Дальше всё было что называется "делом техники". Вскоре дверь в дом тихо приоткрылась и забрав с газона одежду и оружие подруги, я с ухмылкой упыря перешагнул порог чужого дома, помогая подошедшей Химари одеться в то время как зачарованная ею сестрёнка Масаки, замерла перед нами в своей детской ночной пижаме, словно лунатик, только что покинувший постель.
— Ну всё, очнись! — прошептал я сестрёнке, сближая наши лица. — Хара, слышишь меня? Мы постараемся вытащить твоего брата!
— Вытащить? — сонно повторила Хара, вынудив меня легонько встряхнуть её за плечи, в результате чего взгляд малышки прояснился и она изумленно на меня уставилась. — Ю-юто? Ты почему здесь?!
— Я пришла к тебе и велела впустить его! — Напомнила о себе Химари.
— Ой, и ты тут? И что ты сказал мне про брата? — встрепенулась сестрёнка приходя в себя. — Или мне это приснилось?
— Я не лгал, химэ и попробую помочь. Но в этом мне потребуется твоя помощь. Проведи нас в свою комнату, только тихо, чтобы родители не услышали... — Прошептал я сестрёнке и она кивнула, принявшись запирать входную дверь.
Отлично! А теперь, Боец, раз уж мы получили приглашение, попробуем сделать то, зачем мы пришли в этот дом. И постараемся проделать всё так, чтобы на этот раз не было стыдно, вспоминая содеянное...Хе-хе-хе!
Глава 14
"...А за окном — зима, зима, на небе сказочном — луна. Горит свеча, вокруг темно, а мы встречаем Рождество". — Беззвучно напевал я про себя, "Странное рождество" из репертуара "Агаты Кристи", рискнув стянуть с головы липкий от пота противогаз, жгущий солью многочисленные трещинки и потёртости и без того чувствительной бледно-розовой кожи, покрывающей места подживших ожогов и осторожно вдохнул холодный декабрьский воздух, пахнувший вездесущей кислой гарью, оставшейся после бушевавших ранее в городе пожаров.
— Зря маску снял... Надышишься пеплом или ещё какой химической гадости и окончательно лёгкие пожжёшь. — Донёсся до меня приглушённый противогазом голос камрада, старательно вычерчивающего руну "волчий крюк" на правом наплечнике трофейной нательной брони, уже украшенном скорпионом, взбирающемся на пирамиду и другими, непонятными мне символами.
— Знаю, но... Ветер стих и до этого снег шёл, немного почистив атмосферу от пепла. А химия на холоде менее опасна. — Отозвался я и пригибаясь, подобрался ближе к Владу, засевшему под прикрытием оставшейся части стены рядом с проломом на месте окон, откуда с высоты пятого этажа открывался неплохой обзор на лежащие впереди почерневшие от огня и копоти руины городской застройки, а если всматриваться вдаль, через своеобразный коридор, образованный припорошёнными снегом покорёженными зданиями, временами можно было различить всполохи далёких взрывов и пожаров на позициях, удерживаемых Анклавом. Но любоваться пейзажами Апокалипсиса желания не было, поскольку, во-первых, с такого расстояния позиции врага не разглядишь без мощной оптики, а во-вторых, не стоило давать лишний шанс на меткий выстрел окопавшимся гадам, среди которых попадались и очень глазастые с дальнобойными винтовками.... С другой стороны, наша нынешняя задача заключалась в том, чтобы намеренно подсвечивать ложные позиции на этом секторе фронта, создавая иллюзию нашей многочисленности. Чем мы и другие бойцы и занимались, специально освещая огнями костров пустые и без того уже раздолбанные квартиры в уцелевших многоэтажках, имитировали работу радиопередатчиков, в расчёте заставить врага тратить умные боеприпасы на цели-обманки и время от времени помогали запускать с самодельных направляющих реактивные снаряды от "Града", надеясь вынудить амерских недобитков поднять последние ударные безпилотники, пытаясь накрыть наши РСЗО. Впрочем, в данный момент была не наша очередь помогать ракетчикам и зенитчикам, сигнальные костры мы уже развели и можно было позволить себе немного расслабиться. Тем более что сегодняшняя декабрьская ночь была особенной.
