— Опять же, по аналогии с морем — у меня, как вы и сами видели, одними только морскими полудизелями занята целая немаленькая мануфактура. Паруса и канаты на эти же суда — отдельное производство, заготовка лесоматериалов и крепежа — тоже отдельное производство, и это я не всё назвал, а только то, без чего на судоверфи не построить даже совсем плохонького океанского корабля. И сама судоверфь, на которой он строится и на воду спускается — тоже отдельное производство. Несколько промышленных предприятий далеко не отсталого для нынешних времён уровня. Примерно так же и для космоса, только ещё грандиознее и навороченнее. Тоже не один, а несколько больших заводов-смежников, и каждый состоит из многих цехов, из которых самые маленькие больше самой большой из моих мануфактур. И это — без металлургов и производителей прочих полуфабрикатов, только собственно космическая промышленность. А с ними если считать — тут уже и на сотни тысяч работников счёт пойдёт. А вместительность их готового изделия — единицы людей, даже не десятки. Не перевезёт такое изделие ни десятой, ни сотой, ни тысячной доли всех своих строителей, не говоря уже об их семьях.

— А если за много рейсов? Морское судно тоже всех своих строителей с семьями за один рейс не перевезёт, но за десяток рейсов — почему бы и нет?

— Ну, не десяток, если через океан — надо же и припасы везти на месяц плавания. Но в целом — да, за много рейсов для морского транспорта это возможно, и именно за счёт этого возможна морская экспансия. Хуже этой, но тоже в пределах возможного, ситуация с воздушным транспортом, которого у нас ещё нет, но рано или поздно появится. И тогда можно будет говорить и о какой-то воздушной экспансии. Но для ракетного космического транспорта это невозможно в принципе. У нас и корабли-то были одноразовыми. Строили многоразовые, и они даже летали, но и в них многоразовым было далеко не всё. И вывод даже такого корабля на околоземную орбиту — это всё равно одноразовая ракета-носитель. Того, что ты имеешь в виду, то бишь многоразового полностью, у нас не было. Но имеем же мы право помечтать? Допустим, оно такое — вдруг, откуда ни возьмись — появилось. С теми жаропрочными сплавами, которые у нас были, я могу представить себе повторное использование пару-тройку раз. Ну, десяток от силы, но уж точно не сотню. Это десятки перевезённых людей, а не тысячи и не сотни. Ни о каких сотнях рейсов разработчики той многоразовой космической техники у нас и не помышляли.

— Тупик, значит? — констатировал мой наследник.

— Да, ракетная космонавтика с точки зрения космической экспансии — тупик. Он не был совсем уж бесполезен — орбитальные спутники здорово изменили жизнь на нашем шарике, да и сами технологии поспособствовали развитию других отраслей, но "караваны ракет от звезды до звезды", про которые обожали петь наши фанаты космоса — как были, так и остались несбыточными мечтами фантазёров. Для этого надо искать какие-то другие способы, до которых наука того нашего мира дорасти не успела. У вас нет очень многого, но есть то, чего не было у наших первопроходцев — наше послезнание и два тысячелетия форы. Будем надеяться, что вы с вашими потомками, не повторяя наших ошибок, сумеете достичь гораздо большего.

— А что тут можно придумать? — озадачился Кайсар, — Если во всех этих ваших академиях сотни яйцеголовых так ничего и не придумали за полвека, что придумаем мы?

— Прежде всего не старайтесь придумать что-то непременно для космоса. Не для космоса изобретались первые ракеты, а для вполне земного применения, сперва — вообще развлекательного. Только о космических полётах и помышлять было создателям цветных фейерверков, — пацаны рассмеялись, — Решайте обыденные земные задачи, изобретайте то, что усовершенствует ваш вполне земной быт, но делайте это вдумчиво и системно, и я не удивлюсь, если когда-нибудь кто-то нащупает выход из тупика в чём-то, даже отдалённо не связанном ни с космосом, ни с воздушными полётами. И скорее всего, это будет такой же неожиданностью, как сперва военное, а затем и космическое применение несерьёзных и чисто развлекательных ракет в том нашем мире. Прогресс — он полон парадоксов...

А ближе к ужину подошло и неожиданное подкрепление, на которое мы точно не рассчитывали. Наибольшим же сюрпризом оказался Трай собственной персоной, как раз и привёвший свою кавалерийскую алу из Бетики. Вот уж кого мы ну никак не ожидали увидеть на нашем лузитанском участке!

