По дороге к себе. Путь друзей

— Жарко сегодня,— маг поднялся и направился к столику с графином. И тут я вспомнила о главном. Не зная, что предпринять, вскочила на ноги и понеслась вперед. Обогнала парня, прыгнула на столик, проскользила и снесла графин, еще и, придав ему лапами ускорения, чтобы Сема не подумал магией воспользоваться. Громкий звон разбивающегося стекла был для меня лучшей наградой за труды. И все бы ничего, если бы мое скольжение все-таки остановилось. Хоть бы раз обошлось без жертв! Громко мяукнув от страха, рефлекторно выпустив когти, я проскрежетала по столу и все же грохнулась на пол. В лапы вонзились острые осколки. В глазах потемнело, а когда рассеялось, я уже была в заботливых руках Семена.

— Оливия, что на тебя нашло?— чуть рассерженно спросил маг, осматривая мою лапу.— Черти лесные, надо в лабораторию бежать.

Он поднялся на ноги и быстро выбежал из комнаты. Мы долго неслись коридорами, а потом стали подниматься по винтовой лестнице. Казалось, что еще чуть-чуть, и мы достигнем облаков, уж слишком долго поднимались.

Наконец, над нами появился потолок. Семка распахнул единственную дверь, в круглую комнату, привлекая всеобщее внимание. Лиэлий тут оказалось много.

— Господин Семинэль?— удивленно воскликнул седоволосый мужчина и встал из-за стола, заставленного разноцветными колбами.

— Мне нужен чистый стол и лампа,— серьезно сказал тот.— Остальное сам.

Все засуетились и уже через минуту меня положили на широкий стол, под лампу. Семен повернул магический кристалл, зажегся яркий свет. Я испуганно смотрела на окруживших нас мужчин и женщин в одинаковых сереньких туниках и таких же штанишках. Маг подошел к одному из огромных шкафов, достал оттуда бутылочку с зеленой жидкостью и присел за стол.

— Сейчас обезболю и достану стекла,— шепнул он мне. Люди вокруг стали оглядываться.

Да меня и обезболивать не надо, от страха ничего не чувствую. Я бросила взгляд на свои лапы. Выглядит все это, конечно, ужасно, и крови много, но, по ощущениям, нет ничего страшного.

Нашептав заклинание, Семен дотронулся указательным пальцем до первой стекляшки, та вылетела сама. Намочил ватку в зелье и промокнул ранку.

— Господин, это ведь дорогое зелье, его так сложно сделать, а тут кошка... Это же ваше творение...— запричитал вдруг седовласый и седобровый мужчина. Он, видимо, тут главный.

— Удивишься, Оливия, но через несколько минут от ранок не останется и следа,— улыбнулся мне Семен, доставая следующий осколок стекла, совершенно не обратив внимания на слова коллеги.

Если это действительно поможет ранам затянуться, а этот маг намекает на то, что зелье— творение Семинэля, то мои "конфеты"— детский лепет. Еще никому не удавалось создать то, что заставляет ткань регенерироваться с такой скоростью.

Сема так увлекся процессом, что совсем перестал реагировать на окружающих, которые возмущались тратой такой "дорогой" и "чудесной" жидкости. А я тихо млела от проявленной заботы. Это же надо! Я ведь в ситуации виновата сама. Но, если бы не та девушка, узнала бы я когда-нибудь, на что способен этот сероглазый Создатель?

Даже всплакнула украдкой. Все же хорошо быть кошкой иногда.

— Вот и все,— довольно заключил маг, отдав ценную бутылочку в руки "главного".— А теперь ждем еще пару минут и бежим обратно. Тебе пора лекарство принимать.

Я посмотрела в его серые глаза и скривилась, хотя этого и не видно.

— Это моя главная лаборатория. Перед тобой лучшие алхимики и маги страны. Здесь и люди и лиэли,— с гордостью посмотрел на своих коллег маг.— Когда-то всем руководил я, а сейчас меня замещает Аллинэль.

Кто это такая, интересно?

— Аллинэль, к сожалению не творец, но тоже талантливый алхимик,— добавил седовласый, с прищуром меня рассматривая. Семка почему-то от его слов поморщился.— Кошка что же, все понимает?

