С позиции пулеметчика связались с 'госпитальерами', обрисовали обстановку и запросили подкрепления. Наверху все еще шел дождь, немцы вели себя спокойно, раненых практических всех спустили в потерну. Группы, ушедшие к морю доложили, что у них все в порядке — двигались вперед без происшествий. Пришлось возвращать их назад.
Ждать подмоги пришлось около получаса. Пришли бойцы моей группы, а с ними еще десяток бойцов. Должны были подтянуться еще десяток бойцов, но тянуть время не стоило. Оставленный на пулеметной позиции боец покажет куда идти, а нам стоило попытаться проникнуть вовнутрь.
Петли гермодвери и механизм запора были хорошо смазанными. Механических замков на ней не наблюдалось. Аккуратно разблокировав дверь, я толкнул ее и попытался выглянуть в коридор.
Нам тут не были рады. Очередь вкатили грамотно — точно по двери на уровне груди. Пока Петр посылал ответку и отвлекал на себя, крутнулся по полу в сторону от двери. Фрица срезал в перекате, он стоял — с пулеметом в руках посередине коридора. Укрыться тут ему было некуда. Пленный не соврал. Они были из одного подразделения и не тыловики. Ну, тем хуже для них. А пулемет нам тоже в помощь.
Коридор, где мы оказались, был высок и широк, окрашенн светло серой краской. Ни дверей, ни поворотов. Пол коридора шел с легким наклоном сверху вниз. Все бы хорошо, да только нашумели мы слишком сильно.
Оставив двоих контролировать дверь и коридор вниз, с остальными рванули наверх. Темп набрали хороший. Сходу проскочили коридор, и вышли к лестнице, ведущей наверх. Что для здоровых мужиков пару пролетов — да так — на раз плюнуть. На площадке пришлось разделиться — перед нами было два коридора, три закрытые на внутренние замки двери, ниша дневального — тумбочка с телефоном, (кстати, почему у пулеметчика в пещере телефона не было? Или мы не нашли?), схема эвакуации. Двое убежали в один коридор, мы с Петром в другой, остальные контролировали лестницу наверх. Наш коридор закончился очередной лестницей наверх. У ребят нашлась пара комнат, оказавшихся обычными кабинетами — шкаф, стол, пара стульев, настольные лампы, телефоны и радиоприемники, рабочие кстати. Никого не нашли. Оставив двоих на охрану этажа и боковой лестницы, рванули выше.
По-тихому зачистили еще один этаж. Ни души. Пришлось оставить бойцов здесь охранять лестницы, коридоры, шедшие в разные стороны и заканчивавшихся большими ангарами с закрытыми широкими металлическими воротами.
В итоге остались втроем — мы с Петром и лейтенант Метелкин. По прикидкам нам оставалось осмотреть максимум еще один-два этаж, и мы должны были оказаться на поверхности. Вот только отсутствие оберштурмбанфюрера меня все больше напрягало. Шумели мы сильно.
Преодоление еще восьми пролетов лестницы заняло куда больше времени, чем думал. Крутоваты ступеньки оказались. Даже задыхаться стал. Хорошо еще, лестница закончилась всего лишь площадкой с одним большим, широким коридором и только парой дверей. По идее за одной из них и должен был быть выход на поверхность. Увы, я сильно ошибался. За ними нас ждал сюрприз — еще коридоры. Один, из которых привел к куче закрытых на внутренние замки кабинетов (оставили их на потом), другой заканчивался распределительными щитами. Единственная дверь здесь была приоткрыта и за ней была темнота. Туда-то мы и направились.
... Выстрелы прозвучали сразу же, как только мы засветились в проеме. Вот не пойму, что у людей за манеры. Их тут по всем закоулкам ищешь, а они от избытка чувств так и норовят тебя прикончить. Очередь из пулемета должна была успокоить стрелка или хотя бы заставить искать укрытие.
