И развела руки, будто оказывала неизмеримое одолжение.
— Мне противно тебя слушать, — с отвращением кривлюсь я. И отшатываюсь от разительной перемены, когда лицо девушки искажается от неистовой злобы.
— Ой, не суди Гарри, если рыльце в пушку! — ехидно пропела Грейнджер. — Забыл-то, как бедняжечку Асторию, пытал и убивал?! Да, ты не знал всей сути, но в этом-то и прелесть… — мурлыкала она, — бедняжечку Тори прикончить, мой жуткий убивец! А как потом на тебе две недели лица не было! Ты так старался выглядеть невозмутимо, но поверь, будь я следователем, ты бы и дня не протянул. Так что кто из нас тут мразь, Гарри? — ликующе выдохнула девушка, — Я бы, к примеру, так не смогла!
Я молчал. Лишь проронил минутой позже:
— Все бы ты смогла. Важно то, что ты это делаешь добровольно.
Гермиона лишь расхохоталась.
— Эх, отмазки-отмазки, Гарри… откровенно не катит.
Это была последняя капля. Ну, все. Я прекратил сдерживать копящуюся ярость, и дал выплеснутся томящемуся гневу. Рывком подлетев к Гермионе, я залепил ей крепкую пощечину. Девушек бить нельзя. Но эту — можно.
Хватаю мгновенно растерявшую спесь предательницу, и крепко стискиваю пальцами рук под скулами, стягиваю кожу ко рту. Буквально упираюсь лоб в лоб с ненавидимой девушкой, в страхе пятящейся, но неспособной вырваться из стальной хватки.
— Что мне помешает прямо сейчас оторвать тебе голову?!! — яростный рык сейчас меньше всего напоминает человеческий голос. И толкаю девушку назад, выхватывая палочку. Видеть её не могу. Знаю — мозги промыты, но самоконтроль уже на нуле.
— Ой, Гарри, мно-огое! — ехидный девичий голосок полон самоуверенности. Гермиона, распластавшаяся на полу, просто излучает издевку. Её взгляд, переполненный ненавистью, с видом царицы перед рабом испепеляет свысока. Я напрягаюсь, в ожидании неизвестного. Ужасное предчувствие. И не зря.
Я пожалел, что моя интуиция почти никогда меня не подводит.
Ибо через секунду мир кончился.
— Например то, что я беременна твоим ребенком!
Примечание к части
Ещё глава подъехала)) Комментарии, мнения и лайки приветствуются)) Собираем пати вот здесь: https://vk.com/vasilenko_f_i — присоединяемся! Всем самого-самого хорошего!)
>
Глава 38: Возмездие
Шок. Неверие.
Отшатываюсь от нее, как от прокаженной. Что-о?!
Вспоминаю ту ночь. И в каком я был тогда состоянии. Неужто и снова подстава?! И ещё меня обвиняла в пьяном надругательсве?
Мысли тут же потекли в сторону гоблинов: в чем их выгода? Ответ очевиден — будь я их марионеткой и добейся определенных успехов, всегда можно меня устранить и посадить управляемого наследничка. Ну и распоряжаться Родом налево и направо, до его совершеннолетия.
— Ты будешь жить, — изрекаю наконец, и внимательно разглядываю грязнокровку. Другого слова и на ум не приходит. Настолько к месту, что я произношу вслух: — Грязнокровка.
Она заходится в приступе неудержимой ярости, но мне плевать. В последний раз окидываю взором измученную девушку. Тотальное разочарование… Как можно быстрее покидаю помещение.
Учитель мирно попивает кофе. Сейчас его немного ошарашим. Вкратце излагаю суть.
— Что ты сказал?! Как такое возможно? О, Мерлин!
— Получилось, как получилось! Сейчас неважно. Дела давно забытых дней. Промывание крови не повредит плоду?
— Нет, ни в коем случае. Теперь я ещё внимательней буду за ней присматривать, — заверил мастер.
— До тех пор видеть её не хочу!
— Понимаю.
