— Никто не может пройти разом по двум тропам, — заметил на это Аренк, и тут же, пожав плечами, предложил выход: — Одну из троп надо доверить другому!
Это-то понятно! Но дело даже не в том, что выбор 'тропы' в данном случае весьма не прост: обитатели 'Песни о доме' — и команда и пассажиры — не впадают в панику под свалившимися на них бедами потому, что верят в своего капитана. И если 'Песнь о доме' отправится спасать потерпевших крушение у далёких звёзд, то только железная воля Нелнишноша, пожалуй, сможет поддержать брошенных в промёрзлой тундре у неспящего вулкана фиан. Но и провести звездолёт мимо хищников кохи, и попытаться отыскать на неизвестной планете выживших в крушении может только опытных капитан. Их штурман — тоже фианин сильный, и космолётчик опытный, но сможет ли Нелнишнош отправить его в почти безнадёжную миссию вместо себя?
Основная сложность всё же не в этом непростом выборе. А в том, что звездолёт у них один! Отправить на рискованную миссию 'Песнь о доме' и оказаться прикованными притяжением к этой планете? Фианам, привыкшим к мысли, что всегда могут улететь?
— Что? — Аренк пытливо вгляделся ей в глаза. — Ты поморщилась, словно колючку проглотила.
— У нас только один звездолёт, — пояснила Аритайя.
— Как так один?! — удивился бесхитростный укротитель муроков. — У нас целый флот!
Девушка только отмахнулась. Как объяснить пастуху, впервые в жизни увидевшему звездолёт, что их замечательные корабли, завещанные предками — безнадёжно устаревший хлам!
Беда даже не в том, что там, например, вообще не было плазменных крыльев для полётов в гиперпространстве. Да там даже маневровой системы нет! Вообще не понятно, как предки собирались летать на таком! Беда же по-настоящему в том, как сделаны эти древние звездолёты.
Предки использовали нанороботов, которые строят себе подобных, собирая их из подвернувшихся атомов подходящих элементов. Зародыш будущего звездолёта растёт в расплаве металлов и кремния — в базальтовой лаве. Растёт десятилетиями! Собственно, нанороботы предков так примитивны, что не прекращают работы и не меняют программы.
Например, в первые дни увлечённые инженеры с 'Песни о доме' сверлили дырки в переборках и пультах на борту древнего звездолёта, совали туда щупы и зонды, что бы понять, как спроектированная предками машина устроена. Но дырки быстро зарастали, стружка впитывалась в пол. Зонды и щупы звездолёт предков тоже съел.
Беда не в том, что такой звездолёт нельзя разобрать. Беда в том, что такую машину нельзя модернизировать!
Пока взрослые, опытные специалисты удивлялись и восхищались чудесным материалам звездолёта, Аритайю эти материалы пугали. Химический анализ показал весьма сложные формулы, очень напоминающие органику. Только вместо атомов углерода тут были атомы кремния. Аритайя не могла отделаться от мысли, что эти звездолёты предков живут какой-то непостижимой неживой жизнью. Как в страшных детских сказках про оживших мертвецов.
А ещё совершенно не понятно, как предки собирались управлять этими звездолётами. В их рубках управления перед непривычного дизайна креслами есть непривычных очертаний панели — абсолютно пустые, гладкие. Никаких органов управления! Зато звездолёты древних умеют говорить. О, да! Они здороваются, когда входишь на борт. Они предупредительно открывают двери, включают освещение. И полностью игнорируют голосовые команды!
— Я думаю, — с серьёзным видом завил Аренк, — что старейшины согласятся отдать вам один звёздный корабль, раз уж он вам нужен! Ты только объясни, что за беда стряслась.
— Ой, Аренк, — девушка покачала головой, и решилась озвучить аборигену часть своих сомнений: — Никто из нас не может управлять этими кораблями предков!