Первым в комнату, под очередь пулемета, вкатился капитан. Оберштурмбанфюрер, а это мог быть только он, опоздал всего на пару секунд, но и этого было достаточно. Капитан обо что-то ударился, выматерился, но практически сразу отправил очередь из автомата в сторону стрелявшего. Тут и Метелкин из пулемета от двери приложил. Завязалась перестрелка, чем я и воспользовался, ввалился в комнату и сразу же ушел, приседая влево от двери. Успел. Пули только крошку над головой в бетоне выбили. А немец то крут! Похоже, с двух рук стреляет. Вон плотность огня, у него какая. Но вообще-то зря он это делает. Патроны быстро кончатся, да и перезаряжаться придется.
Шлепнуть немца мы вполне могли, только вот он нам нужен был живым. Я с капитаном стали давить немца, обходя его по сторонам. Метелкин от двери давил из пулемета. Мне было видно, что немец, укрывшись за диваном, пытался добраться до стола, находившегося в паре метров от него. Не подрывной ли пульт там? А если да, то нечего ему там делать, короткой очередью, я отрезал немца от стола. Он все понял и вновь скрылся за диваном. Долго это продолжаться не могло. Рано или поздно, но мы его достанем. Повторно немец к столу рваться не решился, а ужом бросившись к высокому металлическому шкафу у стены за его спиной, укрылся за ним.
Свою ошибку поняли, когда рывком приблизились к его укрытию. За шкафом был еще один коридор. Могли бы и догадаться!!! Правда, далеко от нас немец скрыться не успел — он нырнул в дверной проем справа. Здесь горело аварийное освещение. Наш забег по лестницам и коридорам закончился в большом зале на самом нижнем этаже. Стоило только в него ворваться, как раздался взрыв, и меня взрывной волной швырнуло на пол... Долбануло конкретно, даже сознание, на какое-то время потерял. Очнулся оттого, что меня тряс капитан — Живой?
— Живой, вроде. Что это было?
— Хрен его знает. Похоже, мина в дверь или в притолоку была вмонтирована. Немец точно ничего не трогал, я его все время контролировал.
— А что там с немцем?
— Мертв. Кусок бетона в голову влетел.
— Дима ты как себя чувствуешь? — Обратился я к Метелкину.
— Нормально, волной приложило, а так вроде руки-ноги целы.
— Хорошо! Ты посмотри, что там с выходом, вдруг там еще какой сюрприз прячется.
Смотреть тут особо нечего. Большое помещение метров 10-12 длинной и примерно такой же ширины, с бетонными стенами, разделенное на две неравные части толстой стеклянной (и как только стекло не лопнуло от взрыва?) перегородкой. За ней стояло несколько пультов накрытых брезентом, пяток стульев, пару штативов. На стенах были укреплены несколько прожекторов направленных на центр помещения. Примерно посреди зала стоял темный, почти черный деревянный стул с высокой резной спинкой. С потолка на длинных цепях свисали начищенные металлические щиты различного диаметра, видимо от ударной волны взрыва, медленно кружившиеся вокруг своей оси. От движения щитов казалось, что помещение наполнялось светом и теплом.
Справа от входа стояло несколько больших ящиков, в которых оказались те же медные щиты, аккуратно проложенные войлоком. Слева за широкими двухстворочными дверьми находились две комнаты. Одна — оказалась медицинским кабинетом — с операционной, складом и маленькой комнатушкой, где кроме всего прочего стояло кресло с десятком ремешков. Вторая комната видимо служила камерой для заключенных. На это указывала решетка делившая комнату пополам, и пара топчанов пристегнутых к стене.
— Ты хоть представляешь, куда мы попали?— Спросил капитана.— Ведь, похоже, это то куда стремились наркоматовские.
— Возможно. Лаборатория какая-то. Я не сильно в здешних приборах разбираюсь. То, что тут опыты над людьми проводили это точно. Только вот зачем тут медные щиты, отполированные до зеркального блеска, к потолку на цепях подвешены? Может, какие опыты с электричеством по типу Теслы проводили?
