не стреляют и не целятся на гребне волны.

— А на твёрдой земле, я слыхал, стреляли и они, — заметил навигатор.

— Не больше твоих, Гигин. Просто, чтобы понимали, что это такое. Вот парни — да, тренировку имеют неплохую. Но и ты, Гигин, пойми — кому и чем твоих учить? Кроме нас с почтенным Володей пока-что и некому. Вот их обучим, да ещё пару потоков — тогда будет кому хорошенько позаниматься и с вами. Да и нечем ведь сейчас. У меня же здесь снаряды только одна мастерская делает, а нужны они везде, где есть пушки. Я расширяю эту мастерскую, и со временем она будет давать гораздо больше снарядов, но и этого всё равно будет мало. Здесь у вас будет тренировка получше, а в Тарквинее — ещё нет. Чтобы была тренировка и там, нужно и там такую же снарядную мастерскую заводить и тоже её расширять, а кому этим заниматься? Поэтому сейчас мы учим тех, кто как раз и займётся решением всех этих проблем, до которых не доходят руки у нас самих. Всё понимаем, но пока потерпите это безобразие.

— Наши будущие учителя, значит? — ухмыльнулся канонир, — И девки тоже?

— Ну, если придётся в случае чего подменить мужа, то почему бы и нет? А так — чтоб каждая понимала, каково её мужу приходится, и не воображала себе, будто это ей на кухне и с детьми возиться тяжко.

— Да уж, вообразишь тут! — хохотнула Митурда, взвешивая в руках бронзовую зарядную камору, которую чистила после стрельбы, — После такого кухня и дети — это же будет просто настоящий отдых! — все вокруг рассмеялись.

— У таких невест от женихов отбоя не будет, — предрёк один из мореманов.

— Гляньте-ка на этих халявщиков! — Волний указал со смехом пальцем на место, где затонул расстрелянный баркас — там вокруг плавающих в волнах щепок и нескольких досок нарезало круги стадо дельфинов.

— Мы же мелкой рыбы взрывами наглушили, — въехал царёныш, — Эти просекли и пользуются, — юнкера рассмеялись, а вслед за ними и мореманы, когда для них перевели с русского на турдетанский.

Дельфинов в самом деле хватает. Даже вне основного сезона какая-то их часть всегда может прокормиться той мелкой рыбой, которая тоже никуда не мигрирует, потому как сама кормится на мелководье вокруг островов. А учитывая отсутствие тюленей, здесь у дельфинов и конкурентов нет. Есть, правда, их естественные враги — косатки и крупные акулы, и в этом смысле отсутствие тюленей к лучшему и для людей — и сами дельфины, и косатки, и большая белая — все держатся мористее, не имея причин приближаться к берегу. Я ведь упоминал уже как-то, что одна из крупнейших больших белых была загарпунена на Азорах? Вот как раз из этих, промышляющих дельфинов. Документально её измерения не зафиксированы, но приписывают ей семь метров — на метр больше, чем Бенчли той своей кусючей рыбёшке в своих "Челюстях" в приказном порядке назначил. А между обеими цифирями, то бишь шесть с гаком, несколько штук подтверждены и документально, хоть и в других местах. В общем, не устраивайте шикарных морских курортов на тех пляжах, где имеются поблизости и лежбища тюленей. В таких местах и сама эта большая белая патрулирует акваторию поближе к берегу и на мелководье заплыть норовит, а тюлень ей попадётся или человек — при её размерах ей как-то без разницы.