— Да не было уже его на палубе — после той захлестнувшей нас волны мы, когда опомнились, недосчитались доброй половины наших. Пропал и почтенный Ларс. С ним — да, скорее всего, спасли бы судно, а вот без него — не получилось.

— А помощник навигатора, почтенный Вулка? — вмешался генерал-гауляйтер.

— Лучше бы и его тогда же смыло за борт! — буркнул мореман, — Вот он как раз и посадил нас на те проклятые рифы!

— Он? А кормчий куда смотрел?

— А куда ему было смотреть? Говорю же, корабль — полузатоплен, руля почти не слушается, мы все воду черпаем, кто уцелел, Карутан выруливает, как только может, а тут ещё и этот орёт, ногами топает, всех подгоняет и сбивает с толку — и нас, и его. Лучше бы помалкивал, да нам черпать помогал! Или хотя бы уж не путался под ногами! Ларс не зря воли ему не давал — пока держал его в кулаке, вреда от этого дурака почти не было...

— Так, этого я не расслышал, — генерал-гауляйтер демонстративно заткнул уши, — А ты, Малх, думай всё-таки, что говоришь!

— А что я, неправду сказал, что ли?

— Малх, почтенный Вулка — племянник почтенного Туррания, очень уважаемого человека из окружения самого досточтимого Арунтия, — пояснил ему Акобал, — Поэтому и не болтай лишнего — особенно, если это правда, — от смеха мы удержались, но ухмылялись недвусмысленно, — Так что всё-таки случилось?

— Да ничего хорошего! Мы ж все заняты делом, а этот... гм... почтенный Вулка так увлёкся командованием, что тоже не заметил бурун. Карутан увидел и сам, но поздно, не успел уже вырулить. Ну, тут-то мы и напоролись на проклятую скалу. Хвала богам, там оказалось мелко, и мы не затонули, но наш "Дельфин Нетона" — всё, отплавал своё.

— Но погибли при этом, значит, не все?

— Пятеро нас после этого уцелело, почтенный — мы с Дамом и Левконом, Адербал, ну и этот... гм... почтенный Вулка. Карутана убило рухнувшей задней мачтой, а Марула, его помощника, снесло за борт реей, и он не выплыл. Стика зашибло вывороченной передней мачтой, остальных очень неудачно швырнуло на камни. Мы с Адербалом тоже полетели за борт, но удачнее — выплыли и влезли обратно. Буря-то уже стихала, но и стемнело, даже осматриваться было бесполезно. Вроде бы, какой-то клочок суши рядом виднелся, но уж очень несерьёзный, да и волнение ещё было такое, что среди ночи на него высаживаться мы не рискнули, а предпочли переночевать на судне.

— Разумно, — признал Акобал, — Мы к вечеру вернулись к островкам у побережья, но тоже не рискнули приближаться в темноте, а встали на якорь. Утром вы высадились на свой островок?

