— Активирован 'императив Креза'! Фиксирую множественные случаи потери адекватности среди личного состава! Ручное управление блокировано! К выполнению программа 'альфа-два'. По эскадре начинаю маневр уклонения! Эвакуирую управляемые аппараты! Выпускаю запасные дроны! Начинаю массированный ракетный удар по имеющимся целеуказаниям! Отстрел кассет с ракетоносителями на три, два, один, отстрел!
К счастью, Аритайя быстро опомнилась: она сообразила, что не ощущает нормального для хищников кровожадного желания рвать плоть клыками. Не было охотничьего азарта, не было злой радости. Чужие существа, что встретились ей в этот раз, опасались её, Аритайю. Считали её хищником!
Девушка прервала Песнь Боли. Капитан Смерть исчез, и Аритайя с облегчением перевела дух: быть Капитаном Смерть очень и очень тяжело! Но удивительно, что этот проект провалился!
Теперь девушка-сенсорик вслушалась в чужие чувства внимательнее. Они готовились драться — да, но совсем иначе, чем хищники: страх за оставленных дома родных, сожаления о невысказанных извинениях и добрых словах, волнение перед трудным и опасным делом. И упрямая готовность бороться до конца, но не отступить. Что-то очень знакомое!
Эти чувства потянули её в прошлое, когда она ещё была вполне живой. Вспомнила: это было в день, когда Аритая сделала первый шаг к тому, что бы стать Капитаном Смерть. Первый хищник, обречённый ею на смерть... нет, близко, но не то. Ах, вот же: чужая Песнь! Та самая, что подтолкнула фиан на корабле 'Песнь о доме' дать отпор хищникам, и сбросить их фрегат в хроносферу звезды!
Тогда эти чужаки, должно быть, сородичи её Голоса! Подумать только! Её Голос — он реален! Реальное живое существо! Она знала! Почти с самого начала чувствовала! И она нашла их! Они же могут знать того, кто так долго был для неё Голосом!
Надо с ними поговорить. Да, она на них сильно надавила, применила технику Капитана Смерть. Нехорошо получилось. Вот, как теперь наладить контакт? Обратиться к Голосу? Но он может быть не на этих кораблях, он вообще может где-то на планете жить, или лететь сейчас совсем в другом краю космоса! И что же делать? Спеть! Конечно! Спеть им Песнь, из тех, которым её научил Голос!
— Говорит Ком! Говорит командующий эскадрой! Отставить 'альфа-два'! Вернуть ручное управление!
— В доступе отказано! Личный состав подвергся сильному психологическому воздействию неизвестной природы. Возвращение ручного управления исключено. Продолжаю операцию!
— Есть связь! Алиен на связи! — объявил офицер с радиопоста, но его слова были уже лишними: каждый человек и так слышал — прямо в своей голове:
Ой ты песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед!
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет!
— Отставить! Прекратить огонь! Ком эскадре: прекратить огонь! Положить корабли в дрейф!
— Отклонено! — ответил компьютерный голос. — Перегруппировка сил завершена! Фрегаты группы 'Викинг' на позициях. Дроны корректировщики в расчётных точках. Начинаю атаку! Всем огневым средствам: уничтожить цель!
Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поёт!
Пусть он землю бережёт родную!
— Беги отсюда, дура! — орал кто-то по открытым каналам. Но Аритайя плохо понимала язык людей — её требовалось покопаться в разговорнике, найти нужные словесные конструкции... К счастью, она прекрасно читала их чувства. Отчаяние, беспомощность, ожидание непоправимой беды, и сожаление. Они жалели её!
Думать о том, что происходит, было уже некогда, и Аритайя увела корабль в прыжок. За миг до того, как космос расцвёл фейерверком смерти.
— Фиксирую искажение метрик. Показания телеметрии цели: дальний гипер прыжок. Отбой боевой тревоги! Возвращаю ручное управление! — отчиталась компьютерная программа.
— Ё
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
ть! — высказался Ком в общем канале. Личный состав поддержал командование молчаливым одобрением.
