Глава 6. Демон одиночества. (завершена)

21:30

Корио ощутила, как тяжелый серый туман, заволокший сознание, начинает медленно расступаться и развеиваться. Возникло ощущение пространства, она почувствовала движение теплого воздуха, гладящего ее пушистый мех. Мягкий полумрак и прохлада каменного пола, на котором она, обессилевший маленький зверек, лежит и наслаждается покоем...

Тычок в спину. Еще один, в плечо, и третий, в затылок.

— Эй! — девочка-лисенок приподнялась на лапках и обернулась, увидев человеческую фигуру. Состоящую из непроглядной тьмы, украшенной вспыхивающими и гаснущими искрами алого огня. — Да не трупик я, не трупик! Перестань!

Безликий сидел на корточках, держа в правой руке длинную корявую палочку, которой только что тыкал в тельце валяющейся на полу маленькой лисицы.

— Очнулась, принцесса? — на лице, что было чернее угля, алыми контурами обозначилась смущенная улыбка. — Хорошо, а то я уже немного забеспокоился. Ты вот что... извини меня. Я тебя немножко помучал в кошмарах и... перестарался. Теперь ты знаешь, что такое инсульт и кома. Ну, как там? Тоннель с далеким светом видела?

— Что? А? Нет... нет, не видела. — Корио села, обвила себя хвостом и словно руками, взъерошила передними лапками мех на своей голове. — Уф! Ничего не помню! Что случилось-то? Помню как меня тот ходячий бронепоезд мечами рубил, а потом... уже что-то странное. Сон про пауков. Это ты наколдовал, да?

— Да. Мне нужна была энергия для сражения с бешеным сегуном, вот и пришлось быть с тобой жестоким. Прости. Но ты, знаешь ли, сама виновата! Я понимаю, надо было увести придурка из города, но не такими же грязными методами! Как вот успокоить почти что императора, после того как его честь и репутацию так густо замарали?!

— Ой, не вспоминай, не вспоминай! — Корио спрятала мордочку в лапках, готовая сгореть со стыда. — И никому не рассказывай! Я же перепугалась просто! А чего он?! Нельзя вот так злобно набрасываться на детей и женщин!

— Ладно-ладно! — черный смеялся, помахивая рукой. — Все равно ты молодчина! Так ему и надо.

Минуты две, в тишине звучал довольный хохот демона.

— Ну и, так что... — осторожно поинтересовалась Корио. — Нас... убили? Это — загробный мир?

— А? Нет. Мы, вместе с местными, хорошенько отмутузили вонючего сегуна, а потом я его добил! Зарядил копьем, прямо в затылок!

— Да ну?! — ушки на голове лисенка встали торчком.

— Вот тебе и "да ну"! Один жутко страшный враг, которого ты до слез боялась, прибит и больше никогда ни на кого не нападет!

— Ва-а-ау!

— А еще, я позаботился, чтобы нашу подружку, Каджими, не отправили экстренной почтой в цитадель Единства, ни планером, ни дирижаблем! Почти в одну мою наглую морду, захватил секретную подземную базу, с минимально поврежденным стареньким дирижаблем! Прибил несколько самых злобных человечков, взял две толпы пленных и всякие интересные трофеи!

— Ого-о! Обалдеть! — лиса подошла к черному демону и принялась тереться о его ноги, словно кошка. — Надо мне почаще терять сознание посреди поля боя! Вот как ты все проблемы круто порешал!

— Ну-у, еще не все. Подружку нашу я в плену оставил, чтобы у врагов была хоть какая-то надежда и все эти шизики не начали истерить с ущербом для здоровья пленников. Театр по-прежнему полон заложников и где главное гнездо кошек мы до сих пор не знаем.

— Эх... — лиса вскинулась, плюхнулась передней частью туловища на колени своего чудовищного приятеля и обмякла, расслабляясь. — А я-то уже думала, что можно спокойно вздохнуть, пройтись по магазинам, купить Каджими-чан пару красивых платьев и лететь домой!