Пытаюсь успокоить себя, вздохнуть глубже. Шок, конечно, но нужно жить дальше. Волан-де-Морт не дремлет. И кусочки души сами себя не уничтожат.
— Я должен кое-о чем рассказать. Места, где Темный Лорд спрятал свои крестражи.
— Крестра… что?! — стоило видеть, как вытянулось его лицо.
— Да. Их много — семь штук. Сейчас я готовлю отряд вампиров, и перед главной миссией мы должны отыскать и уничтожить их все. Иначе все тщетно.
— Подожди, ты сказал отряд вампиров? Твой?
— Долгая история, — вздыхаю, присаживаясь. — В общем, слушай…
*
— И что дальше?! — раздраженно спросила Беллатриса, освещая тусклое пространство полуразваленной избушки. Несколько вампиров рассредоточились по окрестностям. Ещё парочка расположилась неподалеку, удерживая парочку повизгивающих от ужаса подонков.
Несколько приговоренных к пожизненному заключению насильников тире убийц были похищены из близлежащей магловской тюрьмы. Больно уж защитил Лорд кольцо заковыристо. После описания проклятия дома Мраксов, Каркаров, пораскинув мозгами, выдал:
— Проще скормить ему парочку ублюдков, чем цацкаться с обезвреживанием. Больно уж сложное.
Последние недели мы только то и делали, что обезвреживали крестражи. Наконец-то дошли и до них руки.
Первой была уничтожена диадема Когтевран. Самое простое.
Медальон Слизерина оставил о себе лишь память. Крестраж в моем лбу — благополучно скрылся в пасти дементора.
Кольцо Марволо Мракса — наша нынешняя цель. К змее пока добраться нет никакой возможности, а чаша Пенелопы Пуффендуй… что ж, мы прихватим её, когда будем стирать Гринготтс с лица земли.
Двое несчастных бились в предсмертных судорогах. Это Дамблдор великий и могучий светлый, что с помощью зельевара год удерживался на плаву. Маглов проклятье сожрало за считанные секунды, будто кто-то фильм поэтапного разложения человека поставил на ускоренную прокрутку.
А вот и само колечко. И только сейчас возникла мысль: стоп, ведь я завладею всеми Дарами Смерти?!
Стоп. Стоп-стоп. А что же произойдет?!
Уничтожение крестража придется отложить: на непонимающие взгляды союзников отвечаю 'так нужно'.
Палочка у меня есть. Камень тоже попадет в мои руки, достаточно аккуратненько мечом разрубить кристалл. Плащ всегда принадлежал Поттерам.
И что произойдет? Вот надеваю я плащ, стискиваю кулаке воскрешающий камень и касаюсь Бузинной палочки. Конец света? Не в смысле электричество отрубят, а в целом. По району. Хаха.
Или меня как-то по-особенному заколбасит, я воспарю в потоке неземного света, ощутив необоримую мощь?
Или же просто… ничего? Быть может, вообще не рисковать с ними? Тогда встает вопрос: чем ещё могу я Лорда уничтожить?
Лестрендж была явно не в духе. После того случая она словно замкнулась в себе, лишь односложно отвечая на вопросы и безжизненным роботом исполняя приказы. Ещё более почувствовал я отчужденность, когда она проведала о крестражах.
В тот день я собрал весь свой клан и поведал им о тайном плане Волан-де-Морта. Красочно расписал все преступления, которые необходимо совершить, дабы запереть часть сущности в неодушевленном предмете. Многие ужаснулись, и ещё более затрепетали, когда услыхали число сотворенных крестражей. А Беллатриса даже бровью не повела, лишь нахмурилась. Единственная фраза, которую я услыхал от нее, была:
— Золотая чаша?
— Именно. Белла, послушай… — но она уже отвернулась и двигалась прочь.
Я плюнул на все, и догнал брюнетку. Кладу руку на плечо и поворачиваю к себе.
— Да что с тобой твориться! Что я тебе…
— Изменщик! — припечатала женщина холодно.
