Глава 6. Демон одиночества. (завершена)

— Расслабься, и не бухти, старая душа! — сияя широкой улыбкой, капитан похлопал старика по плечу. — И не переживай так! Двух-трех дней не пройдет, как Черная Лиса этот ваш летающий дворец вам обратно притащит! Может быть, даже одним куском! И почти без повреждений!

— А ты чего довольный такой? Самоубийца что ли?

— Да не! Я просто пяток часов назад, пересекся с одной интересной личностью и впервые в жизни познал, что такое — женщина! Что-то во мне такое пробудилось... такое... такое... слушай, дед, а на этом вашем корабле скрытое оружие есть? Ну, бомбы там, пушки, устройство аварийной самоликвидации? Чтобы кометой рухнуть в центр вражеского войска и всю округу протравить вонью горелых кошачьих шкур!

Пожилой специалист посмотрел на него дикими глазами, пару мгновений о чем-то подумал, а потом взмахом руки приказал следовать за собой и подвел троих будущих пилотов к одному из нескольких пультов на командном мостике.

— Ни бомб, ни орудий на борту не предусмотрено, — сказал он. — Устройства подрыва тоже нет, но есть вот это. Наша новейшая разработка. Аварийный, мультиструктурный, тросовый... якорь. Три штуки. С титановыми грунтозацепами и устройством самовысвобождения. А здесь — амортизационный компрессионный нагнетатель.

— Устройство для самых долгих и не-зрелищных крушений в истории?

— Оно самое! Читал технические журналы, значит? Весьма рад. Значит, в курсе, что нагнетатель может помочь не только при столкновении с земной твердью, но и против бревен или камней, если в вас вздумают метать их с земли. Вот индикатор заряда в накопителях, а эти рычаги перебрасывают энергию с кормы на борта или нос, по выбору оператора. При двукратном напряжении на разрядниках, дистанция нагнетания достигает не двухсот, а пятисот метров. Даже пушечные ядра неплохо замедлит. Поможет продержаться минуты две-три, пока вы пашете якорями вражеские боевые порядки.

— Две-три минуты? — капитан Окумура цвел счастливой улыбкой. — Спасибо, дед! — он протянул старику руку. — Это же целая жизнь для великих свершений!

Инженер верфи, убедившийся что ошибся со своей первой оценкой, уверенно пожал руку имперского капитана.

— Если будешь жив и от корабля останется хоть что-нибудь, способное летать... приведи обломки обратно. Для осмотра и анализа повреждений.

После довольно продолжительной паузы, за время которой все оставшиеся в городе "дикие" кошки перебрались в театр, Золотой Бог отдал приказ отпустить треть заложников. Пленных кошек, отказавшихся возвращаться под власть Великого Наставника, забрали с площади и увели обратно к местам заключения, а к театру доставили деньги выкупа и обменяли на вторую треть заложников. Теперь, в руках у кошек осталось двадцать восемь детей, но разве этого мало?

Разведчики террористов, по согласованию со стражами города отправленные к дирижаблю, доложили что все в порядке. Сто тридцать выживших в побоище кошек и бандитов, с полусотней вернувшихся грабителей из города и с нагрузкой в виде наемников-шиноби, осторожно выползли из полуразбитого здания. Многие тащили узлы и сумки с добычей. Детей, спящих под действием "Кошачьей Мяты", небрежно несли на руках. Нескольких, разбуженных для того чтобы они детским ревом и криками добавляли сцене эффектности, волокли за воротники, руганью и угрозами ножей заставляя громко плакать, звать папу и маму. Золотой Бог показывал свою силу и беспринципность, готовность творить чудовищное зло, спасения от которого просто нет. Кошки — повсюду. Никто не в безопасности, ни взрослый, ни ребенок.

От переполненного ужасом детского рева у всех, кто его слышал, кровью обливались сердца. Еще немного, десяток показательных акций, и мир захлестнет истерия, равная "Золотой Чуме". Потоп запросов на генетические проверки, параноидальный ужас за собственную жизнь, попытки защитить своих детей. Сумасшествия, самоубийства, самосуды с расправами над всеми, кто вызовет подозрения.

