— Сахар, — бросила она кассиру, развернувшись к столику с подносом.
Через минуту заспанный официант плюхнул перед ней наполненную до краев сахарницу.
Нахмурив брови, Роза бросила в чай два кубика и заколдовала ложку их размешивать, а затем потянулась за раздобытым томом «Жемчужин магической архитектуры». От бережного хранения в библиотеке он уже успел покрыться грибком и плесенью, а заломанные страницы под форзацем казались старше, чем сами здания с колдографий.
Чем дальше Роуз листала страницы, тем мрачнее становилась. В ее личном понимании Стоунхэндж вообще нельзя было назвать архитектурой, как и комплекс скрытых пещер под Солсберри, в которых местные друиды выстроили какой-то ущербный смесок Петры с Каппадокией. Однако усилия ее были вознаграждены комплексом достатутных зданий, использовавшихся заводчиками для вывода валлийских драконов. Вдохновившись, Роза с головой окунулась в иллюстрации и едва не пропустила приписку о разрушении комплекса во времена Гриндевальдской войны. Следом пошли описания Эдинбургских часовых башен, и на половине пересушенного шницеля стало ясно, что просматривать в этой книге больше нечего.
— Да, Кейт, конечно, Кейт, — донеслось до Розы легкомысленное щебетание Одри, когда она отложила книгу на столик и вытащила из сумки пачку риэлторских журналов.
Через минуту Клиффорд бросила свои вещи на стул рядом с ней, а через пять подошла вместе с куриным бульоном, в котором покачивалась залежавшаяся четвертинка яйца.
— Иногда терпеть не могу здесь появляться, — вполголоса пробормотала она, морща нос и высыпая мелкие сухари в бульон. — Но по крайней мере вкусно и не нужно ждать официантов.
— Шницель был холодный, — Роза перелистнула страницы с объявлениями о продаже новостроек в магических предместьях Лондона.
Одри за обе щеки принялась уплетать бульон, с интересом заглядывая в раскрытые перед Розой журналы.
— И Дамблдор слал в Министерство липовые отчеты, — Роуз шумно захлопнула последний буклет, сдув со стола две сиротливо лежавшие салфетки, — так что у нас нет ни капли из океана его почившей мудрости.
Одри хмыкнула, звонко звякнув ложкой о пустеющую тарелку с супом. Роза заметила, как ее бровь быстро взметнулась вверх и тут же упала, едва Клиффорд выпустила ненужные мысли из головы.
— А что насчет строительства с гоблинами?
Роуз поджала губы: она не была уверена, что вновь сможет смотреть на эти сморщенные лица, зная, что их с Люциусом милостью один из них был отправлен на тот свет.
— Думаю, лучше найти по этому вопросу мистера Малфоя. Кажется, он смог наладить с ними более крепкие связи. Да и по зданиям тоже, — Роза раздраженно отбросила от себя крайний журнал, — знает побольше нашего…
На самом деле ей просто не хотелось ломать над этим голову в одиночку.
— Пойдем, попробуем поймать его в финотделе, — Одри бодро поднялась из-за стола и оглянулась через плечо. По-видимому, пресловутой Кейт в столовой так и не обнаружилось. — Строительство нам нужно так и так, чтобы прикрыть спину.
Роза потерла пальцами порядком уставшие глаза и поднялась со стула, подхватив полегчавшую без журналов сумку. Ей уже не верилось в удачность этой затеи, но где они и, в конце концов, где Хогвартс? Что бы из всего этого не вышло, каждый сопливый первокурсник все равно останется им благодарен.
В управлении министерскими финансами ничего толкового так и не сказали.
— Мистер Малфой? — кукольная блондинка в оливковой мантии хлопнула пышными ресницами и обернулась к своей подруге. — Джейн, ты знаешь?
— Кажется, он недавно заходил в бухгалтерию. Его кабинет будет к ним поближе…
В бухгалтерии только недовольно на них смотрели и просили не отвлекать от дел.
