Дети ночи: Печать Феникса

— Просьба? Ко мне? — Жанна прекрасно понимала, что Магистр Города вольна просто приказать.

— Именно.

Они говорили так тихо, что никто другой даже с особой чувствительностью слуха, не мог их услышать. Потом Жанна кивнула, Алекса погладила ее по волосам и вернулась к гостям.

Лазель смеялась над какой-то шуткой Полины. Ее смех всегда заслуживал внимания. Обволакивающе-мягкий, звонкий, как умелая игра на арфе. Хоть Лазель принадлежит к клану Инъяиль, а не Гаруда — великих любовников, ее смех очаровывал не только смертных, но и вампиров. Алекса видела, как заразительно он действует на других — они тоже начинают улыбаться. Да и на ее губах уже тоже играет улыбка.

Стоило Алексе подойти, как Лазель тут же обратилась к ней:

— О, а я уже начала было беспокоиться, куда ты запропала!

— Просто мне, как распорядителю, нужно было кое-что проверить.

— Понятно, — вдруг Лазель порывисто обняла ее, проговорив, — Спасибо тебе за такой замечательный праздник! Я очень тронута! — и быстро поцеловала ее.

— Ну, — почти смутилась Алекса. — Должна признаться, что идея праздника не совсем моя. Ее предложила Николь, а я поддержала.

— Все равно. Большое спасибо.

В этот момент Лазель заметила Сергея. Тот весь напрягся, и лицо его стало пустой приветливой маской. Вампирша усилием воли скрыла торжествующую улыбку, посчитав это недостойным. Но порой было таким удовольствием дергать его за ошейник! В конце концов, сегодня ее вечер, так что она может позволить себе многое. Хотя бы этот невинный поцелуй.

Но, осознав, что пауза излишне затянулась, Лазель сказала:

— Надо куда-нибудь сесть. Я пока не хочу танцевать.

— О, пойдем. Специально для нас сделали большой шатер.

— Шатер?

В самом деле, эти сооружения более всего походили на шатры, так как шелковые драпри отделяли диванчики от основной части зала. Алекса повела подругу к дальнему краю, где за шелковым пологом скрывались два диванчика, стоящие друг напротив друга, и столик между ними, на котором возвышался наполненный алой жидкостью хрустальный графин в окружении бокалов.

— Это для нас всех, — прокомментировала Алекса, усаживаясь на диван.

— А где остальные?

— Сейчас подойдут.

И действительно, скоро в шатер вошел Сергей, за ним Ариэль, и самой последней — Полина. Ее глаза сияли от восторга, будто торжество было в ее честь. Почти с самого порога девушка заявила:

— Я встретила Николь. Она сказала, что сейчас будут выступать танцовщицы.

— Да, — подтвердила Алекса. — Уже начинается.

В подтверждение ее слов полог шатра откинулся, чтобы можно было видеть то, что будет происходить в зале. Музыка изменилась, стала более текучей, восточной и все-таки ощущалась еще какая-то свежая нота. Вампиры заняли места на диванчиках, освободив весь центр зала.

Раздался легкий шорох открываемой двери, и в зал впорхнула стайка танцовщиц. Хотя нет, среди них были и юноши. Всего около двух десятков гибких, молодых тел, которые тотчас стали изгибаться и извиваться в такт музыке. Все в ярких восточных шароварах, а девушки еще в расшитых бисером лифах. Полине они напоминали пламя свечей. Такие же трепетные и гибкие. Она тихо спросила у Алексы:

— Ты что, пригласила балет "Тодес"?

— Нет, лучше, — улыбнулась вампирша. — Это наши "друзья". Смотри. Ты все увидишь.

И Полина стала смотреть. А бешеный ритм танцующих постепенно стал замедлятся. Движения становились все более тягучими, полными соблазна плоти. Полина слышала, как бьются их сердца, как они дышат. И это пробуждало что-то в самой глубине, что-то дикое, и зажигало глаза огнем. Девушка глянула в зал и поняла, что глаза многих вампиров тоже горят. Жадно, испепеляющее.

