Ну, если кто и знает это, то точно не капитан космического департамента полиции Виктория Редхат. Она о пиратах знает много: как они обустраивают свои временные перевалочные пункты, как устраивают тайники, как ведут себя в бою. Но вот как они ведут себя в быту — никогда не интересовалась! Что ж, вариант 'Б' — будь собой, Виктория!
Её ножка обвила ногу мужчины, пока основание её большого пальца не оказалось плотно прижато к его пятке. Её колено надавило ему под коленную чашечку, и могучий пират с эффектным грохотом упал на задницу!
Уй! Бедолага! Кто ж так падает, балда! Эдак запросто копчик сломать можно!
Виктория носком ноги легонько толкнула его подбородок, вынуждая запрокинуть голову, и рыжий окончательно рухнул на настил, ударившись теперь ещё и головой. Она перешагнула тело, и развернулась:
— Все вы, мужики, трепать языком горазды! — кинула развалившемуся перед ней пирату. — А ты докажи мне!
Пират вскочил на ноги, потирая и массируя одной рукой затылок, а другой — задницу. Зло сверкнул глазами:
— Что тебе доказать, наглая кобылка? — и навис над нею.
— Докажи, что у тебя духа хватит! — Виктория победно улыбнулась. Но мимоходом подумала, что быть настолько собой — не очень удачная идея, потому что закончится опять же порванными связками и суставами, вырванными из суставных чашек. А потом её выкинут за борт. За вывод из строя личного состава добровольческой освободительной армии. Надо срочно предложить альтернативу. Что-то пиратское. — Попробуй меня, ну, скажем, перепить?
— Что? — пират растерялся. — Как это?
— Пират не знает, как пить? — делано удивилась девушка. Пираты вокруг заржали.
— Лиха, девка! Но пьянка на борту запрещена! — выкрикнул кто-то из них.
— Да, да! Точно! — тут же согласился ушибленный ею мужчина, выговаривая нарочито громко: — Мы ни за что не будем пьянствовать на борту боевого корабля добровольческой освободительной армии! — и подмигнул ей, нагло ухмыляясь.
— Виновата! Ляпнула, не подумав, дура! — так же нарочито громко согласилась Виктория, сообразив, что вслух предлагать устроить попойку на борту — плохая идея.
— Не страшно, товарищ! — подмигнул ей рыжий пират, и, развернувшись, утопал куда-то по коридору. Свидетели сцены тут же вспомнили о срочных делах и разбежались в стороны, старательно не глядя друг на друга.
— А что здесь произошло? — растерянно поинтересовался Красавчик Док.
— Очевидно, ничего! — ответила Вика, улыбнулась, и, хлопнув растерянного Красавчика по плечу, пошла себе в душевую. Пират правильную идею про душ подал, своевременную.
Виктория шла, переставляла ноги, недовольно хмурясь из-за того, как её потряхивало. А потряхивало её из-за переизбытка адреналина — тело приготовилось к схватке, а боя не было — обломили всё удовольствие, проклятые пираты! И нервы последнее время ни к алиену не годятся! Однако, в том, что случившееся только что было лишь присказкой, Виктория не усомнилась ни на миг. Продолжение обязательно воспоследует!
Подумав под душем, Редхат решила, что надо бы озадачить Дока подбором медикаментозной блокады алкоголя, что бы пить и не пьянеть.
...
#
Вацлав: вести с полей
'Дело было поздним вечером' — сказал бы я, но, поскольку у нас тут военный космический корабль в дальнем походе, и на его борту никаких 'вечеров' в помине нет, правильнее будет: — 'после долгой вахты'.
После долгой вахты, Вацлав возвращался в родной кубрик из офицерской душевой усталый, довольный, мокрый и красный, как варёный рак. Ещё и замотавшись в былую простыню.
Пожалуй, тут надо бы пояснить пару моментов.
Во-первых, считается, что офицеру положена каюта, а кубрик — это для матросов. Но Вацлав по штату ходил в должности стажёра, и место ему определили, как стажёру — в кубрике. Но не в матросском, а в кубрике для специалистов. Таких на борту было четыре, и отличались они от матросских гораздо меньшим количеством жилых мест, и общей зоной отдыха повышенной комфортности.
