— Да, мы не сможем видеться каждый день, как сейчас, но это ничего не изменит. Я буду ждать вас с нетерпением.
— Ваш секретарь мог приходить к вам без доклада, — Ванр не смел воспротивиться открыто, но в его тоне появились обвинительные нотки.
— Вы тоже сможете. Все знают, что я интересуюсь книгами, порой в ущерб государственным делам. После каждой проверенной библиотеки — приходите ко мне.
"Да уж, — почти с ненавистью подумал Ванр, — сделаешь ты что-нибудь в ущерб делам", а вслух с горечью поинтересовался:
— И когда же состоится мое... увольнение?
— Завтра заседание Высокого Совета.
— Да, я подготовил для вас доклад по провинциям.
— Вы не подготовили этот доклад, Ванр.
— Это повод. Что послужит причиной?
Энрисса задумалась на некоторое время:
— Моя фрейлина, Анта Делорм.
— Она умерла месяц назад от неудачного вытравления плода?
— Именно так. И не без вашего участия.
— Как вам будет угодно, — Ванр с трудом сдерживался, чтобы не швырнуть тяжелую чернильницу в окно — вслед за карьерой Ареду под копыта летела и репутация.
Наместница вздохнула:
— Завтра вечером придете ко мне проститься, а сейчас ступайте, предупредите Хранителя. Вам понадобятся документы и список ценных рукописей.
Ванр коротко поклонился и вышел. Великие боги, да за что же такая несправедливость! В самую мерзкую пору года таскаться по графским да герцогским замкам, глотать пыль в их библиотеках, выслушивать насмешки. Мало с него храмовых школ было? И ведь не управится он за год, даже за два не управится! Из каждой библиотеки нужно будет привезти несколько списков, чтобы не вызывать подозрений. Наместница не сможет столько времени обходиться без секретаря. А без любовника? Может, она и здесь нашла замену Ванру? Неужели все так и закончится... ну уж нет! Он найдет ей эту книгу, в зубах притащит! За прошедшие три года Ванр отвык от риска, успокоился, расслабился, считая свое положение незыблемым. Судьба решила дать ему пинка? Не впервой, он справится. И с заданием, и с завтрашним представлением, а уж вечером так простится с наместницей, что она еще месяц рыдать в подушку будет. Но до чего же умна наместница! В одну сеть всю рыбу собрала: и книгу найдет, и Ванра от себя удалит, а то уже слишком долго при ней этот секретарь, слишком часто заходит без доклада, дворец — что гадюшник, рано или поздно шип поползет, а теперь всем все понятно. Симпатичный чиновник позволил себе спутаться с фрейлиной, за что и получил от наместницы на орехи. Все знали, что Энрисса не терпела, когда девушки из ее окружения позволяли себе то, что не могла позволить их госпожа. А заодно она еще и отрезала для Ванра всякую возможность успешного брака — кто же из приличных людей отдаст свою дочь за повесу, сгубившего невинную девушку?
Хранителя Ванр нашел на самом верху библиотечной башни. Старый Дью намеренно проводил там большую часть времени в надежде, что крутая лестница отобьет желание беспокоить его по пустякам. Он с радостью выслушал новости, выдал Ванру верительную грамоту за своей подписью и огромный список. Против некоторых книг стояли пометки, в чьих библиотеках они хранятся, про выделенные синим цветом вообще не было известно, сохранился ли хоть один список, красным были отмечены эльфийские рукописи. Далее молодому чиновнику пришлось выслушать двухчасовую лекцию о правилах переписывания книг. Как будто он этого до сих пор не знал, о том, как должно сохранять старый пергамент, какому переплетчику можно доверить редкую рукопись и какие нынче цены на книжном рынке! Помимо основного списка Ванру вручили несколько меньший, содержащий запрещенные книги. Их надлежало изъять именем закона и отдать лично Хранителю. Выслушав инструкции, Ванр тихо застонал: приехать, получить позволение хозяина, перерыть все книжные полки, получить разрешение сделать списки или же купить книги, переплести, упаковать, оформить документы, вернуться в столицу, отчитаться, сдать книги и все начать сначала и так восемнадцать раз! И ведь проклятая книга окажется в последней библиотеке! Если бы не вздорный характер герцогов Суэрсен, можно было бы сразу поехать на север. Право же, в этот момент Ванр не знал, кого он ненавидит сильнее: наместницу, хранителя, герцога Суэрсен или собственную мать — за то, что она произвела его на свет.