— Вот он, кабинет, — бросила им какая-то высушенная ведьма с зажатым во рту обгрызенным пером.
У закрытой двери стало ясно, что если им хочется найти Люциуса, то будет проще послать ему Патронус, а заявляться в менор на чай после отповеди Панси о Драко совсем не хотелось. Так же, как и проверять, осталась ли выдра все той же после смены фамилии.
— Пойдем к Яксли, — вздохнув, предложила Одри, на что Роза лишь с облегчением кивнула.
Его кабинет, как и кабинет Одри, был расположен лишь немного дальше по коридору, но чем ближе они к нему подходили, тем приветливее становились взгляды и шире улыбки, однако за каждой Роза успевала ощутить и зависть, и жгучее любопытство. Всем хотелось знать, как ей удалось так быстро взлететь столь высоко, и даже думать не хотелось о той грязи, что кипела в их мыслях. Поэтому чем ближе к Министру они подходили, тем выше Роза задирала голову.
Кабинет Вельзуса встретил их широкой прихожей с секретарем и десятком портретов в старинных рамах, каждый из которых занимался на своем полотне чем-то очень важным, будто всякий был профессором Бинсом, забывшим собственную смерть.
Яксли тоже говорил с одним из них: человечек с картины казался карликом и был похож на лягушку в своем длинном, белесом парике.
— То есть наши обделенные коллеги уверяют, что ситуация неизменна?
Роза не услышала, как портрет что-то прошелестел ему с холста, но, похоже, его ответ Вельзуса устроил. Он негромко прицокнул языком.
— Что ж, пусть так, — он поднял брови, встретившись глазами сначала с Одри, а затем с Прозерпиной.
Старичок с портрета еще раз что-то прохрипел и ушел за раму, недовольно кося взгляд на девушек через голову Вельзуса. Роза оглянулась вокруг: другим портретам по-прежнему было на них плевать. Стол Яксли был чист, но шкафы из красного дерева по обе стороны от него были заставлены новыми толстыми папками, цвет к цвету совпадающими друг с другом. Прогорающий камин успокаивающе пощелкивал угольками.
— Доброго дня, мистер Яксли, — Одри приветливо качнула головой, и покрытое печатью усталости лицо Вельзуса на мгновение расслабилось.
— Хотите похвастать успехами? — опущенные губы Яксли дрогнули.
Роуз поежилась. В кабинете не было холодно, но именно здесь, под прямым, покровительственным взглядом Министра, она ощущала свое право на место перед его столом и то, как это право нескладно. Низкие тучи в окне за его спиной сменились несмелым дождем.
— На самом деле хотели отчитаться и запросить некоторые ресурсы в этой связи, — Одри пожала плечами и свободно оперлась на угол кресла. Взмахом руки Вельзус указал им с Розой на уютный угловой диван. — Уже есть кандидаты для отбора по почти всем должностям…
Яксли утомленно покачал головой, и Одри замолчала. Старинные золотые часы на его запястье показали Вельзусу первую четверть третьего.
— Давайте мы подождем Малфоя с Лестрейнджем, чтобы вы рассказали это сразу всем, хорошо? — глубокие морщины сковали усталую улыбку Вельзуса. Он взял одно из нескольких зачарованных зеркал со стола и стукнул по нему палочкой, а через мгновение оттуда послышался хриплый голос Родольфуса.
* * *
Почему-то на пятом уровне Министерства дышалось легче, чем на первых четырех, и Люциус связывал это с вездесущими французами, оккупировавшими этаж еще при Фадже. Они смогли как-то заколдовать магические окна, ставшие вполне себе натуральными, и закупить в отдел столько зелени, будто тут квартировали сады Эдема, а вовсе не три прибалтийских посольства. Кажется, тогда Картель включил Фаджа в распил госзаказа к Тремудрому турниру, а Люциус пропустил все барыши из-за трижды неладного Чемпионата. Потом тут поселились шведы, потом турки, и вот сейчас Эстония спорила с Литвой за выход их курилки к французским окнам на Темзу. Сами французы тогда же и сбежали в конец коридора, а потом и с этажа, прикрыв сменой правительств собственную смену капиталов.
