Дети ночи: Печать Феникса

— Не знаю, насколько особенное, но... Мне было легко и хорошо. И стойкое чувство, будто так и надо, — Полина даже прикрыла глаза, вспоминая. — Так странно...

— Почему же странно? Разве странно быть самой собой?

— Я... я не знаю. А почему ты посоветовала мне именно этот рисунок?

— Почему? — рассеянно переспросила Файлин, закинув руку на плечо девушки и почти невесомо водя пальцами по тому месту, где сейчас находилась татуировка. — Этот рисунок подходит тебе больше всего. Он отражает твою внутреннюю суть, и будет отражать еще сильнее.

— Это как же?

— Теперь в тебе есть частичка Феникса, частичка живого огня. Пройдет некоторое время, и ты сможешь утверждать, что приобрела друга.

— О чем ты?

— Все об этом же.

Файлин снова обвела пальцем татуировку. Оказалось, что сегодня во сне Полина в этом же топе с открытой спиной, и палец вампирши касался голой кожи, а Файлин продолжила:

— Маленький феникс всегда будет с тобой.

— Печать Феникса.

— Да. Она, та, что сейчас на твоей спине, выбрала тебя.

— Но почему?

— Вы приглянулись друг другу. Так обычно и бывает, — в ее устах это звучало так просто. — Лазель сделала тебе очень хороший подарок.

— Лазель... — повторив это имя, Полина невольно дотронулась до губ. — Мы еще были в клубе, танцевали, а потом...

— Тебе понравилось?

— Да, но...

— Зачем какие-то "но", если понравилось? — пожала плечами Файлин. — Эта Лазель... она так необычна и... притягательна... Ее сила, ее внешность... идеальное существо! Такие рождаются не часто. Я давно не видела.

— Ты столь высокого мнения о ней?

— Она — благословение своего рода. Ты так не считаешь?

— Я в этом совсем не разбираюсь. Но Лазель хорошая, и добрая, и...

— И именно это остановило тебя, не дало принять ее предложение?

— Я не задумывалась, но возможно. Она заслужила быть счастливой. Только почему-то никак ею не станет.

— Она так заботиться о других, так почему же никто не позаботиться о ней? — предположила Файлин.

— Ну да.

— Лазель слишком сильная, чтобы окружающие заметили, что ей это необходимо. Как и всем нам...

Говоря это, вампирша встала с дивана, на котором они так удобно расположились, и подошла к огромному окну. Ей стоило лишь дотронуться до резной рамы, как оно распахнулось, впуская в гостиную ласковый порыв ветра. Файлин ловко вспрыгнула на подоконник, уселась на него, облокотившись спиной о раму и продолжила:

— Судьба из каждого из нас делает что-то свое: воина, защитника, вождя... Мы радостно встаем на эту стезю, потому что это наш долг, этого все от нас ждут. И мы идем до конца... Но для нас самих, зачастую, на этом пути уготовано лишь одиночество. Отрешение от всего остального.

Файлин говорила и смотрела не на собеседницу, а в окно, в сад. Но даже со своего места Полина видела, как в глазах вампирши танцуют алые огоньки.

— Ты ведь знаешь, о чем говоришь? — чувствуя себя неловко проговорила девушка.

— Да.

— Я так хотела бы помочь... Но я не знаю, как.

— Девочка, боюсь, это зависит не от тебя, — вздохнула Файлин. — Такую рану может залечить лишь тот, к кому тянется сердце. Или время. Много-много времени. Но тогда остается иссушающий шрам.

— Это... несправедливо.

— Бывает, справедливость заменяется долгом.

— Ты так говоришь, потому что...

— Потому что так и есть. Я это знаю. Но не говорю о своем опыте. Я же не помню своей жизни.

— Это, должно быть, очень одиноко, — вздохнула Полина.

— Не знаю. Я же спала, — Файлин пожала плечами, будто ее это совсем не трогало. — Иди ко мне, Полина. Ну же, подойди.

Девушка послушно приблизилась к раскрытому окну. Она чувствовала какую-то настороженность. Они никогда раньше не говорили ни о чем подобном. Файлин приобняла ее за талию, говоря:

— Посмотри, разве это не прекрасно?

