Дети ночи: Печать Феникса

Лазель вздохнула. Ей очень сильно захотелось рассказать, поделиться с подругой. Но она бы сдержалась, если бы та не приобняла ее за плечи и участливо не спросила:

— Что-то не так? Ты какая-то скованная, и в то же время...

— Все не так слишком долго. Моя возлюбленная погибла, давно, по вине одного вампира. Я смогла это пережить и влюбиться снова, но оказалось, что она любит и любима тем самым вампиром. Я же довольствуюсь ролью лучшего друга. И все мы живем типа большой дружной семьей.

— Это Алекса, ведь так?

— Так.

— И она...

— Она все прекрасно знает, — Лазель поднялась с дивана и подошла к камину. — Вот так и живем.

— Но это же... невыносимо.

— Я тоже так думала, но, как видишь. Иногда мне кажется, что будь на его месте кто-нибудь другой — мне было бы легче принять. В конце концов, можно было бы устроить что-то вроде тирады.

— А этот?

— Этого я ненавижу. Даже не так. Мы ненавидим друг друга, но ради Алексы я смогла просить его. Но он никогда не сможет простить меня, так как я — напоминание его огромной вины. Ну и ревность здесь, конечно. Так что тут уже ничего не попишешь, не изменишь. Она старается быть как можно тактичнее, обходительнее, но...

— Порой от этого только хуже, так?

— Да.

— Ты снова заставляешь восхищаться своей силой волей и самообладанием! — вздохнула Кетан, поднимаясь и приобнимая подругу сзади. — То, как ты держала себя там, в зале, не смотря ни на что.

— О, умение держать лицо у меня в крови!

— Но почему ты остаешься здесь, ведь это такая боль!

— Думаешь, я не думала об этом? Отказаться, уехать, забыть... Да, но на такой побег у меня нет сил. И не думаю, что я смогу так просто пережить собственные чувства. Хотя, возможно, это просто мазохизм.

— Это несправедливо! — вздохнула Кетан. — Ты достойна всего самого лучшего! Я бы хотела помочь. Ты ведь столько сделала для меня! Хоть я поняла это лишь спустя годы. Ты совершила чудо! Излечила мою душу и тело, подготовила к тому, чтобы я смогла полюбить... А я так ничем и не отблагодарила тебя!

— И не нужно. Ни к чему это. Я была рада помочь, и рада, что смогла это сделать.

— Я была очень строптивой рабыней, — тихо рассмеялась Кетан.

— Да уж, — усмехнулась Лазель. — Но другого я и не ожидала. Ты дарила мне радость.

— И буду счастлива подарить ее снова.

— В смысле? — прищурилась вампирша, прикидывая, правильно ли поняла услышанное.

— Похоже, тебе нужно встряхнуться. А может, нам обеим. Почему-то, как только я вошла в зал, то каким-то шестым чувством поняла, что нужна тебе.

— Не слишком ли мелодраматично?

— А не все ли равно? Главное ведь результат!

— Думаешь, горячая ночь все решит?

— Нет. Я предлагаю не решение проблем, а просто встряску.

— Заманчиво, ничего не скажешь... И все-таки...

— Неужели ты стала образцом скромности и добродетели?

— Я? Ой, нет. Боюсь, что нет.

— Это уже радует, — усмехнулась Кетан, стягивая свитер.

— А ты изменилась, — улыбнулась Лазель, позволяя расстегивать свою рубашку и запуская пальцы в короткие черные волосы.

— У меня была уйма времени для практики, — ответила вампирша, перемежая слова поцелуями.

То, что было дальше, можно было назвать только одним словом — безумие. Оно толкнула их в объятья друг друга с таким отчаяньем и пылкостью, будто для обеих это был последний раз. Пытались утопить в страсти обиды и разочарования. Их танец плоти походил на битву и на полное слияние одновременно. Так сталкиваются две стихии.

Лазель с трудом смогла оторваться от Кетан, чтобы спросить:

— Как... ты хочешь? Кем?

— Как есть, — выдохнула вампирша. — Не томи уже!

