— Алексей Фёдорович, имею честь быть Его Императорским Величеством Наследником престола Александром Николаевичем, — опередил всех великий князь. — У меня есть к вам вопрос: не скучно ли вам здесь?

— Вы хотите мне что-то предложить?

— Да, желаете ли поучаствовать в строительстве первой в империи железной дороги. В свою очередь я постараюсь сделать так, чтобы на этот срок вам не угрожала отправка в монастырь.

— Вы уверены, что я буду полезен?

— Я ознакомился с вашими бумагами. Кроме того, мне пригодится любой образованный человек. Моему инженеру нужны грамотные помощники.

— Вы правы, находится здесь довольно тоскливо. Раз вы приглашаете, то прежде чем согласиться я хотел бы просить о пересмотре моего дела.

— Я не буду этого обещать. Сначала я хочу увериться, что мне будет полезно оставить вас при себе.

— В любом случае я согласен, лишь бы быстрее выйти отсюда.

* * *

1 марта 1828, Гатчина

Первую половину дня великий князь провёл в обществе Мельникова. От завтрака и до обеда они обсуждали будущие работы и продолжили это за обеденным столом. И только сейчас гуляя по парку великий князь намерился отвлечься от забот мучающих его последние дни. Предмет для размышлений искать долго не пришлось. Крепостное ружьё, к созданию которого он собирался приступить, как только заботы о дороге отойдут с первого плана.

"Засядько не напоминает, но очевидно затягивать нельзя. Необходимо хотя бы продемонстрировать наставнику работу. Нужно в ближайшее время проработать схему. А для этого необходимо определиться с основными параметрами стрельбы.

Очевидно, что это одиночное оружие. Залпами никто стрелять не будет. Предназначено оно для поражения орудийных расчётов спрятавшихся за земляными укреплениями... Это мощное оружие. Не удивлюсь, если дальность действительного огня по незащищённым целям будет километра два. Помнится, у берданы было около километра. Наверное, и мои винтовки могут иметь дальность действительного огня до километра. Но всё одно попасть с открытого прицела на таком расстоянии можно только случайно. Впрочем, полагаю, из крепостного ружья можно вести беспокоящий огонь по лагерю противника. Чтоб для этих целей пушки не задействовать. Так сказать, из экономических соображений.

А вот с эффективным огнём сложнее. Метров четыреста это предел для механического прицела. А делая поправку на качество пороха, стрелка, изготовления и наконец учитывая что стрельба ведётся из огромной дурры, я бы закладывал на уверенное поражение метров с двухсот и приемлемое на триста. Всё равно стрельба по орудийному расчёту, скрытому за габионом, ведётся немного наугад. Приемлемо, в данном случае, это одно попадание на десять выстрелов.

На этих трёхстах метрах необходимо обеспечить пробитие габиона толщиной в две батарейный туры, условно говоря в сажень. Хотя это как-то слишком много...

Ладно, всё равно это вопрос испытаний и конкретики...

Теперь конструкция. Желаете попадать, делайте ствол нарезным. Хотите вести беспокоящий огонь на километр, разметьте прицел на полтары тысячи шагов. И наконец, хотите пробивать, дайте, таки, пуле энергию. Но не только...

Свинец не пойдёт, какую бы энергию ему не дали. Расплющится и всё потеряет в преграде. Твёрдость нужна... Сталь не предлагать. Вы, сэр, сначала стальные стволы сделайте, а потом уже будете сталью плеваться, в белый свет как в копеечку. Остаётся чугун. Конечно, при стрельбе по каменным стенам, чугунный снаряд видимо расколется, но земляные укрепления должен прошивать.

Чтобы закручивать в нарезах, придётся делать оболочку. И раз стволы, до сих пор, из железа, то оболочка будет из свинца. Медную нельзя ставить, все нарезы слижет. А у свинца как оболочки свои проблемы. Легкоплавкий. Недаром в бердане и других поздних винтовках пулю в бумагу оборачивали, чтоб свинцовые ошмётки в нарезах не оставались. А всё потому, что скорости пуль стали возрастать. Полагаю, где-то чуть больше четырёхсот метров в секунду можно будет разогнать, а дальше всё.

Раз скорость ограничена дальше энергию только массой пули можно добирать. Пуля вытянутая, само собой. Остроконечная. С попкой скошенной чтоб воздушный поток лучше сходился. Но калибр видимо придётся брать побольше... линий восемь. Хотя для начала можно попробовать семь, всё же этот калибр привычен для местных заводов... Нет, лишний шаг. Как бы ещё маловато не оказалось.

