Гнус действительно оказался шедевральным творением, достойным периода рассвета фианских биотехнологий! Его не брало решительно ни что! Гнус ухитрялся выживать в космическом вакууме! Эти мелкие доставучие паразиты, попав в агрессивную среду, сворачивались в плотные и прочные хитиновые шарики, и полностью останавливали обмен веществ! А переждав беду, вновь оживали! Этот гадкий гнус проникал на звездолёт даже через процедуру дегазации при шлюзовании по варианту 'активная враждебная среда снаружи'!
— Разумные хищники кохи оказались хитрее, и что-то всё же придумали с этим гнусом, — проворчал главный инженер. — Иначе бы они, а не наши предки, покинули бы эту планету в панике!
Покинуть эту планету в панике — вот чего бы сейчас желали фиане! За несколько дней жизни здесь, проклятый гнус успел надоесть всем до невозможности!
— Полагаю, кохи просто оказались упрямее, — заметил на это Нелнишнош.
Аритайя вздохнула: ей точно не хватит упрямства терпеть этот гнус дальше!
— Но должны же были биоинженеры, запустившие эту пакость, предусмотреть способ избавиться от гнуса! — не отступил главный инженер корабля.
— Конечно, — спокойно согласился капитан. — Причём, это должен быть способ простой, быстрый, и максимально эффективный! И мы обязательно его найдём!
— Найдём, если проведём полномасштабные исследования и потратим на изыскания многие годы?! — с отчаянием в голосе воскликнул дядюшка Уохинтонкан.
— Простите, коллега, — обратился к нему капитан, — Вы собираетесь исследовать гнус? — Уохинтонкан только заморгал растерянно. А Нелнишнош продолжил: — Бесполезно! Гнус непобедим! Исследовать надо вопрос воспроизводства гнуса! Наверняка есть способ 'отключить' размножение этих... паразитов.
— Кохи выжгли болота! — воскликнул главный инженер — до него, наконец, дошло.
— Именно! — одобрил капитан. — Кохи полагали, что гнус размножается в болотах. Очевидно, это не так. Полагаю, гнус размножается в подземных полостях глубоко под грунтом...
— Позвольте! — на ноги взвился биотехник из команды корабля. — Эти подземные ходы должны быть просторными для гнуса! И только для гнуса! Сеть мелких трещин в плотных слоях осадочных пород могут простираться на многие десятки километров!
— Вы не угадали, — заявил ему капитан. — Во-первых, на многие сотни, а не десятки, и во-вторых, это сеть древних шахт. На старых картах тут отмечено месторождение железа, разрабатываемое со второй половины железного века! В древности болотную руду тут просто копали, а позже обнаружили, что на глубине под болотами залегает богатый пласт. Появились шахты. Ещё позже — когда месторождение выло уже выработано, в этих, ставших не нужными, шахтах зачем-то развернули гидропонные фермы, пытались что-то выращивать. Тут на древних картах есть соответствующая отметка. И так, у нас тут есть разветвлённая система глубоких подземных тоннелей, и размещённое в них гидропонное оборудование. А это наводит на мысль...
— Древние додумались разводить там гнус! Ай да капитан! — возликовали фиане вокруг.
— И если инженеры, устроившие это, предусмотрели способ избавиться от гнуса, то он там — в шахтах! — заключил Нелнишнош.
Всеобщее ликование захлестнуло сознание Аритайи бурлящей волной. Мрачные мысли о том, что придётся лазить в древних заброшенных тоннелях, блекли на фоне радостных надежд, что от проклятого гнуса можно избавиться разом и навсегда.
— Так что приступайте! — призвал капитан. — Разбирайте оборудование, и начинайте работу! Нам нужно просветить эту долину всю и насквозь! Составить карту обнаруженных в глубинах пустот! Руководить работами будет наш уважаемый главный инженер!
Народ загомонил, и с энтузиазмом взялся разбирать гору оборудования, натасканного сюда накануне собрания по распоряжению капитана.
— Ахутехоут, Аритайя! — позвал капитан, — Для вас у меня будет особое задание!