Уже ставший знакомым, голос в голове шепчет:

— Они прекрасны! Горячи, юны и аппетитны! Как ты находишь этот пир плоти?

Но Полина не нашлась, что ответить, так как в этот момент узнала одну из танцовщиц. Тронув Алексу за руку, она шепотом спросила:

— Там, среди танцующих, неужели это Жанна?

— Да, — улыбнулась Магистр Города. — Смотри, скоро будет самое интересное. Уж поверь мне. Такое мы устраиваем очень редко.

Полина вновь вернулась к созерцанию происходящего. И не зря. Танцующие сдвигались все ближе к центру зала, пока не создалось впечатление, что это гигантский цветок. Потом они снова стали расходиться, и все это в медленном тягучем танце. Музыка становилась все более чарующей, но ожидания кульминации не было.

Танцующие продвигались все ближе и ближе к диванам, перемещаясь еще и по кругу. Танец выбора. Полина слышала что-то о таком, но давно. А танец распался на десятки составляющих. Теперь каждый танцевал отдельно у того дивана, перед которым остановился.

В их шатер вошла, даже скорее вплыла Жанна. Полина никогда не видела ее такой... манящей. В наряде танцовщицы она смотрелась очень необычно, и в то же время гармонично. Она вошла, ни на секунду не прерывая танца, и полог шатра опустился за ней. Жанна танцевала на свободном пятачке так, словно это была просторная сцена. Танцевала самозабвенно, и только для одного, вернее одной.

Танец предназначался для Лазель. Только для нее. Других Жанна словно не замечала, и своим танцем заставляла забыть, что существует что-то или кто-то еще. Только они. Только танец.

Лазель не могла оторвать глаз от этого юного, гибкого тела, которое, казалось, вытворяло невозможное. Оно призывало, распаляло, и неважно, был ли ты до этого сыт или голоден. Жажда вскипает в тебе, глаза загораются жадным, голодным огнем. Хочется коснутся этого юного тела, ощутить его вкус.

А Жанна замирает на обрыве ноты и склоняется перед Лазель, чуть отвернув голову, предлагая себя. Вампирша невольно пробегает пальцами по склоненной перед ней тонкой шее. Но она слишком хорошо понимает, что это может значить, и достаточно владеет собой, чтобы оторваться от этого восхитительного зрелища и посмотреть на Алексу.

Та ласково улыбнулась и сказала:

— Это мой подарок тебе, с желания самой Жанны, конечно.

Верволчица чуть пошевелилась и проговорила:

— Я предлагаю свою кровь вам. Пейте.

Лазель не нужно было просить дважды. Чуть подавшись вперед, она сказала:

— Иди ко мне, дитя, — ее глаза горели, как две чаши зеленого огня, даже зрачки чуть вытянулись. Сущность вампира вышла на поверхность, и еще больше распалялась, чуя такую деликатесную кровь.

Жанна ничуть не испугалась. Она поднялась с пола, села на диван и положила голову на колени вампирше. Даже волосы убрала за спину, дабы не мешались.

Лазель обняла девушку, чуть приподнимая, чтобы было удобнее, вдохнула аромат кожи, а взгляд уже сосредоточился на бьющейся под кожей жилке. Губы коснулись нежной шеи. Жанна затрепетала в ее руках. Вампирские чары начали действовать. Девушка прикрыла глаза, а мигом позже клыки скользнули в плоть. Рот наполнился солоновато-медным вкусом, который был замечательнее любого нектара.

Кровь оказалась бодрящей, чудесной, восхитительной! Кровь оборотня. Она обладает куда более богатыми свойствами, чем человеческая, поэтому и ценится так высоко.

Когда Лазель отстранилась, то чувствовала легкое опьянение и бодрость. На ее губах играла довольная улыбка. Что до самой Жанны, то она совсем по-звериному потерлась о вампиршу, что-то мурлыкнула и сонно улыбнулась. Чары на оборотней действуют не так, как на людей. Жанна не забудет, что произошло, ее даже не клонило бы в сон, будь она посильнее. И все-таки ей было хорошо. Весь фокус в том, что вампиры делятся своим наслаждением с жертвой. Только люди об этом забывают, у них остаются лишь смутное приятное ощущение.

