Великая Охота

-Дружба клана Горные Клинки!— мой давний друг небрежно скинул капюшон и на глазах увеличился в размерах, принимая свой истинный облик. Посмотрев на собеседника сверху вниз, он, величественно тряхнув своей черной грядкой, тянущейся от макушки до поясницы, громко произнес,— Мое имя Критрекс. И в обмен на этого человека,— он кивнул в сторону валяющегося Брэндона,— Я предлагаю вам союз.

Кровавые Мародеры изумленно уставились на него. Стать вождя и его колоссальный, даже по гоблинским меркам, рост внушали страх и уважение. Громадные зубы, способные разорвать шею быку, приковывали взгляды, а каменные мускулы и вовсе вызывали неподдельную зависть.

Как и положено первым очнулся наследник:

-Вот он какой — легендар-р-р-р-рный Кр-р-р-ритрекс! Твою женушку др-р-р-рали всем кланом!!! А потом сожр-р-р-рали!!!— Крит приглушенно рыкнул, но сдержал себя. Рыжий Мародёр продолжил лезть в бутылку,— Ты их зар-р-р-рубил!!!Го-р-р-р-рдишься поди этим? А? Знаеш-ш-шь, до меня доходили слухи!Осел ты где-то среди людей. Позо-р-р-р-рище!!!Р-р-р-раньше ты был великим воином!!!Но тепер-р-р-рь!Лиш-ш-шь человеческий пр-р-р-рихвостень!!!— он взглянул в мою сторону и пренебрежительно плюнул. Забавный малый — полагается лишь на зрение. А еще и сын вождя... не зря говорят, в семье не без урода.

С каждой фразой этого неразумного парламентера, взгляд Крита наливался кровью. Накопленная за долгие годы бездействия Жажда рвалась наружу, проступая сквозь поры кожи и окружая вождя кроваво-красной дымкой. Настолько плотная, что могла бы сойти за перину, она клубилась и пузырилась, лопаясь и разбрызгивая в сторону концентрированную ярость.

Гоблины, заметив это, несколько умерили свой пыл, но убегать не собирались, наоборот оставшиеся чуть поодаль воины, подтянулись вперед. Наследник клана дрогнул, но решил стоять на своем:

-Твое п-р-р-р-редложение интересно!!!— продолжал он,— Но у меня получше!!!Мы потр-р-р-ребуем с Горных Клинков выкуп за их вождя? Тысяч дес-с-с-сять! Неплохо же?!

-Попробуй,— сквозь зубы процедил Крит, из последних сил держа себя в руках.

-С р-р-р-радостью!— вякнул рыжий пучок, жестом руки отдав сигнал о начале атаки.

Мародеры, как волна, пробившая плотину, ринулись на нас. Я рванул им на встречу, блокируя тяжелый удар двуручной секиры. В тот же момент я ощутил громадный поток слепой силы— Крит наконец-то спустил свою дикую Жажду с поводка, одним движением надвое разрубая не успевшего спрятаться за спины подчиненных наследника.

С самого начала боя я крепко вцепился в рукоять меча обеими руками. Сдерживаться было бессмысленно, а потому я позволил себе как следует разгуляться. Но даже несмотря на это, положение оставалось, мягко говоря, не завидным. С каждым отбитым ударом я чувствовал, как мои враги становятся сильнее, как дают волю Жажде Крови.

У меня практически не было времени на контратаки. За каждым отраженным выпадом следовал очередной, куда более сильный и смертоносный. Однако и я входил в раж.

Парировав удар молота, я ушел полуоборотом в сторону и, нырнув под стремящуюся к моей шее секиру, вспорол брюхо ее обладателю. Обычному человеку этого хватило бы, чтобы выйти из боя, но только не обезумевшему от Жажды гоблину, превратившемуся в настоящего берсерка. Я почувствовал, как раненый резко поворачивается, намереваясь разрубить мне позвоночник. Спереди же на меня неслись меч и булава. Оказавшись в кольце, я нырнул между врагами и кувырком ушел им за спины, попутно отрубив чью-то ногу.

Резко вскочив, я отбил удар молота и, чиркнув мечом по его рукояти, вспорол горло замешкавшемуся гоблину. Увернувшись от меча, я перекатом ушел на свободное пространство.