Словно подтверждая это, где-то в ночи вновь характерно заухало, что означало, что в тёмное, беззвездное небо вновь взмыли светлячки реактивных снарядов, унося взрывчатые и зажигательные поздравления с Пиздецом от наших на позиции врага. Вопрос в том, будет ли на этот раз с их стороны ответка и если будет — насколько прицельная?
Взглянув на часы, желая засечь время, я с сожалением отметил, что трофей похоже окончательно сдох, после чего я перевёл взгляд на Влада, доставшего из рюкзака красную шапку с белым помпоном и меховой окантовкой и неловко натянувшего её поверх каски. Затем камрад достал и запалил зажигалкой бенгальский огонь, подсвечивая фактически пустую (не считая укрытий из сложенных обломков) бетонную коробку некогда жилой квартиры, давно лишившейся не только вещей и мебели — но и линолеума, обоев, оконных рам и даже большей части капитальной фасадной стены, обвалившейся вместе с балконом. Даже так таковой крыши над чердачными помещениями над нами уже не осталось, поэтому в случае попадания в эту часть дома гаубичного снаряда из того же "Паладина" мы рисковали обзавестись характерным надгробием-курганом из железобетонного строительного мусора, но несмотря на угрозу попасть под раздачу за очередной ракетный фейерверк, спускаться в подвалы не хотелось...
— Может, рискнём и останемся? — Задумался я вслух, всё ещё опасаясь ответных залпов врага.
— Их арта молчит. Так что пока празднуем тут.
— Уже наступил что ли? — Запоздало сообразил я, всматриваясь в крохотный мерцающий дисплей, прикреплённый к ствольной коробке трофейного компьютеризированного автоматического гранатомёта, прислонённого к стене рядом с рюкзаком.
— Уже полночь — подтвердил боец, бросив мне в руки булькнувшую фляжку.
— Хех, дожили, значит... Что ж, раз настал Новый, 2014 год, самое время пожелать, чтобы он был победным, тёплым и солнечным... — Протянул я, стягивая перчатки и свинчивая шелушившимися пальцами крышку-колпачок, терпя короткую вспышку колющей боли в подживающих обожжённых руках. После чего торопливо отхлебнув самогона, ухнувшего огненной струёй по пищеводу в желудок, закашлявшись, я вернул фляжку камраду, глядя на его сыплющую весёлыми искрами свечу бенгальского огня, удерживаемую рукой в самодельной перчатке из кожи прежнего владельца трофейного оружия.
И ещё желаю, чтобы наши враги были дохлыми, хорошо прожаренными и содержали поменьше жил и костей. — Мысленно с хохмил я, вновь вспоминая ту праздничную песенку:
"Там за окном снежинки тают,
Там за окном кого-то убивают!"
Словно подтверждая это, снова наполнили о себе наши имитаторы "Богов войны", выпустив поверх немногих уцелевших в этом районе крыш очередной "праздничный салют", все же вынудив врагов начать ответный огонь.
"Иисус Христос, Спаситель наш,
Помилуй нас в этот час,
Горит свеча, вокруг темно,
А мы встречаем Рождество.
Там за окном снежинки тают,
Там за окном кого-то у-би-ва-ют!"
Услышав автоматную стрельбу и донёсшиеся раскаты разрывов, торопливо поднявшись на ноги, я рискнул взглянуть в пролом на месте окон, увидев строчки трассеров уносящихся в небо с передовых позиций, чьи бойцы, вероятно, засекли и пытались достать чужой дрон-корректировщик, после чего, заметив полыхнувшие вдали новые зарницы взрывов и пожаров, подсветивших низкие облака, вновь начавшие сыпаться серым снегом, я поспешно юркнул обратно за импровизированную защиту из железобетонной плиты.
— Правильно, не искушай судьбу... Чувствую, насмотримся ещё на них вблизи, когда в наступление пойдём. — Негромко прокомментировал из-под своей маски Влад, смакуя содержимое фляги через соломинку, просунутую в специальный клапан для питья.
