— Ах, не беспокойтесь. Сначала необходимо просто обдумать строительство. И лишь потом, представив государю на одобрение надлежайше продуманный план, можно будет искать место на верфях. И именно в обдумывании и расчёте мне сейчас нужна помощь.
— Я готов, но смогу ли. Не всякий план, даже придуманный Вашим Императорским Высочеством, сколь бы очарователен он ни был, может быть воплощён, и не всякая идея может оказаться хороша.
— Ха, — усмехнулся великий князь, — мне всё равно, чья это будет идея и план, пусть они будут ваши, лишь бы с их помощью достичь пользы для государства.
— И в чём ваша потребность?
— Сибирские и Американские земли и при них лежащие воды нуждаются в догляде, для чего надлежит построить особый океанский флот и наладить перевозки на сибирских реках.
— На реках... — повторил Попов. — Я могу рекомендовать вам, обратиться к Бреду, он имеет большой опыт в строительстве речных стимботов.
— Возможно, но мне вряд ли они сгодятся. Я намерен спускать на воду стимботы... пароходы особой конструкции. Дело в том, что до сибирских рек мои пароходы можно довести только на телегах по частям, а уже на реке их нужно будет собирать.
— Пароходы... Вряд ли можно придумать паровую машину, чтобы её по частям довезти на телегах так далеко без повреждений и собрали при отсутствии заводского инструмента.
— Это не просто, но у меня есть некоторые соображения по этому поводу... А ещё государству необходимы океанские корабли двух видов. Первый, военный охотник. Он должен на огромных скоростях рассекать океанские пространства для обнаружения врага. При необходимости атаковать одиночные суда или скрываться от военных эскадр. Второй, грузовое судно, с большой загрузкой, но самым простым парусным оснащением, дабы не было потребности в значительном экипаже.
— Хе, корабль есть гармоничное сочетание противоположенностей. Чем больше грузовместимость, тем больше водоизмещение. Тем меньше скорость на тех же парусах. Чем больше парусов, тем больше экипажа. Многодневные рейсы по океану предполагают большой запас провианта и воды. А это влечёт большую осадку и меньшую скорость.
— Но я полагаю можно найти соответствующее гармоничное сочетание.
— Скорее всего, оно уже найдено. Среди построенных кораблей можно найти любое сочетание...
— Государь прибыл, — сообщил посыльный от Кларка.
— Прекрасно, — великий князь поспешил завершить беседу: — Я рад, что вы готовы помочь мне. Полагаю, зимой на верфях не так много работы и вы не откажетесь дать наследнику престола представление о сложностях караблестроения. Вам удобно будет показать мне Охтенские верфи четвёртого января?
— Да, Ваше Императорское Высочество.
— Хорошо, поспешим приветствовать Его Императорское Величество.
У заводоуправления государя встретила приличных размеров толпа из лучших людей. Подарив им счастье общения с императором, государь, сопровождаемый лишь немногими, направился осматривать завод целиком. Во время прогулки он беседовал преимущественно с Кларком, выясняя обстоятельства заводской жизни. Когда государь высвободился для ознакомления с делами наследника, было около двух. Зимнее солнце уже обозначило свои намерения скрыться.
Саша молча следовал за отцом, предоставляя Мельникову и Кларку самим давать пояснения по всем вопросам. Устройство железнодорожного пути не вызвало особого интереса у императора. Разве только возле макета моста он задержался и выяснял у Мельникова тонкости расчёта этой конструкции. А паровоз государь изучал очень въедливо. Кларку пришлось подробно показать его устройство:
— ...Медная топка сделана цилиндром диаметром в два фута пять дюймов и глубиной три фута. Однако снизу цилиндр подрезан колосниковой решёткой, дабы зола могла сбрасываться в зольный ящик. Топка вставлена внутрь парового котла и почти вся окружена водой. Из торца топки сквозь котёл проходят медные жаровые трубы диаметром три дюйма и длинной три фута. Всего таких труб тридцать. Железный котёл имеет диаметр три фута шесть дюймов и общую длину шесть футов. Снаружи котёл укреплён стальными обручами, имеющими дополнительное ребро, что делает их весьма жёсткими. Поверх этого котёл покрыт деревянным дощатым набором, дабы холодный воздух не остужал его чрезмерно...
— А какова высота установки котла, — поинтересовался император.
— Ось котла находится в трёх футах и четырёх дюймах над дорогой.
— Это не высоко... — отметил император, — но мне представляется, что надёжнее будет, если котёл целиком разместится между колёсами. Тем более что дорога, как мне представляется, может оказаться не очень ровной. Особенно после зимнего вспучивания. Будет неприятно, если поезд опрокинется на какой-нибудь кочке.
— Э-э, — Кларк пожал плечами и посмотрел на Мельникова.
— Я согласен с вашим опасениям, — встрял в разговор великий князь, — и полагаю совершенно не затруднительным увеличить расстояние между колёсами до трёх футов шести дюймов. Если конечно Павел Петрович не будет иметь возражений. Возможно, мост затруднительно переделать на такую ширину.