Краем глаза я уловил окутанную кровавой дымкой фигуру Криктрекса, наплевавшего на кровоточащие раны и бесстрашно размахивающего своим двуручником. В такие моменты невольно восхищаешься берсерками. Их стиль боя поражает, но я так не могу. С давних пор я привык не использовать бездумно Жажду. Моя Жажда куда страшнее гоблинской и нужна совсем для других целей.

Пары мгновений, потребовавшихся врагам, дабы вновь меня настигнуть, хватило, чтобы собраться с силой. Когда ближайший гоблин замахнулся мечом, я прыгнул. Сконцентрированная в ногах сила подняла меня на несколько метров и, приземлившись аккурат на плечи врагу, я пронзил его шею.

Не теряя и минуты, я снова прыгнул. Мой новый противник был уже готов к такому маневру и поставил блок. Но его булава не остановила мой клинок, разрубивший каменное оружие и морду гоблина.

Упав на поверженного врага, я мигом отскочил назад, уходя от атаки сразу нескольких врагов. Шальная секира обожгла бок.Почувствовав, как стремительно намокает рубашка, я невольно поморщился, но тут же наказал обидчика, потерявшего оружие вместе с руками.

Гоблин взревел и, опережая собратьев, кинулся на меня, намереваясь откусить голову. Напоровшись на мой клинок, он сбил меня с ног. Падая на спину, я, напрягшись что есть мочи, перекинул его через себя, но тут же пришлось уворачиваться от очередной атаки.

Бок кровоточил, на другом добавилась еще пара царапин. Я начинал уставать, но и количество гоблинов несколько поубавилось. Я не сомневался в конечном результате, однако, отделаемся ли мы малой кровью, вот в чем вопрос.

Внезапно я почувствовал приближение знакомой силы. Мне не хотелось верить себе, но факт оставался фактом — на поле боя спешит очередной боец. Какого лешего? Что ему тут понадобилось?

Отбив выпад секиры, я наотмашь рубанул клинком, разрезая чью-то плоть, и побежал навстречу человеку в плаще, державшему в руке одноручный меч. Естественно гоблины хлынули следом. Сконцентрировав силу в полуторнике, я отмахнулся, выпуская на врагов черную волну. Конечно она доставит им куда меньше хлопот, чем виретонским стражникам, но на несколько секунд задержит.

Когда до вновь прибывшего воина оставалось несколько шагов, я отчетливо услышал многочисленные, почти одновременные щелчки, донесшиеся со стороны леса. В тот же миг небо полем обезобразил град арбалетных болтов.

Окровавленное тело Хлодвига мутной картиной отразилось на задворках сознания. Я рванул так, что земля от толчка пошла трещиной. Сбив нерадивого ученика с ног всем своим весом, я оказался на ней и облегченно улыбнулся, понимая, что два болта так и не поразив Хлою, пробили мне легкое.

-Учитель...— растерянно пролепетала она.

Я не смог сдержаться и на выдохе обагрил ее лицо кровью, хлынувшей изо рта. Медленно встав на колени, я выдавил из себя:

-Бегом за лошадьми... Дура!

-А вы?

-Бегом!!!— крикнул я и едва не подавился новой порцией крови.

Она вскочила и побежала обратно. Я огляделся по сторонам. Около трех десятков рыцарей Ордена Щитов верхом на лошадях неслись на поле боя. Гоблины, выдирая болты из тел, злобно глядели на новых врагов, готовясь к рывку. Некоторые щитоносцы, концентрируя силу, творили свое любимое заклинание, сбивающее Жажду с врагов.

В этой кутерьме я встретился взглядом с Критрексом. Жестом показал ему сначала на Брэндона, затем в сторону леса. Он, поняв меня, кивнул.

Вековой опыт позволил мне с помощью силы заглушить боль и заставить ослабшее тело вполне сносно двигаться. Но сражаться с такими ранами я долго не смогу.

Я отступал к опушке, где остались наши лошади. Рыцарь ордена, проскакав мимо двух увязавшихся за ним гоблинов, летел на меня. Его преследователей тут же заняли другие щитоносцы, навязав неравный бой.

