Вера вообще страшная штука... как Надежда и Любовь. Тем не менее, жизнью Санджи уже давным-давно руководствовала именно Вера. Вера Санджи в то, что его жизнь принадлежит Зеффу. Вера Санджи в то, что для Зеффа, самым главным в жизни, был его ресторан. Вера Санджи в то, что если понадобится, он должен отдать жизнь за "Барати", ведь его жизнь принадлежит Зеффу, а для Зеффа самое главное его ресторан. Замкнутый круг вины. И именно из-за чувства вины Санджи не видел того, что было очевидным практически для всех, кто хоть немного знал старика Зеффа и самого Санджи. Самое дорогое, что было у Зеффа — его ресторан? Да как же!
— И как мы будем искать этот твой "Бардак Шваркс"? — спустя весьма продолжительное время, нарушила установившуюся тишину Нами, когда вновь устроилась под боком Луффи. — Насколько я знаю, ты Гранд Лайном не интересовался... в смысле, информацию ты там получать не сможешь.
— Естественно не смогу! — несколько возмущённо фыркнул Луффи. — Какой прикол знать всё наперёд? После всего, что я слышал о Гранд Лайн, я ожидаю от этого моря сюрприз за сюрпризом, иначе пусть весь мир пеняет на себя!
— Принимая во внимание, что ты умудрился, пусть и немного, повлиять на мир из слабейшего моря из всех, то, сюрпризы или нет, миру всё равно не повезёт, — теперь фырка удостоился сам Луффи, только не возмущённого, а саркастичного.
— ...По крайней мере, если будут сюрпризы, то я буду к миру более снисходителен, — после небольшой паузы, не очень успешно попытался оправдать себя парень.
За разговором о том, что они будут делать по прибытию на Гранд Лайн прошёл ещё целый час. За это время Санджи, вместе с вызвавшейся помочь ему Нами, прибрался на столе, а затем заставил его различными сладостями собственного приготовления. У вроде бы и так уже давно обожравшихся парней немедленно нашлось дополнительное место, поэтому сладости, как и еда до этого, не залежалась. Хотя Зоро, разрывающийся между своим вином и чаем выглядел крайне забавно... правда, в итоге, он просто смешал чай с саке, из-за чего Санджи чуть удар не хватил. А ближе к трём часам ночи случилось то, что просто не могло не случиться:
— В смысле за пять дней? — недоуменно переспросил Йосаку у рядом сидящего Усоппа. — Какие ещё пять дней? Нас не было почти месяц!
— Почти месяц? — Усопп посмотрел на Йосаку таким взглядом, словно тот полный идиот. — Один день до Гаймона, пару часов на острове, пару часов до Барати, и четыре дня на самом ресторане, получается, что вас не было всего пять дней... какой ещё месяц?
— ...
— Я так и знал, что не могло всё быть настолько просто, — почти с облегчением вздохнул Джонни, в то время как Йосаку не знал, что тут вообще можно сказать.
Разговор мгновенно привлёк внимание всех остальных членов семьи, а едва попытавшегося что-то там вякнуть Луффи, взяла на себя Нами — девушка накрыла рот парня ладонью, не дав ему и слова сказать. Луффи возмущённо замычал, но этим и ограничился, что, в свою очередь, было равносильно разрешению на свободный допрос Усоппа.
— Усопп, хочешь сказать, для тебя прошло всего пять дней? — спросила Нами.
— Что значит для меня? Пять дней они и есть пять дней!
— Гм... — озвучил общее мнение Йосаку.
— Так, давай-ка разберёмся, — незамедлительно взял дело в свои руки Джонни, чрезмерное любопытство которого уже давным-давно не поддавалось никакому контролю. — Я правильно понял, что, по твоему мнению, прошло только пять дней с момента нашего расставания?
— ...Я так понимаю, вы хотите меня убедить в том, что прошло не пять дней, а почти целый месяц, так? — подозрительно осведомился Усопп. — Вы реально думаете, что после всего произошедшего я поверю в подобную чушь? — презрительно фыркнул Усопп.