— Капитан? — Ахутехоут почувствовал, как вдруг занервничал капитан. Но Нелнишнош не стал ничего объяснять:
— Пройдёмте-ка на корабль. Не будем мешать инженерам организовывать работы, — предложил он обоим сенсорикам, и добавил в полголоса: — Это, надеюсь, займёт их всех надолго.
#
Аритайя заметила, как к ним бегут её кузены, и что-то тащат. Запыхавшиеся, перепачканные в грязи с ног до макушек, завидев Нелнишноша, они закричали радостно:
— Капитан!
Нелнишнош нахмурился, глядя на двоих парней, но Уонехтон — старший из них, упредил готовый сорваться вопрос:
— С нами всё в порядке! Задержались, потому что эта вот деталь крепко держалась! Нет, ну, что Вы, капитан! Мы строго соблюдали все Ваши инструкции!
— Ага, ага! — энергично поддержал его брат, — Никуда не лезли! Ничего почти не трогали! Только осторожно обошли!
Капитан вздохнул, и покачал головой. Уонехтон глянул сперва на капитана недоумённо, потом, проследив его пристальный взгляд, обернулся на брата, критически осмотрел разводы грязи на некогда белоснежном скафандре, и объявил, чуточку обижено:
— Нет, просто там горы ржавой трухи! Может, промышленный комплекс был, теперь-то уже не понять. Мы там рыться не стали, как Вы и велели, капитан! Обошли стороной. Вон, почти до западной окраины города! Ну, глянули на завалы. Обломки старого города лежат довольно плотно, пустот почти нет. Слежалось уже всё, поросло мхами и лишайниками. Ходить скользко. Вот, взгляните, капитан! — Уонехтон протянул какой-то обломок чего-то непонятного, который они притащили с собой.
Нелнишнош взял обломок в руки, и внимательно оглядел. Металл выглядел оплывшим и изъеденным, но круглая стеклянная деталь выглядела вполне сохранившейся.
— Это не высокие температуры, — пробурчал Нелнишнош, постукивая пальцем по стеклянной детали. — Могу предположить, что когда-то здесь шли кислотные дожди. Значит, говоришь, не лазили никуда, и не трогали ничего? — он взглянул на племянников.
— Оно снаружи торчало! — уверил его Уонехтон. — Какая-то машина, частично заваленная обломками. Мы эту вот деталь оторвали — что бы Вам показать. Должны же мы были хоть что-то принести! А то, что ж, зря ходили что ли!
— Ладно, археологи! Обедайте и отдыхайте. И скафандры отмойте! И трофей ваш... приберите куда-нибудь.
— А чего у вас тут было? — осторожно поинтересовался Уонехтон, переминаясь с ноги на ногу. — Мы что-то важное пропустили, да? Куда это все так весело собираются?
— Вовремя приходить на собрания надо! — заметил ему капитан. — Пообедайте, отдохните, работы масштабные, так что и на вас хватит!
Нелнишнош махнул рукой, и пошёл, увлекая за собой Аритайю и Ахутехоута. Втроём они прошли через шлюз, но и после процедуры дегазации и санитарной обработки в шлюзе, скафандры снимать никто не подумал. Капитан молчал в шлюзе, молчал, пока они шли по коридорам, молчал, когда они подымались в рубку управления, и заговорил только тогда, когда за ними сомкнулись створки мембраны.
— И так, у нас проблема, — произнёс капитан, и включил изображение планеты на большом навигационном визоре. — Я рассчитывал... я надеялся, что за прошедшие века планета очистила атмосферу и восстановила биосферу в ходе естественных процессов. Но, как теперь нам стало очевидно, наши предки в рассказах об Исходе упустили некоторые детали. Тут было масштабное и упорное противостояние, и ни те, ни другие планету не щадили.
— Мы справимся! — заявил Ахутехоут уверенным голосом, вот только Аритайя не видела в чувствах первого офицера наблюдения такой уж уверенности. — Не сразу и не со всеми проблемами, но мы справимся!
— Нас слишком мало, — тихим голосом возразил Нелнишнош, — а преобразования требуются глобальные.
