Сбоку раздался сдавленный смешок, но кроме меня его, похоже, никто не заметил.
— Но вы же его поймаете? — как-то неуверенно спросил кто-то из побледневшей толпы.
Оборачиваюсь на Хидана, снова на толпу:
— Так у вас же свои синоби есть. Они пусть и ловят.
— Синоби-сан! — все же вклинился в игру Хидан. — Если нападения повторятся, нам не справиться самим. В клане не так много синоби, чтобы защищать все селение.
Задумчиво чешу затылок, показывая, что мне не особо-то хочется всем этим заниматься:
— Ну, у вас крестьяне боевые, говорят, сами могут себя защитить.
Толпа начала стремительно бледнеть, еще больше, чем до этого. Прониклись. Но разыграть финал представления мне не дали. Толпа немного расступилась, и вперед вышли несколько селян, несущих на куске ткани чье-то сильно побитое тело. В теле я быстро узнал Гозу, остальным потребовалось лишь немного больше времени.
— Гозу! — пара синоби Мори бросились к самодельным носилкам и аккуратно положили его на землю.
Я подошел ближе, быстро осматривая тело через плечо Хидана. Ушибы, практически все нанесены непрофессиональной рукой. А парень-то плох, без сознания, да и дышит едва-едва.
— Кто это с ним?
Мужики, что принесли парня, стушевались, но кто-то из толпы неуверенно вставил:
— Так... это... нукенин тот наверняка.
Ага, все так и поверили. Но Хидан поднялся:
— Берите его и несите вниз, быстро! — люди клана перехватили носилки и скрылись в воротах.
— Так, люди, расходитесь, — убедившись, что среди пришедших никого лишнего я не вижу и не чувствую, можно свернуть первую часть представления. — Мы останемся в деревне и поможем схватить этого преступника.
Толпа, пусть и неуверенно, побрела по своим домам. Все по плану. Теперь селяне будут напуганы, а синоби получат лишний повод для гнева. Еще немного, и Мори сами наведут порядок — нам с Мииной останется лишь выловить провокатора.
Глава 122
Когда мы с Мииной спустились в на нижние уровни, Гозу уже лежал в операционной, или как они ее тут называли. Все медики клана собрались внутри, а Хидан и еще несколько человек ошивались поблизости. Стоило парню заметить нас, как он тут же выкрикнул:
— Это ты виноват!
Хорошее начало, многообещающее.
— А конкретнее? — отвечаю спокойно и подхожу ближе.
— То, что произошло с Гозу, это твоя вина!
— Сядь и успокойся. Били его селяне, не я. А из кланового квартала он смысля сам, а никак не я его выпустил.
Но Хидан успокаиваться пока не собирался:
— Твои слова, то, что ты говорил ему вчера. Ты назвал его ребенком, и, чтобы доказать обратное, — синоби Мори схватил меня за грудки, — он пошел за нами. Ты понимаешь это?
— А не пошел бы ты, Хидан, к биджу. Не я воспитывал этого пацана. И смотреть за ним должен был не я. Как раз наоборот, я вчера ясно сказал, чтобы все члены клана были в квартале во избежание как раз таких случаев. То, что вы за ним не уследили, это как раз ваша вина. Так что отпусти меня, пока не нарвался.
Парень меня все же выпустил, но все еще был на нервах.
— И что теперь? Нам вообще территорию клана не покидать?
— Вы синоби или кто? Сколько их там сейчас было? Две сотни? Три? Я один их напугал настолько, что они готовы были вас любить, лишь бы получить защиту. Что, у вас не наберется три десятка синоби, чтобы поставить зарвавшихся селян на место? Мне вас организовать? Или яйца одолжить, чтобы не страшно было?
— Эй, не говори так, — встрял уже виденный мною ранее синоби. Он стоял на посту, когда я просил аудиенции у Шиоре. — Мы не хотим враждовать с жителями Югаккуре.
— Скажите это тем, кто избил вашего пацана, — хмыкнул я. — Вы видели их. Это толпа. И чем больше народу соберется вместе, тем меньше они способны думать. В Конохе жители уважают и слегка побаиваются синоби. И никаких проблем. А ваши селяне не просто вас не боятся, они вас презирают.
— Их провоцируют, — вставил слово Хидан.
