— Да, Волния, который распредёлён в Тарквинею. А это, я бы сказал, не самая захолустная из наших колоний, — юнкера рассмеялись, — Вот и складывайте теперь, ребята и девчата, два плюс два.
— Так это что выходит, что на службе нам не видать пулемётов как своих ушей? — въехал Кемен, — Если уж твой брат, почтенный, серьёзный производственник, полибол усовершенствованный разрабатывает по сути дела, учит нас с ним обращаться на первом курсе, а потом на Антилию отбывает служить, где у вашего с ним отца мануфактура есть — интересная у меня получается арифметика, почтенный, но какая-то она тоскливая.
— Молодец, соображаешь. Я вам скажу так, ребята и девчата. Очень повезёт тем из вас, у кого на месте службы будет хотя бы один пулемёт. А о трёх — даже не мечтайте. Ваши табельные револьверы и винтовки под унитарный патрон вы, конечно, увезёте туда с собой, но ваши солдаты, кому положен огнестрел, будут вооружены теми кремнёвыми винтовками и пистолетами, с которыми вы хорошо знакомы по первому курсу. Ну и куда вам там пулемёты, сами подумайте, если у вас там не будет патронов даже для винтовок ваших солдат? По крайней мере, в те ближайшие годы, которые выпадут на вашу службу. Как будет у тех, кто сменит вас там, центурионам вроде меня вышестоящее командование почему-то забывает докладывать, — юнкера снова рассмеялись.
— Мы на практике занимались не этим, но я заметил на другом участке и детали пулемётов, и детали штампов для вытяжки гильз, — проговорил Зилар, — Значит, делаются пулемёты и наращивается производство патронов. Или это секретно?
— Папа, раз уж и ты здесь — это секретно? — Икер обернулся ко мне.
— Здесь и для вас, ребята и девчата, это не секретно, — ответил я, — Какой смысл секретить, если всё равно скоро узнаете? Но конечно, это не для разглашения на каждом углу в городе и в порту. Да, пулемёты, конечно, делаются, хоть и малой серией. Даже для вашего обучения, как видите, станковых выделено три штуки. Полтора года назад столько вообще существовало в природе, и в Индию мы прихватили только один из них, а теперь их уже побольше и будет ещё больше. Но вы уже имеете представление, сколько патронов нужно для бесперебойной работы даже одного пулемёта. Поэтому в первую очередь они поступят на вооружение наших Индийских флотилий и нашей базы на Тапробане. Там в самые ближайшие годы возможны военные действия против южноаравийцев, которым мы подрываем их высокоприбыльную торговлю, а затем и против тамилов юга Индостана, у которых свои планы на Тапробану. И у тех из вас, кто попадёт служить на Тапробану или на эти флотилии, будут и бойцы с новыми винтовками, и пулемёты.
— А совсем новые винтовки, досточтимый? — спросил Бакар, — Мы их не видели, но ходит слух, будто бы они перезаряжаются сами и даже могут стрелять как пулемёт.
— Мы называем её автоматом. Одна штука, опытный образец, ещё очень сырой. Так и не дошли у нас руки довести его до ума, хоть и начинали вообще-то с него.
Я ведь упоминал уже об этом? Автомат тоже на основе томпсоновской схемы, хотя идеей для концепта послужил пистолет-пулемёт Токарева образца двадцать седьмого года под нагановский патрон, так и оставшийся в реале экспериментальным. И не в том была его беда, что патрон фланцевый, а в том, что дульце нагановской гильзы утыкалось в торец патронника, а его завальцовка на конус, направлявший в патронник подобно пуле, приводила к разрывам дульца при выстреле. Но у нас-то винтовочная модификация для него предназначена, у которой пуля торчит наружу.
Перед отплытием у нас с Володей уже получился и хорошо работающий рожок на тридцать патронов, а не на двадцать один, как было у Токарева, но совмещение затвора Томпсона с курковым ударно-спусковым механизмом для стрельбы с переднего шептала получилось неудачное. Опытный образец, стреляющий с заднего шептала, как и стреляет подавляющее большинство пистолетов-пулемётов, хоть сейчас партией уже запускай для полевых испытаний и окончательной отладки конструкции, но нам-то автомат нужен, под точный одиночный огонь заточенный, а это стрельбы с переднего шептала требует, как у калаша. Была бы у нас шпаргалка устройства этой токаревской тарахтелки, в которой как раз так и было сделано, плюнули бы на унификацию с пулемётами и передрали бы один в один у Токарева, но не было у нас по нему хорошей шпаргалки, был только общий вид, а шпаргалка была только по томпсону. Чем богаты, как говорится. Теперь вот и приходится мучиться, скрещивая ежа с ужом...