— И что ты задумал теперь? — поинтересовался Ахутехоут.
— Чем мы можем помочь? — с надеждой спросила Аритайя.
— Задумал? Выполнить свой долг! — объявил Нелнишнош. — Как бы там ни было, нам нужны руды металлов. Что бы с помощью бортового манипулятора материи отпечатать запчасти и собрать полноценный промышленный агрегат. И что бы потом этому агрегату хватало сырья. В первую очередь необходимо восстановить систему дальней космической связи, и отремонтировать корабль. Что бы у нас был бы готовый к старту звездолёт. Теперь о том, чем можете помочь вы: у нас есть два исправных атмосферных аппарата. Найдите жизнь. Колонии каких-нибудь животных. Вы же сумеете почувствовать стадо каких-нибудь млекопитающих?
Ахутехоут нахмурился и помрачнел.
— В полёте? — переспросила Аритайя, и тут же поправилась: — Хотя, мы ведь сможем снижаться, или делать регулярные остановки...
— То есть ты не веришь, что нам здесь удастся решить проблемы с гнусом, и готовишь отступление? — прямо спросил мрачный Ахутехоут.
— Если вы обнаружите стадо каких-нибудь животных, это будет означать наличие оазиса в этой мёртвой пустыне, в которую превратилась планета, — объяснил капитан Нелнишнош. — Это будет надежда для всех нас. И вот куда я хотел бы направить ваши поиски, — капитан указал на большой визор, на котором планета поворачивалась к зрителям своими приполярными широтами. — Эта материковая плита медленно сдвигается. Разлом проходит большей частью по дну океана. Здесь, в полярных широтах, он отметился на суше геотермальными источниками, и вулканами.
— А зачем нам вулканы? — не поняла Аритайя.
— А там из разлома течёт базальтовая лава. Течёт тысячи лет — плита движется медленно. Базальтовая лава на половину состоит из диоксида кремния, а вторая половина — оксиды железа, магния, и других металлов. Спектральный анализ я сделал ещё с орбиты.
Ахутехоут глянул на капитана недоверчиво.
— Что? — переспросил тот. — Металлы нам нужны в любом случае, как бы не пошли дальше наши дела. Ой, да, сознаюсь! — Нелнишнош с досадой махнул рукой на Ахутехоута. — Да! С самого начала я хотел посадить корабль там. Но все хотели субтропики... все хотели понежиться на тёплом морском пляже, включая меня самого.
— Но мы же не умеем искать руды, — робко возразила Аритайя.
— Вы поищите животных, — отец улыбнулся ей одобряюще. — Где живут млекопитающие, там наверняка есть питьевая вода, и отсутствуют пакости, вроде здешнего гнуса. Будет здорово, если где-нибудь там обнаружится пригодный для жизни оазис. Место, где мы могли бы с комфортом устроиться, было бы хорошим началом. А поиски руд будут следующим шагом.
— Старые месторождения проверять не хочешь? — не столько вопросительно, сколько утвердительно проговорил Ахутехоут.
— Промышленные объекты подлые кохи уничтожали в первую очередь, полагаю, — пожал плечами капитан.
Наглое насекомое уселось на забрало гермошлема Аритайи прямо перед правым глазом. Девушка согнала наглеца щелчком пальцев, и заметила:
— Если там нет гнуса, я буду рада переселиться в холодное заполярье.
— Значит, записываю тебя в добровольцы, — улыбнулся ей отец.
...
Аренк: на грани времён
[планета Раксла-Кслаим, окресности вулкана Охтырдыж]
Нельзя смотреть на небо. Нельзя смотреть на звёзды. Поднимать лицо к небу — значит рисковать привлечь к себе недобрый взор из бездны. Аренк прекрасно знал, что космос — это мёртвая бездна, наполненная лишь мраком и предвечным злом, в котором обитают космические чудовища. Да и как не знать, когда все взрослые ворчат об этом всю твою жизнь, с самого младенчества, и родной отец среди них — первый ворчун!