Больше слов не было. Лишь бессвязные звуки, вздохи, жаркие стоны, и два сплетенных тела на кровати. Не осталось места для каких-либо чувств, кроме вспыхнувшей страсти. Словно все исчезло и вернулось на много-много лет назад. И они полностью открылись друг другу.

Глава 37.

Они лежали, тяжело дыша, слишком взбудораженные, чтобы даже говорить. Но вот прошло несколько минут, и Лазель сказала:

— Ничего себе встрясочка!

— Тебе не понравилось? — тотчас обеспокоилась Кетан.

— Издеваешься? Или ты каким-то образом меня не слышала? Давненько такого не было! Похоже, ты ничего не забыла, и даже приумножила то, чему я тебя когда-то учила.

— О, приятно это слышать! Значит, мне все-таки удалось тебя встряхнуть.

— Нет, ты точно издеваешься!

— Просто с тобой никогда нельзя быть уверенной.

— Ложь и провокация!

— Ну... может быть.

— Но зато теперь я верю Тану.

— Это в чем же? — тотчас насторожилась Лазель.

— Он говорит, что ты потрясающий любовник. Ну я и раньше об этом знала. Еще говорил, что тебе удалось затрахать его до полного изнеможения.

— Не знала, что вы такие темы обсуждаете, — буркнула вампирша, завозившись под одеялом.

— Эй, ты что, смутилась что ли?

— Вот еще!

— Нет, точно! Никогда бы не поверила, если бы не увидела!

— Просто тот эпизод, о котором ты столь "любезно" напомнила, я считаю одним из самых постыдных в своей биографии.

— Но... почему?

— Вовсе не потому, почему ты сейчас подумала, — поспешила успокоить подругу Лазель. — Просто ни с кем и никогда я не была так груба в постели. Секс ради секса — запросто, но это... Я ведь фактически изнасиловала его тогда, и то, что Тан сам лег под меня — никудышное оправдание. Я насиловала его методично и жестко всю ночь, надеялась, что он больше и не взглянет на меня.

— Не сработало?

— Не-а.

— Понимаю. И, честно говоря, не вижу повода винить себя в чем-либо. Уж я-то Тана знаю. Если у него загорелся в жопе костер — его ничем не потушишь. Кто ж знал, что грубость и жесткость ему по вкусу?

— Да уж. Впечатление-то он производит эдакого хрупкого богемного мальчика.

— И, должна признаться, этот "богемный мальчик" все еще одержим тобой, — вздохнула Кетан.

— Вот черт! Я надеялась, что за столько лет отвяжется.

— Ты произвела на него неизгладимое впечатление.

— Да уж. Чтоб его!

— Согласна. Скользкий и неприятный тип.

— И зачем Имхотеп его привез?

— Ну, во-первых, Тан как узнал о намеченном визите, так хвостом за ним ходил, уговаривая. Во-вторых, Имхотеп всегда старается держать этого фараонского отпрыска поближе к себе.

— Что, так сильно любит?

— Это скорее привязанность. И еще он считает себя ответственным за все поступки Тана. Знает, на что тот может быть способен, и пытается по возможности контролировать. Но Тан не ребенок и давно не желторотый птенец.

— Угу, а гораздо хуже.

— Точно!

— А кое-кто считает его наследником Имхотепа!

— Глава клана Феникса еще не сошел с ума, — фыркнула Кетан, с каким-то чувством глубокого удовлетворения. — Он лучше всех знает Тана, и осознает, что тот уже не изменится.

— Да, по нему это сразу видно!

— И все-таки будь с Таном поосторожнее. Уж слишком он загорелся тобой.

— Он что-то задумал?

— Сложно сказать. Тан похож на одержимого. А Имхотеп все-таки сильно привязан к нему. После... неважно...

— Думаешь, Тан будет пытаться воздействовать на меня через него?

— Все может быть. Но я знаю одно — глава клана Феникса никогда не будет рисковать Договором и хорошими межклановыми отношениями ради чьей-то прихоти, — когда Кетан произнесла эту тираду, глаза ее засияли каким-то странным, глубинным огнем.

Он не остался незамеченным. Лазель перекатилась на бок, чтобы лучше видеть лицо подруги, и сказала:

— Что-то такое странное-странное отражается в твоих глазах.

— О чем это ты? — напряглась вампирша.

