Далеко ходить не пришлось — обувная лавка располагалась буквально в двух шагах, в небольшом приземистом домике на параллельной улице.
К моему огромнейшему удивлению, Виктор попросил подобрать обувь и для меня. Сначала я отнекивалась, потом сдалась и, пообещала вернуть магу потраченные на меня деньги. Парень одарил меня таким выразительным взглядом, что воровать как-то резко расхотелось. А по-другому мне сейчас денег не заработать...
— Как мы будем выбираться из города? — спросила я, когда мы снова вышли на улицу. Я тут же накинула на голову капюшон, застегнула плащ на все крючки, и порадовалась новым сапожкам.
— Через главные ворота, — как само собой разумевшееся сообщил Виктор.
— А-а-а... — я не нашла, что сказать. Парень с насмешкой покосился в мою сторону, и объяснил:
— Лично мне бояться нечего. Тебя же несчастный ограбленный аристократ считает мальчишкой. Его парни до завтра проваляются в отключке, а больше никому ты не интересна. Поэтому будем "прятаться" на виду.
— А-а-а... — теперь уже глубокомысленно протянула я, найдя слова мага убедительными. И тут же вцепилась в руку Виктора, увидев идущий нам на встречу патруль.
— Ты чего? — по началу не понял маг, но спустя всего мгновение хохотнул, и успокоил: — Расслабься, лисичка. Нафига ты им сдалась?
И действительно, стражники лишь скользнули по нам скучающими взглядами и пошли дальше по своим делам.
Я выдохнула с облегчением, и нервно выдернула свою руку из ладони мага. Виктор ничего не сказал по этому поводу. Указал на вывеску хозяйственного магазина, и предложил зайти.
Я смущённо кивнула и первой заскочила в дверь. Благо у меня нашлась отличная причина — вновь начался дождь, крупными каплями забарабанив по крышам и лужам.
Пока я без цели рассматривала представленный в лавке товар, Виктор скупал всякую мелочёвку типа ниток, мыла, сухофруктов, какой-то крупы и ещё много чего. Я лишь краем уха слушала, как маг флиртует с обслуживающей его молодой девицей, которую природа наградила внушительным размером бюста. Мы были единственными клиентами и, поэтому всё внимание девицы обрушилось на неожиданно ставшего улыбчивым парня.
— Тебе что-нибудь нужно? — убирая купленные вещи в торбу, спросил Виктор. Я отрицательно мотнула головой и поспешила выйти на улицу, несмотря на то, что дождь всё ещё не закончился. Зато погода отлично гармонировала с моим резко испортившимся настроением.
Виктор вышел сразу за мной, покрутил головой по сторонам, и направился вверх по улице. Путешествовать с ним мне почему-то расхотелось, но я переборола свою гордость (а если быть честной — глупость) и двинулась следом.
— Давно ты в городе? — вдруг спросил парень.
Я задумалась на пару секунд, потом ответила:
— Что-то около полутора недель, а что?
— Да так, — неопределенно отозвался маг. Я не стала настаивать, задумалась о своём. Прошло не больше месяца, как я покинула нашу прекрасную светлую столицу, и вот теперь снова возвращаюсь. До Бреньска я добралась в составе огромного каравана, устроившись на время помощницей кухарки. Не скажу, что это самый приятный опыт и компания, но выйти в одиночку на большую дорогу я не рискнула. С ними хоть какая-то защита.
Готовить я умела — дома мне нравилось проводить время на кухне, вот и переняла некоторую науку. Во время путешествия мою стряпню ни разу не оплевали, наоборот, хвалили и требовали добавки. Конечно, гурманов среди мужиков не было, да и я готовила не деликатесы, а простые кашу, мясо и похлёбки, но, всё равно, было приятно.