— Да островок-то — так, одно название. Несколько скал и песок между ними, ну и несколько пучков травы возле них. Даже кустика там ни единого не оказалось, и конечно, никакой воды кроме морской. Выбрались туда только, чтобы ноги размять, да ещё заодно осмотреться. Осмотрелись — приятного мало. Судя по бурунам, мы влипли на самом краю обширного мелководья, на которое ни один нормальный моряк по своей воле не сунется. Разве только бурей пригонит, как нас. Несколько скал небольших кое-где вроде той, на которую мы налетели, и только на северо-запад от нас более-менее приличный островок. Тоже небольшой, но всё-же и не этот клочок, который у нас под ногами. Гораздо больше, пара-тройка перестрелов из лука точно, да и поросший зеленью — явно не только трава, но и кусты, а местами, вроде бы, и деревья даже какие-то. Низенький только он, а это плохой признак — может совсем не оказаться пресной воды. Но лучшего ничего не виднелось, а на судне ведь всё равно оставаться нельзя — разрушит его волнами, да и на этом клочке тоже ловить нечего. Стали думать, как быть, а что тут особо-то думать? Без воды мы сдохнем, и даже если пойдёт дождь, то как сохранить воду без хоть какой-то посуды? Да и жратвы ведь тоже нет кроме той, которая на "Дельфине Нетона". Поэтому первым делом решили выгрузить с него на берег то, без чего никак не обойтись, а тогда уже и думать, что делать дальше. Вернулись на судно, осмотрели его — настроение упало по щиколотку. В трюме, конечно, вода, по поверхности зерно плавает, да тюки со снадобьями дикарей с материка, амфоры опрокинуты почти все, и наверняка побито их больше половины. В общем, Нетон мог бы и подобрее с нами обойтись за те жертвы, которые ему принесли перед отплытием. Но с другой-то стороны, спасибо хоть, что в живых нас оставил и не совсем уж с пустыми руками. Нашли для начала амфору с водой, напились хоть вволю — стало немного веселее. Наловили пригоршнями плававшего по воде полуразмокшего зерна — солёное, конечно, из-за морской воды, и много не съешь, но первый голод мы им кое-как утолили. Попили ещё воды, передохнули немного. Выволокли на палубу целые амфоры, какие нам полегче было достать — десятка полтора. Три из них с водой — в одну, правда, морская вода попала, так что для питья эта вода уже не годилась, так мы её вылили — пустую её тащить легче, а дождливый сезон ещё не кончился, так что и под дождевую воду пойдёт. Но настоящую хвалу Нетону мы вознесли, когда увидели у борта нашу лодку — сорванную с креплений, перевёрнутую и пробитую, но главное — оставшуюся на привязи и не унесённую в море. Пробоина небольшая, неужто не починим? Но это потом, а пока перевернули её обратно, привязали к ней четыре тюка с дикарскими снадобьями в качестве поплавков, чтобы с грузом не затонула, да и погрузили на неё амфоры. Хвала богам, нашлись в ней и вёсла — одно сломано, но три других целы. Корабельные-то ведь вёсла на два гребца, слишком громоздкие и тяжёлые. Выловили ещё пару досок для починки лодки, погрузили вместе с вёслами, отбурлачили всё это к берегу, разгрузились. И тут спор у нас вышел. То, что с "Дельфина Нетона" для начала всё полезное собирать и сгружать надо — с этим-то все были согласны, а вот дальше...

— А что дальше? На этом ведь клочке, как ты его описал, всё равно же выжить невозможно, — заметил наш главный мореман, — Сколько было до того островка побольше и позеленее этого вашего клочка?

— Ну, на глаз — десятка где-то два с половиной или все три перестрелов из лука, да и мелей по пути для отдыха больше, чем достаточно — добрались бы без особого труда даже вплавь. Мы и склонялись к тому, чтобы лодку наскоро починить, остров тот зелёный разведать, обосноваться на нём, да и перевозить туда всё, что полезного с судна снимем, а почтенный этот наш вдруг на дыбы встал — никакого острова, всё сгружать только сюда, и все силы потом на починку судна.

— А это было возможно?

— Да какое там, почтенный! Отплавался уже наш "Дельфин Нетона", отплавался окончательно. В днище пробоина такая, что и корова пролезет! Ну, допустим, разгрузили бы мы судно, накренили бы его в нужную сторону в прилив, подпёрли бы, дождались бы отлива, а дыру эту заделывать чем прикажешь?

— Ну, если в неё корова, ты говоришь, пролезет, и я представляю, какие щели по бокам от неё...

— Вот именно! Ну так это ты, даже и не видя её своими глазами, со слов только представляешь, а этот дурак... тьфу, этот почтенный Вулка — видел то же, что и мы, но так и не понял ничего. Поплыли туда опять за новым грузом, показываем ему дыру со всеми щелями, объясняем, что заделывать её всё равно нечем, а ему хоть бы что! Начальником тут себя большим этот молокосос возомнил, с которым спорить не смей!

— Этого я тем более не расслышал! — генерал-гауляйтер заткнул уши ещё туже.

— Малх, ну не болтай ты ерунды! — предостерёг Акобал.