— Да вы же и не пробовали! — парень только плечами пожал. В нём ни на миг не промелькнуло сомнение в могуществе и мудрости предков. Раз те оставили потомкам звёздные корабли, значит, те просто не могут не летать среди звёзд. Иначе, зачем бы предкам создавать этакую пещеру Завета! #
— Ладно, ты прав: капитан примет правильное решение, — Аритайя решила, что все её переживания ничем отцу не помогут, и что от неё будет больше толка, если она займётся делом. — А у меня сейчас математика в младшей группе, затем физика и астрономия в старшей.
— И песни! — напомнил Аренк. — Ты обещала!
— Да, и песни! — девушка вздохнула — день обещал быть не лёгким. — Спасибо тебе, Аренк! За щедрое предложение подарить нам звездолёт. Увидимся ещё!
Аритайя убежала в сторону Школы — самого большого шатра в селении, сооружённого совсем недавно и наспех. Аренк засмотрелся ей вслед. Лично он был за то, что бы проводить занятия в пещерах Завета: просторное же помещение, и всё равно без дела простаивает.
Отвлёк его гул со стороны вулкана. Аренк взглянул на клубы дыма и вулканического пепла, вздохнул, и отправился туда. Ему в голову пришла мысль посмотреть насчёт управления звёздными кораблями Завета. Не может быть, что бы предки не оставили подсказок. Может, в пещерах. Может, в самих кораблях. Да, он в курсе, что до него уже всё осмотрели. Но вот он сам сходит и посмотрит ещё раз. Мало ли.
...
В следующий раз они встретились вечером. Аритайя была уставшей после занятий в Школе. Аренк же был возбуждён сверх всякой привычной меры, и смотрел на неё выпученными глазами.
— Как хорошо, что я тебя встретил, Аритайя! — воскликнул он, и девушка-сенсорик вздрогнула, почувствовав: парень совсем недавно испытал глубокое потрясение, и сейчас излучал сильное волнение.
— Может, позвать... кого-то? — предложила она.
— Ты должна это увидеть сама! — настоял он. — Быстрее!
Аренк взглянул ей в глаза, и Аритайя осознала: он очень хочет схватить её за руку и тащить за собой, но не решится этого сделать. Тогда она кивнула, и пошла с ним сама. Аренк ускорял шаг, то и дело срываясь на бег, но тут же одёргивал себя.
Когда Аритайя поняла, что они двигаются к пещерам Завета, то засомневалась.
— Аренк! — позвала она спешащего вперёд парня. — Может, капитана позвать?
— Может, — легко согласился тот, но тут же поправился: — Но сперва ты сама должна увидеть! Вот, увидишь — и решишь — как это сказать капитану!
Больше она не окликала его. Они добрались до пещер, почти бегом понеслись по древним переходам.
С утра слегка потряхивало. На поверхности этого почти не чувствовалось, разве что сейсмодатчики тревожились. А в пещерах Завета толчки отдавались тревожным гулом. Тут своды из космолитена, так что пещеры Завета останутся целыми даже если планета развалится на куски.
Когда Аренк, а вслед за ним и Аритайя по очереди протиснулись в щель между покосившимися половинками шлюзовых ворот, девушка на секунду замерла, потрясённая видом. Уже не первый раз это видит, и всё равно не может привыкнуть.
Они находились в галерее, накрытой бронестеклом на несущем космолитеновом каркасе, и тянущейся по всему периметру огромного кратера. Там, за стеклом, клубился густой дым, швыряя хлопья пепла. А в редкие прорехи меж клубами дыма можно было разглядеть непривычных очертаний древние звездолёты в переплетении строительных лесов.
Базальтовая лава — обладает низкой вязкостью и высокой температурой. Течёт быстро и растекается широко. Здесь излишки лавы стекали в специально устроенные стоки. Вообще изнутри кратер выглядел искусственным сооружением. И снова, уже в который раз, в голову пришла мысль, что никто из нынешних фиан не смог бы, да просто не посмел бы до такого додуматься! Устроить космическую верфь в кратере действующего вулкана!