XLIV
Эльн Мирлан, граф Тейвор и военачальник империи, отмечал сегодня свое двадцатилетие. Двадцать лет, всего лишь двадцать! Проклятая молодость! Из-за нее Эльну приходилось тратить столько сил, чтобы добиться беспрекословного подчинения, и все равно он видел сомнение, а то и презрение в глазах офицеров и чиновников военного ведомства. Казалось, сами стены шепчут ему в спину: "Мальчишка, щенок, да что ты вообще можешь!" А он мог! Он единственный мог создать для империи армию — армию, которая на века обеспечит мир и спокойствие, армию, не знающую поражений и хранящую верность только государству и, соответственно, той, кто это государство возглавляет. Но до чего же приходилось тяжело — тень Ланлосса Айрэ стояла у него за спиной. Все говорили: "Ну что вы, разве может этот мальчишка сравниться с генералом Айрэ" или еще хуже: "Граф Инхор не ведал поражений, а граф Тейвор — сражений". Порой ему до дрожи в руках хотелось вызвать на дуэль придворных острословов и изувечить на всю оставшуюся жизнь. Но он не смел, зная, что может проиграть. Ведь первым мечом империи был все тот же ненавистный Ланлосс Айрэ, а граф Тейвор не имел права рисковать своей жизнью — она принадлежала империи и наместнице. Да, Эльн Мирлан ненавидел Ланлосса Айрэ, принесшего империи долгожданную победу в затяжной войне, обожаемого в народе, боготворимого среди солдат. Это была чистая, незамутненная ненависть, не приправленная завистью или стремлением превзойти противника. Граф Тейвор искренне считал, что генерал Айрэ принес империи больше вреда, чем пользы.
Несомненно, нынешний граф Инхор был великим стратегом и тактиком, он не проиграл ни одного сражения и всегда побеждал малой кровью, равно ценя жизни сражающихся с обеих сторон. При нем армия забыла, что такое мародерство и неповиновение, дезертирство и воровство. Слово похвалы из его уст ценилось выше кинжала чести, и даже графские и герцогские сынки, попавшие на войну против воли, уже после первой встречи с генералом считали за честь служить под его началом. Ланлосс Айрэ был безупречен, и в этом граф Тейвор видел главную угрозу для армии, а, значит, и для империи. Все, от наместницы, до молочницы, от бургомистра до батрака, знали: Ланлосс Айрэ победил в войне за острова. Не империя, не наместница, не войско империи — генерал Айрэ. Империю ожидают долгие годы мира? Несомненно, как же иначе, варварам достаточно услышать имя победителя Свейсельских Островов — и они просят покровительства империи. Кавдн понижает торговые пошлины, а Ландия, наконец-то, перестала поощрять контрабанду — ведь у империи есть непобедимый Ланлосс Айрэ! Что с того, что он сейчас в Инхоре, ведь в любой момент он может вернуться! Солдаты презрительно фыркают вслед военачальнику — он ведь не генерал Айрэ! Безопасность империи, военная честь империи, будущее империи зависит от одного единственного человека! Мыслимо ли такое?
Вот уже три года граф Тейвор трудился над созданием новой армии, не виданной прежде. Армии, не зависящей от гения одного единственного военачальника и доброй воли именитых лордов, командующих своими отрядами. Он мечтал увидеть армию солдат-профессионалов, не наемников, воющих за деньги, но сыновей своей земли, желающих защищать эту землю, а не своих хозяев. По сложившемуся положению вещей в мирное время в распоряжении наместницы находилась ее личная гвардия и отряды наемников, защищающих границы. В случае войны графы и герцоги выводили на поле боя свои дружины, а города выставляли ополчение или же оплачивали полки наемников. Таким образом, военачальник даже не знал, на сколько людей он может рассчитывать в случае войны. Графы и герцоги, как вассалы империи, не могли отказаться прислать свои отряды, но ведь никто не знал, сколько людей служит тому или иному лорду! Они сами платили своим воинам, и наместница не могла приказать увеличить или уменьшить число людей в этих отрядах. В мирное время число наемников, подчиняющихся наместнице, превосходило дружину любого вассала, но Тейвор не хотел даже думать о том, что случится с империей, если несколько лордов решат объединиться. А ведь еще есть незаконные отряды у вассальных дворян! Содержать боевую дружину в мирное время позволялось только графам и герцогам, но никто не мог помешать их вассалам нанять себе охрану! Иногда таких "охранников" у какого-нибудь сельского помещика-богача оказывалось больше, чем воинов у его лорда.