— Доклад по потерям!
— Потерь нет!
— Ком эскадре: жду офицеров на экстренное совещание! Доложить соображения на тему: что это тут было?!! Отбой!
...
#
Вацлав: свидание... едва не сорвалось
[борт 'Старины Джо', нейтральное межзвёздное пространство]
— Отзовись, отзовись... знала б ты, как меня это достало уже!
Вацлав — с лицом серо-зелёного цвета, с тёмными кругами под красными глазами, — сидел прямо на полу, в углу, поджав под себя одну ногу, и вытянув вторую. Сидел и бубнил в заветную космическую ракушку. Третьи сутки подряд.
Он прошел все классические стадии: отрицание, торг, злость (вот, хорошо, что Аритайя в это время была в гипере, и этого не слышала), и сейчас находился в депрессии. Не зная подробностей о столкновении с фианским кораблём, он успел всякого передумать. Установить связь с космической певуньей в сложившихся обстоятельствах было крайне важно. Вот только надежды на это совсем не осталось. И всё равно, он упрямо звал и звал её.
— Слы. Шу. Те. Бя. Я. — вдруг вполне чётко раздалось из ракушки. И это оказалось столь неожиданно, что Вацлав надолго замер, потрясённый и растерянный.
— Про. Пал. Сно. Ва. — вздохнул приборчик квантовой связи.
— Стой, погоди! — воскликнул Вацлав, испугавшись, что певунья снова исчезнет со связи. — Я-я-а... растерял все слова, что хотел тебе сказать, потому что долго тебя звал...
Слова он действительно растерял. Собственно, чёткого текста и не было. Вацлав скачал и прочитал рекомендуемые человеческими учёными сценарии Контакта, и ничего из этого не выбрал — не подходит к ситуации, а то и просто выглядит глупо. А тут вдруг оказалось, что его неведомая космическая фея понимает человеческую речь! Вацлав припомнил, что кричал в чудесную ракушку связи вчера, покраснел, и обрадовался, что вчера связи не было.
— Можем мы с тобой встретиться? — наконец, проговорил он.
— Встретить. Можем. С тобой, — ответила фея как-то неуверенно. — Восход. Цефеиды.
Цефеиды — маяки вселенной — класс пульсирующих переменных звёзд с довольно точной зависимостью период-светимость.
Понятно, почему и фиане, и люди, используют цефеиды для астронавигации. Цефеид не так уж много: в нашей галактике их всего несколько сот. Их несложно обнаружить — ведь они периодически меняют свою светимость. Период пульсации цефеид — от суток до месяца, и у каждой он свой. Вычислив мощность излучения по зависимости период — светимость, можно определить расстояние до цефеиды.
Идея простая: где бы вы не оказались — найдите на небе несколько звёзд с переменной светимостью, замерьте их периоды, спектральные характеристики, и выберите в справочнике подходящие. Затем замерьте углы, рассчитайте расстояния до выбранных цефеид, возьмите их координаты из справочника — и вы сможете установить своё местоположение в галактике.
— Азимут на цефеиды! — обрадовался Вацлав, и тут же снова напрягся: — Ты сможешь использовать нашу метрическую систему?
— Система. Считать. Начало. Размер. Сложно, — вздохнула фея. — Я спою тебе звёзды! — и спела.
Вацлав сначала просто растерялся и слушал обалдело, но потом спохватился, схватил свой инфор, включил запись.
— Повтори! Пожалуйста, повтори! — попросил он, и фея снова спела.
— Дай мне время на анализ, — попросил парень, и отправился будить друзей — думать вместе.
Мозговой штурм начали на капитанском мостике. Сразу же выяснили, что так называемая 'песнь звёзд' состоит из шести отрывков. Каждый отрывок — это периодическое повторение некоторого набора звуков — фразы. Самая короткая 'фраза' состояла из единственного звука, и он многократно повторялся. Были 'фразы' из двух и трёх звуков. Самая длинная 'фраза' походила на какое-то предложение на неизвестном языке. Продолжительность 'фраз', число повторений в отрывках — не повторялись.