Я встретил врага лицом к лицу. Увернувшись из-под копыт, я взмахом меча поверг и всадника и жеребца. Удар дался тяжелее, чем я думал.

Крит, ослушавшись моего приказа, поравнялся со мной.

-Идем скорее!— крикнул он.

-Нет,— мотнул головой я,— Давай сам,— слова давались с трудом,— Я только задержу... тебя. К тому же... вот,— я указал на стремящихся к нам рыцарей, в общей рубке оставшихся без лошадей.

-Но, Рихард...— попытался возразить мой друг.Я перебил его:

-Хоть иногда слушай... что я говорю!— выдавив это, я сплюнул заполнившую горло кровь на истоптанную траву.

-Идет,— скупо кивнул Критрекс,— Но не думай, что я тебя так оставлю! Продержись немного, мы вернемся за тобой!

Будь Крит в добром здравии, он бы без труда унес и меня и Брэндона. Но гоблин был ранен — с такой ношей ему не избавится от преследователей. Поэтому он, еще раз взглянув на меня, рванул настолько быстро, насколько позволял остаток силы. Я же приготовился продолжать.

Четверо рыцарей бежали прямо на меня. Слева, со стороны реки, неслись трое гоблинов. Когда первый из рыцарей встретился с моим блоком, гоблины ворвались в их ряды с фланга.

Один из щитоносцев оказался паладином. Укрывшись за спинами товарищей, он атаковал врагов (включая и меня) заклинанием, очищающем от Жажды местность перед своим создателем.

Полностью он не смог сломить гоблинов, но пыл их поумерил и присоединился к двум другим щитоносцам, начавшим контратаку.

Я же был занят четвертым рыцарем. По силе он превосходил своего собрата по ордену, с которым я столкнулся в Виретоне, но не дотягивал до его учителя — паладина. Если бы не пробитое легкое — рана, с которой обычный человек в принципе уже не встает, я бы без труда одолел своего противника. Но все силы уходили на сохранение способности двигаться, и в удар толком я вложить их не мог.

Однако, отточенное мастерство способно и слабый удар сделать смертоносным. Сейчас мне было не до собственного тщеславия, и я отринул высокопарные мысли не убивать служителей Ордена. Поэтому когда наши клинки в очередной раз сошлись, я, крутанув мечом, обезоружил своего противника и рубанул его незащищенное горло.

Парень упал, зажимая рану. Не глядя в его сторону, я резко повернулся, защищаясь от гоблинской секиры. Поглощенный своим боем, я не заметил, что эпицентр схватки перенесся к нам. Теперь все оставшиеся на ногах гоблины и щитоносцы рубились в одном месте.

На меня наседали сразу трое. Паладин и два Мародера. Враги били без остановки, временами обмениваясь ударами между собой. Я медленно отступал, методично отбивая каждый выпад.

Гоблин, находившийся справа, резко оттолкнувшись от земли, прыгнул и со всего маху приложил меня молотом. Меч справился с этой атакой, но я — нет. Ноги подкосились и я упал на спину, едва по самые летки не вогнав в себя торчащие из нее болты.

Все трое стремились добить меня. В этой ситуации мне оставалось лишь перенести силу в клинок. Боль жарким каскадом мгновенно вернулась в мое тело. Громко рыкнув, я рубанул врага.

Клинок разделил гоблина надвое, а черная волна, сорвавшаяся с его лезвия, сбила с ног другого Мародера и паладина. Собравшись с силой я встал, опираясь на меч. Бой и не думал утихать. Отброшенные враги медленно поднимались, готовясь к новой атаке. К ним на помощь спешили товарищи, каждый из которых злобно глядел в мою сторону.

Я тяжело дышал. Мысль о том, что при нынешнем раскладе мне не выжить медленно накрывала меня. Неужели придется пойти на крайнее меры? А так не хотелось... Но видимо, этого не избежать... Придется.

Враги, словно камни сброшенные с обрыва, летели на меня. Я уж было приготовился их достойно встретить, но...

Внезапно пронзительное карканье, громкий писк и хлопки тысячи крыльев заглушили звуки битвы. Не успели удивленные воины поднять голову к небу, как на них,точно молодые вампиры, почуявшие кровь, ринулись громадные вороны, опережавшие миленьких летучих мышей и вальяжных соколов.