— ...
— Получается, ты тренируешься только пару дней, и только после вашего прибытия на Барати? — спросил Йосаку, когда Джонни, как и он немногим раньше, не нашёлся, что ему сказать.
— Ну да... а что?
— Хочешь сказать, ты овладел Волей за пару дней, просто плавая вокруг ресторана с небольшим грузом? — усмехнулся Йосаку.
— Эй, груз у меня довольно большой! — искренне возмутился Усопп.
В конце концов, Луффи заставлял его плавать со специальными утяжелителями, совокупный вес которых равнялся полутонне... Откровенно говоря, Усопп до этого знать не знал, что он вообще способен на подобный подвиг. Ещё неделю назад ему не хватало сил оторвать от земли сто килограмм, а сейчас он умудрялся плавать с полутонной дополнительного веса. И хотя он не понимал, как такое возможно, реальность говорила сама за себя.
— Ладно, пусть будет большим, — кивнул Йосаку, — но как насчёт Воли?
— Что ещё за Воля?
— ...
— Ты умудрился увернуться от удара Санджи, и при этом не знаешь, что такое Воля? — спросил Джонни, тогда как Йосаку уставился на длинноносого парня немигающим взглядом.
— Причём тут какая-то Воля? — недоуменно спросил Усопп. — Меня хотели пнуть в голову, конечно же, я увернусь! Любой бы увернулся!
— И каким же образом ты это сделал?
— В смысле? Он попытался пнуть меня в голову, так что я взял да увернулся.
— ...Ты что с ним сделал? — наконец, озвучил Зоро общие мысли, посмотрев на Луффи. — Он использует Волю, но не понимает, что он использует Волю? Такое разве вообще возможно?
— Конечно же нет! — радостно ответил Луффи, когда Нами слегка приоткрыла ему рот.
— Тогда как он это делает? — ткнул Санджи пальцем в сторону явно ничего не понимающего Усоппа. — Это ведь явно не случайные проявления Воли, а полноценное умение.
— В смысле, как делает? — приподнял бровь Луффи. — Берёт и делает!
— ...
— Если он всё понимает, как он тогда может не знать, что такое Воля? — снова озвучил общие мысли Зоро. — Это же, фактически, предвиденье... как можно не понимать, что ты обладаешь предвиденьем?
На лице Луффи проступило самодовольное выражение по типу: "А я знаю то, чего не знаете вы, но вам я об этом всё равно не скажу!". Впрочем, стоило Нами понять, что больше они от него ничего не добьются и вновь закрыть его рот рукой, как его самодовольное выражение уступило место выражению незаслуженно обиженного щенка... во всяком случае, глаза были точь-в-точь!
Остальная часть семьи незамедлительно попыталась разобраться с тем, что умудрился Луффи сотворить с Усоппом, но, довольно предсказуемо, не добилась каких-либо особых результатов. Однако они сумели выяснить, что, во-первых, Луффи не рассказывал Усоппу о Воле, а, во-вторых, несмотря на тот факт, что длинноносый парень крайне успешно применял Волю Обнаружения, сам он её осознавал совсем не так, как её осознавал тот же Зоро. Если для мечника использование Воли Обнаружения было сродни предвиденью, — собственно, всё именно так и должно быть, — то Усопп не отличал своё предвиденье от реальности. Иными словами, с его точки зрения, от удара он уворачивался не из-за того, что предвидел его, а из-за того, что он его видел. И убедить его в обратном не представлялось возможным. Теоретически можно было бы проявить намерение, но не нанести удар, дав Усоппу возможность увернуться от несуществующего удара и тем самым доказать его способность предвидеть. Вот только на практике, как и всегда, всё оказалось несколько сложнее.