Поскольку было сказано, что звёзды, 'озвученные' в этой 'песне' — это переменные цефеиды, то сразу возникло предположение, что продолжительность 'фразы' соответствует периоду мерцания конкретной звезды. Этой информации оказалось недостаточно, что бы выбрать шесть из нескольких сотен известных мигающих звёзд. Что означает продолжительность отрывка, какой смысл скрыт в очерёдности отрывков, и означает ли что-то перепад высоты нот? Предположений у ребят оказалось много, но однозначных догадок среди них не было. Константин принялся составлять запросы в навигационную базу, Виктор, объявив друга ламером, стал писать собственные скрипты, и пока бортовой компьютер перебирал варианты в каталоге известных звёзд, обсуждение перешло из рубки управления на камбуз, где начался неформальный обед, и плавно перетек в ужин.
Ответа на загадку инопланетянки всё ещё не было, когда Вацлав объявил перерыв, схватил свой инфор, и убежал, заявив, что ему срочно надо 'проветрить голову'. Для этого проветривания он выбрал, как ни странно, скафандр, забравшись в который, прошёл в шлюз, заперся, продул, и вышел наружу.
Виктор заметил, что проветривание головы в открытом космосе — подход, без сомнения, радикальный. Константин пожал плечами, и вернулся к вычислительным экспериментам.
А Вацлав перебрался на борт отцовского корабля, прошёл в рубку управления, и воспроизвёл запись песни фианки.
Вернулся Вацлав на 'Старину Джо' через полчаса. Вернулся хмурый, озадаченный, и бросил ребятам устало:
— Есть координаты. Надо готовиться к походу.
— Стоп! — воскликнул Виктор, как раз занятый просмотром результатов своих запросов к навигационной базе. — Если у тебя есть правильный ответ — погоди, не говори пока! Сейчас я закончу, и мы проверим, кто из нас оказался прав!
— Это уже не важно,... — начал было Вацлав, но Виктор его прервал:
— Дело принципиальное! Дай пару минут — не сбежит от нас твоя фианка!
— Погоди, — подал голос Константин, отрываясь от своих расчётов, — ты в фианской машине ответ нашёл?
— Представьте, — кивнул Вацлав, — просто воспроизвёл запись, и в той виртуальной фианской рубке управления появилась голограмма звёздной системы, со стрелочками на шесть опорных цефеид.
— Читер! — отозвался на это Виктор. — Мы бы и так расшифровали бы!
...
Неделю спустя 'Старина Джо' вышел из гиперпрыжка в неизвестной человечеству звёздной системе вблизи газового гиганта, и начал торможение с выходом на его орбиту.
Вацлав сглотнул ком в горле, и, сдерживая волнение, позвал свою инопланетную 'визави', поднеся к губам заветную космическую ракушку:
— Это... я, — и замолчал.
— Молодец, — отметил Виктор, — Двигай следующий тезис, красноречивый ты наш!
— Прошу тебя, отзовись! — выдал Вацлав. — Мы вышли из гипера в указанной тобой системе.
— Не-не-не, — завертел головой Виктор, — Ты должен спеть! Она тебе пела? Пела. Теперь ты — того — солируй!
— Пожалуй, человеческие протоколы связи, предусматривающие сухие доклады, могут быть и не применимы в случае контактов с иными разумными, — задумчиво изрёк Константин. — Особенно с такими, чья культура 'повёрнута' на пении.
— Ты не теряйся, адмирал, я тебе подскажу текст, — предложил Виктор, и тут же предложил текст песни: — Милая моя, солнышко инопланетное! Где, в каких краях...
Вацлав молча сунул Виктору под нос ракушку связи. Виктор поперхнулся, и быстро переключившись, выдал в фианский артефакт квантовой связи:
— Мы пришли с миром! — и умолк.
— Забыл добавить: 'Карамба! Тысяча бешеных алиенов мне в печень! Йо-хо-хо!' — тихо подсказал со своего места Константин.