— Ты, Петя, так много вопросов задаешь, что ответить тебе только немец и мог. Я, увы, в этом не силен. Стул вот дюже интересный. Прям трон, из сказок о древних царях. Вон сколько на нем вырезано — и звери и птицы, и руны и знаки. И все как живое, застывшее на секунду. Странный он. И очень старый, вон как сидушка пятыми точками отполирована. Одно точно сказать могу, хороший мастер его делал.
Я подощел к трону, Руны были узнаваемы. И дотрагиваясь до них рукой, ощутил необычную легкость и тепло.
— Ты чего тут еще интересного нашел? — Спросил капитан.
— Не знаю. Руны, вырезанные на троне, показались ужасно знакомыми. Где-то я это все видел и не раз. А где конкретно не вспомню. Вся эта обстановка мне что-то напоминает, но что именно не понять. Что-то из мифологии и религиозных воззрений скифов, скандинавов или китайцев. Хрен их разберешь.
— Ого, ты, оказывается, и в этом разбираешься!
— Попадалась в свое время несколько книг на эту тему. И еще, обрати внимание на щиты, точнее я бы назвал их зеркалами. Для щитов они слишком тонкие. Лицевая сторона у них зеркальная, а оборотная сторона покрыта узорами.
— А что с ним не так? Вроде обычные, круглые металлические щиты. Может быть, тонковаты они для защиты от оружия. А то, что с узором, так это, нормально. Видел я такие, в музее. Войны так украшали свое оружие. Или они тоже из мифологии?
— Да. Все-таки это зеркала. Насколько помню, подобные делали в Древних Греции, Мессопотании, Египте. Вроде как такие же были в Древнем Китае. Но там они были, куда меньшего размера. Раз в десять-пятьнадцать. Делали такие зеркала в честь богов Солнца и Афродиты. Они обладали 'волшебным' свойством. Если с помощью такого зеркала отражали солнечный свет, направив его на стену, вместо обычного солнечного зайчика на стене становился, виден узор с тыльной стороны. Считалось, что при помощи их можно заглянуть в зазеркалье, в потусторонний мир. У нас на Руси считалось, что если поставить два зеркала напротив друг друга, то открывался волшебный коридор, в котором виделось будущее.
Чудодейственную силу зеркального отражения греки воспели в мифологии — в схватке с Медузой Горгоной, именно оно помогло Персею победить: чтобы не встречаться взглядом с чудовищем, превращающим все живое в камень, герой вел битву, глядя в свой щит, как в зеркало, и смог отсечь Медузе голову. Считается, что в битве под Сиракузами греческие воины использовали 'Зеркало Архимеда' и смогли поджечь корабли противника, направив на них отраженные от щитов солнечные лучи.
— Что-то подобное и я читал. — Задумчиво разглядывая зеркала, сказал капитан — Хорошо сохранились или новодел?
— Вот в том то и дело. Если судить по узорам то старые, а по блеску как новые. Если я прав, то они изготовлены из бронзы и серебра. Бpoнзoвoe зepкaлo дaвaлo oчeнь туcклoe и нeяcнoe изoбpaжeниe. Oт cыpocти oнo быcтpo тeмнeлo, и тoгдa ужe ничeгo нeльзя былo в нeм paccмoтpeть. Тоже самое касается и остальных металлических зеркал. А эти совсем другие, один блеск чего стоит. Интересно. Будет время надо тут посмотреть, что к чему.
Ладно, все научные поиски оставим на потом и вернемя на грешную землю, а пока Дима зови народ, будем искать выход на поверхность, а то нас там потеряли...
Глава
Мы все — войны шальные дети.
Лунный свет заливал фотографии на стене, от этого они оживали. Старому подполковнику на секунду показалось, что с фотографии ему подмигнул комбриг. Бывает же такое! Сделав еще глоток коньяка, он вновь посмотрел на фото. Вспомнился последний бой в подземелье...
Выполняя приказ Комбрига, я двинулся к выходу из зала. Мне показалось, что освещение в комнате с каждым шагом усиливалось, во всяком случаи стало значительно светлее. Уже на выходе я обернулся и посмотрел на офицеров. Комбриг сел в трон, рассматривая его, а капитан, стоя рядом нагнулся к резной спинке трона. Показалось, что вокруг офицеров образовалась загадочное свечение.