Отдельное спасибо стоит сказать кухарке — дородной тётке Беатрис, способной одним взмахом плошки остудить любую буйную головушку. Она, словно курица-наседка, взяла под опеку бедную сиротку и не давала меня в обиду похотливо настроенным охранникам и обозчикам. Впрочем, если вести себя скромно, не давать поводов и не попадаться на глаза схватившим лишку парням, никто и не полезет с неприличными предложениями. Правда, нашёлся в обозе один паренек-охранник, который увивался за мной словно мартовский кот. Даже замуж звал. Сколько не гоняла его Беатрис, а он всё равно не отставал, сославшись на то, что воспылала большой и светлой любовью к моей персоне. Хорошо хоть вёл себя безобидно: рук не распускал, языком гадостей обо мне не молол, даже намёков неприличных не делал. Наверное, потому что каждый раз, когда пытался заговорить со мной, терялся, смущённо краснел и лепетал что-то непонятное. Забавный паренек.
Вот так и шли, каждый думая о чём-то своём, Виктор лишь раз остановил идущего навстречу мужика и разговаривал с ним несколько минут, после чего пожал тому руку и куда увереннее зашагал по переплетениям узких улочек города, пока впереди не показалась какая-то площадь. Кажется та самая, на которой мы впервые встретились. Или не впервые, если верить словам парня о том, что я до этого наскочила на него в каком-то переулке. Я в тот день столько бегала и сталкивалась со столькими людьми, где уж там упомнить кого-то конкретного.
— Кстати, — когда мы уже выходили на площадь, встрепенулся маг. — Ты случайно не в курсе как называет этот милый городок?
Я изумлённо вытаращилась на парня. Он что, даже не знает, в каком городе находится?
— Да, не знаю, — довольно ухмыляясь, подтвердил Виктор. — Какой мне толк с его названия?
— Тогда зачем спрашиваешь? — я запуталась в логике мага. Впрочем, все они — маги — немного не в себе.
— Надо же мне знать то замечательное место, где я повстречал свои неприятности? — почти что философски рассудил парень и обаятельно улыбнулся.
Я пожала плечами, и удовлетворила интерес мага:
— Город называется Бреньск, — и только после этого до меня дошёл смысл слов Виктора. Сил нет, как захотелось стереть с лица мага наглую ухмылочку, но я не стала опускаться до его уровня. Фыркнула, поглубже натянула капюшон и зашагала в самую гущу людских тел, которые, несмотря на накрапывающий дождь и позднее время, всё ещё активно торговали, покупали и просто прохаживались вдоль павильонов, палаток и лотков. Но как только стемнеет, торговая площадь вымрет, и весь народ разбредется кто куда: кто домой, а кто по тавернам и прочим увеселительным заведениям.
Виктор оказался иного мнения: догнал меня, ухватил за локоток и потянул к краю площади, где было потише.
— Не стоит искать приключений на пустом месте.
— Как скажешь, — покорно согласилась я, осторожно высвобождая руку из лап парня.
Нигде не задерживаясь и ни на что не отвлекаясь, мы быстро миновали площадь, вышли на прямую широкую улочку и вскоре впереди показались высокая стена, опоясывающая город. Но до ворот мы так и не добрались. Когда вышли на небольшую квадратную площадь, от которой до ворот рукой подать, Виктор вновь резко сменил направление движения, и меня заодно утянул с собой.
Парень остановился у возвышающегося на каменном постаменте памятника из слегка позеленевшей бронзы, изображающего какого-то грозного военного с насупленными густыми бровями и одетого в парадный мундир. Вроде как грозный дядька своим не менее грозным взором встречал и провожал всех приезжих и уезжающих. Лично у меня памятник не вызвал никаких эмоций. Когда караван, с которым я въехала в город, проезжал ворота, я даже не обратила внимания на существование этой достопримечательности. Сейчас же без интереса прочитала табличку на постаменте: некий Эдмонд ди Лери, полководец и герой Саафской военной компании. Дальше шли пояснения, написанные мелким шрифтом, и я не стала ломать глаза.
