Космофлот: война и миры

В работе.

Название пока такое, может поменяться. Вообще, я был бы рад помощи с названием.

Возможно, какие-то детали будут ещё меняться по ходу доработок.

_______________________________________________________________

Товарищи "пираты"! Этот роман будет под лицензией Common Creative License, так что не спешите "сливать" черновик, дождитесь полной версии, пожалуйста!

Гремя огнём, сверкая блеском стали,

И нас в атаку Родина пошлёт!

Пролог

[задворки системы красного карлика С654-321DX,

по соседству с системой Кирибея-3]

В чёрном и безнадёжно бездонном, как её меланхолия, космосе застыл навеки фейерверк звёзд, и только музыка Рахманинова несла её сознание и покачивала бортовые огни патрульного катера космического департамента полиции.

— База вызывает борт двадцать один двенадцать! Капитан Редхат, ответьте базе!

— Все двенадцать сотен статей уголовного кодекса тебе в твой чёртов утренний кофе! — рявкнула капитан Виктория Редхат, выныривая из музыки в реальность, и вдавила кнопку радиосвязи. Пяткой, потому что ноги уже на пульте управления, а рукам туда ещё тянуться лень.

— Редхат — базе: принимаю вас на 80! — рявкнула она.

— Ситуация в секторе Кирибея-три!

— Принято! Запрашиваю целеуказание, координаты, и уровень полномочий!

— Координаты загружены. Объект на позывные не отвечает. Конструкция однозначной идентификации не поддаётся, но по тоннажу тянет на крупный транспорт. По оперативным данным на борту субъект под оперативным псевдонимом 'Волк'. Предположительно, сейчас он ожидает там курьера с товаром. Как приняли?

— Принято, база!

— Уровень полномочий — третий! Третий уровень полномочий и ни йотой больше! Повторяю: действовать согласно инструкции, наблюдение, выявление преступных связей! Никаких ядерных фугасов, Редхат! Как поняли, подтвердите!

Тупые ублюдки! Крупный транспорт, как же! Если там Волчёнок, он же Волков Сергей, то эта треклятая 'конструкция', которая 'однозначной идентификации не поддаётся' — не меньше чем крейсер! Наверняка вооружённый на одной из тех помоек, что зовутся 'базами скрытого дислоцирования непримиримой оппозиции', алиены их пожри!

— Принимаю вас где-то на 60, база, тут какие-то помехи пошли... — бросила сквозь зубы капитан, и отключила дальнюю связь.

— Ты, канцелярская крыса, свою попу инструкцией прикрыл — вот и успокойся! А теперь я буду работу работать! — рыкнула капитан в онемевшие микрофоны. И подключила внутреннюю связь.

— Слушать в отсеках! По местам стоять! К смене курса товсь! Кирибея-три. Боевое расписание. Будут танцы, ребята!

— Ай-ай, кэп, мэм! Машинное тов! Навигация тов! — понеслись доклады на мостик.

— К танцам тов, кэп, мэм! — доложил оружейник. — Какую музыку ставить?

— 'Слёзы Сатаны' на направляющие, — выдохнула капитан. В отсеках повисла недоверчивая тишина.

— Вы слышали приказ! У нас на борту реквизированные запрещённые игрушки, подписанные к утилизации — вот и утилизируем!

— Есть 'Слёзы Сатаны', кэптан, мэм! Шевелитесь, ленивые обезьяны! Фугасы на направляющих!

— Первый, второй — товы!

— Кормовые товы!

— 'Незабудки' в кассетах к пуску товы! 'Светляки' в шахте!

— Батарея тов!

Маленькая команда маленького патрульного катера сыпала докладами готовности, но капитан их не слышала. Их капитан сейчас была далеко. Далеко и давно. В обшарпанных стенах специального интерната для беспризорных. Она смотрела сквозь грязное, разбитое и заклеенное бумажным скотчем стекло, на умирающий город под грустным химическим дождём. Рядом стоял худенький подросток с большими щенячьими глазами, и сжимал её ладошку в своей руке так, будто держал маленькую птичку, которую боялся раздавить, но не мог позволить вырваться. Сергей Волков — Серый Волчонок.