— Да, здесь очень красиво.

— И все-таки я слышу какое-то "но". Говори, ты не обидишь меня.

— Здесь слишком красиво. Так не бывает.

— Вот именно. Идеальная красота иллюзии.

— Ты столько учила меня мастерству иллюзии, но я до сих пор не могу разглядеть, что стоит за ними.

— Это не под силу никому, кроме меня. Это же замок тысячи иллюзий.

— И все-таки, что за ними?

— Ничего. Но тебе не нужно это знать. Ни к чему. Лучше снова поговорим о Лазель. О, тебе нечего смущаться, дитя мое! Это же лишь невинные поцелуи. Но я бы не стала отказываться и от большего.

— Почему?

— Ну, думаю, моя мотивация не слишком тебе подойдет. Мы смотрим на этот вопрос немного с разных позиций. Говоря попросту, это было бы хорошо. Я бы получила удовольствие.

— Но как же ее чувства к...

— Вот в этом и есть вся суть твоей позиции.

— Это глупо?

— Нет. Просто ты такая и все. И таких немало. Тех, для кого отношения должны иметь чувственную окраску. Но хорошо может быть и просто так. Без чувств.

— Я никогда не думала об этом.

— И все-таки то, что было между вами, тебе понравилось?

— Да, — потупилась Полина.

— Вот и чудесно! — рассмеялась Файлин, резво вскакивая с подоконника. — Ах, как иногда мне хотелось бы быть тобой!

— А ... это возможно?

— Мир таит сотни возможностей, — все так же задорно смеялась вампирша.

— И ты можешь видеть моими глазами. Поэтому они становятся золотыми?

— Извини. Надеюсь, никто не заметил?

— Вроде нет.

— Ну и хорошо.

— А если я кому-нибудь расскажу?

— Лучше не надо, — веселость просто испарилась с лица Файлин. Оно стало серьезным. — Во-первых, тебе вряд ли поверят. А во-вторых, ты же не хочешь подвергнуть меня опасности?

— Опасности? Какой?

— Обо мне, особенно такой, какая я сейчас, не должны знать. Иначе я потеряю эти воспоминания и снова засну.

— Но... но почему?

— Таков мой удел. Твое появление помогло нарушить привычный ход вещей. И я рада даже этой иллюзии жизни. Но все может вернуться на круги своя.

— Как? Я думала, что нет никого могущественнее тебя.

— Всегда есть кто-то выше. А надо мной довлеет долг. Он превыше всего. Он моя цель и моя судьба. Только за этим я призвана жить.

— Это не честно!

— Так ты не будешь рассказывать обо мне?

— Нет, ни за что.

— Спасибо, — Файлин прикрыла глаза, чтобы скрыть лукавые огоньки. Ложь не ложь, если это полуправда. — Тебя мне послал сам Извечный Огонь, не иначе!

— Скажешь тоже! Во мне совсем нет способностей.

— О нет, ошибаешься, девочка. Одна способность у тебя точно есть.

— Какая?

— Проходить сквозь Лабиринт Иллюзий, не замечая его. Поэтому именно иллюзиями тебе следует учиться усерднее всего. Мастера этого дара встречаются не часто.

Полина засмеялась. Эту девушку так легко было очаровать. Ее доверие — такое чистое и искреннее! Идеальный инструмент! Еще немного... еще совсем чуть-чуть.

Глава 44.

Ни на вторую, ни на третью ночь сиятельные гости не беспокоили Магистра Города. Их вообще было практически не видно и не слышно. С остальными они предпочитали общаться через посредника, коим стал Юлий.

Не то, чтобы вампир жаждал исполнять эту роль, но таков был его долг. Правда, чем дальше, тем Юлий становился мрачнее. На третью ночь он попросил аудиенции у Алексы, и, конечно же, ему не отказали.

— К чему такая официальность, Юлий? — был первый вопрос Магистра Города. — Ты же знаешь, что можешь приходить в любое время.

— Не в этот раз, госпожа. Могу я поговорить с вами наедине?