Порой юный военачальник недоумевал, каким образом империя простояла больше тысячи лет. Вот уж воистину магия! И все же, если что-то не случилось вчера, это вовсе не значит, что оно не произойдет завтра, и граф Тейвор медленно, но неуклонно проводил военную реформу. К счастью, наместница разделяла его точку зрения. К несчастью — неофициально. Каждую медную монету для военного ведомства приходилось с боем выгрызать у Высокого Совета. Белые ведьмы, дай им волю, вообще разогнали бы армию, а всех мужчин, носящих оружие, выслали из страны. Орден Дейкар, поддержав назначение Тейвора, в дальнейшем не проявлял к нему интереса, а бургомистр больше смерти страшился повышения налогов. После каждого заседания совета Эльну хотелось кого-нибудь убить. О, если бы ему дали достаточно денег! Уже через два года в империи была бы армия его мечты! Но наместница уговаривала не спешить. Дворяне не позволят распустить свои дружины, а чтобы убедить их в необходимости реформы, нужно сперва создать грозную силу, способную сокрушить любой военный союз между провинциями. Все нововведения военачальника оплачивались с налогов, и Энрисса резонно предполагала, что графы и герцоги не придут в восторг от подобного использования их денег. И все же дело продвигалось вперед — вот уже два года, как открылась первая военная школа для младших офицеров, в которую мог поступить любой юноша в возрасте от восемнадцати до двадцати трех лет вне зависимости от происхождения. Нужно было только сдать несложные экзамены, а дальше — выдержать три года обучения. Этим молодым людям, не воевавшим под началом Ланлосса Айрэ, и предстояло возглавить новую армию империи.
Тем временем при дворе шептались, что граф Тейвор способен только устраивать парады и проводить маневры, чем ему и следует заниматься, ибо если, не приведи боги, начнется война, толку от него на поле боя будет меньше, чем от курицы — та хоть в суп годится. Хорошо еще, что всегда можно вернуть генерала Айрэ! Граф притворялся глухим и требовал деньги на новые мундиры для дворцовой гвардии, нелепые настолько, что дамы прикрывали усмешки веерами, завидев дежурного гвардейца. Наместница не вмешивалась, хотя петушино-яркие красно-золотые мундиры и плюмажи резали ей взгляд. Блеск золотого шитья заслонял от невнимательных глаз все прочие изменения. В тренировочных лагерях за городом кипела жизнь — воспользовавшись миром на границе, Тейвор отзывал приграничные отряды в столицу и обучал на новый манер, назад они возвращались уже с другими офицерами. Несмотря на возмущение казначейства, в армии ввели новые мундиры по общему образцу, разумеется, без золотого шитья и перьев. Военачальник просиживал дни напролет с лучшими кузнецами и рудознатцами империи, подбирая подходящий вариант вооружения — меч легкий, удобный в бою, с хорошим балансом и из недорогой стали. В его замке, в тайне от всех, даже от матушки, почтенной вдовы, все еще управляющей землями сына, трудились над улучшенной моделью лука, способного пробить тяжелые доспехи, и новыми зажигательными смесями. В военных кузницах работа кипела днем и ночью, для Тейвора было очевидно, что тяжелые доспехи скоро останутся в прошлом, они слишком дорого стоят и неудобны в бою. Такая защита подходит для знатных рыцарей, с детства обученных воевать во всем этом железе, но неуместна в его армии. Ему нужен легкий, прочный и дешевый доспех. Люди графа разъезжали по провинциям, выискивая породу лошадей, подходящую для новой конницы — не капризные аристократы-кавднийцы и не рыцарские тяжеловозы, а выносливые неприхотливые кони, совмещающие в себе силу и быстроту. Денег не хватало, и граф залез в долги. Если бы не матушка, по мере сил останавливавшая безумства сына, в казне графства давно бы уже не осталось ни гроша. Въедливый юноша не оставлял без внимания ни одной мелочи, затвердив как молитву, что в военном деле не существует мелочей. Из какой крупы варят кашу для солдат, у кого закупают руду для военных кузниц, в каком состоянии имперские тракты, какой формы наконечники для стрел и во сколько трубят отбой в тренировочных лагерях — он знал все и интересовался всем. Если Ланлосс по именам помнил каждого своего солдата, то Тейвор мог в любой момент с точностью сказать, сколько железа закупили для его кузниц, сколько мер зерна требуется запасти на зиму, и почем продают сукно с учетом оптовой скидки. Солдаты были для него глиной в руках, чье предназначение — принять нужную форму на гончарном круге. Не удивительно, что его не любили.