— Досточтимый, а что там до ума-то доводить? — спросил Кемен, — Если стреляет машинка, так партию надо делать и испытывать, тогда и выявятся недостатки. Как раз мы бы и испытали, да помозговали бы над доработкой.
— За желание помочь благодарю, ребята и девчата.
— Да от пуза ему просто построчить очередями хочется! — сдала его Лилера под хохот остальных, — Ручной-то пулемёт тяжеловат.
— Конечно хочется! — не стал отпираться уличённый, — Можно подумать, одному только мне! Вам, что ли, не хочется?
— И это тоже понятно, ребята и девчата. И странно было бы иначе. Скорее всего, без вашего участия и не обойдётся, только уже после вашего выпуска. Самый основной у нашего автомата недостаток мы знаем уже и так, но пока нет времени им заниматься. Мы в Оссонобу прежде всего должны вернуться, дать отчёт досточтимому Фабрицию о нашем индийском путешествии, сдать ему индийские товары, а у вас летней стажировки никто не отменял. А вот как разделаемся со всем этим, то кто из вас останется преподавать школоте и младшим потокам — с удовольствием припашем вас и к доведению до ума автомата. Да и не только автомата, у нас много ещё есть очень интересных задумок, и для всех их нужны умные и образованные головы вроде ваших.
Тем временем отстрелялась на соседнем стрельбище и остальная часть учебной центурии, у которой бывший однокурсник Икера провёл аналогичное занятие с ручными пулемётами, и их тоже озадачили чисткой оружия. Оба центуриона о чём-то переговорили меж собой и направились ко мне.
— Досточтимый! — обратился ко мне коллега сына, — Мы, конечно, объяснили им, до какой степени вы все заняты, и как мало у вас времени на пустяки, но парней с девками понять тоже можно. Впервые ведь в НАШЕЙ истории и с участием НАШИХ людей. Всем объявили только кратенький официоз, нам самим лишь немногим больше, чем им, а через несколько дней вы уже отплываете в Оссонобу. Мне тоже неловко просить тебя, но нельзя ли всё-таки как-нибудь выкроить немного времени, чтобы рассказать нашим подробнее и точнее о вашем путешествии и о Тапробане. Ну, хотя бы то, что не секрет, конечно.
— Немного? — хмыкнул я, — Тут в три часа едва ли уложишься, если подробнее и точнее. Сегодня точно не выйдет — после обеда с управляющим мануфактуры буду решать кучу вопросов и не уверен, все ли решу до ужина, да и с рабочими как тут не поговорить?
— Папа, а назавтра никак? — поддержал его Икер, — Всё понимаю, но они нас ещё со вчерашнего дня упрашивают. Согласны даже вместо увала, представляешь?
— Ну, вот ещё! Увал — это святое, если не в наряде и не залётчик.
— Так в том-то и дело, что послезавтра им в наряд, а там и выходные.
— Ясно. Выкраивайте тогда окошко в распорядке назавтра, и сразу же мне дайте знать, чтобы я завтрашние планы мог меньшей кровью утрясти.
— Благодарю тебя от имени всего курса, досточтимый! — коллега Икера чуть ли не бегом направился к юнкерам, и вскоре оттуда донёсся восторженный гвалт.
— Ну а ты где сегодня обедаешь? Может, к нам?
— Да я, папа, с одной девчонкой вообще-то собирался, — замялся мой отпрыск.
— Невеста или просто подружка для развлечений?
— Надеюсь, что невеста. Ты же обещал, папа, что выбор за мной, — напомнил он мне на всякий пожарный.
— Да, если твой выбор будет разумен, — напомнил я ему своё условие, — Ну так и прихватывай её тогда на обед, заодно и посмотрим на твой выбор. А то жалуется мне тётя Юля на неразумность твоего увлечения, и судя по её острому недовольству, твоя зазноба превосходит её Олю по всем характеристикам, — мы с ним рассмеялись, — Наверняка у неё есть все основания для недовольства, а значит, есть на что посмотреть.