Проталкивать чугунную пулю в оболочке через ствол невозможно. Значит делаем открытую казну. Самый правильный обтюратор это гильза, но я не могу позволить себе роскоши в виде гильзы, как расходного материала. Значит, гильза должна быть толстостенной латунной или медной и многократно переснаряжаемой, причём прямо на коленке. Первый номер стреляет, второй заряжает, третий переснаряжает отстрелянные гильзы, если надо, то прямо возле стрелка. А соответственно, классическая снаряжаемая гильза с капсюлем не пойдёт, его прессовать нужно. Да и сложен он в изготовлении. Видимо просто отверстие в донце и в замок устанавливать обычную скорострельную трубочку, как для винтовки. Затвор нужно изобразить по мотивам крынки, он проще всего. А вот как трубочку вставлять, это подумать..."

— Ваше Высочество, — прервал размышления Щербцов, — рота прибыла в казармы.

— Отлично офицеров ко мне, — великий князь заметил, что командир конвоя как-то выжидающе смотрит на него. — Что-то ещё?

— Ваше Высочество, лейб-гвардии гусарский получил приказ выйти в Молдавию. Дозвольте гусарам вашего конвоя побывать на квартирах. С друзьями проститься, дела служебные уладить...

— Дозволяю, здесь быть пятого к завтраку. Вам достаточно времени?

— Да, благодарю, Ваше Императорское Высочество.

— Всё ступайте, я жду офицеров роты у себя, — наследник престола развернулся и быстрым шагом направился во дворец.

Осмотрев собравшихся, великий князь улыбнулся и произнёс:

— Господа, я рад приветствовать вас, на гатчинской земле. Здесь нам предстоит пробыть не менее полугода. И уже отсюда вы направитесь по своим гарнизонам в Финляндии. А сейчас я хотел бы напомнить вам о той заботе, которая ожидает нас в ближайшие дни. Легиону предстоит показать себя как службе охраны арестантов. Мы с вами обговаривали наши действия и сейчас я не буду повторяться. Я собрал вас здесь, чтобы угостить с дороги, — великий князь кивнул слугам, — а так же напомнить, что завтра вся рота будет занята обучением несению службы по охране. А послезавтра мы получим первых подопечных. Пока бараки не будут построены, я распорядился выделить для них место в казарме. Вопросы?

— Сколько арестантов будет послезавтра?

— Одиннадцать простых. И ещё один из благородных, но он будет поселён во дворце под присмотром конвоя.

* * *

3 марта 1828, Гатчина

После завтрака, великий князь в последний раз проверил подготовленную для Евдокимова комнату, проинструктировал конвой и, забрав с собой столик и стул своего паркового кабинета, отправился в Мариенбургскую крепость.

Легионеры уже были готовы к приёму арестантов. Дав короткий напутственный инструктаж, великий князь выбрал место поодаль и организовал свой кабинет под открытым небом. Благо погода выдалась для этого весьма удачная. Слепящее весеннее солнце не могло быть спрятано небольшими барашками облаков и немилосердно жгло снег и всех кто полагая, что масленицу сожгли напрасно, одевал на себя зимние тулупы. Суконная шинель прекрасная одежда для такого времени, великий князь сел за свой столик, неспешно поправив на коленях её полы. Перед ним поставили писчий набор. Однако он не спешил взяться за перо. Откинувшись на спинку стула, великий князь последний раз перебирал в уме приготовления, дабы окончательно убедить себя, что ничего не забыто. До прибытия арестантов было ещё около часа и ещё можно чего-нибудь исправить. Мотнув головой и сказав: "Пусть", великий князь взялся за перо. Ещё вчера он намерился не тратить даром время и, поскольку очевидно, что свою конструкцию крепостного ружья придётся обстоятельно пояснять, решил сразу оформлять свои мысли в статьи для Собирателя. Саша обмакнул перо в чернильницу и замер над чистым листом.

"С чего же лучше начать...

Начать надо с понимания что, собственно, за документ я собираюсь родить. По идее, это должно быть что-то схожее с курсовой работой, демонстрирующей знания и мышление ученика, начальным этапом проектирования и регламентирующим образцом, по которому в дальнейшем надлежит проводить все разработки. Разумеется, первый блин не может не получиться комом, но всё же желательно засучить рукава.

Тогда, с чего начать...

Начать надо с оглавления. Оно станет костяком документа. В соответствии с ним в нужных разделах обозначатся тезисы, к ним подберутся аргументы и всё это сплетётся словесным кружевом. Первый и последний раздел известен это Введение и Заключение, и их нужно наполнять в последнюю очередь. Ну а по сути, с чего начать..."

Саша аккуратно написал: "Раздел 1" и снова замер.

"Если не знаешь с чего начать, начинай с Адама. Начнём...

Общие..."

Написав ещё одно слово, Саша опять замер в нерешительности.

"А-а-а! Горит сарай, гори и хата. Исправить всегда можно.

Общие соображения о порядке разработки новых образцов ручного огнестрельного оружия...

Отказать. Будем проще. Новых ружей.

Тогда второй, разработка крепостного ружья, образец один.

Тогда глава один-один. Определение назначения ружья. Глава один-два. Определение свойств пули...Затем, заряд. Далее, ствол. Наконец, ложа и вспомогательные элементы. И последнее, разрешение противоречий при общем рассмотрении всех выявленных свойств ружья.