Арек лежал на спине, и смотрел на звёзды. Он вглядывался в бездну предвечного мёртвого мрака, и душу его, как обычно в такие часы, наполняло ощущение прикосновения к сказкам древним и жутким, скрывающим от беглого взора смертных великие тайны. Завораживает.
Вот, ползаешь весь день: то одно надо сделать, то другое, то взрослым надо помочь, то наоборот — малышам, то куда-то сбегать, что-то принести, то унести. Оглянуться не успеешь, как день прошёл. И оглянешься — серое всё вокруг, обычное, простое. А поздним вечером поднимешь глаза к звёздному небу — и покажется сразу, что всё вокруг совсем не так просто, как кажется днём, в суете дел. Вот же ужасные демоны, злобные порождения предвечного мрака — только голову поднять! Вот и чёрные пики Огненных Гор, что скрывают священные Пещеры Завета, вон и сизые дымы вулкана Охтырдыж тянутся к небесам, как и тысячу лет назад, скрывая от звёзд урочище, где 'Последние' устроили свои схроны.
Стоит поднять открытые глаза к звёздам, и мир вокруг меняется. Оживают старинные легенды. И мнится потрясённому уму, что в жуткой бездне космической тьмы — своя потаённая жизнь. Далеко не такая простая, как представляют знакомые с детства страшные сказки. Завораживает.
Арек лежал на толстом одеяле из шерсти мурока, и считал звёзды. И не досчитывался! Недосчитывался всего одной, но самой важной. Как минимум час назад она должна была подняться над горизонтом, слишком быстрая, слишком живая среди недвижимых холодных огней вечности. Сейчас она должна была бы гореть во-он там! Но не поднялась. Не горит. Почему? А вторая должна появиться ближе к рассвету и сильно восточнее.
Звездочёт племени Последних, прабабушка Уна, учила, что именно быстрых звёзд следует бояться. Звездочёт должен считать бегущие среди холодных звёзд глаза демонов ночью, что бы днём, когда звезд не видно, точно предсказать, когда над горизонтом поднимается очередной злой глаз. Да. Ведь эти бегущие звёзды — глаза демонов космической бездны. От них следует скрываться всякому, кто хочет остаться в живых. Потому Последние и остались последними, что прочие попались демонам на глаза.
Вообще-то в Великих Тундрах целых три племени называют себя 'Последние'. Вот, было, говорят старики, когда-то давно, целых четыре племени 'Выжившие' — и все их путали, и сами они путались. Однажды собрались их старейшины, и порешили сменить племенам имена. И стали племена: 'Живущие', 'Живые', 'Живчики', и — у четвёртого старейшины, видать, с фантазией было то ли плохо, то ли слишком хорошо — 'Немёртвые'.
Вот и 'Последние', сказывают старики, собрались однажды, и порешили поменять племенам имена. Долго думали, спорили, и смеялись над вариантами, но три приличных имени трём своим племенам придумать не смогли. Смогли только два. И тогда кто-то предложил, что бы одно из трёх племён осталось бы со старым именем: — 'Последние'. Так и порешили. И с тех пор есть в Великих Тундрах три племени: 'Последние', 'Последние', и 'Последние', потому что каждый старейшина решил, что именно его племя оставит старое имя. А ещё раз собираться не стали, что бы совсем не рассориться.
Но Арек из Последних сейчас думал вовсе не об этом. Арек из Последних сейчас вглядывался в бездну космоса, и в душу его вползал холод и мрак, из-за исчезновения бегущей звезды. Старейшая среди Последних, Уна рассказывала, что раньше бегущих звёзд было больше. Во времена прадеда её прадеда бегущими звёздами небо было полно так, как кишит рыбой волна прибоя в дни нереста. Из века в век глаза демонов гаснут. И в день, когда погаснет последняя бегущая звезда, как гласит Завет предков: — кончится само время. Сам Арек застал над горизонтом только две бегущие звезды. И обе из ночи в ночь повторяли свой путь по небу с завидной точностью. И Арек принимал этот факт, как само собой разумеющееся. Бег двух бегущих звёзд казался ему вечным. И вот, вечность вдруг разом кончилась. И ничего вокруг не изменилось!
