Триста пятидесятый год - перезагрузка

Глава 13. 9 марта 350 года от Р.Х. Земля, остров Хонсю, государство Ямато, город Мива.

Переселенцы продолжают умирать от острой лучевой болезни. Кику слегла с желудочной инфекцией, но пока умирать не собирается. Не хватает буквально всего. Чистой воды. Топлива для приготовления еды. Ткани для вытирания грязи и телесных выделений. Рабочих рук. Даже женмая.

Причина простая. Наступил посевной сезон.

Процедура высадки риса оказалась не сложной, а очень сложной. Как объяснила Ижихи, у семян всхожесть низкая, и к тому же варьируется от года к году, в зависимости от условий хранения. Поэтому рис высаживают сначала на маленькие рассадочные делянки. Точнее, в заполненные землей прямоугольные корзины. Теперь-то я понял, что за подозрительный налёт был на прутьях зимой. Да, понятие о гигиене у жителей Амато на корзины не распространяется.

Как только всходы вытянутся на десять сантиметров, корзины-коробы переносятся на собственно поле. И работник одним движением руки отщепляет рассаду по пять-шесть травяных стрелок за раз. Чтобы высадить в такую же грязь, но на новом месте.

По сравнению с разбрасыванием семян пшеницы, производительность труда хромает на обе ноги. Поэтому в посевной участвуют все, даже дети лет шести на вид. Даже младенцы на поле — выглядывают из-за плеча матерей. Здесь младенцев носят по-индейски — в мешках за спиной. Только и разницы, что вместо "памперсов" из сушёной коры, попки свисают в специальный разрез. Так что когда маленький человечек собирается посрать, он или она заодно удобряет рисовое поле. Или спину матери. Это уже зависит от того, как быстро та среагирует. Те, кто помоложе — демонстрируют в эти моменты чудеса прикладной акробатики. А те матери, кому за тридцать — все щеголяют с характерным желто-коричневым пятном в районе поясницы. Впрочем, при работе в грязи все пятна скоро скрываются за сплошной черной коркой.

Да, картинка сильно отличается от эротического бреда, что я было навоображал. Тем более, что мне надо присматривать за больными.

Отражая реальность, мои мечты поменялись с эротических на геополитические. Не дело ведь, что почти что шаман занят кормлением с ложечки облысевшего старика. Или не старика? Моё восприятие возраста в новой культурной среде всё ещё сбоит через раз. Хорошо ещё, хоть пол встреченных перестал путать.

Назад к мечтам! Если мне так хочется разделения труда и специализации... я бы с радостью взял специализацию надувания щек и давания важных советов. А для этого надо повышать производительность труда, чтобы не было таких авралов-субботников во время посевной.

Вопрос, как? До тракторов общество Амато дорастет ещё не скоро. Значит, надо присматриваться к местному сельскому хозяйству, и усиленно думать, где имеются "узкие места", и как их обойти. Высадка рисовой рассады — явная проблема. Требуется даже не сеялка, это слишком сложно. А скорее даже ручной инстру... куда харкать, зараза!

Нет, в первую очередь мне нужна работающая многозадачность в собственных мозгах! Местные с ситуацией "делать два дела сразу" справляются куда лучше меня.

Снова послышался шепот.

— Воды. Воды, пожалуйста!

Не рваться с места. Пусть это и голос Кику. Докормить текущего пациента, обмыть руки. Осторожно, чтобы не разводить грязюку, набрать воды из кувшина гибридом кружки с половником.

— Кику, маленькими глотками. Не переживай. Ты поправишься. Потерпи немного.

Все демоны преисподней, какая гнилая пошлятина, приправленная тухлым запахом дежа-вю. Вот так я поил Олену, нацепив на себя респиратор. А всё, что получилось — электронное письмо из крематория. "Зарегистрирована смерть от неизвестного вирусного агента, симптоматика класса С". Проклятие, она была на третьем месяце, когда началась война. Никаких шансов. Иммунитет, подавленный беременностью — это был по тем временам смертный приговор. Нет, будет. Если я не найду выход.