Причем в отличие от того, что творилось в стране Камней накануне Великого Затмения, на этот раз "Лицедейская Чума" будет абсолютно реальной, а не коварно сфабрикованной фальшивкой. Общество в подлежащих зачистке странах будет жесточайше уничтожено, подготовлено к тотальному геноциду! Крайние, чудовищные меры, ради завершения Эпохи Войн. Ради того, чтобы человечество и сам факт жизни не канули в забвение. Еще можно успеть и спасти хоть что-то, хоть кого-то. Если срочно устранить мешающие факторы в виде нынешних владельцев нужных ресурсов. Если уничтожить триста-четыреста миллионов мирового населения и еще миллионов сто коррекцией мозга превратить в исполнительный, фанатично преданный трудовой ресурс. Если, прежде всего, ликвидировать... демоническую угрозу.

Последний обмен, заложников на заложников, должен был произойти у пассажирского трапа готового к вылету дирижабля, к которому, в первую очередь, доставили фальшивого профессора Мицунари и верную служанку Аяме, с большим чемоданом в руках.

К служанке, изъявившей желание последовать за своей госпожой, вопросов не возникло, но самурай-сенсор обратился к притворяющемуся пожилым мужчиной аферисту.

— Рекомендую оставить. — сказал он, указывая на спрятанный во внутреннем кармане пальто двадцатипятиватный электрошокер охранной службы. — Вы же понимаете, что оружие сразу заметят и отберут?

— Я сам его сдам террористам, господин страж, не беспокойтесь. — ответил Комура с легким поклоном. — Надеюсь, в случае начала боя, мне помогут вернуть его себе и тогда я смогу в меру сил защищать свою жизнь и жизни тех, кто будет рядом. Такая штука не слишком полезна для шиноби, кота или самурая, но гражданскому лицу может стать хоть какой-то надеждой.

— В вашем случае, Минору-сенсей, будет куда полезнее попытаться вместе с другими заложниками как можно быстрее убраться подальше от места начавшегося боя. Попытка угрожать оружием и напугать врага треском разрядов, только взбесит бандита и спровоцирует его разбить вам голову.

— Кто знает, как повернется ход событий. — отдавать любимую игрушку кот упрямо не желал. Воспоминания о том, как корчился под ударами разрядов ненавистный профессор, грели его душу, а вид электрических дуг радовал представлением боли, причиненной беспомощному врагу. У него кровь заиграла в жилах, когда Наги предложила ему прикончить тихую самурайскую вдовушку. Представление того, как разряды вонзаются в мягкое тело благородной леди, вызывают судороги, мучительную боль и паралич, представление взгляда перепуганной жертвы, льющей слезы и умоляющей о пощаде, возбуждали озлобленного подонка до помрачения сознания. Ему очень, очень-очень понравилось быть жестоким хищником, терзающим теплую, живую жертву.

Наги прислала ему и Аяме тревожный сигнал о том, что проклятые демоны, скорее всего, заметили вросшую в ее лицо маску, а значит проверят всех и надо бежать, пока не поздно. Черное отчаяние застилает взгляд от того, что срываются планы Великого Наставника с книгой лисьей истории, но вины Комуры нет, и проблеск утешения есть в том, что им, всем троим, чтобы скрыться, теперь понадобятся новые жертвы! Мирные, добрые, беспомощные люди! На которых можно будет выместить всю свою злобу и разочарование! А значит, шокер нужен. Очень нужен!

"Не препятствовать". — пришел самураям приказ и стражи оставили в покое фальшивого профессора.