— Забавно прозвучало про судьбу, не находишь? — Неожиданно прокомментировал позади меня смутно знакомый голос.
Резко обернувшись, я с удивлением узрел возникшую в помещении белокрылую деву в алом, обтягивающем тело костюме и до меня дошло, что всё это просто ещё один сон о прошлом.
— Рок... — Сдержанно поприветствовал я пернатую Богиню, хмуро взиравшую на меня.
Хех, пожалуй, будет ложью сказать, что в этом сне я ожидал увидеть именно тебя, но коли решила прийти вместо Тайзо или Ику... С возвращением! — мысленно продолжил я. — А что до той двусмысленной фразы про судьбу...
— Если в ту Новогоднюю ночь ты наблюдала за ними и услышала моего приятеля — не думаю, что это всё могло показаться тебе забавным — добавил я вслух, медленно приблизившись к пернатой. — С чем пожаловала, принцесса?
— Решила, что с твоим скверным поведением надо что-то делать — прямолинейно заявила Богиня. — Я ведь настоятельно советовала тебе поумерить похоть, но ты не прислушался к моим словам и продолжил развратничать, а после у тебя ещё и хватило наглости лезть ко мне с вопросами! Теперь вот думаю, какой урок тебе преподать, чтобы в будущем стал послушнее.
Послушнее, говоришь? Определённо, с этим у меня почти всегда наблюдались проблемы, так что...
— Ты можешь просто смириться с небольшими недостатками своего помощника — хладнокровно посоветовал я пернатой. — Или можешь согласиться насчёт моего предложения устроить свидание с Амакавой в том мире, заодно познакомишься с нашими подругами...
— Мне показалось, или в твоих словах промелькнули привычные тебе непристойные намёки?! Нет, похоже, не показалось — тряхнула крыльями пернатая, уперев руки в бока. — Видимо и правда, в полном соответствии с твоим же собственным, адресованным Амакаве комментарием, на подобных тебе одни лишь слова тратить бесполезно.
Так, что-то у меня скверное предчувствие насчёт того, какой именно комментарий ты могла подслушать...
— Тот самый про действенность порки на конюшне для закрепления дисциплины и послушания у особо тупых русских. — Охотно пояснила пернатая толи шутя, а возможно и нет. Впрочем, оружия или кнута в руках у пернатой пока не появилось, поэтому я не стал пытаться схватить ближайший ствол, да и сдаётся мне, во сне от подобных пушек мало толку.
— Ты это серьёзно, химэ, про игры с плёткой? — сдержанно протянул я, чувствуя, как мои руки, утратив рубцы ожогов, стремительно налились тьмой и готовы обзавестись когтями. — Просто если ты ревнуешь или раздосадована тем, что стала свидетелем нашего пошлого конфуза в ванной Кузаки, то я не отрицаю того, что повел себя там неосмотрительно и у тебя, учитывая способности к подглядыванию, есть причины на меня гневаться.
— Я не подсматривала за тобой, низший! — Вспыхнула пернатая. — Но заключив сделку и став моим мечом, ты теперь связан со мной! Поэтому я всегда знаю о том, чем ты там занят, в не зависимости от того, хочу я это знать или нет. Так что я знала и о том, чем ты с остальными головорезами занимался в этих руинах в последнюю ночь 2013 года, равно как и в последующие месяцы осады и террора вашей бандой всех тех выживших в катастрофе людей.
— Каких людей? — Переспросил я, покосившись на по-прежнему видневшиеся сквозь пролом в стене подсвеченные пламенем позиции Анклава. — Ах да, я и забыл, что ты со своим человеколюбием и "звездно-полосатых" с евриками, а так же прочий примкнувший к ним сброд и предателей тоже за людей считаешь. Будто не ни разу не видела, что они тут творили...