Противоположность концентрации — разделение внимания. Пока я держу половник и изображаю из себя медбрата, второй слой мыслей перелопачивал горы видео и виртуальных симуляций, застрявших в памяти. Рис, ручные инструменты, рассада. Неужели ничего не было изобретено за два без четверти тысячелетия?

Вспоминается стратегическая игрушка, где перевязанные веревкой пучки саженцев риса персонажи сначала метали вручную по всему полю, а уж затем разделяли по одному. Выглядит не очень перспективно, если сравнивать с аматосской технологией коробов для рассады. Но там было ещё... Точно! Что-то вроде плуга, которым и создавались поля. В Амато я ничего подобного не заметил. Все работают деревянной сохой-тяпкой.

Воспользовавшись краткой паузой в заботе о больных, я выбрался извне. Да, плугов нет. Но для чего-то они были нужны в игре? Думай, Иголь. На весах весь мир.

И через три минуты я ощутил. Нет, не озарение. Засвербило ощущение неправильности. Засвербило и исчезло. Но я уже поймал идею за хвост. Смотреть на всё и на ничто. Ощутить процесс работы, холод воды, напряжение в спинах, плач младенцев. Стать этим полем.

Ощущение неправильности вновь вспыхнуло факелом, а глаза мгновенно сфокусировались на старике в полусотне метров. Что он делает?

Копает дно под мелким слоем воды. Нет, не копает. Выравнивает грязь. Слишком глубоко — и саженцы погибнут от недостатка света. Слишком мелко — преждевременно пересохнут.

Вот ещё один опытный работник принялся за разравнивание, оставив рассаду. А ведь это старое поле. Его разравнивали несколько раз, но грунт продолжает где оседать, а где пучиться. Что что будет, когда почва истощится, и поле придется оставлять под сорняками на пять лет по местному обычаю? Большая потеря темпа, вот что. Именно поэтому в Амато эксплуатируют почву, пока урожай не падает до совсем уже мизера.

Хорошо, вот тема для моего первого опыта в настоящем прогрессорстве. Разравнивалка грязи. Функционал должен быть как у бульдозера, но с учетом доступных материалов и "двигателей". То есть тягловых коров. Вызов принят!

— — — — — — — — — — — —

Как я уже начал привыкать, все грандиозные планы развалились, даже толком не сформировавшись. А виной к тому — банальное отсутствие материалов. Вот кто подскажет, как сделать плуг из веток и соломы?

Конечно, уважающий себя прогрессор первым делом роет железную руду, выплавляет сталь. И куёт себе светлое будущее. Так фиг вам. В округе нет ни нормальной огнеупорной глины, ни залежей каменного угля. Я спрашивал. Даже производство древесного угля — под большим вопросом, ибо дефицит бревен и досок — страшный. Именно поэтому только самый верх соломенной крыши кроют досками. Как я уже и догадывался, на вопрос о происхождении досок я получил ответ "змеелюди". Чуть прижал за обедом Чика, и начала формироваться картина региональной экономики.

— Чик, а змеелюди только металлом и магией торгуют? Или ещё чем?

— Нет, металла у них не так много. Змеиные корабли деревянные. И грузят их в основном лесом. — Чик отчаянно поскреб бок, и оторвал полусантиметрового коричневого клопа. Брезгливо бросил на землю.

— Лесом? Бревнами? — Я попытался уточнить.

— В Амато больше идет прямой брус. На полы храмов и полы домов богатеев. А вот в Идзумо они ещё и красный брус продают. На ихние волшебные обереги.

Мне представилась картинка. Шаман с брусом примерно сто на сто на две тысячи миллиметров, продетым через нос. Пришлось приложить усилия, чтобы скрыть смех. Но Чик всё же заметил.

— Да, Иголь, дурость полная. Два года назад меня к ним занесло, видел. Лежит оберег в чистом поле на двух столбах, а вокруг — никакого частокола. Злым духам два шага в сторону, и ходи где хочешь. Так ихние шаманы ещё задвигают, что духи только по прямым дорожкам ходят.