Через десяток минут, прибыла виновница кошачьего бегства, бывшая проститутка, напоследок жадно пользующаяся статусом матери местного великого лорда. Еще десяток минут и последняя из троих влиятельных лиц города, добровольно согласившихся стать заложниками, тоже прибыла к трапу огромного летающего корабля. Единственная, из всех, кто действительно была той, за кого себя выдавала. Старшая жрица храма Ветра, Иноэ Маюми. Сопровождаемая парой младших жриц и четверкой храмовых стражей. Самураи очень пригодились, когда обеих младших потребовалось оттащить от самой яркой звезды храмов Стихий на западе Обитаемого Мира. Жрицы-помощницы вырывались и выворачивались из рук солдат, с криками и плачем заявляя, что никуда и ни за что они наставницу одну не отпустят. Маюми, в которой потихоньку начал угасать первичный пыл и настрой на героическое самопожертвование, этими криками вывело из равновесия, несчастную жрицу начало явственно потряхивать. Очень некстати вспомнились "страшные люди", что приходили накануне в храм. Это ведь наверняка были кошки? Наверняка же. Нет, оставить им детей детей нельзя! Но отдать жизнь за кого-то другого, это означает... означает, что ее убьют! Говорят, что кошки, чтобы не оставлять пятна крови, чаще всего душат своих жертв. Те страшные люди... ее задушат?! Схватят, и задушат?! Насмерть?!

Перепуганная женщина держалась из последних сил, на собственной гордости и мыслях о том, как будет впечатлен ее поступком учитель и наставник, великий боевой жрец, Тору. Может быть тогда он по-настоящему заметит ее? Но ведь будет уже поздно! Она, мертвая, не услышит ничего, что он захочет ей сказать!

Жрица хотела найти поддержку у троих людей, которых считала близкими друзьями, но обратившись к ним, едва не упала на подкосившихся ногах, ведь все трое взглянули на нее так, словно... словно чужие, злобные и ненавидящие ее люди смотрели сквозь маски, изображающие лица ее друзей. Жуть накатила на Маюми, голова закружилась и она попросила воды у оставшегося с ней стража. Понимание того, что она не выйдет живой из этого ужаса, с новой силой захлестнуло мысли несчастной жрицы. Неужели бандиты упустят свой шанс ее растерзать? Хватит! Она должна держаться стойко! При всей своей слабости, она сделала хорошее дело! Спасла от страшной расправы тридцать детей и, вместе с ними, своего дорогого Тору! Настоящего гениального врача, способного собрать разрубленного надвое человека по кусочкам. А она... она — кто такая? Просто батарейка, умеющая только вырабатывать и отдавать как донор много положительно заряженной Ци. Какая еще старшая жрица?! Просто разрекламированный придаток к гению. Ее, бездарную неумеху, наверное, никому и не будет особенно жалко... вообще никому...

Страж подал жрице воды, в которую находящийся здесь же проницательный врач подмешал мощную дозу успокоительного. Маюми выпила, почувствовала себя лучше и даже в обморок не упала, когда на краю посадочной площадки показалась настороженно озирающаяся, сплоченная толпа чудовищ Золотого Бога. Она лишь побледнела, а трое стоящих позади нее кошаков вдруг... встрепенулись, приободрились и разрумянились, наполняясь жизненными силами.

Дикие коты несли устройство связи. Божественные кошки, все трое, одновременно, услышали голос Великого Наставника.

Никто из них не виновен в возникших проблемах и планы Золотого Бога не нарушены. Бежать придется, но они останутся теми, кем стали. История станет такой: Мицунари Минору показал свою новую книгу ближайшей подруге, леди Нацуми, та впала в шок от "правды о лисицах" и поделилась своими сомнениями со служанкой, а потом... потом всем троим пришлось бежать и искать в империи убежища от гнева Черной Лисы, прознавшей что историк намерен открыть общественности всю подлинную правду, а не заретушированную и смягченную версию, созданную по приказу кровавых оборотней в самом для них выгодном свете. Лиса прибыла в Хамаоку с намерением убить всех посвященных, но началась заваруха с кошками и профессору, вместе с леди Нацуми и ее служанкой, удалось воспользоваться случаем, чтобы сбежать.