— Сдается, сегодняшняя встряска нужна была не только мне.

— Я не понимаю, о чем ты.

Кетан сделала попытку отвернуться, спрятать лицо, но Лазель ласково, но настойчиво удержала ее, пристальнее вглядываясь. И, наконец, заключила:

— Сдается, я тут не единственная, кто испытывает страдания от купидоновых стрел. Кто-то и в твоем сердце зародил любовь. Я бы сказала — наконец-то. Можно узнать, кто он? Или это она?

— Он.

— Что ж, уже хорошо.

— Почему?

— Значит, мои усилия не пропали даром.

— О, да!

— Я его знаю?

— Ну... да.

Лазель лукаво посмотрела на подругу из-под полуопущенных ресниц. Та явно металась, не зная, как лучше: рассказать или промолчать. Несколько секунд полюбовавшись этим зрелищем, глава клана Инъяиль сказала:

— Имхотеп, ведь так?

— Да... Но откуда?

— Просто логическое умозаключение. Не Тан же, в самом деле! Глава клана Феникса соблазнил тебя даром ночи, сделал вампиром, открыл новый мир и окружил заботой. Так что твои чувства вполне объяснимы.

— Неужели и ты все сведешь к узам создатель-птенец, как говорила ранее?

— Нет, я вовсе не об этом.

— А о чем?

— Просто... тебе такой партнер и нужен. Мне не хотелось бы углубляться в тонкие психологические аспекты. Просто поверь. Кстати, давно это у тебя?

— Ой, да, — вздохнула вампирша.

— И он не знает?

Кетан отрицательно покачала головой:

— Я не говорила. Но порой мне кажется, что он не может не догадываться. Я ведь перед ним как на ладони, а он глава клана.

— И?

— Что, и?

— Он как-то показывает свои... чувства к тебе?

— Иногда кажется да, а иногда... Тут все так запутано! И дело не только в том, кто он и кто я. Тут много чего еще замешано. Всякие древние дела.

— Догадываюсь. Я так понимаю, ты с ним не разговаривала об этом даже намеками?

— Нет. Он ведь кажется таким неприступным. Глава клана и все такое.

— Ну, это-то как раз фигня.

Кетан как-то грустно вздохнула. Лазель тронула ее за руку, спрашивая:

— Что еще?

— Думаешь то, что он мой создатель, окончательно воздвигло между нами стену?

— Это не обязательно.

— Но ты же говорила...

— И не отказываюсь от своих слов. Связь создатель-птенец очень сильна и приглушает все остальные чувства между двумя. Но если какое-либо чувство мощное, подпитываемое, то оно останется. К тому же со временем связь между создателем и творением слабеет, принимает более спокойные формы, хотя никогда не исчезают совсем. Скажу больше — с двумя чувствами никогда нельзя быть уверенными.

— Это какими?

— Как ни банально, но любовь и ненависть. Они слишком непредсказуемы.

— Значит, у меня есть шансы?

— Шансы есть всегда. Смотря на что рассчитывать и как достигать поставленных целей.

— Как все запутано! — похоже, Кетан говорила о чем-то своем, но Лазель ее поддержала:

— О, да! — перед ней тоже вовсе не расстилалась ровная дорога.

Кетан усмехнулась и подытожила:

— Да, мы друг друга стоим!

— Определенно! Особенно по запутыванию личной жизни!

— Это точно! Но, надеюсь, никто из нас не пожалеет о сегодняшней ночи.

— Я — точно нет! — осклабилась Лазель, так что стали видны клыки. — Давно так хорошо не проводила время. В самом деле, организму нужна была встряска. А ты?

— Если бы я не считала это нужным, то не пришла бы, — пожала плечами вампирша. — Правда я опасалась, что ты не согласишься или попросту выставишь меня.

— Зачем? Нам когда-то было очень хорошо. Так почему не повторить, а то и не улучшить результат? Тем более мы обе фактически свободны, — последняя фраза прозвучала с ноткой грусти.

— Это да, — согласно кивнула Кетан. — Осталось только надеяться, что у нас это не надолго.

На это Лазель понимающе кивнула, но ничего не сказала. Иначе это вылилось бы в обоюдную жалость, которая никому не нужна и ничем не поможет.