— Еще как!— кивнул Семен.— Самая понимающая кошка в мире.

— Не удивлен,— засмеялся мужчина. Остальные начали расходиться. Правильно, работать надо, а не меня рассматривать.

— А где сама Аллинэль?— строго спросил маг.

— Сегодня мы ее не видели, господин,— виновато развел седой руками.— Заходил ее брат. Он наконец-то нашел в горах редкий цветок халускуса, что входит в состав "живого огня". Такое редкое растение для этих мест...— посетовал человек.

— Да, а у вас на родине растет в каждом лесу,— ответил ему Семен.— Вам стоило попросить Макианэя привести его. Ведь он недавно был в Страналесске.

— Он тоже так сказал сегодня. Но я, честно говоря, не знал о его поездке.

Так! Это что же получается? У Мака есть сестра, которую зовут Аллинэль? И она тут руководит?

— Надеюсь, госпожа Аллинэль не заболела,— пробормотал мужчина.— Она жаловалась вчера на головную боль.

— Нет, на собрании была жива-здорова,— небрежно отмахнулся Семен и выключил лампу, а я застыла словно статуя. Значит та самая блондинка, из-за которой я тут лежу и есть сестра Мака? Точно, похожи... Чем же она хотела Сему напоить?

— Эй, Маха, очнись!— окликнул маг.— Попробуй пройтись.

Я нехотя и боязливо встала на лапы. Чудеса! Здорова! Подбежав к краю стола, благодарно потерлась о Семкину руку.

— Да ну что ты, не стоит благодарности,— улыбнулся тот и взял меня на руки.— Идем, еще столько дел впереди...

Распрощавшись, мы ушли. Сема всю дорогу гладил меня по голове и о чем-то думал. Хотелось бы знать, о чем.

* * *

Не успела я надеть свой бархатный костюм, как Семинэль начал допрос:

— Потрудись объяснить, что это было!— строго сказал, сложив руки на груди.

А я-то думала, что он по обыкновению не станет мучить меня. Я жалобно хлюпнула носом и покашляла, намекая, что чувствую себя плохо, говорить не могу.

— Оливия, я прекрасно знаю, что тебе лучше. Уж если утром говорила, сейчас тем более сможешь.

Смерив его недовольным взглядом, забралась на свою постель. Он сел на стул рядом. Я открыла было рот, чтобы все объяснить, но вдруг отчетливо поняла, что все же не хочу выдавать Аллинэль. Уверена, что всему есть разумные объяснения. И я не понимаю, что происходит, только потому, что все вокруг молчат как рыбы и пытаются не окунаться в прошлое.

— Я слушаю,— снова сложил маг руки на груди.

— Хотела прыгнуть на столик, не успела затормозить,— путано объяснила я.— Он... он скользкий.

— Да?— недоверчиво протянул Сема, его брови при этом взлетели вверх. Не верит.— А лапой ты шлепнула по графину чисто случайно...

— Угу,— кивнула я головой.

— Как хочешь.

Он встал со стула.

— Сейчас принесу лекарство. Из комнаты ни ногой!

— Сем,— спохватилась я.— Ты пить хотел. Вон графин.

Пусть лучше у меня попьет, чем где-нибудь...

Семка, подумав, осушил один бокальчик и ушел.

Весь день он пичкал меня лекарствами, запрещал вставать и каждые тридцать минут забегал проверить, все ли в порядке. Я хоть и устала, но его забота была приятна. Хотелось расспросить о лабораториях, его зелье и напроситься на экскурсию, но стало понятно, что пока не найдем брата— это не реально.

Подожду.

* * *

На город опустился вечер, спрятав солнце за горизонт. Ветерок играл с занавесками, освежал комнату прохладным воздухом. Я лежала на боку, обняв подушку, и мечтала. Мечты были разными, но все крутились вокруг Семинэля. Сначала я злилась на собственную глупость, а потом дала волю воображению. Мои прекрасные воздушные замки развеялись от шуршания Рокиных крыльев.