Во-вторых, простыней, как и прочего спального белья на борту не было, за отсутствием кроватей. Спят тут в спальных ложементах. Это специальные аппараты, в которых спящий может относительно неплохо переносить перегрузки, может получать автоматическую медицинскую помощь, а то и катапультироваться за борт — при аварийной необходимости. В качестве простынки Вацлав использовал сменный внутренний чехол спального ложемента.
Вообще-то в такой 'простыне' ходить по палубам не положено. Однако после офицерской душевой, которую неизвестные герои простым паяльником с отвёрткой творчески доработали до 'контр-сауны', сил надеть форму у бедняги не было.
Вообще 'контр' в определении 'контр-сауна' произошло от 'контрастных температур'. То есть сперва ты как следует прожаришься, получишь мягкий массаж раскалённым воздухом, а потом словно ныряешь с разбегу в прорубь. Когда Вацлав в первый раз (по субъективным его ощущениям — едва выжил!) спросил у Оглы: — 'Что за алиенщина с душевой?', тот невозмутимо пожал плечами, и сказал, плохо скрывая гордость, лишь одно слово: — 'Казаки!'
И так, мокрый и красный как варёный рак, Вацлав добрался до родного кубрика. Достал из своего спального ложемента бутылочку кваса, хрустящую галету и тюбик с рационом, и плюхнулся в удобное кресло. Соседей в кубрике не было — видимо, уже проснулись и ушли в спортзал — на разминку перед тем, как заступить на посты. И это было хорошо: у Вацлава было дело, которое он отложил на спокойное время личного отдыха. Сегодня он получил послание с Топурага. Сразу даже и смотреть не стал: понятно, что для такого дела нужен душевный настрой и обстановка.
Захрустел галетой с глотком пищевого рациона, вздохнул умиротворённо, и достал планшетку своего личного инфора.
— Ну ты и дурачёк, Вацлав! — Варька на экране покачала головой удручённо, глаза её подозрительно блестели влагой, и вздыхала она тяжко. — Ты хоть представляешь себе...
Вацлав закашлялся, судорожно сглатывая, и нажал на 'паузу'. Надо было ещё потерпеть, и таки поесть, прежде чем смотреть! Откашлялся, перемотал на начало:
— Ну ты и дурачок, Вацлав! Ты...
Снова пауза. Вот, чего она? Злится? Или нет? С одной стороны — 'дурачок', но с другой-то стороны — не 'дурак' же! А разница есть! Не, если мужик говорит — то разницы нет, но вот, если девушка — разница ого-го какая! Так и не придя к твёрдому мнению, Вацлав решил послушать дальше:
— ... хоть представляешь себе, что тут творилась после твоего исчезновения!
О как! Нет, он не представляет. Там у них веками ничего не происходит! Обычная фермерская рутина.
— Ты куда-то уехал, пьяный в хламину! На ночь глядя! Утром тебя нет, днём тебя нет! А вечером твой дом — бах! — и сгорел! Прилетел целый космический пиратский крейсер! И разбомбил твой дом! Вацлав! Ты во что встрял, бедовая твоя голова-два-уха?! Ты зачем повстанцев-то обидел?
Пауза. Вацлав осторожно потрогал свой лоб, сообразил, что так температуру не померить, приложил штатный медицинский индикатор — норма, жара нет. Тогда откуда этот бред? Какие такие космические пираты?! Ну-ка, ещё раз:
— Прилетел целый космический пиратский крейсер! И разбомбил твой дом! Вацлав! Ты во что встрял, бедовая твоя голова-два-уха?! Ты зачем повстанцев-то обидел?
Вацлав остановил запись, и напряг память. Но как не силился, никаких пиратов вспомнить не смог. Военные были. Напоили, контракт подсунули, в орбитальную станцию на Лифте подняли. Стоп, может быть в том баре какие-то пираты были? Бред! Не могут пираты в баре быть, когда целая эскадра на орбите! Не понятно. Что там дальше?