Они еще немного полежали, потом Кетан сказала:

— Ладно. Извини, но мне пора. Нужно сменить... — сказала, и тут же осеклась. — Имхотеп может беспокоится.

— Да, конечно, — Лазель сделала вид, будто не заметила оговорки. — Спасибо тебе за все.

— И тебе! Надеюсь, нам обеим станет легче.

Лазель кивнула, наблюдая, как подруга постепенно одевается и провожая ее взглядом. И все же, прежде чем уйти, Кетан сказала:

— Ты мой самый лучший друг! И я никогда не забуду, что ты сделала для меня!

Дверь за вампиршей захлопнулась. Лазель вздохнула и перекатилась на спину. Ночь была хороша! Совсем как в былые времена. И все-таки в Кетан, вернее в ее словах, таилась какая-то недосказанность. Что-то она не договаривала о своих отношениях с Имхотепом. Но, возможно, это тайна главы рода Феникса, не ее... Все-таки его визит по прежнему оставляет много загадок!

Лазель пообещала себе заняться этим вопросом вплотную. Но не сейчас. Сейчас лучше всего просто отдохнуть.

С этой мыслью глава клана Инъяиль погрузилась в сон. Сладкий и текучий.

Глава 38.

Когда Лазель проснулась, Ариэль уже была в их покоях. Глава клана не смогла сдержать усмешки:

— Похоже, поездка домой затянулась.

— А что, надо было вернуться пораньше? — лукаво улыбнулась вампирша, за это время успевшая принять женский облик.

— Да нет.

— Вот. Заметно, что ночь не прошла даром.

— Сильно?

— Ну, как тебе сказать... — Ариэль скромно опустила глаза. — Запах секса так просто не исчезает.

— Это да, — Лазель понимала, что даже двухчасовая ванна не заметет следы. Обоняние у вампиров лишь чуть уступало оборотням. — Ну и фиг с ним.

— Конечно. Ты не обязана отчитываться перед кем бы то ни было.

— К счастью, — усмехнулась вампирша, но усмешка вышла не больно-то счастливая. Но потом она добавила, — Хотя кое-кто и пытался требовать с меня отчеты, помниться.

— Это было давно, — ничуть не смутилась Ариэль. — И даже тогда бесполезно.

Обе рассмеялись, а, отсмеявшись, Лазель сказала:

— Ладно. Все-таки пора вставать и приводить себя в порядок. Я же обещала Полине провести эту ночь с ней. Надо домой зайти, переодеться.

— Я все привезла.

— Ты чудо! Что бы я без тебя делала?

— Вряд ли мне стоит утруждать себя перечислением на этот риторически вопрос.

— Вот и славно. Так, я в ванну.

Не прошло и часа, как Лазель, одевшись в светлые, почти белые джинсы, белую рубашку и кожаный жакет, села за руль автомобиля. Еще часа через пол она уже звонила в квартиру Алексы.

Дверь открыл Сергей, причем не сразу. Он был в халате, судя по всему, на голое тело. Но именно сегодня Лазель было все равно. Она даже жизнерадостно сказала:

— Здравствуй.

— Привет, — Сергей подозрительно сощурился, потом, на краткий миг, на его лице появилось удивление. Но больше он ничего не сказал.

— Я к Полине. Могу войти?

— Да, — спохватился вампир. — Проходи.

В это время появилась Алекса, чтобы узнать, кто там пришел. Хотя она, в принципе, уже чувствовала кто. Два радостных привета и объяснение Лазель:

— Я за твоей подопечной. Мы договаривались.

— Конечно. Ты присаживайся. Полина сейчас в ванной, но скоро выйдет. Пробуждение наступает для нее позже...

Алекса говорила и понимала, что слова ничего не значат, так как она все это время разглядывает Лазель, изо всех сил стараясь, чтобы это не было настолько очевидно. Правда понимала, что такие хитрости почти бесполезны перед главой клана. Но не изучать не могла, уж слишком много было разных признаков, значение которых она слишком хорошо знала. И все же Алекса не позволила себе даже намекнуть об этом вслух, лучше, чем кто-либо, осознавая, что она не имеет на это никаких прав. Может только порадоваться за подругу.