Для начала, ни один человек, не владеющий Волей Наблюдения, не мог сознательно обмануть человека владеющего этой самой Волей, то есть, за исключением Луффи и Зоро никто в семье не был способен обмануть Усоппа. И всё бы хорошо, но довольно быстро выяснилось, что длинноносый парень видел дальше, — или правильнее будет сказать глубже? — чем Зоро, то есть Усопп реагировал только на реальные удары, полностью игнорируя ложные намерения ... и это было уже совсем за гранью Добра и Зла! Однако, прежде чем все вокруг окончательно поверили в "Чёрную Несправедливость Мира", Джонни произнёс сокровенную фразу:
— Даже для истории про пароходик, который смог, подобный результат чересчур! — произнёс парень с дикой смесью обиды, раздражения, злости и тоски в голосе.
Эффект оказался моментальным. Никто и понять ничего не успел, как лицо Усоппа стало белее мела, а затем начало стремительно и совсем не здорово синеть. Крупные капли пота выступили на лбу резко помертвевшего Усоппа, но самым главным был взгляд. Секундное недоумение, — словно парень не понимал, что с ним происходит... вероятнее всего потому, что он действительно не понимал, — начало стремительно уступать место накатывающему ужасу. Взгляд Усоппа потерял чёткость, его рот начал раскрываться в беззвучном крике ужаса, словно он видел то, что другие видеть не могли... Прежде чем пугающие метаморфозы успели зайти ещё дальше, в лоб парня прилетела вилка. Прилетела довольно сильно — достаточно, чтобы пустить кровь и вывести длинноносого из его жутковатого транса.
— Три-четыре! Три-четыре! Мы едем на каникулы! Усопп, приём! Приём, как слышишь меня? — это всё сказал широко улыбающийся Луффи.
Парень улыбался настолько широко, что его глаза превратились в две едва заметные щелочки, в то же самое время Луффи без проблем удерживал под мышкой отчаянно трепыхающуюся Нами, которой теперь уже он зажал рукой рот. Впрочем, трепыхания девушки довольно быстро сошли на нет, когда она осознала, что сопротивление бесполезно. Замерев, девушка недовольно насупилась.
— А? — немного заторможено произнёс всё ещё мёртвенно-бледный Усопп.
— Ты хочешь спать, — непреклонным голосом заявил Луффи, всё так же не переставая широко улыбаться... у всех присутствующих мурашки от такой улыбки забегали, настолько омерзительно фальшивой она выглядела.
— Я хочу спать? — недоуменно переспросил Усопп, который, из-за своего состояния, был единственным, кто не мог должным образом оценить ситуацию.
— Ты хочешь спать, — кивком головы подтвердил Луффи.
— Я хочу спать, — согласно кивнул Усопп, и, выбравшись из-за стола, несколько потерянно побрёл в сторону входа в ресторан, в дверях которого он вскоре и скрылся.
Повисло продолжительное и тягостное молчание, во время которого все не могли отвести взгляд от дверей, за которыми скрылся Усопп. Потом, вся семья, дружно, словно по какой-то неслышимой команде, повернулась в сторону Луффи... который, в кои-то веки, совершенно явно почувствовал себя виноватым.
— В своё оправдание могу сказать, что я не знал, насколько именно его нужно напугать, чтобы пробудить у него Волю, поэтому решил сразу же ходить с козырей! — зачастил Луффи, что с ним бывало чрезвычайно редко. — И вообще, раз мы скоро отправимся на Гранд Лайн, то Усопп просто обязан был стать сильным, иначе мог умереть, поэтому я ни в чём не виноват!
Слова Луффи в очередной раз никого не впечатлили. Ведь в переводе на обычный язык, его слова означали, что он прекрасно знает о том, что он виноват, но свою вину, предсказуемо, признавать не собирается. Хотя, в конечном итоге, самой возмущённой оказалась Нами, да и то лишь на фоне остальных. Парни изначально готовились к тому, что больше никогда не увидят Усоппа, — и готовились не столько в шутку, сколько всерьёз, — поэтому любой другой исход, с их точки зрения, выглядел чрезвычайно положительным... Тем более у Усоппа теперь была Воля, и просто так парни ему это прощать не собирались. Даже Зоро. И это показатель.