— У меня нет возражений, — заявил Мельников, — лишние полфута ничего существенно не изменят в строительстве дороги. Мост же предполагает запас в два фута потому его и вовсе не придётся пересчитывать.
— Вот и славно, — заключил великий князь, — действительно было бы весьма неприятно начать дело с того, что поезд опрокинется.
— Хорошо, — Николай Павлович пристально посмотрел на сына и улыбнулся. — Матвей Егорович, давайте продолжим.
— Хм, во избежание прогара стенок, вода в котле всегда должна закрывать топку. Для чего её нужно пополнять из расширительного бака. В верхней четверти котла остаётся место для собирания пара. Здесь устраивается выступающий купол собирающий самый верхний и сухой пар. Из него пар отводится из котла через дымовую коробку. Одна трубка выводит пар в трубу увеличивая тягу в топке, другая отводит пар к поршневым цилиндрам. Оные повёрнуты вдоль дороги и их ось расположена на высоте одного фута. Размер поршня восемь дюймов, а ход внутри цилиндра составляет полтора фута. Это хорошо видно на макете, построенном Его Императорским Высочеством.
— Я уже видел, — кивнул император.
— Из цилиндров пар отводится по длинной трубке в конденсатор, где он встречается с водой, подаваемой из расширительного бака в котёл. Пар охлаждается и превращаясь в воду уходит в расширительный бак. А вода из бака нагревается и уже тёплой поступает в котёл.
— Полагаю самотёком это сделать невозможно, — улыбнулся государь.
— Разумеется, подходящий насос это очень сложная задача. Я продумал две возможные конструкции, но не могу быть уверенным ни в одной из них. Большим достоинством является то, что оба колеса с одной стороны паровоза соединены дышлом. Это позволяет дополнительным шатуном подсоединить к ним насос, регулятор подачи пара в цилиндры или что-нибудь ещё...
— Вы говорили, что вода должна полностью закрывать топку. А как можно быть уверенным, что воды в котле достаточно? — Николай Павлович посмотрел на наследника.
— У машиниста есть две трубки. Одна показывает уровень воды в котле, другая достигаемое давление. Для предотвращения разрыва котла машинист может стравливать излишек через гудок. Помимо этого, на котле сверху сделан предохранительный клапан. Он должен открыться самостоятельно при предельном давлении.
— И через него пар будет утекать... — задумчиво проговорил император. Затем, указывая, на цилиндр, спросил: — Скажите, Матвей Егорович, а что вы предусмотрели, дабы пар не утекал между стенками цилиндра и поршнем?
* * *
28 декабря 1827, Санкт-Петербург
Помня о желании великого князя, министр просвещения пригласил его на дружеский ужин, отметив, что в этот вечер собирает лишь душевных друзей. У себя Шишков ждал наследника престола и двух его наставников: Мердера и Юрьевича. Кроме них великий князь обнаружил ещё пятерых гостей. Все они оказались достаточно известными в обществе, по выражению Шишкова "любителями русского слова". Его Императорскому Высочеству были представлены поэт-лирик граф Хвостов; писатель-публицист Булгарин и его компаньон по издательству Греч; баснописец Крылов и поэт князь Ширинский-Шихматов.
Не ясно рассчитывал ли Шишков, что этот вечер пройдёт в задушевном дружеском общении. Если это и было так, то старик ошибся. Великий князь и его старый наставник Мердер оказались людьми чуждыми всякой литературности. Они явно из соображений вежливости выказывали восторженность читаемым стихам и по необходимости участвовали в обсуждении словесности. Но делали это столь скупо, что их чуждость становилась всем очевидна. Лишь Юрьевич, чувствовал себя в этой компании органично.
Понимая, что совершенно невозможно отозвать Шишкова для разговора в отдельный кабинет, великий князь томился в ожидании, когда удастся перевести общий разговор на интересующую его тему. Он совсем уже отчаялся, когда Крылов подарил ему кажущийся удачным повод, прочитав свою новую басню Пушки и Паруса.
— Ах, Иван Андреевич, действительно во всём должна быть гармония. Полагаю, у вас не возникает трудностей с поиском издателя. Столь благонравные творения непременно должны быть напечатаны. Общество нуждается, чтобы литераторы создавали образцы поведения, поясняя сложные для понимания явления... Литература призвана научать должному, вы согласны со мной? — великий князь обратился с вопросом ко всем собравшимся.
— Вы правы Александр Николаевич, — ответил Булгарин, — однако, литература должна и развлекать. Не обличённые в лёгкую форму поучения не будут иметь успеха у читателя. Басню Ивана Андреевича я готов принять, не для пчелы, так для архива. Но найти ей место будет не просто. Всякий издатель стремиться, чтобы каждый выпуск сочетал в себе как можно больше разного. Это позволяет рассчитывать на рост подписки. Издание же составленное из одних лишь поучительных и благонравных стихов вряд ли сможет продать тираж.
— Это очень ценное замечание Фаддей Венедиктович, — отметил великий князь, — но важно не забывать, что развлечение есть форма, но не цель. И продажа тиражей также не должна быть основной целью.
— Увы, но издатель так зарабатывает свой хлеб.
