Прошёл в правый, кажется, коридор, свернул к левой, вроде бы, двери, и вместе с парой других молодых людей зашёл внутрь. Оказавшись у зеркала Вацлав внимательно изучил своё лицо, и остался в общем доволен. Вид, конечно, несколько помятый, но глаза уже не такие красные, как у алиенских вампиров в фильмах ужасов, а вполне себе человеческие. Таблетка замечательно работает. Голова уже почти не болит. Правда, это оказался совсем не туалет, а вовсе даже лифт. Который увёз Вацлава на пару этажей... э... по вертикали. Наверное.
Как там сказал добрый аптекарь? Дезориентация?
Потоптавшись по неприветливым коридорам, в которых, к слову сказать, уже не было толпы молодых парней в майках и трусах, а вместо того прохаживались туда-сюда с деловым видом какие-то военные, Вацлав решил, что с него хватит. Надо выбираться из этого... что бы это ни было. Кстати, странно — тут окон нет. Вообще нет окон — только панели инфоров на стенах вместо окон. Да и ладно — зачем ему окна? Он же не собирается в окно вылезать. Вацлав — приличный фермер, он выйдет через дверь. А дверь та должна быть на самом первом этаже, если рассуждать логически. Значит, нужно что? Нужно вернуться к лифту, конечно же!
Вопреки некоторым проблемам с ориентацией, Вацлав таки нашёл лифт, нажал самую нижнюю кнопку, и лифт поехал. А когда лифт остановился, и двери его раскрылись, бедолага Вацлав успел сделать пару шагов, и рухнул на колени!
— Проклятье! — простонал он, сильно-сильно зажмурив глаза.
Думаете, бедняга вышел на подземной парковке? Это было бы 'Упс!', это было бы 'Ой!', но никак не 'Проклятье!'. Оказаться на подземной парковке, когда спускался на первый этаж — это, конечно, конфуз. А тут не конфуз, тут всё хуже, тут — катастрофа! Бедняга Вацлав оказался на обзорной площадке космической станции. А знаете, почему на космической станции привычная сила тяготения? Правильно, потому что это центробежная сила, а не сила тяготения. Обитаемая часть станции вращается. И нижняя обзорная площадка — на самом конце этого маховика. Звёздное небо и вид родной планеты — вся вселенная вращалась вокруг бедного Вацлава, как сумасшедшая. Да, у бедолаги закружилась голова, и его слегка замутило. Ладно, ладно, Вы правы, бедолагу совсем даже не слегка, и не просто замутило, а порядком стошнило, да так, что едва кишки наружу не вывернуло.
Вацлав немного посидел на корточках с закрытыми глазами, дрожа, и пытаясь собраться с силами. Было очень-очень обидно. Он точно помнил, что накануне отправился к военным космонавтам разбираться, и требовать справедливости. А они, подлые, вона с ним как — в космос на орбиту забросили! Хотя, постойте... тут в памяти мелькнули какие-то бессвязные эпизоды, симпатичные улыбающиеся лица двух космофлотских, бармен, ловко наполняющий стаканы.... Ой.
А потом к Вацлаву подошёл военный патруль.
— Военный патруль! Минуту внимания, пожалуйста! Попрошу встать, и представиться, — сказал главный патрульный.
— Я бы с удовольствием, — прохрипел Вацлав.
— В таком случае, разрешите Вам помочь, — командир патруля сказал вежливые слова каким-то не очень вежливым тоном, и по его знаку двое его товарищей аккуратно подхватили бедолагу Вацлава под руки, и утащили в лифт.
Когда лифт закрыл двери и поехал, Вацлаву полегчало, и он даже смог стоять на всё ещё ватных ногах, упёршись спиной в стенку лифта. Тем временем командир патруля провёл сканером по Вацлаву, уделяя особое внимание его карманам. Напротив нагрудного кармана сканер пиликнул. Командир взглянул на экран, и удивился.
— Не желаете объясниться? — поинтересовался он у Вацлава, и тот отметил, что тон патрульного подозрительным образом стал вдруг как-то куда более вежливым.
— Я заблудился, — признал Вацлав очевидный факт.
— Прошу прощения, — осторожно произнёс командир патруля, — я в замешательстве.
— А что не так? — поинтересовался наш герой.
