Дарить такую технику греко-римскому миру я ещё с ума не свихнулся. У меня у самого она по каким технологиям изготовлена? Вот как раз по тутошним греко-римским, и если смог я, то по образцу смогут и они. А значит, смогут с их помощью сделать почти всё, что делается и у меня. Ну, с поправками на их примитивную чёрную металлургию, но в принципе — смогут, было бы только с чего собезьянничать. И будут мочь это вплоть до начала пресловутого Кризиса третьего века, то бишь все ближайшие триста пятьдесят лет. Более того, если они это сделают, означенный Кризис может здорово для них отдалиться или смягчиться, а то и не наступить вовсе. Зачем это римлянам, понятно, но вот нам-то это нахрена сдалось? Поэтому не дам я им образцов и в Испании перед их глазами держать их не стану, а заныкаю-ка я их лучше от их завидючих глаз за океаном. Так оно и надёжнее для нас будет, и спокойнее мы будем за наше техническое превосходство.
Взять хотя бы тот же самый огнестрел. Продвинутой чёрной металлургии путём передела в сталь доменного чугуния в реале не было практически до девятнадцатого века, даже пудлинговый процесс — это конец восемнадцатого, а эти средневековые штукофены с блауофенами давали всё то же кричное железо, от сыродутных криц принципиально не отличающееся — с неметаллическими включениями не удалённого при их проковке шлака и с неравномерным содержанием углерода, от которого гуляют и механические свойства металла. И что, сильно это мешало позднесредневековым оружейникам ковать железные бомбарды и аркебузы? Не мешало это и их более поздним коллегам делать уже мушкеты, да ещё и серийными партиями на мануфактурах. Не помешало и нарезные стволы делать, хоть и не в таких количествах, как гладкие. А чем так уж хуже их античные оружейники? Тигельная лаконская сталь известна Средиземноморью ещё со времён греческой классики, а значит, известны уже и огнеупоры, а уж размеры прекрасно известной сыродутной печи увеличить — особой гениальности не нужно. И на лаконской тигельной плавке можно уже заметить эффект от масштабирования процесса. Но если и не додумаются до штукофена, как не додумались в реале — обойдутся на крайняк и сыродутными крицами. Порох, как я уже объяснял нашему молодняку, давно известен гребипетским жрецам, пусть и хреновее классического, но один хрен порох, и свинца в античном мире полно, так что даже если и не кремнёвый огнестрел, то хотя бы фитильный античным оружейникам в принципе под силу. И если дать им ещё и приличные станки, то осилят в принципе и казнозарядный.
Собака тут в станочной точности металлообработки порылась. Я ведь упоминал уже, что за основу нашей тутошней артиллерии мы взяли простое и кондовое устройство казнозарядных пушек лохматого пятнадцатого века? Сменные зарядные каморы, которые пробанивались после выстрела и перезаряжались отдельно от ствола, были в заряженном виде по сути дела аналогом современного унитарного боеприпаса, обеспечивая высокую по сравнению с дульнозарядной классикой скорострельность. Проиграли же они к концу того пятнадцатого века дульнозарядкам из-за хреновой обтюрации сопряжения зарядной каморы с казёнником ствола, которого не было у цельнолитых дульнозарядок, и те при тех же калибре, длине ствола и пороховом заряде оказались и мощнее, и дальнобойнее. А как тут обеспечишь хорошую обтюрацию, если даже бронзовое литьё по выплавляемой модели не идеально? Тут и литейная усадка, и отклонение геометрии — эллипсность или яйцевидность вместо идеально круглого цилиндра, так что пороховым газам при выстреле есть куда травить и мимо ствола, саботируя полезную работу по выталкиванию снаряда. И если нет хорошего металлорежущего токарного станка, которого в пятнадцатом веке ещё не было, то подгонку сопрягаемых поверхностей артиллерийского ствола и его зарядной каморы можно выполнить только слесарным путём — ага, пилите, Шура, они золотые. Да только ведь сколько той бронзы на малые орудия остаётся, когда она на большие осадные бомбарды вроде нашей Царь-пушки уходит почти вся? Так что орудия малых калибров не столько из бронзы лились, сколько из железа ковались. А с таким исполнением ситуёвина ещё печальнее — и геометрия гуляет похлеще, и сама поверхность со всеми неровностями из-под кузнечного молота — без слёз на неё не взглянешь. И пока артиллерия у всех была такой, с хреновой обтюрацией мирились как с неизбежным злом. Так бы и продолжали с этим мириться, если бы не подоспел уже более-менее приличный чугуний из блауофенов.
