Великая Охота

Я медленно встал из-за стола. Наемники приблизились еще на шаг, держа сабли наготове. Юноша, сидевший в углу, вскочил на ноги и положил руку на меч. Я повернулся к нему и, улыбаясь ретивости моего ученика, произнес:

-Молодой человек, эта разборка вас не касается,— я говорил спокойно, с нажимом в голосе,— Прошу, возвращайтесь к своему вишневому пирогу, и не лезьте в дела взрослых.

Хлодвиг недовольно фыркнул, но выполнил эту просьбу. Я же обратился к господину Фираделли, спрятавшемуся за широкие спины гарзитов.

-И что вы это своим милым мальчикам не прикажете напасть на меня? Я же шулер верно? Как и Крит, и уверен, как еще множество людей из разных городов по вашей милости оказавшиеся в долговых камерах?

-Заткнись!— крикнул торговец,— Мусор, обманывающий людей в честной игре, не смеет так со мной разговаривать! Я всегда играю по правилам!

-По вашим правилам,— оскалился я,— Где главная задача вовремя дать на лапу Магистрату и обзавестись прихвостнем. Типа этого трактирщика.

-Замолчи, я сказал!!!— прикрикнул купец, я же быстро выхватил меч, чем заставил его образумится. Гарзиты в очередной раз дернулись.

-Может стоит немножко укоротить ваш длинный язык, господин Фираделли? А еще лучше — отрезать все пальцы, чтобы больше играть не смогли?

Я оценивающе взглянул на гарзитов. Они, словно выдрессированные псы, не нападали без команды. Ледяными глазами они высокомерно наблюдали за происходящим, полагая, что со мной у них проблем не возникнет. Мало людей способны одолеть пару обученных наемников из этих суровых песчаных земель.

Кинув косой взгляд в сторону окна, я с грустью осознал, что хоть и начинало вечереть, до ночи еще далеко. А бегать по городу с толпой стражников на хвосте до того, как обыватели лягут спать, не очень-то хотелось.

Кстати о стражниках. Они появились именно в тот момент, когда я о них вспоминал. Десяток мужчин выглядящих точь-в-точь как тот, что караулил ворота тюрьмы, быстро окружили меня, выставив алебарды.

-Бросай меч!— велел один из стражей.

-Хорошо,— тихо произнес я, выпуская из рук оружие. Клинок вошел лезвием в деревянный пол.

-Обыщите его!— взвизгнул Фираделли,— Все ценное мне! Законный процент в казну заплачу.

Они принялись хлопать меня по карманам, но кроме пары кинжалов — один за поясом, другой за голенищем и амулета, выкупленного для Крита, стражники ничего не нашли.

-Какое красивое ожерелье...— проблеял трактирщик, косясь на медальон.

-Нравится?— буркнул торговец,— Забирай. С остальным потом разберусь. А вас,— он повернулся к стражникам,— Благодарю за работу. Рад, что такие люди охраняют город!— думая, что не заметно от посторонних глаз, он сунул золотую монетку в ладонь ближайшего к себе стража,— Ну а теперь, можете уводить преступника!

Мне связали руки и, подталкивая в спину острым клинком алебарды, вели в городскую тюрьму. Купцы торгового квартала свирепо глядели в мою сторону. Еще бы, ведь для них преступник — воплощение зла. И не важно, что он совершил — будь то тройное убийство или кража гнилых яблок. А вот стражники наоборот — в глазах торговцев выступали гарантом безопасности и порядка. Естественно отношение к происходящему у людей было бы кардинально противоположное, если бы мы шли через кварталы бедняков, где царила умеренная анархия, и властвовало беззаконие.

У входа в тюрьму нас встретил уже знакомый мне стражник:

-Что, все-таки решил навестить своего друга?— ехидно усмехнулся он,— Милости просим.

Я ответил ему улыбкой и, подталкиваемый алебардами, скрылся в полумраке подземелья.

В ноздри сразу ударил непередаваемый аромат. Пот, грязь, плесень, моча и другие гадости едва ли не выжигали глаза. Прежде чем я хоть немного адаптировался к этой преисподней, едва дважды не выложил на всеобщее обозрение запасы своего желудка.