— Да понял я, понял, почтенный. Ну, кое-как мы его уговорили с этим обождать — работа долгая и тяжёлая, не на один день, а у нас тут погибшие не захоронены. Разве же так делается? Кого нашли и смогли — перевезли и захоронили в песке. Понятно, что до них всё равно падальщики доберутся, но не оставлять же так? Одна из амфор, запечатанная, с вином оказалась. Ну, помянули и погибших, конечно, и больше уже в тот день ничего не делали. Хоть и не собирались напиваться, но оно и само так вышло — а как тут было после всего этого не напиться? И так-то настроения никакого, а тут ещё и дождь к вечеру пошёл.

— А наутро этот, который почтенный, опять за своё. Что опохмелиться запретил — это мы и сами понимали, что перебор вечером вышел, так что и не возмущались. Работы же в самом деле по верхушки мачт. Собирали подмоченную еду из разбитых амфор, дабы высушить под солнцем, пока не испортилась окончательно. Разложили и развесили, и тут он опять — грузите в лодку, на берегу высохнет, а тут отлив скоро, и надо судно поскорее разгружать. Ну, мы и объявили ему, что замысел его — дурацкий, и надрываться без толку мы не будем. Мы не против работы, если она по уму, и никогда от такой не отказывались, но тут-то где ум? Объясняли же не один раз. Поважнее, что ли, дел нет? Нормальный был бы человек — разве не подумал бы головой, будь он хоть десять раз начальник? И откуда только вот такие берутся, как этот? Недопонял чего-то, так спроси! Так нет же, умнее нас себя возомнил. Вот только орать на нас не надо было, а обвинять нас в том, что случилось с судном — тем более. И когда мы высказали ему сперва то, что знаем о нём точно, потом то, что о нём думаем, то уж явно не следовало ему переть в дурь и хвататься за кинжал. Кинжалы и у нас были, и обращаться с ними мы тоже умеем...

— Вообще ничего не слышу! — простонал генерал-гауляйтер, — Малх, ну дурья же твоя башка! Где твой разум, и где твоя совесть?! Ну сколько мне ещё оставаться глухим?!

— Малх, ну не надо рассказывать всем свои сны, — вмешался уже и я, — Что тебе приснилось ночью, мы уже поняли. Наверное, и мне на твоём месте приснилось бы то же самое, — я подмигнул ему, — Сны — они ведь и не такие бывают, особенно под настроение. Но это был только сон, а на самом деле, я полагаю, этот почтенный племянник ещё более почтенного и уважаемого человека просто уж очень неудачно оступился и ещё неудачнее упал. Меня там не было, и я не видел, на что именно он упал и сколько раз подряд, — мы все рассмеялись, — Но ведь мог же человек и споткнуться, и стукнуться виском об мачту? Средняя ещё ведь стояла на месте? Или, допустим, рухнуть в трюм и угодить на острые черепки разбитых амфор?

— Именно так и было, досточтимый, — хмыкнул мореман, — Именно на черепки — там их много было, так что он напоролся сразу на несколько штук.

— Мне можно наконец вынуть пальцы из ушей? — поинтересовался наместник Тарквинеи, когда отсмеялся и сам.

— Да, мы уже разобрались с судьбой почтенного Вулки, — подтвердил ему наш флотоводец, — Это ужасная трагедия для всей этой известной и уважаемой семьи, но на море случается всякое. Рассказывай уж дальше, Малх, что вы там делали уже вчетвером. Больше ведь, надеюсь, разногласий у вас там не было?

— Никаких, почтенный. О чём тут ещё спорить, когда всё понятно и так? Мы захоронили в песке и этого, затем вытащили на палубу все оставшиеся целыми амфоры — двадцать две штуки. В восемь из них даже не попала морская вода, а три были запечатаны смолой — что с ними могло сделаться, если уж не разбились?

— Тоже с вином?

— Да, креплёное вино для винных порций. Решили мы после такого дела и этого нового покойничка помянуть, ну и расслабиться немножко захотелось, но получилось не так уж и немножко, ну а по пьяному делу какая уж тут работа? Ну и погода ещё под вечер опять испортилась, и как тут было не добавить для здоровья и для подправкм настроения?