— Если Вы нарушаете форму одежды, то я обязан препроводить Вас в комендатуру, где Вы получите взыскание, — заявил патрульный. — Но на Вас вообще нет формы, так что я не знаю, что мне делать. Наверное, нельзя считать нарушенной форму одежды, если это вообще не форма. Поэтому разрешите поинтересоваться, почему Вы в штатском, господин лейтенант.
Вопрос действительно интересный. Вацлав на всякий случай оглянулся: вдруг да некий господин лейтенант стоит прямо за его спиной, и именно с ним разговаривает военный патруль. Но нет, в лифте были только патрульные и он — Вацлав — молодой, несчастный фермер с Топурага. Тогда вопрос патрульного становится ещё интереснее. Вацлав подумал. Голова уже не болела — хвала чудо таблетке и доброму аптекарю, так что Вацлав действительно подумал. И у него это получилось.
— Очевидно, это оттого, что другой одежды у меня нет, — ответил он.
— Бардак, — покачал головой патрульный, как показалось Вацлаву, сочувственно. — Полагаю, в таком случае, Вам надлежит сразу по прибытию обратиться к интенданту, а уж после представляться командованию.
— Так и сделаю, — буркнул Вацлав.
Лифт остановился, двери открылись.
#
— Мы проводим Вас до туалета, где вы приведёте себя в порядок, а мы подождём, — сообщил ему командир патруля.
— А потом? — поинтересовался наш фермер.
— Потом, что бы Вы опять ненароком не заблудились, мы проводим Вас до терминала, где Вы будете ожидать посадки на шаттл.
— На какой?
— В соответствии с Вашим предписанием. И я Вас прошу, господин лейтенант! Я всё понимаю. Но! — и командир патруля уставился на Вацлава. Тот сглотнул, и выдал свою лучшую догадку:
— Я понял. Больше ни-ни!
— Хорошо, — кивнул патрульный вполне благосклонно.
Догадка Вацлава была в том, что либо это бредовый сон, вызванный алкогольным отравлением, либо побочное действие чудо-таблетки. Ведь головную боль таблетка сняла? Сняла. А боль была сильная. А мы-то знаем, что за препараты могут быстро снимать сильную боль, верно? Их ещё в аптеках не продают обычно. Зато они есть в военных аптечках, да? Точно. Если тут станция полна военных, почему бы и тому аптекарю не быть военным аптекарем. Такой добрый дедулечка. С доступом ко всяким препаратам, каких нет в гражданских аптеках. Может, оттого и такой добрый.... А в такой ситуации главное не ляпнуть что-то не то. Так решил наш герой. Надо подождать, пока ситуация немного прояснится.
Тем временем патрульные проводили Вацлава куда обещали, держа себя по отношению к нему вполне вежливо и даже предупредительно. И потом проводили его дальше, дальше, и, наконец, провели они нашего фермера через рамку сканера (сканер пикнул и мигнул зелёным, Вацлав вздрогнул, а патрульные и бровью не повели). Провели в небольшой зал с рядами кресел, заполненный людьми преимущественно в военной форме, и заботливо усадили на свободное место. Точно такой зал, в каких собираются пассажиры после регистрации на рейс в ожидании посадки на шаттл. Хотя почему 'такой же'... кажется, это он и есть.
— Ваш посадочный талон, — протянул ему картонку с каким-то шифром командир патруля.
— Благодарю, — откликнулся наш герой, принимая картонку.
— Если опять во что-то вляпаешься... — многозначительно произнёс патрульный, понизив голос едва не до шопота, и наклонившись к самому лицу Вацлава.
'Да куда уж больше!' — подумал про себя бедолага Вацлав.
— ... то у меня будут неприятности, за то, что я тебя покрываю, — закончил патрульный. — Понимаешь?
— Ни-ни! — пообещал Вацлав.
Патрульные козырнули, развернулись, и ушли.
Тут Вацлав смог немного расслабиться, и подумать. А подумав, вспомнил, что вчера в баре двое космофлотских уговаривали его пойти добровольцем в космофлот! Ох, ты ж, алиен их пожри! Это что же выходит? Выходит, Вацлав вчера что-то подписал, и теперь он — военный?! Катастрофа! Нельзя было столько пить! Нельзя было вообще пить! Трезвость — норма жизни!