С другой стороны, Нами, когда Луффи её освободил, лишь немного побурчала, вяло попыталась воззвать к совести окружающих, закономерно потерпела полное поражение, и, на этом успокоившись, вернулась обратно под руку к Луффи. Тем более, как уже говорилось, вся семья, за исключением Санджи, давно уже считала, что их жизни принадлежат Луффи, поэтому, с их точки зрения, он был волен делать с ними, что ему заблагорассудится. И Усопп, соответственно, не исключение. Подобная фанатичная преданность вполне могла напугать, но в то же самое время, каждый из семьи знал, что Луффи был предан им с едва ли не ещё большим фанатизмом... просто в своем, несколько своеобразном, ключе. В конце концов, на просьбу Зоро о том, как ему стать сильнее, Луффи его, фактически, убил. Однако, попытайся кто-нибудь проделать такое с Зоро помимо самого Луффи, и парень бы, в отместку, если бы понадобилось, залил кровью и завалил трупами весь мир. И не как сейчас, когда Луффи, пусть и с натяжкой, можно было бы назвать хорошим, — в конце концов, своих жертв он находил среди различного сброда, в основном пиратского, по которому и так дружно виселицы плакали. Нет, мстя за свою семью, Луффи бы, преследуя одного единственного человека, без раздумий бы уничтожил целую страну, со всеми её жителями, если бы результатом этого стало убийство того самого "одного-единственного". Именно об этой Тьме, которую Луффи контролирует, и говорила Нами. И именно эта Тьма, как был непоколебимо уверен Зоро, заставит мир содрогнуться, когда какой-нибудь идиот всё-таки достанет кого-нибудь из их семьи.
Тема Усоппа оказалась если и не позабыта, то, как минимум, отложена до лучших времён. В конце концов, он всё ещё был жив, а остальное уже не так существенно. По правде говоря, среди Шляп вообще не поощрялись долгие и, особенно, тягостные раздумья. Нужно быть проще и жить веселее. Так думал Луффи, а значит, в той или иной мере, и вся остальная часть семьи. Как уже неоднократно говорилось, Луффи превосходно умел навязывать своё мнение другим. Да и не только мнение: сам навязываться он тоже умел, и ещё как умел!
Дальнейший остаток вечера, или скорее уж ночи, прошёл спокойно. Никаких новых откровений, серьёзных тем и планов, только лёгкое общение обо всём и ни о чём. В дружной семье тем для разговоров всегда было предостаточно. Особенно после пусть и недолгой, но всё же разлуки. Санджи, как это всегда с ним бывало, рассказывал про Зеффа и остальных поваров, и ещё немного про посетителей, которые умудрились отличиться тем или иным способом. Джонни, Йосаку, Зоро и Нами всё больше про родной остров девушки и события на нём. Пусть про разгром банды Арлонга и отношения Зоро с Ноджико они уже рассказали, однако за время проведённое на острове произошло много всего другого. Ничего такого серьёзного или особо запоминающегося, но тем не менее достаточно забавного или интересного, чтобы об этом не лень было упомянуть. Самое то для поддержания разговора и той лёгкой, расслабленной, даже в чем-то слегка ленивой, атмосферы установившейся за столом.
Ближе к утру, дружными усилиями убрав всё со стола и перемыв всю оставшуюся после них грязную посуду, вся семья улеглась спать... или почти вся. "Беда" пришла оттуда, откуда Нами её никак не ожидала. За прошедший месяц девушка как-то напрочь успела позабыть о разговоре с Луффи по поводу его каюты. Несмотря на всё упорство парня, девушка, в конечном итоге, посчитала, что в тот день Луффи просто-напросто вредничал и говорил обо всём не всерьёз. Вот Нами и заняла единственную отдельную каюту на Гоинг Мери едва стоило кораблю отойти от родного острова Усоппа. И за прошедшие дни, проведённые в море, девушка успела основательно её обжить, уже давно считая своей собственной. Тем неожиданнее оказалось для Нами быть нагло выкинутой из упомянутой каюты. И никакая лесть, никакие мольбы, угрозы и обещания не заставили открыть Луффи напольный люк, ведущий в каюту.