— Наблюдала и не раз — Вздохнула Богиня, переводя взгляд на незатейливые украшения рюкзака замершего, словно в стоп-кадре Влада, представленные значками с увечными смайлами и ещё не утратившей читаемость нашивке с незатейливым ксенофобским девизом, призывающим спасать генофонд, истребляя мутантов. — Должна сказать, вы во многом с ними похожи, но есть и то, чем ты и твои соотечественники отличаетесь от американцев и европейцев своего мира, причём отличаетесь в худшую сторону. Вы ненавидите некоторые категории своих же сограждан ещё сильнее, чем врагов-иностранцев. Или будешь это отрицать?
— Неа, не буду. Тем более, что у нас даже злые поговорки про это есть, на вроде: "бей своих, чтобы чужие боялись", а ещё есть примерно того же плана про евреев и...
— Вот! А ещё тебе подобные, похоже, поставили цель не просто победить, но и при этом превзойти своих врагов в жестокости и расчётливой безчеловечности! — Гневно перебила пернатая, заставив меня напомнить ей одно известное изречение:
— На войне жестокость является добродетелью.
— А ты хоть знаешь, кого цитируешь?!
— Гейнца Гудериана, если мне не изменяет память — припомнил я и судя по тому что пернатая промолчала, не став меня опровергать, похоже, не ошибся. — Как видишь, у моей страны были очень суровые учителя и экзаменаторы в военном деле, но мои соотечественники смогли выстоять, потому что во многом разделяли этот принцип и в конечном итоге обернули и против тех гансов их же собственное оружие. Они не считали нас за людей — и мы их быстро перестали за таковых считать. Дальнейшие боевые конфликты лишь подтвердили действенность подобной тактики, позволяющей одержать победу не только здесь и сейчас, но и повышая шансы на выживание в будущем.
— Массовые казни военнопленных и гражданских, глумление над трупами, которые ваши взяли в привычку превращать в дорожные указатели и прочие творимые мерзости не повышают ваши шансы на выживание в будущем, а лишь делают неизбежными новые конфликты между теми, кто выжил. Поскольку жестокость порождает лишь ответную жестокость и новые поколения мстителей-реваншистов.
— Если только не решить проблему всей этой швали окончательно. Не знаю как в других слоях континуума, но здесь время прошлых воин с соседями по Европе наши оставили в живых немало тех же жабоедов и гансов — в результате чего те не оценив проявленного гуманизма опять устроили вторжение, на сей раз вынудив задействовать против интервентов уже мегатонные козыри. Тем самым проведя "работу над ошибками" излишне гуманных предков... Теперь-то ты понимаешь что я имел в виду?
В ответ Рок шумно вздохнула, пробормотав что-то явно отрицательное.
— Прости, не расслышал... Неужели будешь отрицать тот факт, что в данном случае дохлые соседи гораздо лучше живых в плане доставляемых проблем?
— И чего вы добились всем этим? — Казалось, пернатую деву вот-вот стошнит. — Сверх убийства планетарного масштаба и очередного крупного вымирания флоры и фауны планеты? Как по мне, всем этим вы не только нивелировали изначально благородный посыл вашей войны, но и прямо поспособствовали массовой гибели своего же населения. Причём даже больше, чем при самой жестокой оккупации противником. Хоть это ты способен понять, упрямец?
— Такова цена... — Оскалился я, держа в памяти рассказ пернатой о том, что сракотаны амеров и гейропцев наши РВСН успели развальцевать на твёрдые четыре балла из пяти, а с учётом инициированного "Юровским" катаклизма в виде всплеска вулканизма — чувствую, во многих странах нужно не только заново пересчитывать изрядно под сократившееся население, но и новые карты создавать.
- Цена чего? — Прошипела пернатая и её фигура и декорации сна словно поплыли рабью, начав сменятся багровой мглой. — Ты там что-то о победе думаешь? Тогда знай, что даже термин "Пиррова победа" в данном случае неуместен! Поскольку хоть значительная часть местного Человечества и вымерла от последствий войны в виде возросшей вулканической активности и глобального понижения температуры, вызвавшей всеобщий голод — желающие повоевать с твоими соотечественниками найдутся. А вот хватит ли у ваших сил выстоять, учитывая малую численность и землю, загрязнённую остаточной радиацией после атомных бомбардировок... Впрочем, с учётом того, что вы натворили, пожалуй, это справедливо.