— Альбин набрал наших вспомогательных войск в расчёте на тяжёлую войну, но карпетаны после первых стычек запросили мира, и половина их общин уже покорилась, — пояснил кордубец, — И когда он решил выделить пять наших когорт и три конные алы в помощь Рузиру, я со своей попросился в их число, а потом уже у Рузира выяснил, что вы действуете здесь, ну и отпросился у него сюда к вам. И пообщаемся, и людей сберегу, а то римляне так и норовят воевать героически, но всё больше руками союзников, да и Рузир перед ними рисуется и ищет, где бы ему отличиться. Я лучше вместе с вами повоюю так, как воюете вы. Славу всё равно высокое начальство захапает, добычей тоже обделит, так и ради чего я буду людей в боях класть? Люди-то — мои, не чьи-то.

— Рассчитываешь больше домой привести?

— Нет, Максим, с вами я на это не рассчитываю, — ухмыльнулся Трай, — Тут как бы меньше не привести, когда народ опять к вам попросится. Но пусть лучше так, чем за чужое тщеславие зря погибнут. Кстати, мой гонец не нашёл Турию у вас дома. Письмо ей обещали передать, но где она сама?

— В лагере за городом, дядя Трай, — ответил ему Волний, — Мы все вместе как раз и собирались — мы в этот поход, а весь их класс в лагерь для подготовки к поступлению к нам в кадетский корпус.

— Сначала сделали её слишком умной, а теперь сделаете из неё и воинственную амазонку? Мой гонец видел ваших девчонок в Оссонобе, и они удивили его сильнее, чем даже сам город. У вас-то как народ на это смотрит?

— Первое время тоже глаза выпучивали, — хмыкнул я, — Но ведь они же у нас ещё при выпуске из школы посвящаются в жрицы Ауфании.

— Да, мой гонец рассказывал что-то такое. Только у вас, если я правильно понял с его слов, она не столько с греческой Артемиды, сколько с Афины срисована — у вас она больше воительница, чем охотница. Но в поход вы девчонок всё равно не взяли?

— Их же дело не воевать, а становиться жёнвми вояк. Парням военная кампания для стажировки полезна перед производством в центурионы, а девки в храме посвящение в более высокий разряд проходят, да у "гречанок" заодно по женской части просвещаются и хорошие светские манеры восстанавливают после нашей солдафонской учёбы.

— И по возвращении из похода ваших ребят встретят настоящие аристократки?

— Именно. Как раз такие невесты, какие и нужны свежеиспечённым молодым и перспективным центурионам. И пусть им завидуют их сверстницы. Видел бы ты, что было в Нетонисе в день их выпуска, — смех пацанвы наглядно подтвердил кордубцу, как много он потерял, — Подумают на досуге и свой молодняк, как подрастёт, сами учиться приведут.

— Будет куда?

— В Нетонисе с осени школу открываем, пока начальную, а потом развернём её в такую же, как наша в Оссонобе. Её тоже расширим дополнительной начальной, и такие же по их образцу будем и в других наших городах открывать. Сколько ж можно неграмотным нашему народу оставаться? Больше десяти лет уже государству — это же срамота!

Трай только башкой покачал от моей логики, потому как ему-то о том Тартессе с его поголовно неграмотным населением напоминать не нужно. Это тёмным массам все эти старинные законы в стихах можно приводить в пример высочайшей культуры, любой же, кто до полной невменяемости пропагандой не зашорен, сразу поймёт уровень всей той хвалёной культуры, требующей заучивания законов наизусть, и так — не одно столетие...

— Распорядился я у себя насчёт поисков личинок этих большерогих жуков, и их уже ищут в наших горных лесах, — сообщил он мне, — Не знаю, сколько их там соберут, но сколько будет — все твои. Жена проследит, чтобы все были правильные.

— Понравился ей перстень?

— Ещё бы! Ни у кого ведь больше такого нет! Нельзя ли как-нибудь ещё парочку таких же? И подруга её лучшая выпрашивает, и Гликера Дельфийская тоже.

— Та самая "несравненная" ваша, которая как-то Априлису рабыню с небритыми ногами подсунула? — мы с ним рассмеялись.

— Да, та самая. Сейчас — любовница самого Альбина, так что отказывать ей в её просьбах — сам понимаешь.

— Организуем, не беспокойся...