— 'Вот, значит, как мы встретимся. И теперь ты мне станцуешь, Серый! Ты станцуешь, а я сыграю музыку!' — мрачно подумала капитан Редхат, возвращаясь в настоящее.

— Орудийная! — бросила в микрофоны капитан.

— Слушаю!

— Не стрелять! Без моей команды — не стрелять! Держать готовность! В отсеках пристегнуться! Старт!

В чёрном и безнадёжно бездонном, как неизбывная тоска её сердца, космосе застыл навеки фейерверк звёзд, и только музыка Рахманинова подпевала маршевым двигателям храброго патрульного катера, ложащегося в боевой разворот.

...

Несколько дней спустя:

Аритайя: Злые звёзды

[Система звезды "Звон-лопнувшей-струны" в созвездии "Хрустальной чаши"]

'Что же не так? Что-то не так!', — билась пленённой птичкой испуганная мысль, метался взгляд по экранам радаров. Тревожно.

Флот вышел из гипера в режиме полной тишины, и дрейфовал к орбите газового гиганта. Щедрые россыпи сверкающих звёзд в бархатно-чёрной предвечной пустоте — мириады гигантских термоядерных костров — и вся их непомерная мощь бессильна сделать тьму космической бездны хоть капельку светлее. И горстка жалких скорлупок с дерзкими искорками жизни внутри, крохотными песчинками падают в бурлящий вечными яростными бурями газовый гигант. Падают тягуче медленно, мимо его сверкающих колец, сотканных из крупинок замёрзшего метана. Должно быть, это захватывающее зрелище, если взглянуть со стороны.

Реакторы погашены, аппаратура обесточена — только скудное аварийное освещение, только пассивные сенсоры, работающие на приём, невесомость и звенящая в ушах тишина. И напряжённое ожидание. И хрупкая надежда.

Но что-то не так. Какое-то тревожное предощущение, неуловимое, ускользающее, на самом краешке сознания.

Дальний поход через бескрайнюю мёртвую бездну космоса — это всегда тревожно. Тут не бывает иначе. Может, это просто волнение? Аритайя — второй офицер наблюдения — самый молодой офицер на корабле, она может ошибаться. Но, если верить капитану...

Девушка украдкой бросила взгляд на точёный профиль капитана. Собран, спокоен, сосредоточен, внимателен. Во флоте кланов нет более опытного и удачливого капитана.

Их корабль — 'Песнь о доме' выполнял задачу флангового охранения, и занимал правый фланг. Корабли авангарда вышли раньше, уже просканировали пространство, уже запустились, и, не скрываясь, ушли уже далеко вперёд. Сканеры показывали лишь мёртвую пустыню вокруг. Датчики уверенно подмигивали приветливым зелёненьким цветом. Но Аритайя — не просто оператор приборов наблюдения. Она — 'сенсорик' — телеэмпат. И, если верить их капитану, Аритайя — самый талантливый сенсорик из всех, кого он встречал.

Сейчас оба корабля авангарда сканировали безымянный планетоид, спутник газового гиганта. Планетоид каменный, высокое содержание металлов, включая тяжёлые, много кратеров — очень удобное место, что бы поставить там пушки. Пушки. Огромные, чудовищные пушки, способные в миг...

Аритайя закусила губу и тряхнула головой, отгоняя кошмарные фантазии. Ей нужно сосредоточиться, и выполнять свою работу. Работа наблюдателя-сенсорика основывается не столько на приборах, сколько на интуиции. В этом-то и проблема: что бы попытаться заглянуть под то, чем представляется реальность, и предугадать то, чем она является на самом деле, сумев отличить предчувствия дара сенсорика от собственных фантазий и страхов. Кроме таланта тут необходим опыт.

— Наблюдение, рапорт! — спокойно скомандовал капитан Нелнишнош. Аритайя замерла в надежде: вот сейчас Ахутехоут — первый офицер наблюдения — опытный старый сенсорик — доложит капитану о проблеме.