Каменные ядра требовали больших калибров орудий, а чугуниевые при том же весе имеют примерно втрое меньший калибр. С уменьшением калибров тяжёлой осадной артиллерии уменьшился и расход на неё дефицитной бронзы, высвободив её наконец уже и для лёгких полевых пушек. А литьём из неё можно было уже и дульнозарядные орудия получать, подальнобойнее грубо исполненных казнозарядных, что и решило в конечном итоге их судьбу. Ведь чтобы с дульнозарядками в дальнобойности тягаться — обтюрация нужна без дураков, тут уже хрен схалтуришь, так что пилите, Шура, да потщательнее, они ведь в натуре золотые. Вот и пошла высвободившаяся бронза на те орудия, которые этого слесарного секса не требовали, то бишь на дульнозарядные, а уж кованые из железа таким манером до ума доводить дураков не оказалось. Может и нашлись бы такие трудоголики, да только кто же им закажет работу, неприемлемую ни по цене, ни по срокам исполнения? Воякам ведь как подавай? Числом поболее, ценою подешевле, и чтоб вчера ещё всё было, если чужую армию вместо своей кормить и снабжать не хотите, канальи.
Так бы и ушла казнозарядная артиллерия в прошлое с концами, но тут подоспел изобретённый в шестнадцатом веке нарезной ствол. И если в лёгком стрелковом оружии свинцовую пулю ещё можно было проколотить через нарезы с дула шомполом, пускай и с помощью молотка, то для артиллерийских калибров это было уже немыслимо. А длинные стволы изготавливать уже научились, что тоже увеличивало соблазн стрелять подальше и поточнее. Но каково протолкать с дула даже через гладкий длинный ствол пыж и ядро, да и заряд пороха, по тем временам пока ещё не картузный? Поэтому интерес к заряжанию с казённой части не пропадал, и попытки вернуться к нему не прекращались. Параллельно с массовой дульнозарядной классикой изготавливались в штучных количествах и длинные нарезные кулеврины небольших калибров с винтовым или клиновым затвором, а иногда и с комплектом сменных зарядных камор. Естественно, уже бронзовые — за исключением единичных малокалиберных экземпляров из железа там, где катастрофически не хватало пушечной бронзы. Но и бронзовые кулеврины не могли вытеснить дульнозарядок — ведь без хорошего токарного станка их обтюрация оставалась результатом дорогостоящего и долгосрочного слесарного геморроя. Всё того же, что и прежде — пилите, Шура, они ведь по-прежнему золотые. То же самое касалось и лёгкой стрелковки, казнозарядные образцы которой вообще-то известны, но тоже единичны. Так и продолжалось всё это безобразие с шестнадцатого по конец восемнадцатого века, пока не подоспели наконец-то позволившие их уже серийный выпуск нормальные металлорежущие станки. Только после их широкого внедрения в промышленность и стал возможен переход на казнозарядный огнестрел.
При наличии жёсткого токарного станка с суппортом обеспечение обтюрации становится задачей вообще тривиальной. Надо, чтобы ось вращения с осью канала ствола совпала, так это не проблема. На оправке тот канал ствола центрируем, да обтачиваем на стволе снаружи соосную каналу технологическую базу. После этого за неё его и зажимаем и растачиваем в его казённой части посадочное место под сопряжение с затвором. И его тоже подгоняем аналогично, тоже предварительно забазировав соосно зарядной каморе. И лучше, если сопряжение будет не по цилиндру, а по конусу. Тогда и самоцентрирование при прижатии затвора к стволу обеспечивается, и герметизация стыка. Даже погрешность углов обоих конусов не столь страшна, потому как если и не по всей их поверхности, то уж по окружности-то зазор перекроется, а этого для обтюрации вполне достаточно. Если, конечно, у нас правильный круг образующие обоих конусов описывают, а не эллипс, не яйцо и не многогранник. Но как раз это и обеспечивает токарный станок за пару-тройку проходов резцом, закреплённым в жёстком суппорте. Даже и не самодвижущемся, а хотя бы подаваемом вручную вращением рукоятки его ходового винта. Короткие поверхности и на современном станке иной раз ловчее на ручной подаче точить.