Люциус глубоко вдохнул ароматы выведенных шармбатонских роз и скривился: интересные времена были! Хорошо, что прошли. Стукнув тростью по дубовой, украшенной вензелями двери, он вошел внутрь.
— Никакого покоя в твоих владениях! Сердце так и стучит, будто до сих пор французы пляшут на балу, как Петтигрю на костях, — Люциус упал в кресло против стола и в сердцах сбросил шейный платок на подлокотник.
— Ну так не на твоих же, — Руди криво ухмыльнулся, выводя подпись под каким-то гербовым пергаментом.
Люциус оглянулся по сторонам. Кабинет отличался от всего прочего коридора: здесь был стол, стул, картина, пачка пергаментов и одно окно — правда, настоящее. Зная Родольфуса, Люциус скорее бы поставил на свеженаведенный аскетизм, чем на отсутствие ремонта.
— А где камин? — полюбопытствовал он.
— В Атриуме.
Малфой поднял брови, но спорить не стал. В конце концов, свояка он уважал, а родню не выбирают, и каждый плебейский выбор еще не делал из человека параноика. Да и другого брата, кроме того, что в родовой книге через пять страниц курсива от жены, Мерлин ему не дал.
— Хотя, знаешь, неплохо было бы сейчас устроить бал, — Люциус нахмурил брови, припоминая, сколько раз он вообще видел чету Лестрейнджей на приемах. — Может быть, и Рабастану кого-то нашли бы, а? Ты не представляешь, какую хорошую партию я уже подобрал для Драко!
Родольфус оторвал взгляд от своих бумаг и сдул с губ прядь, в которой седых волос было больше, чем черных. Люциус сглотнул горечь: ни один бал не выбил бы из него промерзлые стены Азкабана.
— Представлю себе его восторг, — в глазах Родольфуса на мгновение мелькнула улыбка.
— Этот неблагодарный ребенок не видит своего счастья! Амбициозная, умная девочка! Красавица с безупречной родословной — а он смеет таскаться к проституткам! — Люциус закачал головой, представляя, какая прелестная пара получится из его сына и Прозерпины. — Да ты же ее видел. Она была со мной на последнем собрании, старшая сестра Панси, дочка Персия, шатенка…
— Не припоминаю, — губы Родольфуса дрогнули. — Впрочем, Панси ему как сестра. Ты не думал, что для Драко это тяжело?
— Вот еще! — Люциус в запале взмахнул рукой и подпер голову ладонью. — Слушать меня ему тяжело, вот что. И как только с ним управлялась Нарцисса? Руди, у меня растет второй пустоголовый Блэк!
— Прекрати, — Родольфус откинулся на спинку стула и поморщился, припоминая славный род их любимых жен. — Ты просто мало колотил его в детстве.
Люциус думал было оскорбиться дурным манерам и посетовать на отсутствие детей, да не стал. Брови Родольфуса были сведены, а губы сжаты, и Люциус не был тем, кто впустую играл против правил. Да и, чтоб его книзлы драли, другого Родольфуса у него все равно не было.
— Это мордредов Сириус Блэк, говорю тебе! Я не могу найти на него управу, — он размял пальцами лоб и склонился ближе к Руди. — Как ты живешь с Беллой?
— Оставь Беллу и ее почтенный род в покое, Люциус, — Родольфус поднялся с места и раскрыл створку окна. В кабинет тут же залетел прохладный летний ветерок. — Если хочешь выстраивать аналогии — пожалуйста. Только то, что Драко сейчас вытворяет, — это в духе Поттера, а не Блэка.
— Поттер, Блэк, какая разница? Два сапога пара в драных мерлиновых носках!