Я присела. Сорока подлетела поближе и навесу протянула лапку, к которой была прикреплена записка. В клюве птица держала маленькую, почти что крошечную, красную розочку. Цветок упал мне на колени.

Я разворачивала трубочку из небольшого клочка бумаги дрожащими руками.

"Цветы любят воду. Больше пей и выздоравливай"

Перечитав записку раз пятнадцать, я все-таки додумалась налить в стакан воды и поставить в него цветок. А потом налила еще бокальчик и выпила сама. Я посмотрела на тумбу, где стоял мой подарок. Подошла поближе, взяла в руки коробочку и открыла. Несмотря на полумрак, царивший в комнате, камни красивых шпилек засияли. Подняв голову, посмотрела на свое отражение. До чего же бледная кожа, до чего же алые губы. До чего же темные и длинные волосы, они так массивно смотрятся на фоне маленькой хрупкой фигурки... Я выгляжу напуганной девочкой и даже у себя вызываю чувство жалости. Хочется себя спрятать, защитить, уберечь. Видимо, не только мне. Нет, Семен не видит во мне женщину. Я сама ее в себе плохо вижу. А его иногда странное поведение даже не знаю к чему приписать. Может быть, привычка? И записки эти...

Я взяла в руки шпильки и заколола волосы по кругу. Их, конечно, не хватит, чтобы удержать всю капну, но зато как красиво. Будто звезды на небе. Улыбнувшись, я покружилась перед зеркалом и легла спать.

Глава 12

Меня разбудил Семка, как всегда сонный и взъерошенный. Удивился, что я заснула в костюме, но почему-то ничего не сказал про заколки. В голову закралось подозрение, что подарил их все-таки он, пока я к зеркалу не подошла. Увидев свое отражение, подозрение отпало само. На голове кроме волос ничего не обнаружилось. Подбежала к шкатулке. Шпильки лежали в ней, аккуратно сложенным рядочком. Ну кто кроме Семы мог это сделать? Ладно, решила я, вернемся, и попытаю его.

Я приняла ванну и, став кошкой, сбегала за магом. Тот быстро меня перевоплотил и ушел собираться. Я надела кем-то заботливо постиранный и выглаженный комбинезон, заплела косу, перевязав ее черной атласной ленточкой, покидала в сумку подготовленные Семинэлем вещи и отправилась к нему.

Уже привычно толкнув от себя дверь, я вошла в залитую солнцем комнату и замерла, не зная, что делать. Семен был не один. Он стоял рядом с Аллинэль, трогательно держа девушку за руки, и что-то тихонько говорил. Белокурая красавица улыбалась, но из ее глаз текли дорожки слез. Мое появление речь прервало. Аллин растеряно посмотрела на меня, и на прозрачную дверь. У Семена на лбу образовалась вертикальная складка. Он бросил на меня взгляд и отпустил ее руки.

— Извините, не хотела вас прервать,— ровно, словно неживая, произнесла я. Занавеска, пляшущая на ветру, легонько дотронулась до локтя, будто пытаясь успокоить. Не нужно успокаивать, все встало на свои места. Даже поцелуй не был бы так красноречив, как то, что сейчас перед глазами.— Я готова, можешь зайти за мной в любой момент. Прекрасно выглядите, Аллинэль. Доброго дня.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и ушла.

Моя комната показалась душной. Я подошла к стакану с розой и взяла в руки цветок. Красивый, никогда не видела таких. Слишком маленький, слишком нежный. И как его легко сломать, даже шипы не сделают больно.

— Одну болезнь я победила, мой загадочный друг. Как же теперь перебороть другую?

В дверь постучали. Поставив розу на место, я открыла.

— Идем?— спросил серьезный донельзя Семен.

— Да,— ответила ему. Схватила сумку и вышла в коридор.

Никто не провожал, а жаль, был бы повод всплакнуть. Шучу, конечно.

Макианэль ждал нас сидя на коне перед парадным входом. Почему— то сейчас я ему искренне обрадовалась. Улыбку скрыть не смогла, а этот шут начал оглядываться в поисках того, кому я улыбаюсь. Я покачала головой.

— Оливия, поедешь на Серке,— показал Семинэль на уже знакомого черного коня.