— Что ты задумал? — настороженно спрашиваю, оглядываясь по сторонам. Мы здесь как на ладони у стражников с ворот. В такое время мало кто рвётся в город или пытается выехать, стражников одолевает скука, а от того они ищут любой повод развлечься. Вот и сейчас несколько из них с любопытством поглядывали в нашу сторону.
— Существует традиция бросать монетки в фонтаны, чтобы когда-нибудь вернуться... — как-то отрешенно произнёс Виктор.
— Но здесь же нет фонтана... — недоуменно произнесла я.
— Нет, — согласился парень. — И хорошо, что нет. Как-то не горю желанием когда-либо сюда возвращаться.
От тихого голоса парня у меня по спине побежали мурашки. Уж не знаю, что он задумал, но находится в это время рядом с ним, мне очень не хотелось.
Я отступила на несколько шагов назад, и огляделась в поисках места, куда бы спрятаться.
— Не волнуйся, дурить не буду. Просто оставлю небольшую память о своём посещении.
Слова Виктора заставили занервничать ещё сильнее.
— Пожалуй, я подожду тебя где-нибудь...
— Да я уже всё, — широко улыбнулся парень, поправил лямки обеих сумок, и кивнул в сторону ворот: — Пошли, что ли?
И мы пошли.
(Виктор)
Город остался позади, впереди нас ожидала дальняя дорога до столицы. В самый последний момент мне в голову пришла гениальная идея присоединиться к какому-нибудь каравану, и добраться до Эндинга с максимальным комфортом. Остановило не желание возвращаться обратно в Бреньск.
Это я Лисе наплёл, что ей ничего не угрожает, а в реальности подвоха можно ждать с любой стороны. Того же Хвата нельзя списывать со счетов. То, что я помог ему с таверной, ещё ничего не значит, сдаст за здраво живёшь и ещё серебушку другую срубит. Кулон-то определенно непростой.
Несмотря на все опасения Лисы, ворота мы миновали без проблем. Хотя понервничать я её заставил, когда задержался рядом с десятником, и несколько раз вызывающе покосился в сторону девушки.
Лисичка аж побледнела вся. Откуда же ей было знать, что я интересуюсь дорожной ситуацией. Справиться с кучкой подавшихся в разбой крестьян — не проблема, проблема в количестве бандитов. Порой разбойничьи шайки настолько разрастаются, что гонять их приходится целым эскадроном егерей. А я ни одним местом не боевой маг, который может в лёгкую снести к демонам любое возникшее на пути препятствие. Со сферой Огня у меня вообще как-то всё криво выходит. Сам о свои заклинания обжигаюсь. С Землёй и Водой проще, но не идеально. Легче всего работать с Воздухом и Светом — те же заклинание "светляк" и "вспышка" у меня получаются образцово-показательными. Сфера Тьмы уже лет двести как под запретом, но это не значит, что её не практикуют. А если серьезно рассматривать мою специализацию — я менталист. Вернее — эмпат. Увы, эмпатия не входит в общий список магических специальностей. С таким "даром" меня даже в Академию не примут, зато законники оторвут с руками. Посадят на цепь и будут больно пинать за каждый посторонний дых, если на такой не поступала команда. Повезет, если попасть на службу к какому-нибудь герцогу или королю — там условия получше, можно и в люди выбиться. Как и любой человек, знать хитрая, но легко внушаемая, особенно для того, кто умеет играть человеческими эмоциями. Мало кто может сопротивляться ставшему Архом(3) эмпату, способному управлять эмоциями многотысячной толпы.
Вот только ещё ни один не дожил до столь почётного звания. И не потому, что не хотели. Хотели, как не хотеть! С такой властью можно многое...
Однако я не горю желанием пополнить список смертников. Особенно зная, в какую можно попасть зависимость от чужих эмоций. Этакий наркотик, когда ты чувствуешь себя всесильным, перестаёшь контролировать, видеть грань между своими и чужими чувствами, пропускаешь бесконечный поток эмоций через себя и..., выгораешь. От человека остаётся только пустая оболочка, мычащая и пускающая слюни.