Вдоль холодного, подсвеченного факелами каменного коридора тянулись многочисленные камеры, со стороны похожие на металлические решетчатые клетки. Каждая клетка была под завязку наполнена всевозможным сбродом. Среди них встречались оборванцы, глядящие на мир пустым потухшим взглядом, и злобные рожи, до белизны пальцев сжимающие прутья решёток. Были и такие, кто, забыв о бытие насущном, лежал на соломе и задумчиво разглядывал потолок, витая в неведомых нам пространствах.

Меня толкнули в камеру предназначенную для мне подобных — шулеров и людей, не потянувших свой игральный долг. Всего таких было пятеро. Скрючившись, сидел в углу хитро щурящийся молодой паренек с распухшим от побоев лицом, закрученными усами и в некогда дорогом, а ныне ободранном бархатном костюме. Видимо юношу, поймав на обмане, сначала как следует проучили и лишь потом сдали стражникам. Хотя стоило все же сперва раздеть. Жалко костюмчик.

Трое других походили на самых обычных горожан. Если они и умели мухлевать, то лишь играя дома с женами, которые все видят, но спускают с рук. В целом, худосочные косматые мужчины, одетые в какое-то подобие тряпья, явно сюда попали не из-за собственного обмана, а из-за страсти к азарту. Лучше бы пили, право слово!

Ну и последний, сразу узнавший меня здоровяк, был не кто иной, как Критрекс. Он ни капли не изменился с нашей последней встречи. Разве что туника была грязной, а сам гоблин пах, словно протухшая утка.

-Рихард?— удивленно пророкотал он голосом, способным останавливать землетрясения,— Что ты здесь делаешь? Зерьвильда явно не одобрит такое времяпрепровождение.

Я проводил закрывшего дверь стражника взглядом и широко улыбнулся своему давнему другу:

-Не поверишь, тебя спасаю!— мы крепко обнялись. Этот гигантский медведь едва не расплющил мне все кости.

-В Виретон ко мне приехал?— осведомился гоблин, усаживаясь на солому. Я разместился рядом.

-Да, дружище, дело есть. Важное,— произнеся это, я окинул взглядом наших соседей, развесивших уши настолько, что можно было споткнуться,— Но подробности потом.

-Хм. А потом будет?— хмыкнул Критрекс.

-А сам-то как считаешь?— ещё шире, чем раньше улыбнулся я.

-Я не задумывался об этом,— он меланхолично пожал плечами,— Просто сидел здесь и ждал какого-нибудь знамения. Надеялся, что Магистрат все же примет мою сторону.

-Вот твое знамение,— я ткнул себя большим пальцем в грудь,— А насчет остального ты сильно размечтался. Этот гнусный Фираделли, похоже, неплохо устроился. Зачем ты вообще полез играть с ним?

Гоблин тяжело вздохнул и отвернулся. Я не торопил его. Времени в запасе хватало. Спустя несколько секунд он сам ответил:

-Один мой товарищ проигрался ему до трусов. Никому ничего не сказал и тихо повесился, оставив жену с двумя детьми жить на улице...— гоблин понуро опустил голову,— Всем кажется, что сам виноват. А я-то знаю, как играл Мишель — уверенно, но в то же время осторожно. При том никогда не заигрывался. Почти, как я. Он был действительно неплохим игроком,— гоблин тяжело вздохнул и продолжил:

-Вот мне и стало интересно, кто же смог довести Мишеля до... Ну ты понял. Я нашел заезжего купца, с которым он играл. Как ты уже знаешь, Фираделли обосновался в трактире "Танцующий леший". Хозяином этого заведения является мой давний клиент и...,— на пару секунд Крит запнулся,— как я считал, приятель — Николас. Я доверял Николасу и попросил, как обычно, быть моими глазами. Ну, понимаешь, чтобы лишний раз людей не пугать. А так-то тебе известно, что с практической стороны это бесполезно,— я лишь хмыкнул. Действительно хоть огромная повязка и закрывала гоблину полголовы, жить она ему ничуть не мешала. Все что нужно он и так прекрасно слышал и "видел".