— Потом прилетела та офицер полиции, которой вы с батей звонили в тот вечер у нас, — продолжала рассказ Варя. — Осмотрела пепелище, пришла к нам, задавала вопросы. Отец дал ей наш пикап — в город съездить. Потом прилетели люди в чёрных аккуратных костюмах. Тоже вопросы задавали. Я так поняла, что та полицейская тоже исчезла! Как будто у нас тут не ферма, а 'Бермудская пирамида' какая-то! Четыре угла: твоя ферма, наша, город, и орбитальная станция! А в пятом углу, надо полагать, потайная чёрная дыра!
— Ты когда возвращаться-то будешь? А поля?! А урожай?! А куча пепла на месте дома, наконец?!
— Ох! Из банка звонили — жутко напугали нас всех! Слушай, Вацлав, сделай одолжение — в следующий раз в полный рост покажись, пожалуйста! Очень прошу! Из банка звонили, сказали, что тебя захватили террористы, и ставят на тебе опыты! Говорят, ноги тебе отрезали, и лапы какого-то животного пытались пришить — им в банк, говорят, сперва счёт пришёл на оплату операции по замене ног на лапы! А потом, дескать, ты дистанционно заблокировал все ваши с отцом счета, указав в графе 'причина' вариант 'захватили террористы'!
Варя тяжело вздохнула, и села едва не мимо стула — видно было, как её вымотала толи эта речь, то ли все эти новости о нём, Вацлаве. Закончила Варька тихо и так грустно-печально, что у парня внутри что-то перевернулось:
— Ох и дурачок ты, Вацлав! Ты уж постарайся нас так больше не пугать, пожалуйста!
Он пересмотрел эту запись ещё несколько раз. Кое-что сходилось: история про операцию по пересадке ног вспоминать было стыдно: розыгрыш-то детский, а он повёлся! И да — он же напрочь забыл в банк позвонить! Вот балда!
И про офицера полиции тоже сходится — он помнил, что та девушка офицер предупреждала, что прилетит, и просила никуда не уезжать, и дождаться её.
А вот с пиратами и пожаром было совсем не понятно!
Помучившись, Вацлав решил, что в истории этой придётся рассматривать его покойного отца в качестве одного из фигурантов дела. Иначе концы с концами не сходятся. Его отец каким-то загадочным образом оказался в системе Кирибея-три, и погиб. И вот в этом легко могут быть замешаны космические пираты!
Отложив тяжёлые думы об отце и пиратах на потом, Вацлав решил пока разобраться с брошенной фермой, надвигающейся на неё жатвой, а так же с банком, пожаром, и заблокированными счетами — потому что иначе с жатвой ничего не сделать.
И началась с этого момента целая эпопея, под названием: 'Дон Кихот Бондски против бюрократической системы'!
Что бы разблокировать счета, Вацлаву Бондски требовалось подтвердить слою личность. Лично явиться в отделение банка и предъявить документы, отпечатки пальцев и сетчатку глаза он, по понятным причинам, не мог. Действовать, как положено в космофлоте, 'по команде' — то же не мог, потому что в космофлоте Вацлав Бондски числился как Вацлав Вонтски. Они сказали: — 'бюрократическая ошибка!', — и развели руками.
Тогда он попробовал подать рапорт с просьбой о предоставлении отпуска для улаживания семейных обстоятельств. Ему ответили: — 'Ты сколько служишь? Меньше полугода? Не положено! Жди полгода!'
А потом неожиданно вмешался сам начальник отдела разведки, Андрей Игоревич, и мигом всё встало на штатные места: банк прислал уведомление, что всё в порядке. Страховая компания объявилась, предоставила документы о результатах экспертизы по страховому случаю с пожаром на ферме, вызванным атакой космического крейсера, и платёжное поручение о начислении страховой премии.
Наконец, Вацлав записал ещё одно послание соседям, в котором просил старшего Мицковича заняться фермой Бондски до его, Вацлава, возвращения со службы, а компенсацию трудов предложил взять урожаем.