— Спасибо тебе, девочка, — Лазель поцеловала волчицу. — Это было чудесно, но теперь тебе нужно отдохнуть.

— Иди в мой покои, поспи там, — заботливо предложила Алекса. — Тебя проводят.

— Спасибо.

Девушка удалилась. А Лазель откинулась на спинку дивана, проговорив:

— Это был очень ценный дар, Алекса.

— Ты достойна и более щедрых даров, — просто ответила вампирша, пожав плечами.

— Не скажи. Великая честь поделиться тем, кто делится с тобой кровью. Это многое значит.

При этих словах Сергей поморщился, но снова ничего не сказал. Решил сдерживаться, покуда хватит сил. Пока хватало. К тому же он старался убедить себя, что ничего предосудительного не происходит. В конце концов, ведь практически так и есть. Надо быть честным и признать, что ему просто не нравиться видеть довольное лицо Лазель.

И все-таки в шатре царила обстановка умиротворения. Царила, пока не вошел Юлий. От него просто волнами исходило волнение, хотя он прекрасно держал лицо.

Глава 11.

— Извините за вторжение, — с поклоном проговорил вампир, полог даже еще не успел за ним опуститься.

— Что-то случилось? — тотчас поинтересовалась Алекса.

— Можно и так сказать. Вам пришло официальное письмо от главы моего рода.

— Рода Феникса? От Имхотепа?

Никто не заметил, как расширились глаза Полины при упоминании названия рода.

— Да, госпожа, — еще сильнее склонился Юлий. — Вот оно.

Вампир протянул Магистру Города настоящий свиток, скрепленный печатью. На сургуче золотой оттиск Феникса указывал на переплетение в ней обычной и ментальной печати. Такую вскрыть мог только адресат.

— Спасибо, Юлий, — поблагодарила Алекса, принимая из его рук свиток.

Она без труда сняла печать и развернула послание. Оно оказалось написано на древнем языке. Для людей он был мертв уже с десяток тысяч лет, а вампиры считали его исконно своим. Хотя теперь не все вампиры его знают. Но считается дурным тоном, являясь Магистром, не знать своего исконного языка.

Алекса пробежала глазами вычурные строки почти каллиграфического подчерка. Наконец, она сказала остальным:

— Это правда от Имхотепа. Вот уж не ожидала. И касается оно, как ни странно, тебя Лазель.

— В самом деле?

— Да. Он пишет, что поздравляет тебя с новым званием. Ну плюс всяческие комплименты и геральдика. А вот это уже интересно. Он сообщает, что, дабы лично засвидетельствовать почтение новой главе рода Инъяиль, прибудет к нам буквально на днях. А точнее через два дня. Ого!

— Ты уверена?

— Да. Вот, прочти сама. Он еще группу сопровождающих описывает.

Лазель приняла письмо и жадно впилась взглядом в его содержимое. И, судя по выражению лица, восторга она не испытывала. Наконец прочитав, вампирша сказала:

— Что-то не нравиться мне это.

— В смысле? — тотчас насторожилась Алекса.

— Имхотеп — один из древнейших вампиров в Совете. Личность почти мифическая. Он еще помнит Королевство. Его власть огромна. И сомнительно, чтобы он приехал сюда только для того, чтобы лично поздравить меня. Правда, свиту он с собой привозит весьма скромную.

— А ты с ним виделась?

— Пару раз где-то, — пожала плечами Лазель, — Когда встречалась со всем Советом. И лишь однажды мы с ним встречались лично, так сказать.

— Но репутация у него, можно сказать, незапятнанная, — вставила Ариэль.

— Это так, — согласилась Лазель. — Он очень мудрый и рассудительный вампир, и знатный интриган. Поэтому-то я и не верю в его столь простую цель приезда. И это меня настораживает.

— Но что ему может быть нужно?