— Ну да, с тремя-то амфорами! — хохотнул Акобал.

— Да нет, почтенный, ну за кого ты нас в самом деле принимаешь? Ту, початую уже, допили — сам посуди, зачем хорошему вину зря выдыхаться?

— Всё с вами ясно. Ладно уж, рассказывай дальше.

— На следующий день мы перевезли все амфоры на берег, а потом разыскали на судне смолу и инструменты. К вечеру наконец починили лодку. Ели, конечно, всухомятку — не было топлива, да и не пропадать же подмоченной жратве. Хвала богам, что пригодная для питья вода оказалась ещё в двух амфорах. Вечером пошёл дождь, но слабенький, в тот наш кухонный котёл воды не набралось и наполовину. Ну, мы хотя бы уж выпитую ранее воду восполнили, и то хорошо. Поставили палатку из запасного паруса, так что спали под навесом. Утром порылись на судне и нашли рыболовные снасти и оружие. Луков, правда, только два и нашлось исправных, зато стрел хватало. Мы с Дамом взяли по мечу, Левкон и Адербал — по фалькате, а копья и дротики взяли на всех — хоть и едва ли на том острове мог кто-то жить, но мало ли чего? Адербал придумал выворотить окончательно переднюю мачту с артемоном — ветер дул как раз к острову, так что под парусом мы доплыли бы до него, не напрягаясь. Пришлось, конечно, и опору для неё городить, но и дело того стоило. К полудню управились с оснащением лодки — что там трудного, когда дело знакомое, все работают, и никто никому не мешает? Пообедали размокшими зерном и вяленой рыбой, погрузили на лодку половину наших запасов, спихнули на воду и поплыли к острову.

— Добрались без приключений?

— Ну, мы же знали уже, что кругом мели, так что были начеку. Хотя пришлось, конечно, и попетлять, и парус пару раз спустить, чтобы на вёслах опасные места пройти, ну так мы же и плыли-то первый раз, не зная ещё фарватеров. Потом, когда изучили их — знал бы ты только, почтенный, как обидно было! Есть там несколько таких подходов, где прошёл бы и "Дельфин Нетона", и повези нам больше — выскочили бы на песок, сберегли бы и судно, и Карутана, и всех, кто уцелел после той неправильной волны!

— Случившегося уже не вернуть, Малх, и вас тут винить не в чем. Молодцы уже за то, что и сами не пропали, и вести о потерянном судне принесли. Ну и что там остров?

— Мог бы быть и получше. Я ведь сказал уже, что его размеры всего несколько перестрелов из лука? Это и по наибольшей длине, и по наибольшей ширине. Хорошо этим грекам, которые куда бы ни попали, так тут им и сирены эти сладкоголосые, и эти, как их там — ну, бабы эти голые божественные, только не нимфы, а из моря, но без хвостов?

— Нереиды, — подсказал генерал-гауляйтер.

— Точно, они самые! — подтвердил мореман, — Ведь знал же, но совсем вылетело из башки! Наверное, Посейдону ихнему ещё не доложили, что он с нашим Нетоном один и тот же бог теперь, и с испанцами теперь тоже делиться надо, вот он и пожалел для нас этих своих морских красавиц. А жаль, мы бы не отказались! Дикарей на островке тоже не нашлось, хвала богам, да только, как мы и боялись, не оказалось на нём и пресной воды. И самое-то обидное, что есть на нём озеро, и немаленькое — остров треугольный примерно, острый угол на северо-запад, короткая сторона на юго-восток, как раз к ней мы пристали, так озеро в этой широкой части примерно половину всего острова занимает. Да толку-то от него никакого — вода в нём солёная, морская. А пресной вообще нет — ни родничка, ни ручейка. Только дождевую собирать, иначе не выжить.

— А ваши опреснители? — напомнил я, — У вас на судне должно было быть целых два — один на плотике для буксировки за кормой, с бычьим пузырём который, а второй — чёрный глиняный, горгадского типа.