В ответ Теодор Мицкович прислал длинную запись, в которой пространно рассказывал, как он рад, что Вацлав жив-здоров, и взялся за ум. И как он, Теодор, глубоко одобряет решение юноши взяться за ум, и сделать военную карьеру. Мимоходом несколько раз предложил выкупить у Вацлава всю землю Бондски, и пару раз спрашивал о пустоши за четвёртым полем.
Вацлав в ответ послал Теодору короткое 'спасибо' за заботу о ферме Бондски. И всё. Ничего он продавать не будет. Зачем бы ему? И на что Мицковичу поросшие бурьяном да крапивой холмы за четвёртым полем? Обойдётся.
Андрей же Игоревич просматривая всю переписку Вацлава хмурился неодобрительно: предчувствия предупреждали о неприятностях, но инструкция отдела контрразведки Главного Управления была однозначной: настоящий Вацлав Бондски должен 'засветиться'. Вот ведь, прятали-прятали, а тут — подайте на блюдечке! Эх!
...
#
Командор Волков: — "Женщины! Ты никогда их не поймёшь!"
[на борту крейсера "Титаниус"]
Капитан собственного боевого крейсера под знаменем добровольческой освободительной армии, Сергей Волков держал в руках рамку 'меморайз', которую захватил во время абордажа фермерского дома на планете Топураг, и задумчиво разглядывал молодого зелёнокожего паренька, обладателя голубых глаз и непослушной соломенного цвета шевелюры.
Шансы на то, что паренёк что-то знает, были не велики, но они определённо были. Внезапная гибель того, кто так долго и успешно скрывался на Топураге под фамилией Бондски поставила под угрозу тщательно спланированное и так долго подготавливаемое дело! Дело, которое совершенно не возможно было теперь ни отложить, ни отменить! И в свете этого, ставшего для него по личным причинам воистину святым, дела, захват фермерского паренька определённо стоил риска.
Командор пиратов тщательно обдумал все возможные варианты действий, и с дюжину невозможных в придачу. Как захватить юношу, прячущегося на борту боевого корабля?
Связать эскадру боем, и взять корабль на абордаж? Сложно придумать план глупее!
Внедрить своего человека в команду космофлотцев? Или подкупить кого-то из них? А, нет, оказывается, глупее абордажа что-то придумать всё же можно!
Для умного человека должно быть очевидным, что хватать искомого юношу нужно в каком-то спокойном месте, вроде тихого скверика какого-нибудь провинциального городка, а уж никак не на борту боевого корабля! Всего-то нужно сделать так, что бы паренёк сам захотел покинуть борт, и пойти погулять в тихий скверик. И повод нужен какой-нибудь невинный, и как бы случайный, не вызывающий никаких подозрений.
И что подойдёт лучше, чем случайное знакомство и свидание с девушкой? Не вечно же парню в космосе болтаться, должны же ему хоть когда-то дать увольнительную? А повод для увольнения команды на планету и организовать можно. Что, если, скажем, корабль вдруг встанет на ремонт? Оно, конечно, организовать нечаянную поломку важных узлов боевого корабля — задача не из простых. А если не ремонт, а, скажем, срочное пополнение испортившихся припасов? Или санитарная обработка вдруг внезапно понадобилась всему кораблю?
Детали можно обдумать и позже. Сначала — самое узкое место плана — где взять подходящую девушку? Впрочем, одна девушка есть. Симпатичная, умная, со специальной подготовкой. Вот только проблемы у неё... с головой. Вернее с мыслями в голове. Сама-то голова — вполне хорошая голова, симпатичная, крепкая, умная. А мысли в ней не те, не девические, а какие-то откровенно брутальные! Судите сами, если по приказу совершить 'шоппинг по дамским штучкам', она выслеживает, ловит, и вербует контрабандистов!
Вот и выходит: что бы план 'склеился', нужно эту девушку правильно подготовить.
...
Волков ещё раз придирчиво осмотрел свою каюту: кровать заправлена, голографический проектор в художественном беспорядке раскидал по стенам горящие свечи — но света и бликов они не давали.