Ну, в общих чертах. Собственно, второй раздел в начальной своей части просто дублирует первый, но уже по конкретному образцу. А далее он дополнится разработкой конкретных технических решений в общем виде...

Проще будет начать писать наполнение с моего конкретного ружья, а уже потом создавать из этого общие правила. Ошибки возможны... но они и так неизбежны."

Смех возле казарм отвлек великого князя. Немного понаблюдав за хохочущими легионерами и решив, что вмешательства не требуется, он вернулся к своим занятиям.

"Итак, тезисно...Ружьё должно с трёхсот шагов пробивать габион толщиной в сажень. На этом расстоянии оно должно иметь точность для поражения ростовой фигуры первым выстрелом. Ружьё должно иметь возможность при стрельбе на версту быть убойным для незащищенного человека и попадать в мишень пять на пять саженей...

Вот так, не размениваясь по мелочам..."

Саша увлечённо изливал свои мысли на бумагу. И если начинал он, аккуратно выписывая слова целиком, то вскоре, решив, что всё одно переписывать, перешёл к сокращениям и одному ему понятным значкам. Текст украсился физическими формулами. Потом дошло и до графиков. Не утруждая себя точными расчётами, Саша спешил испачкать бумагу общетеоретическими откровениями уровня старшеклассника-энциклопедиста. Громкие команды, возвестившие о появлении конвоя с арестантами, прервали этот процесс.

Дюжина арестантов, сопровождаемая девятью охранниками, вошла на плац между казармами. Количество охраны казалось избыточным, но великий князь, с одной стороны, желая отработать сопровождение всем отделением, а с другой, не доверяя для первого раза своим легионерам, решил не мелочиться.

Арестованных усадили на землю, произвели подсчёт по головам. Затем провели перекличку. Прапорщик третьего ранга окинул взглядом арестантов и, указав на крайнего, приказал:

— Первый, по-шёл!

Два гренадёра подскочили к счастливчику и, подхватив под руки, поставили его на ноги. Уже достаточно уверенным движениями арестанту заломили за спиной руки, заставив согнуться, и почти бегом направили в казарму, где его должен был встретить командир группы дознания.

"Этак, они себе попки отморозят, простудятся, работать не смогут. Косячок."

Быстро убрав бумагу в ящик столика, великий князь поспешил исправлять недоработку. По его приказанию всех арестантов перевели в казарму, где усадили на пол в специально выделенном тюремном углу.

— Второй, по-шёл! — приказал прапорщик третьего ранга, получив известие, что регистрация первого закончена.

Великий князь направился следом за быстро семенящим арестантом, дабы пронаблюдать весь процесс вживую, раз уж пришлось вмешаться. Войдя в казарму, обустроенную для приёма поступающего контингента, он поспешил пройти вдоль стеночки, стараясь не мешать своим присутствием. Тем временем дознаватель заполнял карточку арестанта.

— Женат?

— Да.

— Имя жены?

— Фёкла.

— Отчество жены?..

Великий князь не стал задерживаться, пройдя за занавеску к врачу, осматривавшему первого арестанта. Паукер деловито щупал пациента, диктуя помощнику результаты осмотра.

— Что скажете, Август Андреевич? — решился отвлечь врача великий князь.

— В целом, здоров. Вши, возможно глисты, старый перелом на правой ноге. Работать сможет. Конечно, необходимо...

— Я понимаю, — остановил жестом, врача, великий князь. — Продолжайте работу, не хочу мешать.

Князь вышел за следующую занавеску, где легионер назначенный парикмахером ожидал свою жертву. Через пару минут гренадёры ввели её.

— Это что? — настороженно покосился мужичок на ножницы в руках экзекутора.

— Приказано остричь и обрить наголо. Садись.

— Не буду. Меня со дня на день приказчик заберёт, как я в деревне покажусь...

— Садись.

— Нет!

Легионер бросил взгляд на великого князя, который, помедлив, сказал:

— Дайте ему слегка, чтоб знал кто здесь хозяин.

Один из гренадёров сунул мужику в рёбра кулаком, тот только охнул. Великий князь подошёл поближе и постарался встретиться с арестантом взглядом.

— Успокоился?

Мужичок молчал.

— Дайте ему ещё.

Подождав исполнения, великий князь пояснил:

— Твоё дело телячье, обоссался и стой. Куда надо, туда и поведут. В другой раз, не будешь в кабаках морды бить.

Он кивнул гренадёрам, и те плюхнули скисшего арестанта на стул, прижав его к спинке и придерживая для верности за плечи.

"Надо будет стул снабдить ремнями для фиксации клиента" — отметил про себя великий князь, и отправился проверять подготовку бани.

Убедившись, что весь цикл приёма заработал, как задумывалось, великий князь вернулся к своему столику, достал бумагу, взял перо и замер пытаясь сосредоточиться.

"... Надо бы им демократизаторы раздать, а то прикладами поломают кого сгоряча. Работать не сможет...