Нанороботы проросли из лавы подобием строительных лесов, на вид хрупких, и чрезвычайно переплетённых — настоящие дебри. В этих дебрях подобно гигантским фантастическим фруктам, выросли покатые бочонки звездолётов. Сейчас из-за небольшого землетрясения всё это раскачивалось, словно странный лес во время какой-то дымной чёрной бури.
— Так, Аренк! — Аритайя начала терять терпение, когда парень распахнул люк.
— Ты утром как сказала, что вам звёздный корабль нужен, так я сюда пошёл, — принялся путанно объяснять Аренк. — А она возьми, и как выскочит, как заговорит! И светится!
Выскочит? Светится? Аритайя, прикинув, решила, что проще будет всё же самой всё увидеть, и вернула свою отвисшую, было, челюсть на место.
Через люк они прошли из надёжной обзорной галереи в раскачивающийся кишкообразный трап к входному люку одного из древних звездолётов. Тут было жутко. Обоим. Но оба, упрямо стиснув зубы, не показывали свой страх. И оба испытали облегчение, ступив, наконец, внутрь шлюза древнего корабля.
— Добро пожаловать на борт транспортного звездолёта! — поприветствовал их голос корабля. Голос казался детским. Возможно, так казалось из-за высокого тембра, а может быть — из-за того, что голос очень старательно проговаривал слова и тщательно строил фразы как можно проще. Из-за сложности языка фианские компьютеры всегда старались строить фразы так, что бы избежать двойного смысла. Однако современные Аритайе компьютерные системы давно ушли от попыток озвучивать вывод. Они всё визуализировали.
— Это здесь! — воскликнул Аренк, подбегая ко входу в рубку управления. Мембрана, закрывавшая вход, вежливо раскрылась при его приближении. Аритайя осторожно заглянула внутрь. Там всё было, как прежде: непривычно, ново, и стерильно чисто. Корабль 'поедал' любую пыль, грязь, а часто и какую-нибудь забытую вещь.
Аренк шагнул внутрь, на секунду замер, сглотнул, и осторожно приблизился к хрустальному черепу. Аритайя тоже подошла. Как сенсорик, она чувствовала в парне какой-то суеверный страх, решимость, и немного обречённости.
Хрустальный череп — единственная деталь, выделявшаяся из прочего ансамбля в интерьере. Он был прочно встроен в специальную нишу рядом с одним из 'пультов' — если только гладкие и лишённые каких-либо элементов управления панели перед креслами были пультами.
Эти черепа — а такой был на каждом из древних звездолётов (и не удивительно, ведь они клоны) — вызывали больше всего интереса у фиан — и местных, и 'космических пришельцев'. Предположений высказывалось много, порой самых диких. Наверное, правильнее сказать: только диких, поскольку ничего правдоподобного никто так и не сумел предложить.
— Я сделал так... — тихонько проговорил Аренк, и осторожно сел в кресло возле ниши с черепом. Ничего не произошло. Аритайя заметила, что невольно перестала дышать.
— А потом я сделал так, — проговорил Аренк, но что именно он сделал, девушка рассмотреть не успела — хрустальный череп вдруг несильно вспыхнул, и превратился в страшную светящуюся голову!
Аритайя вздрогнула, но, к своей гордости, не вскрикнула, удержалась. Хотя ей потребовалось несколько секунд, что бы сообразить, что перед ней банальный голопроектор. Древний и странный, но просто галопроектор.
Неведомо почему, но почему-то древние не желали строить голограмму просто в воздухе, предпочтя массив хрусталя. Может, технологии у них были... древние. Ну, а форма — в виде фианского черепа — это потому, что голопроектор этот умеет показывать только голову — голову собеседника. Это же система связи!
— Сорок часов назад получен сигнал, — спокойно проговорил 'голос звездолёта'. — Сигнал классифицирую как сигнал бедствия. Внимание, воспроизведение!
И страшная светящаяся голова ожила и заговорила. Страшной она казалось потому, что была изрядно залита свежей кровью, и искажена гримасой боли. Как только включилась воспроизведение записи, по окровавленным щекам покатились крупные слёзы.