— Зачем по магазинам ходить? — демон, совершенно по-человечески, погладил лисенка по голове. — Была охота лапы топтать! Я, между прочим, целый ворох красивых дамских вещичек и здесь, на вражеской базе, добыл.

— Каких-таких? — встрепенулась Корио. — Дай угадаю! — она соскочила с ног демона, отбежала на пару метров в сторону и взмахнула хвостом. Из ничего, среди отпрянувшего серого тумана, возникла фигура красивой девушки в пышном платье, достойном сказочной принцессы. — Ты спас из плена вот такую благородную леди, а когда она спросила, чем тебя отблагодарить, намекнул, что есть сразу две девочки, которым из-за злых врагов теперь совершенно нечего надеть? А у нее с собой куча чемоданов, с платьями и шляпками на все случаи жизни?! Ну, или не совсем с собой, но она живет в этом городе, и шкаф с кучей вещей есть у нее дома! Правда? Правда? Угадала?

— Ну-у... почти так все и было.

— Ха-ха! Ой, да ладно, шучу! Я же слышала, что ты про дирижабль сказал. Сознавайся, злыдень разбойный, поймал все-таки свою стюардессу? И сейчас на мне шелковый костюмчик, с шарфиком и пилоткой? Девочку-то, надеюсь, не сильно побил?

— Не-а, не сильно.

— Ладно! Ну, тогда, показывай! Я же еще тоже ни разу стюардессой не одевалась! А дирижабль из какой страны? Лесов? Песков? Холмов? Хочу розовую форму, или красную! Но синюю тоже можно! И зеленую. Показывай скорее! У-уй как хочется себя увидеть!

Маленькая лиса пританцовывала и подпрыгивала на месте от нетерпения.

— Ну хорошо... — демон, вздохнув сделал легкий взмах руками. — Закрой глаза и открой их на счет "три"! Раз, два... три!

Корио, закрывшая глаза, ощутила себя человеком, девушкой, сидящей на укрытых тканью ящиках. Она пару секунд поерзала, обвыкаясь и обретая над телом полный контроль, а затем, со вздохом, открыла глаза и посмотрела вниз, на себя.

Мгновение, второе, третье.

Недоумевающая, куда делась гламурно-блистательная форма стюардессы, девочка удивленно пошарила руками по жакету и блузке, ощупала бусы из зеленоватого камня на своей шее и тяжелые серьги в ушах.

— Так, злыдень, я чего-то не поняла... — надувая губы, с возмущением и обидой заявила она. — Ты, что, пока меня не было... старушку раздел?! Обалдел совсем?! Бедная бабушка! Да еще и чокнутую какую-то нашел! В обтягивающих штанах!

Демон, любуясь обиженной мордочкой лисенка и представляя лютое возмущение модницы-менеджерки, хохотал до слез, до упаду.

Стюардессы. Униформа страны Холмов (почти один-в-один).

Корио выждала, пока злыдень немного угомонится, а затем приняла серьезный вид.

— Хорошо, потом расскажешь что натворил, какую бабулю обидел и кто все эти люди. — она указала на валяющихся вокруг матросов, техников и охранников из экипажа дирижабля. — Сейчас важнее оценить, что у нас есть по ситуации.

— Я уже все оценил и просчитал миллиард раскладов. — поднимаясь в воздухе черной призрачной фигурой, существующей только для взгляда Корио, ответил Безликий. — Нас определенно пытаются заманить в нужное врагам место, где у тебя не останется ни малейшего шанса на выживание. Нас ждет целая армия врагов вроде обосранного сегуна, или мощная бомба. Уверен — ядерная. Что лапки поджала? Испугалась? Да уж, ядерное оружие мы видели пока только на складах и в страшных фильмах. Не съеживайся, лисенок. Между прочим, этот ангар был от пола до потолка увешан бомбами для самоубийственного подрыва в случае моей атаки. Но их не подорвали. Знаешь почему? Потому что... меня здесь не было! Я отправил вместо себя зомби, которыми и произвел разминирование.

— Хочешь отправить на захват вражеской базы зомби и йома? Нет, мало их у нас. Сотни две, или три, да и тех еще нужно с базы притащить. А если даже притащим и защиту удастся пробить, враги сразу убьют заложников.