— Что ж, ладно. Пойдем в мой кабинет, — кивнула Алекса, взглядом попросив Сергея оставить ее.

В кабинете Юлий еще раз поклонился со словами:

— Простите мне мою дерзость, но разговор касается высокопоставленных лиц, и факты недостаточно проверены. Но мой долг сказать об этом. Пусть я клана Феникса, но именно вам я давал клятву верности.

— Я тебя внимательно слушаю, Юлий, — ответила Алекса, уткнувшись локтями в подлокотники и подперев подбородок сцепленными пальцами.

— Вы знаете, что в последние дни я помогаю нашим сиятельным гостям. Имхотеп выбрал меня, и вы согласились. Таковы правила, и я вовсе не против. Но в последнее время обнаружилось обстоятельство, о котором я, как ваш преданный вассал, не могу умолчать. Пусть даже это поставит под удар мои отношения с кланом.

— Что ты узнал? — глаза Алексы подозрительно сузились.

— Вы сказали, что во время переговоров о визите, было заявлено, что прибудет глава клана Феникса и двое сопровождающих. Но у меня есть серьезные подозрения, что прибыл и третий сопровождающий. И его личность всеми силами пытаются оставить в тайне, равно как и сам факт присутствия.

— Это серьезный довод. Хотелось бы знать, на чем он основан.

— Мне стало известно, что вместе с багажом в покои Имхотепа был доставлен гроб. Даже скорее саркофаг. Доставлен с величайшей осторожностью. При этом ни Имхотеп, ни его сопровождающие в данном "ложе" не нуждаются. Но есть подозрения, что саркофаг не пуст. К тому же возле него установлено практически круглосуточное дежурство. Кстати, именно это и натолкнуло меня на мысль о том, что саркофаг имеет содержимое.

— То, что ты рассказал, весьма серьезно. Я еще наведу справки, но никто в Катакомбах не видел чужих. А если в саркофаге кого-то все-таки привезли, то почему его не выпускают? — задумалась Алекса

— Я рад, что вы мне поверили.

— У меня нет причин тебе не доверять. Ты лишь еще раз доказал, что верен мне.

— Спасибо.

— И все-таки напрашивается вопрос: к чему такая таинственность.

Честно говоря, Алексу не на шутку встревожило это известие. Возможно, причина в ожидаемом подвохе, так как все складывалось слишком гладко, или в природной подозрительности, но слова Юлия внушали большие опасения. Почему-то вспомнилась история с Кадамуном, который прибыл с единственной целью — убить Сергея, и ему это почти удалось.

— Я не знаю, — между тем вздохнул Юлий. — Имхотеп никому не дает отчета.

— Понимаю. Вопрос, что такое ценное может быть в саркофаге, что это необходимо было в тайне везти с собой.

— Саркофаг нужен для тела, вряд ли что-то еще, — логично предположил Юлий.

— Это ясно. А ты его видел? Как он выглядит?

— Мельком. Он скорее из дерева, чем камня. Черный. По бокам надписи и иероглифы. Похоже, смесь нашего языка с древнеегипетским. Почти во всю крышку алый феникс. Ручная работа. Весьма ценная.

— Да, похоже на реликвию...

— Больше ничего сказать не могу. Рад бы, но меня не посвящают.

— Я понимаю и ценю. Спасибо. Но тебе лучше вернуться к своим обязанностям. Если что новое узнаешь — прямиком ко мне.

— Хорошо.

— Иди. А мне надо подумать над всем этим.

Юлий тихонько вышел, и Алекса осталась наедине со своими мыслями. Весьма пасмурными. Менее всего ей хотелось идти на конфликт с чужим кланом, но, с другой стороны, что если бездействие приведет к ужасным последствиям? Нужно что-то делать, как-то прояснить ситуацию. Причем окольным путем. И речи быть не может, чтобы напрямую поговорить с Имхотепом. Тут недопустимы поспешные решения.

Прикинув и так, и эдак, Алекса решила, что ум хорошо, а два — лучше, поэтому велела позвать Сергея. А, чуть подумав, попросила заглянуть и Лазель.