Поэтому, собственно, я и начинал в своё время работу над нашим нормальным казнозарядным огнестрелом с пускай и несовершенного, но уже вполне металлорежущего токарного станка, без которого мы и сами-то не вооружились бы вменяемыми образцами, пригодными для дальнейшего серийного производства на вооружение уже подразделений тарквиниевской ЧВК. Зато теперь, когда этот процесс уже идёт полным ходом, я могу уже с сознанием выполненного долга удовлетворённо потирать руки. Именно так я всё это и объяснил нашим юнкерам на последней лекции перед их производственной практикой, на которой они теперь изучают воплощение теории в реальном металле. Не всем в будущем производством руководить предстоит, но кому-то ведь и войсками командовать, кому-то снабжением тех войск заведовать и от правительства этого снабжения войск требовать, а кому-то и в правительстве все эти вопросы утрясать и производству нужную для армии продукцию заказывать. И чтобы всё это осуществлялось по уму, все должны понимать друг друга сходу, не ища общий язык, а имея его изначально и запрашивая то, что реально можно от производства получить по разумной цене и в разумные сроки, а не в каком-то отдалённом светлом будущем ценой космических затрат и надрыва всех сил. Вот пущай и нарабатывают этот общий язык уже сейчас, юнкерами, учась вместе, получая одни и те же знания и закрепляя их одной и той же практикой. Сейчас, например — затачивая резцы и крутя рукоятки станков, а заодно и общаясь с работягами — как в качестве наставников по работе, так и в качестве представителей трудящихся масс, которые их кроме площадной брани научат до кучи и кое-каким полезным навыкам.
Научат, конечно, заодно и единству элиты с народными массами, без которого не может быть крепок и устойчив социум, но на техническом фоне, напоминающем о том, что одного только единства мало. Это могут убедительно подтвердить и те же суданские махдисты, чудом уцелевшие при Омдурмане. Уж чего им было тогда не занимать, так это единства, взвинченного завываниями дервишей. Но весомее оно тогда, когда подкреплено винтовками, пулемётами и шрапнелью, то бишь военно-техническим превосходством. А оно обеспечивается превосходством промышленным — теми же станками и работающими на них высококвалифицированными работягами. Сейчас в их практике главное — это...
— Митурда, даже если тебя и шваркнули в детстве башкой об стенку, это ещё не причина, чтобы ломать пистолет! — наехал Володя на практикантку, занятую сборкой, — Ты бы ещё молотком затвор в ствольную коробку заколотить попробовала! Сама, что ли, не видишь, что сикось-накось его вставляешь? А ты, Калироя, куда шомпол суёшь? Не в стволе ему место, а под стволом. Это тебе не... Тьфу! — спецназер спохватился вовремя, но судя по хихиканью девок и гоготу во весь голос их наставника, все всё поняли.