Ветер растрепал вьющиеся волосы Родольфуса, и они застряли в грубой, трехдневной щетине. Его серые глаза потемнели без света, и Люциус увидел, как под них залегли тени.
— Только это Поттеру милорд предлагал присоединиться к нам несколько раз, а не Блэку, — Родольфус оперся обеими руками на стол перед ним. — Чуешь, друг?
Люциус поджал губы и отвел глаза к окну, все небо за которым было затянуто тучами. Да, на его взгляд с Поттером до самого конца можно было договориться. Кто же знал об этом проклятом пророчестве?!
— Сириус таким родился, а Драко нет, — негромко пояснил Родольфус. — Горячая кровь Сириуса, как и моей жены, — это врожденное. Драко же просто избалованный королек, которому ты в свое время не поставил Круциатус, и поэтому Белла ставила Аваду. Будь на его месте Блэк, Аваду пришлось бы ставить не ему, а на нем. Так яснее?
Люциус вернул свой взгляд к Родольфусу от окна и увидел, как его глаза улыбаются.
— Ваш чертов лестрейнджевский юмор, — он пришибленно покачал головой.
— Ну, за что-то же Милорд выбрал меня своим голосом.
Губы Люциуса наконец дрогнули, и он громко расхохотался.
— И все-таки зря ты передал ДМП на руки брату, Руди, — через смех покачал головой Малфой. — Не скучно самому среди этих надутых лоботрясов?
Люциус едва не осекся, как только вновь встретился глазами с Родольфусом. От его взгляда захотелось съежиться, как в сырой камере Азкабана, где Руди провел пятнадцать лет жизни. Люциус никогда не боялся его, но что-то внутри чувствовало тот ужас, который Родольфус впитал всем своим существом и который никогда в нем не иссякнет.
— Прекрати, — негромко выдохнул он. — Я знаю, к чему ты клонишь. Рабастан потратил всю свою юность на войну, к которой кроме меня у него дела не было, и если сейчас он хочет наверстать упущенное, я не стану его останавливать.
От былого веселья не осталось и следа. Люциус кивнул, не желая думать о том, через что они прошли, и даже в мыслях возвращаться к проклятому году Азкабана.
— Я уже закрыл от Драко семейные счета. Может, хоть это его образумит.
Родольфус пожал плечами и оперся спиной на стену у окна. Ему, как и Люциусу, в это верилось слабо.
— Правильное решение. Но глупостей не делай. Милорд доволен Драко, а ближний круг равен между собой.
— Я не стал бы поднимать руку на сына, — отмахнулся от него Люциус.
— То и печально.
На столе Родольфуса завибрировало одно из сквозных зеркал, и он быстро левитировал его к себе, не желая и дальше продолжать их пустой разговор.
— Да, Вельзус, мы немного задержались. Уже идем, — он быстро замахал Люциусу рукой в сторону двери и сам оттолкнулся от стены, тут же приглушая контакт между зеркалами палочкой. Малфой досадливо поморщился.
— Мордред, когда-нибудь этот старый хрыч все-таки забудет о собрании, и это я буду его вызванивать, — пробормотал себе под нос Родольфус.
— Или я, — процедил ему в тон Люциус.
В кабинете министра вместо Рабастана обнаружились растерянные Одри и Прозерпина, явно не готовые отчитываться прямо сейчас перед высоким собранием. Люциус благосклонно улыбнулся им.
— Доброго денечка, — он увидел, как Родольфус сбоку от него криво ухмыльнулся, явно думая о брате, а не двух залетных девицах.
Люциус неспешно прошелся по кабинету, оценил традиционных настенных сплетников и уселся недалеко от Розы, раздумывая, к кому еще он мог обратиться насчет Драко. На крайний случай была Белла, но лучше уж сразу было надавать сыну тумаков. Кроме того, миссис Лестрейндж всегда отличалась своей непредсказуемостью.