Звук застрял где-то среди горла. Я попытался вытолкнуть его, но получилось что-то вроде 'бульк'. Не понимаю.
В груди возникло непонятное волнение. Чего это она?
— Эй, ну мы как-бы, разве не… Разве ты сама, по доброй воле согласилась?..
Она смерила меня презрительным взглядом.
— Убить себя прямо перед алтарем проще простого, Поттер. Если бы я жизни предпочла смерть. Но я дала слово. Или слова клятвы, пусть и нежеланной, но произнесенные добровольно для тебя пустой звук? Ничего иного от маггла я и не ожидала.
Гадливое 'маггл' прозвучало настолько презрительно, что я внутренне скукожился. И впрямь, ведь я, считая брак фикцией нарушил собственное слово. Пусть и нежеланные, но слова клятвы я произносил твердо и четко. Слово в слово. Тут не гнилая Грейнджеровская подстава, а личный, хоть и необходимый выбор.
Беллатриса вновь намерилась идти прочь, но я не дал. Ухватил её руку и удерживаю в своей. Жена посмотрела на меня как-то странно:
— Ты чего, Поттер? Влюбился что-ли?
Пропускаю сей спич мимо уха. Смотрю в упор и в глаза.
— Да, ты права. Я чертов маггл в душе, я всегда был магглом и буду им до конца. Это мой род, мое племя, которое я считаю бесконечно выше и лучше волшебников. Не буду вдаваться в доказательства, но мы построили Мир из ничего. Взлетели в небо, покорили космос и победили чуму без всякого колдовства. В то время как магический мир подбирал объедки с нашего стола, замыкаясь в своей однообразной магической стагнации. Да, ты права. Я маггл. Я не воспринял слова клятвы всерьез, решил, что могу себе позволить поддаться соблазну, если клятва дана под давлением. Не отдавая отчета в том, что слово есть слово, и ты давала такое же обещание, которое вынуждена сдержать. Я лично, от лица Лорда Поттера и Блэк, а также, от лица, презренного тобою маггла приношу глубочайшие извинения. Прости меня.
— Рада, что ты понял все, Поттер, — не понятно, насколько мои слова подействовали на бесстрастную Беллатрису. — Так что будь добр, постарайся, пока брак не расторгнут держать себя в руках.
— Да не собираюсь я ничего расторгать! — вылетело прежде, чем я успел задуматься. Теперь уже брови Лестрендж изумленно поползли вверх. Она открыла рот и в полнейшем шоке уставилась на меня. Мозг быстро подыскивал аргументы: — Кто в здравом уме откажется от шести голосов Визенгамота? А от имени Блэков? Да и вообще, ты опасна на свободе, Белла, и вроде-как моя пленница. Так, что…
На слове 'пленница' её лицо дрогнуло, а черты растянулись в улыбке. Как же она хороша, когда сияет! Я невольно залюбовался невиданным прежде зрелищем, но именно мое мечтательное выражение привело Лестрендж в чувство. Показалось, или мы чересчур близко стояли друг к дружке?
— Пойдем, составим план атаки на Гринготтс! — прерываю неловкое молчание и решительно направляюсь прочь. Мысли смешались в голове, и чтобы не натворить глупостей нужно выпить чего-нибудь. Явно не воды.
И ещё нас ожидает невероятный, наполненный риском сумасшедший план. Атака на Гринготс — самое сердце гоблинского мира.
Бой, который может стать последним. Но может и принести победу. Благо, гоблины сами указали путь к неограниченному могуществу. И я ни перед чем не отступлю!
*
Перекотиполе прокатилось по брусчатке Косого Переулка. Раннее, сонное утро. Солнце ещё не коснулось горизонта, и самая темная ночь, которая перед рассветом, вступила в свою недолгую, но абсолютную власть.
Фонари тускло мерцали в предрассветной тишине. Вывеска банка Грингготс поскрипывала под дуновеньем ветерка. В самом белом мраморном дворце потихоньку начиналась суета. Ранние уборщицы вкупе с самыми предприимчивыми финансистами начинали активный рабочий день.