— Да. Значит, нужно искать тех, кто отвлечет врага, пока не подоспеет помощь. Вот эти двенадцать, — Безликий указал бесплотной рукой на лежащих вокруг людей. — Уже наши.

— Но это же самые обычные люди! Среди них человек пять способны кое-как контролировать свою Ци, но против даже среднего самурая они могут разве что с разбегу об него самоубиться!

— Ты сильно недооцениваешь способности и разум влюбленных людей. Эти парни — мои. Мечтая помочь, они обязательно найдут где сообща приложить свои невеликие силы, а я, в благодарность, не допущу, чтобы они были брошены на верную гибель. Те, кто меня любит, нравятся мне и я приду им на помощь! Даже не пытайся меня остановить.

— Я, вообще-то и не пытаюсь!

— Попытаешься. Когда узнаешь, что именно я собираюсь сделать!

— Выкладывай. Просто выкладывай, без всякой витиеватости и увиливаний.

Безликий изложил свой план.

— И это лучшее, что ты смог придумать? — сказала в ответ девчонка-лиса, нервно тиская ладонями собственные коленки.

— А превратиться в кого-нибудь и вывернуть взрыватель из бомбы, это лучшее, что смогла придумать ты? Ха-ха-ха! Нет, солнышко пушистое. Мы вдвоем — не справимся. Не справимся даже если с нами будут все силы человечества. Этому миру, мой маленький лисенок, нужно... БОЛЬШЕ ДЕМОНОВ!

* * *

Пока вокруг царили беспорядки и бушевали сражения, призрачные кошки продолжали жить в полное свое удовольствие. Их не волновали войны и гибель диких кошек, у них были свои, обособленные группировки.

Под вечер суматошного дня, профессор-историк Мицунари Минору, уважаемый человек в обществе и друг правящей в этом регионе семьи, посетил с визитом особняк наместника. Принес с собой целую папку пристанных ему наработок по дополненной хронологии приключений обеих лисиц, Черной и Золотой. Очередной фрагмент книги, что уже скоро будет завершена и издана по всему миру, на радость лисьим фанатам!

Безродная Наги, все прошедшие месяцы не устающая наслаждаться статусом местной царицы, не стала томить долгим ожиданием гостя, когда слуга доложил ей, что с визитом прибыл профессор Мицунари Минору. Этот человек был особо любим лицедейкой, ведь с первой же встречи они, словно два безумца, которым нравится одно и то же, жадно потянулись друг к другу. Оба убедились в том, что не ошиблись, и открыли свои подлинные личности. Новый приятель Наги, Нагано Комура, оказался ушлым аферистом, что большую часть карьеры по поддельным дипломам нанимался к богатеньким бездельникам то репетитором детского вокала, то учителем рисования, то дизайнером интерьеров или психологом. Каждый раз, независимо от того, был интим, или он увиливал от приставаний озабоченных дамочек, дело заканчивалось обвинениями в домогательствах и бедолаге приходилось стремглав уносить ноги. Два года назад, уловив запах больших денег, Комура состряпал себе бумаги политолога и историка, начал выступать с экспертными оценками сначала на радио, а потом и на телевидении. Тонко чувствуя политическую повестку, он поливал грязью эпоху Единой Империи, в угоду оппозиции гнобил императора и правящую фракцию верховного совета. Оппозиционные силы подхватили его на руки, осыпали деньгами, начали проталкивать из одного телеэфира в другой. Деньги посыпались на афериста дождем, но сразу же возникла проблема, нарастающая, как снежный ком. В оппонентах у сомлевшего от лести мошенника начали появляться настоящие историки и политологи, играючи выставляющие напоказ его невежество и лживость, клеймящие его неучем, фальсификатором и лжеисториком. После нескольких эпических провалов оппозиционные силы принялись открещиваться от недавнего лучшего друга, а на эфиры проштрафившегося лжеца начали приглашать только в качестве клоуна, над которым можно всласть поглумиться. Комура был уничтожен, но словно этого было мало, международный союз историков и хронистов выступил с заявлением, что новая звезда политических шоу в самом деле никакой не историк и не политолог. Что все сведения, указанные в его дипломах — ложные, а биография полна дыр и несостыковок.