В реале Холл кроме своей винтовки образца тысяча восемьсот девятнадцатого года производил и пистолет той же системы. Производственные мощи того времени ещё не позволяли вытеснить этим казнозарядным образцом дульнозарядные пистолеты, но он был достаточно популярен за удобство и быстроту перезаряжания вплоть до появления капсюльных револьверов Кольта, которым не мог не проиграть в силу своей однозарядной конструкции. Для нас же важно то, что до выпуска своей капсюльной модификации этот пистолет, как и винтовка, тоже выпускался кремнёвым, не уступая при этом в надёжности традиционным дульнозарядным образцам, зато превосходя их как в скорострельности, так и в точности огня благодаря нарезному стволу. Конечно, мы могли бы уже вооружить весь командный состав тарквиниевской ЧВК капсюльными револьверами нашего раннего типа, но исходя из нашего принципа обеспечения колониальных войск расходниками местного производства, нужен табельный короткоствол с ударно-кремнёвым замком. Я ведь в своё время упоминал уже о наших попытках сконструировать кремнёвый револьвер? Будь они удачными, я бы этот револьвер и производил, наплевав на унификацию с винтовкой, но с ним мы тогда обломились. Крышка полки с пороховницей и дозатором системы Коллиера, точного устройства которой мы ещё и не знали, показалась нам тогда слишком сложной, а досыпка из неё новой затравки на полку перед каждым выстрелом — слишком муторной. Так что от этой системы мы отказались сразу, а отдельные подпружиненный крышки на каждой каморе барабана нам так и не удалось вписать в окно цельной неразъёмной рамки. В конечном итоге оно оказалось и к лучшему, переключив нас сразу же на капсюльный револьвер, в дальнейшем легко модифицируемый до нормального унитарного, которым мы теперь вооружены сами, но для вооружения тарквиниевских войск этот путь пока не годился, и кремнёвый пистолет, унифицированный с казнозарядной кремнёвой винтовкой, напрашивался тут вместо него сам собой.
Тем самым заодно определилась окончательно и система табельного огнестрела для наших юнкеров первого курса — винтовка и пистолет системы Холла — Фалиса. Ведь самоочевидно же, что с чем тащат службу солдаты, тем должны владеть в совершенстве и господа офицеры. Пока вот изучают устройство и производство, в конце практики будут выполнять пристрелку произведённой партии, которая и станет для них табельной на весь второй семестр их первого курса. За семестр, думаю, не сильно с ними примелькаются, а на следующий год, я надеюсь, весь кадетский корпус на Азоры переедет, решая вопрос с возможным палевом просто и радикально.
Будут, конечно, и капсюльный револьвер изучать. Во-первых, как своё личное табельное оружие на будущей службе. Мощи у нас ещё далеко не те, чтобы производить унитарный патрон массово, так что перевооружение войск образцами под него — дело ещё очень нескорое. Но производство капсюлей особо серьёзных мощей не требует — оснастка и оборудование на них и проще, и компактнее, и на той же Капщине, например, не говоря уже о Кубе, наладить его на привезённой с собой оснастке с их инженерной подготовкой в небольших количествах особого труда не составит. А во-вторых, как важную техническую веху в развитии огнестрела. Без капсюля нет и не может быть и полноценного унитарного боеприпаса. Как массовый мы этап капсюльного оружия не планируем — ни специальных образцов, ни переделки кремнёвых. Нет у нас в этом такой уж насущной необходимости, так что как дульнозарядный этап массового армейского огнестрела мы пропустили, так и чисто капсюльный его этап мы тоже пропустим. Разбогатеем производственными мощами и квалифицированными кадрами — будем тогда с кремнёвых образцов сразу на унитарные стрелков перевооружать, включая и пулемёты, а до тех пор как-нибудь обойдёмся.
Тем не менее, наш высокообразованный молодняк вовсе не обязательно лишать скорострельного многозарядного личного оружия, а заодно наглядного свидетельства как их принадлежности к элите социума, так и возможностей технического прогресса. Новое — оно ведь всегда поначалу редкое и далеко не для всех, но проходит какое-то время, и оно становится массовым. Разве их солдатские мечи и кольчуги отличаются чем-то от мечей и кольчуг отцов-командиров? А давно ли мало кто их имел? И давно ли были уделом лишь немногих избранных те кремнёвые винтовки, которые теперь становятся массовыми для солдат прямо у них на глазах? То же будет и с образцами поновее, дайте только срок. В метрополии, кстати говоря, и эти-то не внедряются, потому как не положены они вблизи от завидючих римских глаз, так что цените, граждане колонисты, свою жизнь на отшибе от передовой средиземноморской цивилизации, гы-гы!