На горизонте вспыхнули зарницы. Эхо отдаленного грома докатилось до покрытых инеем витрин. И внезапно громыхнуло прям над улочками, с такой чудовищной мощью, что половина жителей Аллеи Диагон подскочили с постелей. Впрочем, ненадолго, так как большинству скоро вставать на работу и пробуждение в предрассветную темень не входит в их планы.
Ещё одна молния озарила улицу. Но произошла небольшая, но существенная перемена.
Высокая, завернутая в черный плащ фигура стелилась по брусчатке. Вслед за ней будто тянулся мрак и волочилась тьма. От неизвестного пахло смертью.
Субъект непреклонно двигался к одному ему известной цели. Которую он, впрочем, и не скрывал. Будто потоки темноты стелились к белому зданию с высокими мраморными колоннами. Фигура замерла у входа в Грингготс.
'Входи, незнакомец, но не забудь.'
'Что у жадности грешная суть, '
'Кто не любит работать, но любит брать'
'Дорого платит — и это надо знать'
'Если пришел за чужим ты сюда, '
'Отсюда тебе не уйти никогда! '
Из черного провала капюшона донеслось едва слышное презрительное сопение. Черные рукав дернулся, и в темноте шевельнулась бледная кисть, сжимающая волшебную палочку. Краткая секунда, за которую даже совы не успели бы ухнуть, и вывеску со знаменитой надписью начала поедать коррозия.
Стихи рассыпались пеплом.
Силуэт в черном облачении протек сгустком мрака ближе к зданию и положил ладонь на дверь. Заперто, но какая разница? Осталось недолго.
Часы показывали четыре часа утра, когда что-то в пространстве дрогнуло. Если бы Аллею Диагон показывали в магловских новостях, то тысячи и тысячи зрителей закричали бы в ужасе. Ибо только с камеры вертолета можно было увидеть чудовищное массовое жертвоприношение.
На мраморной крыше громадного Грингготса, а также нескольких построек помельче неподалеку, завернутые в черное мрачные тени убивали. Десятки и десятки жертв возникали в воздухе, удерживаемые чарами, чтобы тут же быть заколотыми в прямо в сердце.
Реки крови заструились по крышам и стенам. Нити силы потянулись от эпицентров жертвоприношений к закутанной в черный плащ фигуре. И вливались в нее, питая.
Я смел дверь одним сокрушительным ударом. Мощь! Невероятная сила! Переполняет меня!
Отбрасываю одежонку за ненадобностью. Сейчас я — Сила во плоти. Я — могущество в истинном величии.
Я — демон. В прямом смысле этого слова.
Приемный холл Грингготса пустует, что мне только на руку. Лишь только оттенок желания, и все здесь переворачивается вверх дном.
Но я стремлюсь дальше. Отталкиваюсь от поверхности, и вертясь волчком вокруг оси прорываюсь сквозь узенький перешеек в громадную пещеру. Невообразимо огромное пространство, испещренное лентами рельс и будто муравьиными сотами. Тянущее на целую бесконечность вниз.
Взмываю ввысь, почти под самый потолок. Громадная трехметровая фигура замирает во всей красе. Метров на десять в размахе крылья синхронно работают, удерживая полтора центнера смертоносной мощи на весу. Сила десятков жертв вливается неиссякаемым потоком. Все как тогда, только сейчас я действую осознанно. Управлять подобной мощью — истинное из блаженств. Я — сокрушитель миров. Я — пожиратель душ и вершитель правосудия.
Выхватываю заряженный под завязку артефакт — сейчас он лишь призрачная подпорка моему могуществу. Развожу руки в стороны, а затем стискиваю в вытянутых руках.
Меж ладоней зарождается вибрация. Вот уже я еле сдерживаю слепящий шар огненного могущества. Сворачиваюсь в позе эмбриона, фокусируя силу. Наливая энергией, злобой. Концентрируя волю. Сжимаю пружину.
И вышвыриваю в пространство Смерть. Конечности раскидывает в стороны, мой неистовый рев оглашает подземный мирок.