— Да собственно, папа, Удэйна как раз здесь, с этого курса, — отпрыск кивнул в сторону стайки девчонок, — По школе ты её, наверное, и не помнишь, в младших классах много уже было народу.
— Имя, вроде бы, припоминаю, нечасто встречается, но саму девку вспомнить не могу. Которая из них?
— Вон та, которая посерьёзнее между двумя улыбчивыми.
— Ну, не первая красавица, но в первой пятёрке точно, и для такого контингента это показатель. Как в остальном?
— Папа, ну ты же сам сказал про контингент. Тут в любую с закрытыми глазами пальцем ткни и не разочаруешься. Разве реально среди таких быть лучшей во всём? Меня же не сразу на неё переклинило — приглядывался, оценивал, сравнивал. В начале года и с первым курсом её сравнивал, ещё в Оссонобе. Есть лучшие в чём-то, но худшие в другом, есть равноценных ей штуки две, но Удэйна мне нравится гораздо больше их.
— С её карточкой ты, надеюсь, ознакомился?
— Первым делом, папа. Идеальной породы, ты ведь и сам понимаешь, в реальной жизни не бывает, но по бякам в наших с ней карточках совпадений нет.
— Братья у неё или сёстры?
— Глянул и это, естественно — есть сестра, но есть и брат.
— Молодец, голову не потерял. Как по НАШЕЙ части? Я ведь у них уже не вёл.
— Изема очень хвалит, тётя Юля очень злится, а Марул сказал мне, что если бы я её не перехватил, то он бы точно не упустил. Ты ещё не спросил, из какой она семьи...
— Наплевать и растереть, — отмахнулся я, — Из неблагополучных семеек сюда не попадают, и если в главном девчонка тебе подходит, и у тебя с ней сладилось, на пустяки плевать. Изема, говоришь, хвалит? Вот, точно — теперь вспомнил. Она как раз и говорила про перспективных по этой части шмакодявок, а имя редкое, вот и отложилось в памяти. В общем, ждём вас с ней на обед, там и поговорим. Я как раз хотел предложить тебе кое о чём помозговать на перспективу, и раз её это тоже коснётся, ты же всё равно с ней будешь это дело обсуждать. Вот и пусть тоже послушает, быстрее обсудите, быстрее решите...
За эти персональные карточки, в которых все генетические бяки указаны, какие у кого в роду замечены, даже Наташка на меня поначалу окрысилась. Точнее, не за сами карточки, это-то ей как биологичке понятно, а за открытый доступ к ним для кого угодно, кто заинтересуется. Типа, ну это же личные данные, конфиденциальная информация, и всё такое. А какая тут может быть в звизду конфиденциальность по таким вопросам, когда им брачных партнёров себе выбирать, и мы сами же учим их, что яблоко от яблони далеко не падает? Вот для того и карточки, чтобы по любой конкретной яблоне любой мог навести справки, кого она заинтересует на предмет будущих яблок. Самоочевидно же? А Наташке разжёвывать пришлось, что нехрен тут конфиденциальные медицинские консультации эти современные заводить, когда на дворе античный мир. Наше дело — общий ликбез дать, да источник конкретной информации для размышлений предоставить, точной и достоверной, а уж размышлять и принимать решение — дурачьё отсеяно, обезьяныши отсеяны, остался отборный контингент, который и сам достаточно башковит. Так Наташку убедил, всё-же биологичка, но Юлька, гуманитарнейшая наша, вообще на говно тогда изошла, и с тех пор всякий раз, как не в духе, я у неё фашист недобитый — ага, в том числе и за эти карточки. Особенно смешно было, когда ейная Ирка перед фактом её поставила, что намылилась за Мерита замуж, и она, выйдя из ступора и прооравшись, затем опомнилась и сама выписки из их карточек затребовала, дабы с Наташкой по ним проконсультироваться, каких внуков ей от старшей дочурки ожидать. А потом ко мне от неё побежала консультироваться, что можно сделать, чтобы были и внуки, а не одни только внучки. Но это было тогда, а теперь, когда младшая на выданье с ничуть не лучшей карточкой, я у неё снова фашист, гы-гы!