Я запихнула свои вещи в седельную сумку и легко влетела в седло.

— Ей нужно было дать пони. Смотрелись бы гармоничнее,— прокомментировал нахально улыбающийся брюнет, разворачивая коня.

— Не переживай. Ради тебя потерплю эту дисгармонию,— улыбнулась я, ласково посмотрев на охотника.— Если волки съедят твоего коня, мы сможем скакать на моем, вместе,— погладила я Серку.

Издевка достигла цели. Одарив меня тяжелым взглядом, Мак понесся вперед. А мне стало легче: теперь рядом тот, на кого можно направить накопленное раздражение и отвлечься от своей влюбленности. Не хорошо это? Конечно! Но лучше, чем копить в себе обиду... Обиду на сероглазого мага, который привязал к себе, вскружил голову, заставил воображение нарисовать того, чего нет и не будет. Мне нужно вернуть себя и стать свободной и от ведьмы, и от кошки, и от мага. Стоит перестать витать в облаках, заняться делом. Ведьма сама не придет, ее надо искать.

Я и Серка поскакали следом за охотником, Семен за нами.

* * *

Дорога проходила через ущелье, затем нырнула в небольшую долину и, извиваясь, повела в горы. Первые несколько часов я ехала верхом, наслаждаясь. Казалось, что эти шесть потерянных лет никак не повлияли на мою физическую форму, на способность к долгой езде в седле. Я ликовала, старалась не отставать от Макианэля, который будто совсем о нас позабыл. Он ни разу не оглянулся, не притормозил. И поначалу мне было плевать, но ближе к обеду я стала сверлить его спину злым взглядом и удивляюсь, почему же он так и не начал чесаться. Стыдно признаться, но я ужасно устала. Солнце превзошло себя, и даже встречный ветер не спасал от горячих лучей. Нет, все-таки шесть лет покоя, и тут такое... Безделье, оказывается, не прошло даром. Но даже пикнуть не посмела, зная, что это может привести к насмешкам со стороны грозного охотника на оборотней, который, в своем темно-коричневом, под цвет лошади, костюме, все сильнее расплывался перед моими глазами. Когда я почти смирилась с погибелью от усталости, мы стали притормаживать, подъемы и спуски замедлили ход. За что им огромное спасибо. В низинах, среди деревьев, было хорошо, но стоило начать движение в гору, и я теряла весь боевой пыл, нещадно ругаясь на того, кто создал небесное светило, и на себя заодно, за то, что навязалась в это путешествие. Наконец, обогнав меня и Мака, Семен всех притормозил. А я-то уже подумала, что кошкой в седле стану.

— Можно было еще час спокойно проскакать,— сокрушался охотник, слезая с коня. Мы остановились в низине, окруженной горами и низкорослыми деревьями. Дальше начинался затяжной подъем.

Я спешилась, ослабила подпругу, отстегнула сумку и достала флягу с водой. Помню, что воду надо экономить, но выпила почти половину. Макианэль, хмуро наблюдая за мной, при этом копаясь в своей сумке, неодобрительно покачал головой. Я усмехнулась ему в лицо, передернув плечами. Его одобрение меня не волнует. Семен сел на траву, прислонясь спиной к дереву. Я примостилась рядом с ним, хотя особого желания не было, но тени именно под этим деревом было много, да и рядом с парнем безопаснее. Прикрыла глаза, упиваясь ароматом лесных трав, знакомых с пеленок. Сейчас бы поспать.

— Оливия, я хотел поговорить,— раздалось над ухом.

— О чем?— повернула голову, посмотрев при этом на охотника.

Макианель на нас покосился, пристроил сумку к седлу и сел под деревом неподалеку.

— О том, что произошло утром. Мне кажется, ты сделала неправильные выводы и не совсем понимаешь, что происходит.

— Скажу даже больше: я совсем не понимаю, что происходит. Не стоит, Сем,— остановила я мага.— Какие бы я не сделала выводы, это не коснется нашей дружбы. Я мало, что знаю, о твоей жизни и вмешиваться в нее не собираюсь, не волнуйся.

— Это мое упущение.