Лжец и мошенник!

Скандал не удалось замять, имперские силы закона вынуждены были среагировать. Афериста повязали при попытке к бегству и оттащили в темные застенки, где он, согласно имперской отчетности, и умер от сердечного приступа. Не могут же охранники написать того, что заключенный из камеры таинственно исчез? Так ведь и самим можно под суд угодить.

Правозащитные силы еще долго будут рыдать о борце за правду, которого погубили наветами и замучили до смерти цепные псы правящего режима. Пусть плачут! Никто им не собирался сообщать, что Комура жив. Что скрытно проникнув в чужой дом, движимый страхом и злобой, беглый мошенник без колебаний набросился на пожилого профессора, занятого работой с доставленными ему документами из государственного архива. На того самого, что на телепередачах и в радиоэфирах неизменно разносил молодого лжеисторика. Того самого, что был почетным председателем ненавистного союза историков и хронистов.

Обуреваемый жаждой мести, Комура шагнул из темноты к склонившемуся над столом давнему недругу, крепко зажал старику рот рукой в черной перчатке и ткнул в шею профессора мощным электрошокером. Можно было бы сразу ударить дубинкой по голове, или набросить веревку на шею, ведь Золотой Бог заранее позаботился о том, чтобы его новый верный союзник обрел внешность знаменитого историка. Никаких масок делать было уже не нужно, мошеннику требовалось только исчезновение настоящего профессора, но торжествующий аферист желал увидеть ужас и отчаяние в глазах беспомощного врага. Хотел слышать стоны и рыдания, бить и пинать человека, что всегда казался недостижимо великим и грозным. Слыша в свой адрес только издевательские насмешки и слушая то, с каким восхищением люди говорят о его оппоненте, Комура давно испытывал к знаменитому профессору растущую, удушающую, чернейшую зависть. Презираемый и оплеванный, он желчью исходил при виде уважаемого, авторитетного и влиятельного человека, эрудиция и харизма которого не оставляли его оппоненту ни малейшего шанса на какой-либо успех в дебатах.

Мир изменится! Мир будет перевернут!

— Кто... кто ты?! — борясь с болью и последствиями шока, упавший на пол старик всматривался в сгустившуюся полутьму, надеясь увидеть лицо склонившегося над ним человека, но рассмотрел и узнал только красную тюремную робу.

— Нагано Комура. — представился напавший. — Помните мое имя, Минору-сенсей? Помните, как вы, и ваши дружки, меня уничтожили? Обозвали лжецом, кинули гнить за решетку? Не думали, что я смогу выбраться и отомстить, а?

— Ч-что тебе надо?! — в изумлении, пожилой профессор собрал остатки сил и попытался оттолкнуть от себя афериста, когда тот, протянув к руки лежащему историку, принялся вдруг снимать с него теплую пеструю кофту, один из подарков заботливой дочери. — Ч-то ты делаешь?!

— Посмотри сюда, старик. — Комура взял со стола лампу и поднес ее ближе, позволяя свету обрисовать его лицо. — Я — профессор Мицунари Минору и просто хочу, чтобы ваша дочь, когда вернется из театра, увидела своего отца здесь, за этим столом, таким же, каким и оставила!

В рабочем кабинете, больше похожем на библиотеку, в тусклом свете настольной лампы, лжеисторик-фальсификатор сбросил заслуженную тюремную робу и преобразился в профессора исторических наук, натянув на себя добротную домашнюю одежду, в которой хозяин этого кабинета сотни раз представал перед нагрянувшими к нему коллегами, друзьями, и бывшими учениками.

— Как вы полагаете, Минору-сенсей, — впадая в эйфорию от захлестывающих его волн дофамина, Комура отыскал в ящике стола позолоченный значок председателя научного сообщества и с жадностью, дрожащими руками, нацепил его себе на кофту. — Теперь-то, надеюсь, ни у кого не возникнет вопросов к моим дипломам и биографии?