— Звездолёт 'Перо на ветру', торговая миссия, обстрелян подлыми хищниками! Мы падаем на неизвестную планету! Прошу помощи! Повторяю! Звездолёт 'Перо на ветру', торговая миссия, обстрелян подлыми кохи! Мы падаем на неизвестную планету! Планета живая! На борту дети! Прошу, спасите их! Кто-нибудь! По...
Запись оборвалась. Хрустальный череп погас. Перепуганный Аренк медленно повернул голову к перепуганной Аритайе. Девушка стояла напряженная, словно натянутая струна, и губу закусила до крови.
Она поняла: капитан Нелнишнош наверняка получил сообщение от 'Запределья' с подробностями известных обстоятельств крушения. Ночью, когда отправил её спать. Ей никто не сообщил о том, что там дети. И о том, что упали они на живую планету, а значит, шансы у них есть. А значит лететь надо. Надо лететь и попытаться спасти! Но на совести капитана Нелнишноша около сотни фиан — пассажиров 'Песни о доме', которых он просто не может бросить у подножия действующего вулкана в обледенелой пустыне заброшенной планеты!
— Они не полетят, — глухо уронила она прямо в лицо такому наивному дикарю, храброму пастуху мохнатых муроков. — Капитан не сможет бросить здесь своих пассажиров, и забрать единственный корабль...
Сначала по лицу молодого фианина разлилось безмерное удивление. Затем, так же не торопливо, его сменила решимость. Аренк сдвинул брови.
— Тогда полечу я, — просто сказал, и опустил глаза в пол.
— Пойми! — на глазах девушки выступили и неуверенно задрожали слезинки. — Эти звездолёты постояли без всякого техобслуживания тысячу лет в жерле вулкана на поверхности планеты с кислородной атмосферой! Все технические жидкости давно высохли, смазка давно кристаллизовалась, всё, что могло окислиться — осыпалось прахом! Не говоря уже о том, что их никто никогда не заправлял топливом! Эти древние памятники не могут летать!
— Вы просто чужие, — ответил на это Аренк, не поднимая глаз (и это было почему-то особенно обидно). — Вы не умеете. Верить. 'Нельзя сомневаться в Заветах Предков! Забывший Заветы погибнет сам и погубит других!' — эту цитату у нас малыши учат наизусть, едва научившись говорить. Эти звездные... повозки... не могут не полететь! Их же завещали нам наши предки! Когда ваши сбежали...
— Аренк! — девушка вскрикнула, не сдержавшись.
— Ты хорошая, Аритайя. Ты должна сейчас идти к отцу. Аренк полетит.
Девушка вздохнула, быстро сморгнула слезинки, и заверила его:
— Ну уж нет! Я буду с тобой, храбрый укротитель муроков! — и вздохнула.
Парень встал, по-прежнему не глядя ей в лицо, осторожно взял за руку, и увлёк за собой. Коридором они прошли назад, к шлюзу. Стая у открытого люка Аренк ещё раз попросил её:
— Ты должна вернуться к отцу. Иначе скажут, что сумасшедший пастух муроков похитил тебя, — теперь Аренк взглянул ей прямо в глаза. И Аритайя осознала: он боится, что она уйдёт, а он один не справится, и боится, что она останется, и он её погубит.
— Нет уж, сумасшедший ревнитель Заветов! — вздохнула Аритайя. — Кто-то же должен быть рядом с тобой! Сумасшедшим положен доктор. Я, конечно, не доктор, но сойду за медсестру! — и добавила уже тихо: — У тебя нет команды. Я, к сожалению, не пилот, и не навигатор, но сойду за младший технический персонал.
— Тогда, летим! — тряхнул головой Аренк, и замер.
— Как? — спустя минуту решилась спросить Аритайя.
— Знаешь, я не летал раньше на звездных машинах, — протянул парень задумчиво, — но зато я ездил на муроках. И ещё плавал на льдине, — сказал, и едва заметно покраснел. Девушка-сенсорик догадалась: то плавание кончилось каким-то конфузом.