Сегодня, в свой день рождения, он рассеянно принимал поздравления и подарки от придворных, жалея, что вынужден столь бездарно тратить время. Увы, наместница не пожелала слышать никаких возражений и отметила двадцатилетие племянника роскошным балом. Но вместо того, чтобы танцевать и ухаживать за девушками, именинник притаился за колонной и углубился в свои записи — пришло время заняться флотом.
XLV
Квейг вот уже в третий раз с удивлением перечитывал письмо от графа Тейвор, военачальника империи и своего дальнего родственника по материнской линии, настолько дальнего, что проще было забыть об этом родстве, чем вычислить, кем же они друг другу приходятся. По крайней мере, во время пребывания герцога Квэ-Эро в столице, юный военачальник относился к нему с явной неприязнью, несмотря на то, что Тейвор и Квэ-Эро соседствовали — в его глазах Квейг принадлежал к людям Ланлосса, как и все остальные молодые дворяне, воевавшие под началом генерала Айрэ. Квейг, в свою очередь, считал, что если уж империи так понадобились услуги Ланлосса Айрэ в Инхоре, то можно было хотя бы позволить ему самому назначить себе преемника, а не ставить на этот пост семнадцатилетнего мальчишку.
И вот теперь это письмо... Так уж сложилось, что в империи не было флота, принадлежащего короне, как в Кавдне или Ландии. Купцы сами строили или покупали торговые корабли, а лорды прибрежных земель обеспечивали безопасность морских путей. Тейвор правильно оценивал ситуацию, Квейг порой и сам задумывался об этом: его сил вполне хватало, чтобы научить осторожности пиратские шайки, но начнись серьезная война на море — его корабли быстро окажутся на дне, и он знал, что у остальных морских лордов дела обстоят еще хуже. Герцоги Квэ-Эро столетиями возглавляли береговое братство, потому и содержали больше кораблей, чем в любой другой провинции. Все эти годы империя не обращала внимания на свои морские границы. Купцы и капитаны исправно платили десятину в береговое братство, на эти деньги строили новые корабли, содержали в порядке порты. Какая-то сумма ежегодно оседала в герцогской казне, но ее не хватило бы на постройку военного флота. Пока что в этом не было и необходимости, начнись война с соседями — до Сурема вражескому войску все равно придется плестись по суше, за это время их десять раз разбить успеют, а у вечно беспокойных варваров и вовсе флота не было. И все же, Квейг предпочел бы иметь возможность защитить свои земли с моря от любого нападения. Столица-то о себе позаботится, а вот Квэ-Эро, после того, как через него пройдет многотысячное войско, превратится в пустыню. Квейг старался усилить свой флот: построил несколько новых кораблей, заменил катапульты на старых, пропитал дерево особым составом, защищающим от огня. Из-за этих необходимых трат он снова не смог снарядить вожделенную экспедицию: десятины берегового братства не хватало, а повышать налоги из-за призрачной угрозы он тоже не хотел. Будет война или не будет — это еще вопрос, а детей кормить морякам нужно каждый день. Теперь, правда, у него появились свободные средства — приданое Ивенны, но он все никак не мог решиться использовать деньги жены на затею, которую она наверняка не одобрит. Ивенна здраво смотрела на жизнь.