Впрочем, одинокого пешего путника выглядевшего не самым респектабельным образом, разбойники обычно не трогают — что с него взять? Но теперь со мной леди, и это вносит некоторые неудобства в пути. Для молодой красивой девушки встреча с "лесным братством" фатальна. Сомневаюсь, что лисица владеет каким-нибудь тайным искусством рукопашного боя. Благородных леди этому не учат. А вышивать и музицировать в лесу, к сожалению, негде.
Остаётся уповать на то, что ко мне, как к магу они не полезут. За Одарённого лес выкосят вдоль и поперек, но так это ещё узнать надо, что здесь проходил маг. Прикопают под каким-нибудь взгорком и поминай, как звали.
Увы, как всё тот же маг я представляю собой жалкое зрелище. В свои физические силы я верю, но так же прекрасно знаю их предел. От пятерых-шестерых, если среди парней не найдётся хорошего лучника или арбалетчика, я отобьюсь без проблем, а вот от дюжины или больше — быть мне битым. Одна беда: в количестве меньшем, чем пресловутая дюжина, разбойники не встречаются. Примета у них такая нехорошая. Если в шайке меньше двенадцати человек — к беде.
— Виктор, — позвала Лиса, когда мы прилично отошли от города. До этого девушка молчала, видимо, дулась за пережитый у ворот страх. — А что ты сделал с памятником?
Что я сделал? Да ничего особенного. Просто, когда видишь памятник человеку, который из-за своей трусости загубил почти десять тысяч человек, настроение как-то резко портиться.
Случилось это лет за сорок до моего рождения, и в то время две соседствующие страны ненавидели друг друга настолько сильно, что не чурались пользоваться любыми доступными методами для уничтожения противника. Страшная была война, и маги в ней показали себя во всей своей ужасающей мощи. И вот в один из таких боёв полковник Эдмонд ди Лери, спасая свою жизнь бегством с поля боя, отправил под удар заклинания "огненный шквал" целый полк, которым в тот момент имел несчастье командовать. Понимая, что ему светит трибунал и смертная казнь, ди Лери сдался на милость врага, и сильно попортил нашей армии кровь. Благодаря данным, слитым им командованию врага, погибло много хороших парней и девушек. В том числе младший брат моего деда по отцовской линии и сам дед.
В настоящее время род ди Лери стёрт с лица земли, и все записи об их существовании уничтожены. У меня на родине. Но, видимо, местные властители посчитали "подвиг" предателя достойным того, чтобы увековечить его в бронзе.
Это сейчас наши страны заключили безоговорочный мир, и уже почти тридцать лет мирно сосуществуют между собой, и даже больше...
Вот поэтому, увидев памятник Эдмонду ди Лери, я не смог пройти мимо. Только с самим памятником ничего не стал делать, дабы раньше времени не привлечь к себе внимания.
— Ничего я с ним не делал, — вздохнув, угрюмо ответил я лисичке. — А вот табличку подправил. Пусть люди знают, каким тварям ставят памятники! — и недовольно засопел. Сколько тех людей, что читают эти таблички? Я бы и сам мимо прошёл, не знай ди Лери в лицо. Отец озаботился, чтобы я знал абсолютно всё об истории своего рода и страны.
— А что сделал этот человек? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Ты не в курсе? Впрочем, люди очень быстро забывают свою историю. А уж чужую... — и я коротко пересказал Лисе эту неприятную часть истории.
После этого какое-то время шли молча. Воробушек переваривала услышанное, а я думал, как всё обстряпать с выгодой для себя, когда доберусь до Эндинга. Не из праздного же интереса я прусь в такую даль.
— Значит, ты подданный не Энтариийского государства? — неожиданно спросила Лиса. Я аж с шага сбился. Вот чего-чего, а такого вопроса от воробушка не ожидал. Но и не стал скрывать своё иностранное происхождение.