Беглецы скроются под защитой спецслужб страны Лесов и книга будет издана! А Минору, Аяме и Нацуми еще дадут немало интервью для телекомпаний, газет и журналов по всему миру.

Демоны бессильны, и не нарушат планы бога!

Окружив новых заложников и приставив к ним охрану, кошки усадили на землю, одну к другой, двадцать семь девочек в концертных платьицах. Именно двадцать семь, а не двадцать восемь.

— Куда?! — встрепенулась Хонока, увидев как двое кошаков несут к дирижаблю лишенных сознания хорошо знакомых ей старика и десятилетнюю девочку. — Аринори-сан и Юми... они же...

— Они — из наших. — огрызнулся, зло глядя на предательницу, куратор кошачьего гнезда.

— Это чушь!

— Я знаю. Но самураи Хамаоки не знают и не станут тыкать мне в рожу договором. Эти двое нам нужны. Ты что, думала, мы не оставим себе рычага давления на тебя? Веди себя смирно, новая святая, или девчонку так же, как подружку твою, отдадут Томуре! А голову старика тебе принесут на блюде, вместо завтрака! Поняла меня?! — он смерил взглядом напрягшуюся, дрожащую предательницу, взмахнул рукой и скомандовал: — Все, кроме оцепления — на борт! Быстро, быстро, быстро! Грузимся и готовимся к взлету! Отстающих не ждем!

Уговаривать себя никто не заставил, десятки бандитов выбирали ближайший из трех сброшенных вниз трапов и шустро поднимались на корабль, а вот внутри дирижабля сразу начались проблемы. Бандиты, местные и пришлые кошки, носильщики, шиноби и шпионы Единства — весь разношерстный, малодружелюбный и очень конфликтный контингент принялся толкаться, ругаться и мешать друг другу при выборе удобных мест для размещения.

— У меня оборудование!

— Добычу куда?

— Не толпитесь! Дайте место для раненых!

— Пшли прочь, шныри! Тут яркие цвета!

— Здесь занято! Девок оставьте, а сами валите дальше!

Куратор полез разбираться и наводить порядок, но его сразу же отвлекли.

— Прошу прощения, господин главный! — умильно улыбаясь, к изрядно напрягшемуся лидеру кошек подвалила дама в дорогом праздничном платье с широкой юбкой на кринолине. — Прикажите проводить нас в номер "Люкс" в носовой части сего корабля, пожалуйста. Мне, как благородной даме, моему спутнику и спутницам, нужны удобство и комфорт!

— Стой где поставили, не до тебя сейчас.

— Минуточку! Смею заметить, что мне не пристало участвовать в подобной сутолоке и безобразных склоках, дожидаться невесть чего и надеяться, что достойное меня и моих друзей место не займут какие-нибудь бронированные грубияны!

— А я тебе сказал — заткнись, стой и жди своей очереди! — вспылил усталый, злой куратор. — Ты что, махра рваная, в самом деле ледью себя возомнила? Забыла, как пять-шесть пьяных возчиков тебя вечерами по кругу пускали? За сотку с носа!

— Ты чо погнал, полукрашенный?! — фальшивая Наги выпучила глаза и побагровела от возмущения. Она открыла сумочку, вынула из него золоченые документы Минамото Нацуми и сунула их коту под нос. — Масть видал?! Прикинь, как надо извернуться, шоб таку цацу скрючить? Эт те не у школьницы сопливой трусы с портфелем отобрать! Я — фигура Золотого Бога! Яркая и близкая! Понял, а? Не чеши мне махру, верхарь! Люкс разверни-ка!

— А-ну, шисью соскочила с ровного чесу, мелочь горбатая! — с угрозой накатил на нахальную бабу обозленный главарь котов. — Тебе печень, или почки пробить за попут цвета?! Лицо содрала с яркой птички и возомнила себя фигурой? Так вот с тебя это лицо содрать вообще не проблема! Любая моя кошка не хуже тебя под ледь шифранется! А тебя — прямой линией, к бесцветным, на раздербань!