-Мы много раз действовали таким образом,— рассказывал Критрекс,— Сначала все шло прекрасно. Я быстро понял, что мой соперник не особо хорош. Решил его проучить, но в решающий момент...— он вновь опустил взгляд и тихо закончил фразу,— Николас предал меня. Я знал, что выбросил площадь, но он утверждал, что всего лишь два дома, в то время как у Фираделли был квартал. Начни я настаивать, стало бы только хуже. Тогда бы раскрылось то, что другим знать не надо.

Я молча кивнул. Критрекс скрывал свою сущность от горожан. Черная ткань прятала уши, больше похожие на лошадиные, и раскосые желтые глаза с черным вертикальным зрачком. Кроме того, давным-давно приняв человеческий облик, гоблин сточил свои острые зубы и ныне, каждый вечер подтачивает когти. Уши, глаза, зубы и когти — его народ не может спрятать даже при трансформации. Ну и еще кожа у них сероватая.

Конечно, есть некоторые страны в Молодых Землях, где другие расы могут жить спокойно, наравне с людьми. Но преисполненный предрассудками Риэдон к таким уж точно не относился. Здесь если ты не похож на человека, да еще и страшный — то непременно зло в чистом виде. Даже гномов тут не любят. Некоторое исключение эльфы... но и им достается. Правда, в основном заочно, ибо представители этой расы благоразумно в Риэдон не суются. Они вообще мало куда суются — в основном живут на одних и тех же землях тысячи лет.

-Рихард? Рихард?! Ты меня слушаешь?— вывел меня из раздумий суровый голос.

-Да. Конечно,— соврал я.

-Ну тогда ответь, что ты предлагаешь делать в этой ситуации?

Я ненадолго задумался, ибо ответ был настолько очевидным, что казался неясным и туманным:

-Хм...— протянул я,— А разве кроме побега есть варианты?

-Полагаю, перспектива сгнить в этой дыре тебя не радует?— улыбнулся он огромным ртом.

-Долго гнить придется!— Мы весело расхохотались, не обращая внимания на изумленных соседей.

Я посмотрел в узенькое зарешеченное окно, через которое все еще пробивались последние лучи солнца. Проследив за моим взглядом, Критрекс прекрасно понял, что сейчас действовать рано. Нужно дождаться ночи.

-Слушай, Крит,— внезапно для гоблина произнес я,— Как бы то ни было, я рад тебя видеть. Рад, что ты жив. Мне столько нужно тебе рассказать... но сделать это стоит в более приятной обстановке.

-Чем же займемся сейчас?

-Не знаю как ты, а я бы вздремнул,— сказав это, я растянулся на лежалой соломе. Гоблин ухмыльнулся и последовал моему примеру.

Холодный осенний ветер пронизывал до костей. Мы ехали по широкому тракту, кутаясь в меховые плащи. Отряд, состоящий из королевских рыцарей и наемников, был большим настолько, что нам пришлось снарядить с собой целый обоз провизии, плетущийся почти в самом хвосте колонны. И все это только для того, чтобы доставить некую важную даму из одного замка в другой.

Шел второй день нашего пути. К завтрашнему вечеру мы должны были прибыть на место. Отряд двигался медленно и расслаблено. Смешки и выкрики то и дело разрывали монотонный гул десятков голосов.

Очередной порыв ветра заставил меня напрячься. Запахи, принесенные им, громко кричали: "Вы не одни на тракте!". Я вздрогнул и под удивленные взгляды товарищей припустил коня, ринувшись в начало строя к нашему командиру.

-Господин, впереди засада!— выпалил я, подъехав к черноволосому рыцарю лет тридцати пяти, бордово-золотое сюрко которого показывало принадлежность мужчины к древнему роду де Лабье.

-Что за вздор ты несешь, наемник?— возмутился граф,— Разведчики прочесали местность вдоль и поперек! Ты знаешь больше них? Откуда?

-Ну...— замялся я,— Я чувствую!

-Ах, он чувствует! А я вот чувствую, что кое-кому сейчас влетит! Возвращайся в строй немедленно! И не смей пудрить мозги другим! Еще одна подобная выходка и высеку в назидание остальным!