— Ничего подозрительного не вижу, — медленно проговорил после долгой паузы первый офицер наблюдения, дядюшка Ахутехоут. Если бы он был уверен, рапорт звучал бы чётче и короче: — 'Чисто!'. Но уверенность у наблюдателя-сенсорика в таком походе — редкая роскошь. Приборы могли обмануться. А тонким чувствам телепата ощутимые помехи создавали многочисленные пассажиры на лайнерах флота, замершие сейчас в тревожном ожидании и страхе. Может, им всем снотворное выдавать при каждом выходе из гипера?

Капитан кивнул первому офицеру наблюдения, ещё раз взглянул на телеметрию двух лёгких кораблей авангарда, и потянулся к микрофону внутренней связи:

— Машинное! Дядюшка Уохинтонкан, раскочегаривай реактор. Ложимся на курс.

— Десять минут! — доложило машинное отделение.

— Абекойя, подавай напряжение на камбуз, — продолжил капитан, обращаясь уже к их коку, — полагаю, мы отметим удачный переход чем-нибудь вкусненьким?

Аритайя испуганно сжалась. Проклятье! Ей всё же придётся принимать решение! Сглотнув ком в горле, девушка сжала подлокотники вмиг вспотевшими пальцами.

— Капитан, внимание! Т...т... — слово 'тревога' наотрез отказалась проходить через горло, — Тут что-то не так!

— Внимание в отсеках! — тут же, не колеблясь, уверенно распорядился капитан, — Режим тишины! Обесточить все активные цепи. Дядюшка Уохинтонкан, прикрой-ка пока реактор. Ждём, — капитан отключил общий канал корабельной связи, и обратился к ней: — Наблюдение, доклад по отметкам!

— Отметок нет, — голос предательски дрогнул, но Аритайя взяла себя в руки, и как смогла уверенно доложила: — Что-то не так.

Минуту капитан Нелнишнош размышлял, наблюдая, как по закрытому каналу связи приходят доклады готовности от кораблей флота. Аритайя, отчаявшись уже разобраться в своих предчувствиях, ждала его решения, завороженно глядя на своего капитана. Стольких усилий ей стоило пробиться на этот корабль! Кто бы знал, чего ей стоило кресло второго наблюдателя! И всё — ради того, что бы быть рядом с ним. Быть рядом с ним в каждом его дальнем походе. Неужели она просит у судьбы слишком многого?

Вот авангард дал добро. Время на размышления вышло. Капитан нахмурился. Он ведь наверняка понимает, что если хищников не видно, это ещё не значит, что хищников нет. Вот капитан бросил короткий взгляд на Аритайю. И принял решение.

— Стартовая палуба, — спокойно скомандовал Нелнишнош в микрофон внутрикорабельной связи, — Два имитатора на старт! Программа 'приманка'.

— Три минуты, капитан! — доложила стартовая палуба звонким мальчишечьим голосом.

Время загустело вязкой патокой, потянулось резиною, остановилось почти. Флот замер, не дождавшись условного сигнала готовности от своего правофлангового охранения. Аритайя чувствовала, как штурман на всякий случай просчитывает варианты. Чувствовала, как напряжён старший инженер — беспокоится за реактор: дедушка Уохинтонкан всегда хитрил, не соблюдал правила. Наверняка и сейчас то же. С другой стороны — никто ж так не знает, не чувствует реактор, как дедушка Уохинтонкан. И что там так долго молчит стартовая палуба?

Аритайя мысленно потянулась туда, на стартовую палубу — там сейчас несли вахту её кузены. Два молодых шалопая, скорых на глупую выдумку, острых на язык — в этом походе они уже не практиканты. Теперь они — обслуга стартовой палубы.

Вот они — она их чувствует. В полумраке, потому что там функционировали не все лампы аварийного освещения, два паренька — её кузены — спешно готовили к старту сразу два имитатора. Срывая в кровь пальцы, ибо невесомость вовсе не отменяет ни инерционную массу, ни силы трения, мальчишки тащили слишком тяжёлые для них железяки, ворочали массивные ограничители и фиксаторы, и крутили неподатливую ручную лебёдку. Потому что в режиме тишины отключены генераторы, обесточены моторы — все без исключения, включая помпы систем охлаждения, и вентиляторы подачи воздуха. Так что ко всему прочему, парни сейчас задыхались в дыхательных масках. Ох и достанется ей от них, если выяснится, что Аритайя зря подняла тревогу!