С одной стороны раздражает бесцеремонное вымогательство этой преторской шалавы, и если бы не пустяковые масштабы, то пожалуй, я бы взял на заметку поговорить с Хренио об организации кое-чего другого. Например, несчастного случая с одной наглой стервой в Кордубе. У нас такое — просто немыслимо, даже в рузировском окружении хоть и обезьяны, но меру знают и понимают, что превышение её добром не кончится, Гликера же эта в Бетике весьма нехороший прецедент создаёт. В зародыше такие поползновения давить надо, если по уму. Но с другой стороны, маленькая бронзовая безделушка, пускай и высокохудожественная, не стоит того, чтобы принимать из-за неё радикальные решения. Вот если у неё это одним эпизодом не ограничится, а в привычку войдёт, тогда — другое дело. Пока ещё не вошло — дадим ей шанс одуматься самой и избежать неприятностей. А с третьей стороны, гетеры — это же законодательницы мод, и уж им-то в придирчивости их вкуса хрен откажешь. И если такая заинтересовалась нашим изделием — это показатель. В Гадесе-то наша бижутерия давно уже у фиников котируется, но римская Кордуба — это не финики, это уже хоть и захолустье, но эллинистическое захолустье, и "несравненная" эта — какая-никакая, а всё-же "коринфянка" с высокой планкой вкуса, и её оценка — дорогого стоит. Значит, и в эллинистическом мире потихоньку котироваться начинаем. И в Бетику греческие побрякушки ввозятся, и у кордубских ювелиров руки не из жопы выросли, и давно ли мы всерьёз соперничать с ними и не помышляли? А теперь вот — и сами момент этот не заметили, в который вышли на достойный конкурентный уровень. Греция — это бренд, Коринф — это бренд над брендом, и персонально Диэй Пьяница в нём пока ещё не спился окончательно, но Греция — это ещё и закосневший канон, тормозящий новаторство, а мы не греки ни разу, нам простительно каноном ихним не заморачиваться, и если наши изделия нравятся даже заведомо пристрастным рафинированным "коринфянкам", то не за горами уже и свой особый бренд, не греческий, но и ничем его не худший.

— Вы уже и лагерь ставите постоянный? — поразился Трай фортификационными работами, — Римляне не всякий лагерь так обустраивают! Вы же здесь, вроде бы, пока-что ещё не насовсем обосновываетесь?

— Ну, ещё не постоянный, но теперь всякий раз на этом месте ставить его будем, так что это место под него — теперь постоянное. Пусть лузитаны привыкают, что вот этого места не занимать, здесь — лагерь наших турдетанских вояк будет располагаться..

— Заранее, значит, приучаете их?

— Естественно! Через двадцать лет их главной ударной силой станут те мелкие шкеты, которые с самого раннего детства будут знать, что наши турдетанские вояки здесь — самое обычное и вполне нормальное явление. А их вождями будут те, для кого явление это может и не совсем нормальное, но тоже настолько привычное, что без них как-то даже чего-то в родном ландшафте и не хватает, — и мы с ним рассмеялись.

— Поэтому и строите так, чтобы потом только подновлять?

— Ну да, не по новой же каждый раз. Зачем этот сизифов труд? Деревяшки будут гнить, и их, конечно, придётся заменять новыми. Поэтому вышки над оградой мы ставим сразу дубовые, которые не сгниют, а сама ограда — плетень, который и новый поставить не так трудно. А со рвом и валом что сделается? Там, где они немного оплывут — подновить их будет недолго. А сам земляной периметр с каркасами вышек — правильно, постоянное напоминание местным, что мы хоть и отлучились, но мы ещё вернёмся. Пусть привыкают.

Дополнительный же юмор ситуёвины в том, что и близкое соседство большого военного лагеря никому не по вкусу, и если уж он нарисовался так, что хрен сотрёшь, то и лузитаны с их подсечным земледелием и периодическим переносом своих деревень тоже будут это учитывать и рядом селиться не станут, а за двадцать лет и к этому тоже вполне привыкнут. Аннексируем страну окончательно, придут наши поселенцы, так и место под поселение давно застолблено, и земля окрестная никем не занята, так что и вопрос о ней с лузитанскими общинами решаться будет легко и ни для кого не в напряг. Один же хрен за последние два десятка лет никто толком и не пользовался, разве только коз своих пасли.

И у римлян в известном нам реале многие их поселения в провинциях как раз из бывших военных лагерей и вырастали. Разовый, периодический, постоянный, а там уж все к нему и привыкли, и его преобразование в римскую колонию никаких новых проблем ни с кем не создаёт. То, что работало у римлян — сработает и у нас, и сеть военных лагерей — станет сетью турдетанских поселений. И пожалуй, это хорошо, что и наш молодняк при этом присутствует и в этом процессе участвует, постигая на практике этот действенный механизм заблаговременной подготовки сопредельной страны к её будущей аннексии и последующему освоению. Не просто потопчутся на больших манёврах за лимесом, а ещё и опыт полезный на них приобретут, привыкая мыслить не на дни и не на годы вперёд, а на десятилетия. Пока, для начала — на десятилетия...

123 ... 818283

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