— Согласен, я такого не видел,— донеслось до меня. А дальше была яркая, белая, все поглажающаяя и беззвучная вспышка, накрывшая офицеров и ослепившая меня...
Очнувшись, никого в зале не обнаружил. Трон стоял на том же месте, постепенно замедляя свой ход, крутились зеркала, но зал был пуст. Не нашлись офицеры в других помещениях. Видно пропали в пламени.
Выход на нижние этажи замка нашлась в зале с шитовыми. Нам хватило времени спустить раненых и запасы в подземелье, закрыв все входы на гермодвери. На тот момент в строю более или менее целыми оставалось всего два десятка человек. Через несколько часов пребывания под землей, сна, мы стали терять ощущение реального времени. После грохота разрывов, пулеметного и винтовочного огня — тишина подземелья казалась абсолютной. Наверное это было и из-за того что все ходили на цыпочках, стараясь не потревожить боевых друзей.
Госпиталь с почти двумя сотнями раненых располагался в подземном ангаре, остальные разместились в помещениях, кому, где было удобно. Правда, нашлось несколько помещений, где располагаться никто не захотел. В том числе зале, где пропали Комбриг с капитаном.
Бои за замок шли еще несколько дней. Дважды немцы пытались прорваться в бункер, но ничего у них из этого не получилось.
Первый раз они попытались взорвать стену в одном из казематов наверху. Результата ноль. Только один из кабинетов 1 этажа бетонной крошкой завалили.
Второй раз — послали несколько взводов штурмовиков через подземный ход. Зря они это сделали! Только людей положили напрасно. Ждали мы их там. Заранее все приготовили к торжественной встрече, да и обучены мы были сражаться в темноте, а они нет. Снаряжение у нас соотвествующее было, а у них только голый энтузиазм. Бой был скоротечный. Никто из непрошенных 'гостей' не выбрался из нашей ловушки.
Не знаю, что после этого решило немецкое командование, но больше они нас не тревожили. Охранение только у известных им входов выставили и все.
На третьи сутки дежурные в поселке сообщили о бое на поверхности. А потом и наши пришли. Опознались. Организовали эвакуацию раненых в медсанбат и охрану бункера.
По дороге на 'Кениг' мимо замка шли колонны бронетехники и пехоты. Катила артиллерия. К замку никто не поворачивал, на повороте к нему стоял коменданский патруль.
Самое удивительное было в том что, несмотря на все бои, что велись у замка, его внутреннее убранство практически не пострадало. Вылетели стекла, обрушилась часть кровли, но в самих комнатах можно было вполне комфортно расположиться и отдыхать. Что мы и сделали. До конца войны командовал бригадой прибывший из госпиталя комбригов дружок — подполковник Акимов.
Все участники операции были награждены. Одних Героев Советского Союза присвоили трем десяткам бойцов, две трети посмертно, в том числе и наш комбриг — Седов.
По факту гибели Комбрига и капитана-разведчика нас всех дергала специальная комиссия из Москвы. Научников нагнали море. Спрашивали, что да как было, кто, где стоял и что делал. Опыты и эксперименты разные проводили. Женщину, которая в той лаборатории якобы работала, чуть ли не из Берлина самолетом привозили. Но никто так и не смог решить загадку гибели Комбрига и Капитана. Все имущество из подземелья вывезли в неизвестном направлении.
Абакумов, Кобулов и даже сам товарищ Берия в замок приезжали. Из Москвы приезжала и семья Комбрига. Его жена и сын...
Коньяк мягко разливался по телу. Лунный свет все больше заливал комнату.
Война закончилась весной 1945 года. Уже после войны, наша бригада, расквартированная в бывшем немецком городке, оказывала помощь в исследовании подземелий замка и подземного хода, гоняла всяких недобитков по всей Прибалтике и Восточной Пруссии.