Перед обедом Велия кое-что припомнила и мне в памяти освежила, а за обедом и подтвердилось, что икеровская Удэйна — из тех "ведьм", которых Аглея подыскивает и для своей школы, и для нашей. Девчонка и сама продемонстрировала, на что способна, а способна оказалась на такое, что честь семьи пришлось отстаивать мне самому, и вышло это не так-то легко. Из детей — Волний-то её переплюнул бы, но тоже не без труда, ну так его же и нет в наличии, за океаном он, а Икер — конечно, я учил и его, и тоже не только на уроках, и научил многому, да и сами они телекинез-болом развлекались регулярно, но то, что моему наследнику давалось легко, Икеру труднее. Разные матери, разные и задатки от природы. Велия сама знахарку в предках имеет, так что наши с ней дети по обеим линиям способности унаследовали, а Софониба — так-то баба отличная, но по этой части ничего выдающегося. Хвала богам, с соображалкой и у неё всё в ажуре, что наш с ней отпрыск и продемонстрировал наглядно, выбирая невесту. Правильно, в чём своя наследственность не такова, как хочется для своих детей, жену соответствующую выбирай для улучшения породы. И с этой задачей парень справился превосходно. А что девка не из знатной и не из особо зажиточной семьи — плевать и чихать. Порода — важнее.
А после еды, перекурив, я озвучил им суть своего предложения — подумать над вариантом распределения на Мадагаскар. Развернул карту, показал им, где это, объяснять начал с минусов. И край света абсолютно на отшибе, и природные условия непривычные, и работы непочатый край, и бытовые условия соответствующие, потому как "непочатый край" — это в самом буквальном смысле, буквальнее не бывает. Голое место, и не родился ещё тот конь, который должен там поваляться. Будет военный лагерь, жизнь в палатках, и это надолго, поскольку ни хрена там нет, и ничего не сделается само, всё придётся делать собственными силами с нуля. А ещё — тараканы, большие и шипящие.
— Икер проверял меня на тараконобоязнь, — рассмеялась Удэйна, — Правда, речь у него потом была о летающих. Даже показывал мне одного в смоле, когда я не поверила и решила, что он шутит. А лагерь — что лагерь после наших лагерных сборов и на том курсе, и на этом? На первом в самом начале, конечно, тяжеловато было, и я понять не могла, как наш первый поток весь первый курс в лагере выдержал. А потом — втянулась, как и все.
— Летающие — это антильские кукарачи, — пояснил я, — При отплытии на Восток мы ещё и не помышляли о колонии на Мадагаскаре, поэтому для Икера я тоже Антилию в уме держал и его настраивал Волния там сменить. И собственно говоря, этот вариант для вас останется в силе, если я на Мадагаскар вас не уговорю. Тем более, что и сам вопрос о колонии ещё не решён. Мне ещё досточтимому Фабрицию о нём докладывать и убеждать его, а решать досточтимому Арунтию, если мы с Фабрицием сумеем убедить его. Я очень надеюсь, что сумеем, но полной уверенности пока нет.
— А в чём смысл тамошней колонии? — поинтересовался мой отпрыск.
— На дальнюю перспективу это ещё одно место для расселения наших людей, а такие места нам понадобятся. Это сейчас мы за башку хватаемся, откуда бы нам наскрести нужное количество людей, но через несколько поколений люди размножатся, и уже ваши внуки будут ломать голову, куда бы ещё переселить часть народа. А этот остров большой и малонаселённый, как и Капщина, и раз уж дикари не удосужились освоить его раньше, чем наши, надо прибирать его к рукам. Но это, конечно, вполне могло бы подождать, если бы не причины позлободневнее, связанные с Индией. Сегодня-то у нас нет времени о ней поговорить, но завтра услышите кое-что вместе со всеми, а подробнее — в Оссонобе будет ещё время. А сейчас — предельно краткая суть, связанная с Мадагаскаром. Наша тигельная сталь. Оружие и рабочий инструмент. Тапробана бедна железом, и за наше оружие царёк и его двор готовы продавать нам индийские ценности с немалой скидкой. А на свободной от его власти части острова стальное оружие и инструмент нужны и нашей базе, и нашим местным друзьям, среди которых немало подходящих для нас людей. И есть ещё вблизи оттуда коралловые острова с таким же населением, которому тоже позарез нужны наши военные и рабочие железяки.