— Так, сходу, сказать практически невозможно. Но я постараюсь навести справки. К такому визиту нужно быть готовыми.

— Да, и хотелось бы знать, что от этого можно ждать, — проговорил Сергей. — Раньше ведь у нас ничего подобного не было.

Алекса лишь покачала головой, а вслух сказала:

— Что ж, постараемся, чтобы ничто не застало нас врасплох. Хотя времени не так уж много.

— Уверена, что бы ни случилось, вам ничего угрожать не будет.

— А тебе?

— Понятия не имею, — честно призналась Лазель. — Вероятность такого исхода небольшая. Возможно, Имхотеп просто хочет заключить между нашими кланами соглашение.

— Соглашение? — эхом спросила Алекса.

— Да. Такое часто бывает между различными кланами. Только у нашего клана более десятка таких договоров. К тому же, не стоит упускать из виду и возможность того, что Имхотепа привели сюда личные дела, а меня он решил поздравить как бы между прочим, совместить приятное с полезным.

— Но разве он не должен написать о цели своего визита, для которой ему понадобилось пересечь границы моих владений?

— Будь он Магистром, города или нет — неважно, или даже Черным Принцем — то да. Он был бы обязан испросить разрешения. Но он — глава клана и член Совета. Он может даже не уведомлять. Неужели ты не знала? — спросила Лазель у подруги.

— Мне раньше как-то не приходилось сталкиваться с Советом.

— Это даже странно, учитывая, что создавшая вас с Сергеем...

— Она сама обращалась к Совету не часто, — пожала плечами Алекса. — Только по своим делам. А я в то время всегда старалась избегать подобных обществ. Да и сейчас бы не отказалась, но долг все-таки превыше всего.

Лазель понимающе улыбнулась и сказала:

— Меня всегда удивляло, насколько разные птенцы получаются у Владычицы Ночи. Мне жаль, что я не имела чести знать ее.

Сергей позволил себе усмешку, а Алекса сказала:

— Ну, у тебя еще все впереди. Но мне понятно твое стремление — она удивительная женщина и уникальный вампир.

— Властительница, госпожа и мать.

— Именно так. Ты когда-нибудь встречалась с сестрами?

— Пару раз доводилось. А однажды их миссия пролегала в наших землях, я была у них вроде проводника.

— Вот они, по-моему, самые удивительные создания Владычицы Ночи.

— Как так легко можно рассуждать о палачах? — поежился Сергей. — Они — профессиональные убийцы.

— Они исполнительницы воли Совета, — просто ответила Лазель.

— И они наши сестры во крови, — напомнила Алекса. — Они прекрасны в своей сути, пусть даже она так жестока.

— Вампиры, яркие, как звезды, появляются довольно редко, — вздохнула Лазель.

После этих слов повисла задумчивая пауза. Каждый задумался о чем-то своем, в основном о птенцах, которых им приходилось творить. Лишь у Полины пока не было такого опыта, и сложно сказать, стремилась ли она к нему. Сейчас девушка просто теснее прижалась к Алексе, и та тотчас обняла ее, стараясь отогнать страхи одиночества.

Как-то стало понятно, что празднество закончилось. Кто-то решил расходиться, а кто-то — остаться прямо в катакомбах, благо наличие свободных комнат это позволяло. В конце концов, некоторые вампиры просто жили здесь.

Но Лазель с Ариэль и Алекса с Полиной и Сергеем поехали домой. Магистр Города редко оставалась в своих апартаментах в катакомбах.

Ехали в задумчивом молчании, но прежде чем разойтись по своим квартирам, очень тепло попрощались. Обнимая Магистра Города, Лазель сказала:

— Спасибо тебе, Алекса. За праздник и за все. Это очень меня тронуло.

— Я очень рада, что тебе понравилось.

Простые, почти дежурные фразы, но за ними скрывалось очень многое. Но вот закрылись двери. За одними квартиры, за другими — лифта.

Переступив порог квартиры, Сергей потянулся, проговорив:

— Наконец-то дома!