— Я это понимаю, потому роль мецената представляется мне наиболее важной. И я сожалею, что сейчас пока не могу сам её исполнять. Но прежде предстоит научиться отличать достойных литераторов от всех иных. Возможно, мне самому необходимо опробовать своё перо. Фаддей Венедиктович, возьмёте мои творения в свою пчелу? — великий князь широко улыбнулся.
Булгарин отвёл глаза куда-то вниз и медлил с ответом:
— Э-э, Василий Андреевич...
— Где же решимость уланского офицера? Конечно, возьмёте, как только я напишу что-нибудь заслуживающее внимания. Впрочем, я мог бы опробовать себя и в качестве издателя. Не в столице конечно, а где-нибудь в Царском или в Гатчине.
— Найдётся ли там достаточно читателей для вашего издания, — покачал головой Шишков.
— В обществе? Уверен что, нет, — твёрдо заявил великий князь. — Впрочем, полагаю нужным, с одобрения государя и помощью Александра Семёновича, заботиться о просвещении народа. Гатчинский листок, полагаю, будут читать в основном мещане и купечество. Да и, мысль имею о создании народного театра, дабы постановкой благонравных пьес, развлекая народ, прививать дух любви к богу и государю...
Великий князь, запнулся, обратив внимание на мало заметное изменение в выражении лиц собеседников. Мердер привычно натянул маску полного безразличия, отстраненно рассматривая завитки канделябра. Шишков сморщил нос. Крылов слегка улыбнулся, неровно перебирая пальцами по столу. У всех проявилось некое напряжение в движениях. Булгарин, откинувшись на спинку стула и слегка прищурившись, рассматривал юного наследника престола. Уголки губ издателя загнулись вверх чуть сильнее обычного. Повисла неловкая тишина.
— Впрочем, довольно детского прожектёрства, — криво улыбнувшись, заявил великий князь, — Я уверен, что Дмитрий Иванович сможет нам почитать что-то из последнего.
— Извольте, — Хвостов встал, — Душа поэта никогда не может смериться с окружающей обыденностью. Летом ему хочется нестись на санной тройке средь заснеженных полей и лицезреть яркие зимние закаты. А зимой мечтает он о цветах и пении птиц. И ныне, я жду весну...
* * *
29 декабря 1827, Санкт-Петербург
Утром, ещё затемно, великий князь привёз исполняющего обязанности военного министра к ракетному заведению. На въезде их встретил странно одетый военный не сильно отличающийся от обычного мужика с ружьём. Нижний чин в длиннополом тулупе с погонами рядового стрелка третьей статьи с ружьём "на руку" остановил их возок. На голове у него была круглая мужицкая шапка, а на ногах валенки.
— Стой! Кто?
Возница послушно остановился и Великий князь встал в возке, обозначив себя.
— Ваше Императорское Высочество! Дежурный по первому посту рядовой третьей статьи Трепетов. За время моего дежурства происшествий не было.
— Хорошо. Продолжайте дежурство, — великий князь сел в возок и пояснил насмешливо улыбающемуся Чернышёву: — К сожалению, пока форма и амуниция для всех солдат ещё не готова. Но через месяц я смогу представить роту в полном порядке.
На полигоне возле Чёрной речки Великий князь выстроил отделение легионеров в почти полном боевом облачении. Не хватало лишь некоторого снаряжения. В холщёвых вещмешках не было пайка. На поясе отсутствовали фляжки и котелки. Так же не успели изготовить башлыки. Представляя отделение на смотр Чернышеву, великий князь не преминул отметить эти недостатки. "Хорошо, хоть так одно отделение удалось снарядить. Остальные и вовсе похожи на махновцев. Форма одежды номер восемь. Что украли, то и носим." — подумал великий князь, наблюдая как исполняющий обязанности военного министра осматривает солдат.
— Тепло тебе, братец? — Поинтересовался Чернышев у пожилого старшины второй статьи.
— Тепло, Ваше Высокопревосходительство, — спокойно ответил солдат.
— Непривычно наверно?
— Так, оно и есть.
Чернышев расстегнул подсумок с патронами на поясе солдата. Затем подсумок с бинтом. Достал из ножен штык и, осмотрев, вернул обратно.
Закончив осмотр солдат, Чернышев подошёл к великому князю и сказал:
— Что же, весьма интересно было взглянуть на эту форму, однако мы здесь не для этого.
— Разумеется. Сейчас начнём стрельбы, но я хотел бы сначала дать пояснения. Вот там, — великий князь указал вдаль на ряд желтеющих свежее стёсанной мокрой древесиной дощатых щитов, — мешенные щиты, размером сажень на сажень, на коих углём обозначен человек. К ним проложена дорожка, по которой мы будем подъезжать для осмотра попаданий. По дорожке сделаны вешки с дистанциями триста, пятьсот, семьсот и восемьсот шагов. Солдаты будут делать по три залпа с каждой вешки. Обратите внимание, что щиты тройные. Один слой отстоит от другого на три пяди. Это позволит нам понять пробивную силу пули. Можем начинать?
— Извольте.
— Старшина! Командуйте!