Ну, не в носу брусья носят, уже хорошо. Но надо продолжать опрос.

— Чик, а сколько один брус стоит? Размером с человека?

— Как получится. — Чик вздыхает. — Обычная такса — за десяток брусьев или руку десятков досок, одного ребенка. Если за взрослого — и втрое больше могут дать, конечно. Только где взрослого взять, а?

Какие-то кровавые доски получаются. С такой ценой деревянный нож бульдозера будет ломаться и гнить быстрее, чем появится излишек детей. Да паршивое само по себе словосочетание-то — "излишек детей". Продавать детей — это продавать своё будущее. Значит, самый минимум досок для сельхозинвентаря. Или вообще, только бревна? Я попытался представить картинку. Черная корова, натужно мыча, тащит по полю здоровенное бревно. С веревками, продетыми через кольцевые пазы. Сколько надо диаметра, чтобы бревно погрузилось на потребные пять сантиметров? Нет, ничего не выйдет. Бревно круглое, и не будет захватывать грязь. Нужна плоская поверхность, под фиксированным углом. Всё же доска.

Обед закончился, и Чик вернулся на рисовое поле. А я — к больным. Свободного времени на прожектерство нет, от слова совсем. Хоть ночами работай при свете луны.

Хотя... что-то в идее ночной смены есть. Дни солнечные, мультитул заряжается хорошо. Можно подвесить его вечерком на веревке с куста, и выгадать часа четыре за сутки, пользуясь, как фонариком. А будет Ижихи возражать — сошлюсь на голоса духов. Мол, приказали. Тут главное самому не начать голоса слышать прежде, чем угроблю батарею таким обращением. Недосып — вещь коварная, помню по своему опыту в учёбке. Было такое дело, как меня приняли — всё грезил космическими полётами, зубрил в дневное время таблицы манёвров без удержки. А во время регламентного периода сна — рубился в сетевые игрушки с такими же энтузиастами. А в один не слишком весёлый день, пришел злобный врач и... нет, не заблокировал контактор Сети. А посмотрел на зомбиподобного студента, и отстранил от штатного симулятора на неделю. Тогда я сделал правильный вывод. Но сейчас ситуация поменялась.

Глава 14. 15 марта 350 года от Р.Х. Земля, остров Хонсю, государство Ямато, город Мива.

От приобретения навыка резьбы по дереву отвертеться не удалось. Провертел дырки в чуть подгнившей доске сперва мультитулом, а затем с подачи Чика — раскаленным на углях медным шилом. Последнее оказалось и быстрее, и аккуратнее. Мультитулом под конец я только подправил угол рабочей кромки.

Но настоящая работа началась только тогда, когда я начал пытаться привязать доску-разравнивалку к подозрительно фыркающей животине. Ибо из конца двадцать первого века я принёс всякие навыки, но навыка работы с веревками не было. Ладно, заодно получил навыки вязания узлов. И с соломенным канатом, и с веревками, сплетенными из волокон вездесущей конопли. Да, вся ткань здесь — конопляная. Или, другими словами — марихуанная, что я опознал по характерной лапчатой форме засохшего листика, предъявленного Ижихой. И при этом никто не подозревает, что носит на себе фактически наркотик. Как я понял из объяснений моей "помощницы", выращивание конопли на волокно — это хорошо налаженный сезонный приработок летом-осенью. Делянки с коноплёй разбиваются высоко в горах, поблизости от мелких речек. Потому что холодный воздух требуется для выращивания, а текучая вода — для отделения волокон конопли от мякоти.

Доску удалось привязать на безопасном удалении от коровьей задницы, после пары тепимых инцидентов — то есть ляганий. И первая же проба показала, что идея автоматической стабилизации посредством Архимедовой силы никуда не годится. Доска оказалась просто недостаточно стабильной по вертикали.