Летающие воители атаковали и щитоносцев, и гоблинов, отчаянно пытающихся отбиться от неожиданного натиска. Меня они как будто не замечали. Не в силах пошевельнуться, я с улыбкой смотрел, как беснуются силы природы.

В момент, когда я понял, что стоять больше не могу и уже начал падать, могучая рука Критрекса, схватив за шкирку, переместила меня в седло Бертильды. Так, оказавшись на своей лошадке, я и потерял сознание.

Теплые пальцы медленно скользили по моему лицу, рисуя плавные узоры. Вот они, точно поднявшись на гору, на несколько мгновений остановились на кончике носа и сорвались вниз. Нежно обвели губы и принялись перебирать бороду. Зери... как же приятно вновь почувствовать твои прикосновенья, пусть даже в этом темном бреду.

Внезапно маленький трубадур в моей голове заладил ритмичный марш, громко скандирующий "Опасность! Опасность!". В тот же миг чуткий нюх объяснил, в чем дело. Запах — чужой! Не ее! И прикосновения наивно неуверенные, осторожные, как поступить юной газели, заметившей невнимательного охотника. Очень отличные от рук Зерьвильды, в каждом движении которых чувствовалась уверенность собственника.

-Что ты делаешь, Хлодвиг?— не открывая глаз, сухими губами прошелестел я.

Рука, в этот момент поглаживающая мое ухо, дрогнула, а через мгновенье вместе со своей хозяйкой и вовсе отпрянула. Лишь тогда, я с трудом разлепил веки.

Сквозь густые ветви дубов-исполинов проглядывалось серое небо. Было пасмурно, и недавно шел дождь. Нет — ливень. Повернув голову на бок, я увидел мирно щиплющих травку лошадок. Седла были сняты, а их шкуры начищены. У поваленного дерева, метрах в десяти от отдыхающих животных, аккуратно сложены наши вещи. Чуть поодаль на плаще Хлои, поджав коленки, спал Брэндон. Критрекса в лагере не было.

Моя ученица сидела на корточках красная, как рак, и глядела себе под ноги. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза. Я повторил вопрос:

-Что сейчас было, Хлодвиг?— слова шли не особо охотно.

Заметив это, девушка встала и, подняв с земли бурдюк, протянула его мне. После чего, приблизившись, очень тихо прошептала:

-Меньше, чем за минуту вы дважды назвали меня Хлодвигом, хоть вокруг никого и нет... Вы совсем не воспринимаете меня как женщину?

Я аж поперхнулся водой. Раненое легкое вмиг ответило режущей болью. Закряхтев, как легендарный маркграф Альфонс, слезающий со своей двадцать седьмой новой жены, я схватился за грудь одной рукой, другой же велел Хлодвигу не приближаться.

Вот те на. Слава всем Первородным, что рядом нет Критреса, вот бы кто вдоволь повеселился. Ржал бы как полоумный мерин. А вот если когда-нибудь Зерьвильда узнает, что происходило в дебрях дубового леса пару мгновений назад, то тогда уж точно всем будет не до смеха. Особенно глупой дурочке, распускающей свои ручонки. Ведьмы они такие — терпеть не могут, когда кто-то посягает на принадлежащее им, будь то вещь или возлюбленный.

Вдоволь прокашлявшись, я наконец-то смог ответить на этот неожиданный вопрос:

-О чем ты говоришь, Хлодвиг? Негоже мужчине такую дурь нести! Но если тебя интересует, как я тебя воспринимаю, то отвечу — как самого глупого идиота, не способного выполнить простейший приказ! Вот и все.

Она отвела взгляд, и на несколько секунд выглянувшее из-за тучи солнце сыграло злую шутку — бликом отразившись во влажных глазах Хлои. Я решил, что мне показалось.

-Простите,— еще тише, чем раньше проговорила она,— Из-за меня вас...

Все-таки не показалось. Пробивший плотину поток хлынул что есть мочи. Она силилась сдержать слезы и прервать ритмичные всхлипывания. Ее успех был чуть менее заметен, чем результат заполнения ведра дуршлагом.