Но, постойте, патрульный назвал его лейтенантом! Как же это? Как простого фермера могут произвести в лейтенанты? Тут какое-то недоразумение!
Вацлаву очень захотелось кричать, требовать, и доказывать, что это всё не правда, и что это всё ошибка! Чудовищная ошибка! Или даже преступление! Те двое космофлотских его споили и похитили в военное рабство!
Но Вацлав не стал ничего ни кричать, ни кому-то доказывать. Он помнил предупреждение командира патруля. Как не прискорбно это признавать, но, похоже, он крепко влип, так что теперь может сделать только хуже. И потом, откуда ему знать, может, у военных так положено? Может, у них акция? Ну, как в супермаркетах в праздники: 'только сегодня, только для Вас: внеочередное звание добровольцу!'. Или типа того. В конце-то концов, если что-то действительно не так, уж наверное кто-то, кому положено, разберётся, и вернёт всё на свои места.
— Хорошо вчера погуляли? Да? — с пониманием в лукавых глазах, и добродушной улыбкой обратился к нему сосед: мужчина в форме, с подернутыми сединой висками, подёрнутыми жирком мускулами, простым лицом, короткой причёской, и слегка раскосыми глазами. В общем, мужчина производил приятное впечатление, располагающее. Лицо казалось добродушным, а лучики морщинок в углах глаз указывали на то, что человек этот часто улыбается. Вот только его раскосые глаза создавали у Вацлава ощущение какой-то хитрости. Ну, не привык Вацлав к такому разрезу глаз. Люди разные бывают, у кого-то нос картошкой, у кого-то волосы кудрявые, а вот у кого-то глаза раскосые — так и что? Человек же не виноват. Это Вацлав прекрасно понимал, но не мог отделаться от ощущения, будто с ним разговаривает хитрый лис.
— Да уж, погуляли, — вздохнул Вацлав, и отчего-то с жаром добавил:— я больше ни грамма спиртного!
— Настрой верный! — одобрил незнакомец, и подмигнул: — Однако сформулировано излишне категорично. Ты ведь теперь человек военный!
— Что, без этого никак? — удивился Вацлав. Удивился и расстроился. Он имел в виду: — 'что, действительно, я теперь военный?! Неужели этого уже не отменить теперь никак?', но незнакомец понял его иначе.
— Не пойми неправильно, салага. Ничего такого. Иногда, знаешь ли, можно снять стресс стопочкой водки. Послужишь — поймёшь! Главное, запомни, не увлекаться!
Вацлав сник. 'Послужишь' — прозвучало приговором. И жаловаться не на кого — сам виноват! Вляпался, дурень!
— Олег! — после небольшой паузы внезапно представился этот разговорчивый дядька.
— Вацлав.
— Что ж, ждать нам ещё долго, Вацлав, к тому же нам по пути.
— Как Вы догадались? — поинтересовался Вацлав, гадая про себя: — 'А, собственно, куда именно по пути-то?'.
— Это легко, — отмахнулся Олег. — Ты же не рядовой новобранец, как и все в этом зале, значит, тебе первым делом положено в службу безопасности представиться. Ну, там, пропуск-допуск, формальности-нормальности, всякое такое. А отдел безопасности где? При штабе. Штаб эскадры где? На авианосце. Вернее, конечно, Battlecarrier, но некоторым, включая меня, больше нравится словечко 'авианосец', — Олег погладил пальцем значок на петлице, обозначающий принадлежность к палубной авиации: — И мне туда же. Так почему бы нам не скоротать время непринуждённой болтовнёй?
Вацлав пожал плечами. Олег подавил зевок, и со скучающим видом начал 'болтовню':
— Вот, к примеру, ты кто по специальности, Вацлав?
— Фермер, — честно сознался фермер.
— Хм, — хмыкнул Олег, — каждый выпуск обязательно какое-нибудь новенькое словечко изобретает! И кого же вы 'фермерами' окрестили, молодёжь? Инженеров, что ли? За то, что те в грунте копаются? Или артиллеристов? За то, что те 'садят'?
Вацлав не нашёл что сказать.