Пришлось подчиниться. Я повернул лошадь, и... воздух наполнил знакомый свист, не предполагающий для нас ровным счетом ничего хорошего. Стрелы и арбалетные болты перемешавшись друг с другом, накрыли грязный тракт проливным дождем.

Все вокруг заполнили крики, стоны, ржанье лошадей. Наш отряд мгновенно уменьшился. Командным голосом граф де Лабье приказал держать строй. Выжившие после нежданной атаки воины схватились за оружие, готовясь к бою. Сохранить хладнокровие и здравомыслие казалось невозможным — обезумевшие, потерявшие всадников лошади рванули с места, пугая остальных своих сородичей.

Едва заметным движением корпуса я увернулся от двух снарядов. Моей лошадке повезло меньше. Стрела на несколько сантиметров засела в ее бедре. Бедное животное рвануло вперед, но лишь для того, чтобы арбалетный болт пробил ей шею. Лошадь начала заваливаться на бок, но я успел спрыгнуть и, перекатившись по влажной траве, быстро встать на ноги, выхватывая меч.

Протяжный боевой клич возвестил о начале атаки войск герцога де Рьёза. Его рыцари вдрызг разорвали наш и без того шатающийся строй. Бегущие за ними пехотинцы, как полоумные, махали обагренными кровью королевских воинов алебардами, а лучники и немногочисленные арбалетчики из леса прикрывали своих товарищей.

Подгоняемый азартом боя я рванул к карете. Без лишних слов понятно, что она — основная цель наших врагов. Мятежники разумно полагали, что убив главную советчицу короля, они как минимум ополовинят его силы. Слухи об этом доходили даже до наемников.

Лихой рыцарь, срубив голову одному из наших, летел на меня, приметив новую жертву. Я побежал ему навстречу. Увернувшись от лезвия, я нанес восходящий удар своим клинком, вспоров брюхо вороному жеребцу, а после и его хозяину, не спасенному даже кольчугой.

Когда до кареты оставалось всего несколько метров, четверо пехотинцев появились передо мной, словно из ниоткуда. Недолго думая, они ринулись в мою сторону. Отбив выпад первой алебарды, я проскользил по ее древку мечом и рассек шею нерасторопному вояке. Полуоборотом уйдя от лезвия другого, я поравнялся с противником и, схватив того за шкварник, резко дернул. Потеряв равновесие враг налетел спиной на алебарду товарища и сбил того с ног. В два шага оказавшись рядом с ними, я вогнал меч в свежую плоть, прикончив обоих. Последний же, оценив ситуацию, спешно ретировался в поисках другого противника.

Путь к карете был расчищен. Я уж было побежал, когда краем глаза заметил несущуюся на меня лошадь. Ошалевшее животное, раненое в круп, тащило по земле мертвое тело нашего рыцаря, зацепившегося ногой за стремя. Не упуская возможности, я схватил поводья. Пегая не остановилась, а дерни я сильнее, второй раз бы остался без лошади. Ничего не оставалось делать, кроме как, сконцентрировав силу в ногах, прыгнуть и оказаться в седле. Отрубив конечность ненужному пассажиру, я все же смог успокоить лошадку и подвести ее к карете.

Быстро отворив дверь, я едва успел увернуться от летящего в меня кинжала.

-Леди Зерьвильда, я из вашей охраны!— быстро сообщил я.

-Знаю,— кивнула она,— Простая проверка.

-Нужно уходить. Наш отряд почти уничтожен,— я протянул ей руку. Она, не раздумывая, ухватилась за нее и через мгновенье сидела позади меня. Раненая лошадь пошатнулась, но выстояла.

Проснувшись, я обнаружил, что вся камера спит. В оконце сияла луна, сообщая нам, что пора бы и честь знать. Я попытался растолкать ворчащего гоблина:

-Подъем, Критрекс. Уверяю тебя, на свободе лучше спится!

-Ну еще пять минуточек, Рихард. Будь человеком.

-Подъем!— я пнул его под зад, и мой друг нехотя поднялся на ноги.