Первым, как и стоило ожидать, явился возлюбленный Магистра Города. Ограничившись одним поцелуем, он сказал:

— Полностью к твоим услугам. Что нужно делать?

— Пока подождать. Садись.

— А что, мы еще кого-то ждем?

Вместо ответа дверь кабинета открылась и вошла Лазель. Быстро, стремительно. Окинув ее скупым взглядом, Сергей, сникнув, протянул:

— А, понятно.

Глава клана Инъяиль проигнорировала и эту реплику, и говорящего. Ее внимание было сосредоточено на Алексе. Вампирша спросила:

— Что-то случилось?

— Нет. Пока нет. Но появились некоторые... обстоятельства, которые нужно обсудить.

— Я тебя внимательно слушаю, — Лазель поближе придвинула один из стульев и оседлала его. Эта способность мгновенно чуять важное не раз помогала ей.

Алекса глянула на дверь, которая плотно захлопнулась под этим тяжелым взглядом, и начала рассказ. Пересказала то, что сообщил Юлий, добавив собственные размышления по этому поводу:

— Если все нормально, то к чему такая таинственность? Логично рассуждая, можно предположить, что раз есть гроб, то должно быть и тело, которое, похоже, весьма ценно. Но его никто не видел. Ни живым, ни мертвым. Правда, регулярно дежурят рядом. Вряд ли это прах любимой матушки Имхотепа, с которым он не в силах расстаться.

Сергей усмехнулся, а Лазель согласно кивнула:

— Да, это вряд ли. И такая таинственность, в самом деле подозрительна. Имхотеп — птица высокого полета, ему ни к чему кого-то скрывать, так как он может брать в сопровождение кого угодно.

— И что же он такое притащил? — фыркнул Сергей.

От этой фразы в кабинете повисло молчание, в котором слишком громко прозвучал почти шепот Лазель:

— Надеюсь, это не Вечный Феникс.

— Что, прости? — насторожилась Алекса.

— Какой еще, нафиг, Вечный Феникс? — это уже Сергей.

Лазель вздохнула, чуть прикрыв глаза, положила подбородок на руки, покоящиеся на спинке стула, и продолжила:

— Великий Феникс — хранитель клана Феникса. Эту легенду давно рассказал мне Тутанхамон.

При упоминании этого имени Сергей презрительно фыркнул, но Лазель словно не заметила этого.

— Еще раньше я слышала ее обрывки, но Тутанхамон рассказал наиболее полную версию.

Ее истоки, как и большинства наших легенд, восходят к Первейшей. К тем временам, когда наша раса только зарождалась.

Как известно, Первейшая создала десять вампиров, которые положили начало десяти кланам. В каждом из них проявились свои особенности. Клановые способности.

Эти десять первых вампиров, вкусивших крови Первейшей, были невероятно сильны. И, когда они ушли, их сила не ушла с ними, а приняла особые формы. Персонифицировалась. Так было и с кланом Феникса. Первая вампирша этого клана оставила после себя Вечного Феникса. Она сама могла обращаться в Феникса.

Эта способность на грани оборотничества, но Феникс — не обычная птица. Каждое его перо — это кусочек живого пламени, и, что главное, Феникс лишен чувств. Это сплошной холодный разум.

По легенде Вечный Феникс — хранитель клана, всепоглощающий Живой огонь, оберегающий своих членов. Как правило, Вечным Фениксом становится самый сильный вампир клана, обычно женщина. Она впитывает в себя суть Живого пламени. Но избранный, став Фениксом, через некоторое время засыпает, просыпаясь лишь тогда, когда в нем возникает необходимость. Так продолжается годы, столетия, тысячелетия. Но бывает, что Феникс погибает, так как он всегда в самой гуще кризиса. И тогда появляется новый Феникс, поэтому он Вечный.

Считается, что Феникс просыпается лишь в самое суровое для клана время. Очень редко Феникс жил, как обычный вампир. Но почти всегда, рано или поздно, вампирские способности исчезали. Фениксу не нужно пить кровь, он не нуждается в отдыхе. Существует мнение, что Феникс потому и засыпает, что ему становится скучно.