— А позволь-ка взглянуть? — спросил Олег, озорно улыбнувшись, и, не дожидаясь разрешения, потянулся к нагрудному карману Вацлава. Двумя пальцами приподнял над краем кармана пластиковую карточку. Про карточку эту Вацлав не мог вспомнить — хоть убей! — откуда та в его кармане взялась. Но рассмотреть успел: серенький плоский прямоугольник с рядком букв: 'предписание', и рядком цифр, и всё.
— О, да ты 'летучая мышь', значит, — хмыкнул Олег, вернул карточку вглубь кармана, и откинулся беззаботно на спинку своего кресла.
— Кто? — удивился Вацлав.
— 'Кто'! — передразнил Олег. — Да ты не бойся, салажонок. Циферки на предписании — информация не секретная. Они ничего не скажут, кому не положено.
— А Вам, значит, положено? — осторожно уточнил Вацлав.
— Скажем так: мне можно. Ну, так получилось, что я кое-что слышал о том, как формируются эти номера, и что означают некоторые из цифр, — подмигнул ему Олег. — А это многое объясняет!
— Что, например? — ещё осторожнее уточнил Вацлав.
— Военная разведка, — улыбнулся ему Олег. — Шеврон с летучей мышью разрешается носить только на территории закрытой части. Ну, или закрытого же училища. Поэтому те, кто поумнее, после выпуска из училища вообще свою форму не носят. Вот, как ты. Прибудешь на место назначения — получишь форму... э... скорее всего — связиста.
— Это почему? — удивился Вацлав.
— Потому что под лётчиков маскируется стратегическая разведка. И, ты уж прости, Вацлав, но мало вероятно, что бы тебя назначили в стратегическую. Ты, может, и умничка, отличник, но новичок же! А разведка уровня флота, фронта, округа — они под связистов 'косят'.
— Откуда Вы всё знаете? — с подозрением в голосе поинтересовался обескураженный Вацлав.
— Знаю. Потому меня и прозвали 'Вещим' Олегом, — хохотнул собеседник, и продолжил веселиться: — Да ты в зеркало сегодня на себя смотрел, Вацлав, друг? Ты же с перепоя! Так может выглядеть только отличник, сорвавшийся по поводу выпуска! Нормальный троечник к выпуску уже закалённый боец, и после пьянки выглядит огурцом!
Вацлав смутился, потупился, и задумался.
— Не тушуйся, молодой! — подбадривал его Олег. — Хочешь, я и направление твоё угадаю? Вот, кажется мне, что направили тебя заниматься радионаблюдениями и пеленгацией на какой-то далёкий астероид из внешнего астероидного пояса какой-нибудь такой звездюлины, что у неё и имени-то нет, а только номер.
— С чего Вы это взяли? — испугался Вацлав.
— Из обречённости в твоих глазах, — беззаботно хохотнул развеселившийся собеседник. — Такой потерянный взгляд может быть только у курсанта, который получил направление в самую попу вселенной. Ох, видел бы ты своё лицо, Вацлав!
Вацлав вздохнул. Ну, ясно, что Олег — человек, безусловно, наблюдательный и не глупый, но явно не вещий. Обречённость во взгляде Вацлава объяснялось совсем иными обстоятельствами, настолько невероятными, что никакой гениальный аналитик такое не угадает, а угадает — так и не поверит! С другой стороны, этот факт вовсе не означает, что 'вещий' Олег не ошибся. Может, военным своих-то жалко на далёкие астероиды на скучное дежурство многолетнее посылать, вот они фермеров заманивают, и звание офицерское дают, как бы, в утешение и компенсацию. Кто ж их знает? Вацлав — точно не знает.
— Да ты не дрейфь, братишка! — Олег ободряюще улыбался, стараясь поймать взгляд Вацлава. — Такому направлению радоваться надо!
— Это ещё почему?
— Вот, скажи мне, салага, что на первых годах службы будет для тебя самой главной проблемой? А самой главной проблемой будет не нахватать слишком много взысканий. Потому что очередное твоё звание — оно что? Оно идёт за выслугой лет, но минус что? Минус взыскания. Лейтенантом до пенсии остаться, конечно, никак не получится, но с грузом взысканий хорошей должности ты не получишь, и как итог, на капитане ты и закончишь. А что бы не нахватать взыскания, надо что? Ну же, отличник, догадайся! Взыскания откуда берутся?