То есть сделал я плавучую ровнялку для залитой водой грязи, и забыл про подводные камни. В самом что ни на есть прямом смысле. Каждый задрипанный булыжник приподнимал доску. И увеличить стабильность никак не получалось. То есть были бы у меня гвозди — раз плюнуть. Прибил бы на уровне поверхности воды пару досок-поплавков. Так вот, гвоздей нет. В принципе. А были бы — предприимчивые жители Амато тут же переделали бы их в наконечники для стрел. Я, конечно, пытался присоединить поплавки с пазами и веревками. Сизифов труд, если честно. От периодической боковой нагрузки, крепления поплавков разбалтываются за считанные минуты. И весь эффект стабилизации пропадает.

Так что пришлось мне вводить ручной стабилизатор. В прямом смысле ручной. Кривой сук, который двумя концами втыкается в рабочую доску. А на середину — нажимает руками Чик. Или не нажимает, это уже зависит от наличия так попортивших мне кровь подводных камней. Нагрузка на "ручку" при этом идет почти перпендикулярно плоскости доски, так что крепления (попросту две конические дырки) разбалтываются много медленнее. А если и разболтаются — проблема решается парой ударов подходящего булыжника.

Жалко только, что длительных испытаний не получилось. Ибо посевная уже приближалась к финалу в веселенькой зеленой расцветке. Нет, что-то мистическое с зеленым цветом всё-таки связано. Тьфу, уже сам начал думать, как шаман! Иголь, запомни. Шаманизм — это временно.

Кстати, о цветах. Я обратил внимание. Среди белых конопляных одеяний, временами мелькают синие пятна. Очень походящие на индиговую окраску классических джинсов. Та же самая фактура слегка неравномерной окраски. Более светлые пятна там, куда попадает солнце. А конопляные пояса — голубые вообще в одном случае из четырёх. В основном голубые веревки на талии носят местные "модницы". Не шаманы, нет. Простые крестьянки. Цвет местного духовенства — красный. Причём именно тот оттенок красного, что вызывает ассоциацию со словом "киноварь". То бишь сульфид ртути. Вот и нашлась ещё одна причина не слишком прилипать к местному шаманству. Вроде бы, в эту эпоху от отравления ртутью даже императоры Китая умирали. А не китайская ли это красная красочка? Змеелюди равняются китайцам? Или какому-то народу поближе? Надо разбираться.

— — — — — — — — — — — —

Я проснулся от запаха дыма. И это ни дымовой хвост от коммунальной печки, и даже не чад от топящегося по-черному очага. Удушающий, черный угар. Вбитые тренировками в подкорку рефлексы взяли верх над ещё наполовину спящим рассудком. Пожар на борту. Остановить дыхание. Надеть кислородную маску. Если нет маски — покинуть помещение. Покинуть! Немедленно!

Я пробил полуметровый слой подгнившей соломы не хуже, чем вольфрамовый шар-пенетратор. Что-то обожгло спину, и мое тело почти автоматически плюхнулось в грязь, перекатилось, чтобы смыть горящее топливо. Грязь? Я начал осознавать реальность. Я на Земле. На дворе — триста пятидесятый год от Рождества Христова. Хотя это знаю только я. Система счета "новой эры" будет введена только через почти два века.

Так что разлитого топлива можно не опасаться. Даже греческий огонь изобретут только через три века. Тогда что всё это значит?

Вокруг заметно посветлело, и я осторожно приподнял голову над краем оросительной канавы, куда я свалился. Голова закружилась, и я поставил себе диагноз. Отравление угарным газом, лёгкий уровень.

Кое-как восстановленная хижина, где я обитал вместе с Чиком, Ижихи и десятком больных, пылала. А на фоне огня виднелись три... нет, четыре человеческих силуэта. Один — с догорающей хвойной "лапой" в руке. И в этот момент из огня донесся дикий вопль. Затем — другим голосом, визг. А через пару секунд голоса слились в безумную какофонию. Я собрал все силы, выкарабкиваясь из канавы. Помочь, там же почти все лежачие! Сами не убегут.