— Вот от тебя, Константин... — начал Вацлав, но тут встрял Виктор:
— ... мы такого не ожидали! — и, выхватив у Вацлава ракушку, протянул её Константину: — Теперь ты, Брут!
Константин, не смутившись и не растерявшись, запел спокойным, серьёзным тоном:
— Вот вы-ышли мы-ы из ги-ипера-а, а Ва-а-ас нигде-е неви-идно!
Вацлав тут же отобрал ракушку связи, буркнув:
— Спасибо, но наше шоу 'Голос' в Ваших потугах не нуждается!
— Да какая разница, — флегматично пожал плечами Костя, — всё равно фиане ничего не поймут. Тут главное просто обозначить своё присутствие на линии связи.
— То есть ты не думаешь о значительности момента для Истории? — всплеснул руками Виктор. — Наши слова войдут в учебники! В том числе — в фианские!
— Милая моя, солнышко инопланетное, — ехидно прорекламировал ему Константин.
— Это, — смутился Виктор, — я что-то только сейчас про Историю подумал...
— Ту. Ши. Ре-ак. Тор, — раздалось из заветной ракушки.
— Это чего? — Константин вопросительно уставился на Вацлава.
— Доигрались... — буркнул тут же нахмурившийся Виктор, и тут же склонился над приборами.
— Отставить! — отмахнулся Вацлав. — Тут должен быть смысл.
— Целей не наблюдаю! — доложил Виктор.
— Отключение реактора приведёт к выходу с орбиты, — доложил Константин, — В свободный полёт за пределы системы. Не вижу смысла.
— Сейчас. Туши. Всё. Сейчас, — настаивала фианка.
— Тревога! — вдруг воскликнул Виктор. — Наблюдаю мелкие искажения гравитационных метрик! Наблюдаю слабые отсветы в рентгене! Констатирую расхождение показаний приборов обнаружения!
— Обесточить все системы! — решился Вацлав. — Тушите реактор! Режим полной тишины в эфире!
— Есть! — отозвался Константин, щёлкая тумблерами.
— Беда, — донеслось из ракушки. — Поз. Дно.
— Тревога! Множественные целеуказания! — доложил Виктор. — Неопознанные цели. Классифицирую как фрегаты.
— Отставить режим скрытности! — отреагировал Вацлав. — Приготовиться к прыжку! Вектор случайный!
— Фиксирую излучения систем наведения! — продолжал докладывать Виктор.
— Готовность к прыжку теперь минут семь! — доложил Константин.
— Не успеем, — отозвался Виктор.
— Разворачивай нас грузовым шлюзом к гостям, — скомандовал Вацлав, сообразив, что единственное, что они могут использовать для своей защиты — это груз в трюме, который можно сбросить, увеличив число отметок на радарах противника.
— Держи. Себя. Крепко, — посоветовала фианка.
— Новая цель! — тут же отозвался Виктор. — Больше фрегата! Курс на сближение! Столкновение через три! Фиксирую работу систем наведения!
— Полный ход! — крикнул Вацлав Константину.
— Будет через три минуты! — откликнулся тот. Он успел обесточить многие системы, и сейчас на их перезапуск требовалось время.
— Держи. Себя, — донеслось из ракушки.
— Выстрел! Income! — Крикнул Виктор.
— Ракета по левому борту! Столкновение через...
— Маневр уклонения!
— Да пытаюсь!
— Открываю грузовой шлюз! Сброс груза!
— Жаль, груз не тот! — скрипнул зубами Виктор. — Сюда бы 'Слёзы Сатаны'!
Удар сотряс 'Старину Джо', жалобно взвизгнули переборки. И ещё один удар.
— Разгерметизация в техническом коридоре!
— Возгорания?
— Нет!
Вацлав подключил камеры внутреннего обзора, наткнулся взглядом на торчащий из стены технического коридора инородный предмет, и с удивлением объявил:
— Нас загарпунили!
— Чего? — не понял Константин.
— Живьём будут брать, — сообразил Виктор.
— Глуши. Всё. Глуши. Стой, — старательно, чётко и громко произнесла фианка.