'Ну и пусть достанется!' — на гране истерики молилась про себя девушка, — 'Пусть все её ругают! Пусть эта её тревога окажется напрасной!'

— Готовы к старту! — доложили, наконец, кузены. Парни уложились в четыре минуты, вместо заявленных ими же трёх, а это значит, что на ближайшей стоянке их ждут усиленные тренировки по отработке заряжания стартовых шлюзов вручную. — Капитан! Мы хотим зарядить один имитатор на подсветку! — доложился старший из кузенов, Уонехтон. Положительно, эти двое не могут, что бы что-нибудь не отчебучить.

— Хорошо, — спокойно откликнулся капитан, — Два имитатора в режиме 'приманка', подсветка электромагнитным импульсом, старт по готовности!

Через минуту на радаре весело мигнув дружественными зелёными опознавательными кодами, два крупнотоннажных лайнера уверенно легли на курс на орбиту газового гиганта, работая маршевыми и отфыркиваясь маневровыми, в окружении нескольких мелких ремонтных шлюпов и четырёх малых дежурных шаттлов. Зачарованно наблюдая эту красоту на экранах сканеров, Аритайя подумала, что на ближайшей стоянке, после усиленных тренировок на стартовой палубе, кузенов ждёт ещё и поощрение. Имитаторы — беспилотные аппараты, умеющие создавать интерференционную картинку реального корабля. Но настроить имитатор так, что бы он не только корабль изображал, но ещё и крутящихся вокруг него ремонтников — это, пожалуй, высший пилотаж! Кузенов точно наградят! Ну, если только те на тренировках не нахалтурят.

Вот один дежурный шаттл набрал скорость, резко уходя от лайнеров куда-то в открытый космос. Это аппарат отстрелил ракету с импульсным разрядником для подсветки. Даже так имитатор продолжал прикрывать ракету, маскируя её под дежурный шаттл.

Сейчас! Вот-вот всё может проясниться! Аритайя замерла, забыв дышать, внимательно наблюдая за пылевыми кольцами газового гиганта. 'Никого нет. Но что-то не так. Звёзды... злятся. Выжидают' — вот снова мелькнула мысль о злых звёздах, и тут Аритайя ясно осознала вдруг: звёзды ни при чём, просто здесь есть кто-то, кто-то злой, их флот явно ждут! Ах! Что? Мелькнуло, и пропало. Показалось? Может, это нервы?

Улетающий в бездну шаттл лихо заложил 'бочку', озорно мигая бортовыми огнями, и... взорвался. Видимая лишь приборам волна... высветила на экранах сенсоров пугающе хищные силуэты боевых кораблей в кромешной черноте космоса, где до сих пор было абсолютно пусто.

— Хищники! — крикнула Аритайя,— Два, нет, три боевых фрегата! Начинают маневрирование! Там четвёртый! И пятый! Вижу два звена перехватчиков! Нет, четыре!

Бездна проклятий! Откуда их тут столько?! Какжетаккакжетаккакже...

— Правофланговый, флоту! Хищники. Много. Я их уведу, — отрапортовал капитан по закрытому каналу, и тут же спокойно скомандовал по внутренней связи:

— Держаться в отсеках! Стартовая палуба! Мне нужен имитатор с программой 'паника' в нижний шлюз через три минуты! Повторяю: держитесь, сейчас будем маневрировать!

— Имитатор 'паника' в нижнем через три! Сделаем! — откликнулась стартовая палуба.

— Хищники открыли огонь по имитаторам! — доложила Аритайя, внутренне холодея от шальной, непрошенной фантазии: что, если бы на месте имитатора сейчас был бы их корабль? От такой мысли у неё даже хвост мелко задрожал.

— Машинное! Мне нужен полный ход.

— Будет полный ход! — Дядюшка Уохинтонкан, так всегда, невероятен. Он часто не глушит реактор, как велят правила, но опустив часть поглотителей, перекрывает охлаждение, и опускает полностью защитный кожух. Эффект внешне тот же: сканеры больше не могут обнаружить реактор. Зато с каждой минутой в таком состоянии реактор становится опаснее и опаснее. Если его не запустить, он взорвётся. Зато, если запустить — он стартует почти что мгновенно.