— Да если бы они вас боялись, никакие провокации не убедили бы селян, что можно напасть на члена клана, на девочку, изнасиловать и бросить умирать. И провоцирует ваше бездействие. Клан медиков...
Дверь открылась, и к нам вышел хмурый Шиоре.
— Как он? — первой вопрос озвучила какая-то женщина, в которой можно было предположить мать или сестру.
Но глава клана отрицательно покачал головой:
— Мы ничего не можем сделать. Спасти мальчика может только чудо. Пара часов, и...
Мужчины нахмурились, женщина упала на колени и разревелась. Биджу! Смотреть противно.
— Не только чудо, — неожиданно отозвался Хидан.
Они с Шиоре переглянулись, и не понять, о чем шла речь, мог только непосвященный или дурак.
— Это опасно, — ответил глава клана.
— Это его шанс. Возможно, единственный.
— Попробуйте, — поддержал Хидана уже я, — чем бы все ни кончилось, у вас будет результат. Вы хотя бы будете знать, как ваш препарат действует на людей.
— Это бесчеловечно, — вставила какая-то женщина, — он не подопытный.
Вот откуда такие берутся, а?
— Бесчеловечно оставить все, как есть. Это шанс.
Шиоре и Хидан все так же смотрели друг на друга, и глава клана, наконец, ожил:
— Готовь все необходимое, и все лишние — вон отсюда. Только мешаете.
О, это в нем ученый и фанат своего дела проснулся. Киваю Миине, и мы возвращаемся в свою комнату.
— Ты решил, что делать с оружием?
— Да, — киваю, упав на свою койку, — и ты удивишься.
— Ну, давай.
— Выловлю Хидана и объясню, чем грозит попадание его изобретения в Коноху.
Поворачиваю голову на напарницу и вижу взгляд, полный недоверия, да вообще подозрение в том, что я нормальный.
— Не поняла.
— Хидан — пацифист, не то, чтобы упертый, но все же. Не заметила, когда дралась с ним?
— Ну, — девушка задумалась, — он не особо-то пытался меня задеть.
— Гин вот пытался изо всех сил, но он сноровку потерял — не тренировался давно, как мне кажется. А Хидан долбаный пацифист. Если он поймет, чем чревато применение его изобретения, сам же первый побежит его уничтожать.
Девушка хмыкнула, кивнула:
— Допустим. Но как-то это на тебя не похоже. Слишком просто.
— Предпочитаю наиболее эффективные решения проблем. А точнее, чтобы проблемы решали себя сами. Нас прислали разобраться в грызне Мори и жителей? Так все просто: напомнить синоби, как поддерживать порядок, дальше они сами справятся. Нужно спрятать особо опасное оружие? Сделать его же создателя самым убежденным противником своего же изобретения. Если я хочу нагнать нашего общего одноглазого знакомого, мне нужно научиться решать все проблемы чужими руками.
Миина удивилась, но, чуть подумав, кивнула, видимо, соглашаясь с моими словами, и тоже развалилась на кровати.
— Тогда я хочу быть твоей напарницей. Был бы на твоем месте кто другой, бегать нам сейчас по долине и искать этого монаха, и еще неизвестно, есть ли он вообще. А так лежу, расслабляюсь.
— Как думаешь, сколько времени они провозятся?
— С парнем этим? Не знаю, пару часов?
— Тогда растолкай меня через пару часиков, пожалуйста.
Но сон не шел. Мне не давала покоя мысли о применении состава. Напряг обоняние и сделал вдох. Запах, эта дрянь, минерал, все так же витал в воздухе. Но он не влиял ни на жителей селения, ни на членов клана. Через дыхание не попадает в организм? Странно.
— Мико.
— Что?
— Ты запаха не чувствуешь?
— Нет. А должна? — девушка приподнялась на кровати.
— Не думаю. В общем, в воздухе витает местный минерал, над которым и работают Мори. Можешь сконцентрировать мне этого газа.
— Ну... Могу, а зачем тебе?
— Все местные дышат этим газом годами, и никакого эффекта — хочется понять, почему.
— Емкость есть, куда газ загонять?
Минут пятнадцать ушло на начертание фуиндзютсу. А затем почти час на медленную перегонку и концентрирование газа в емкость. Чтобы держать газ под давлением, при помощи фуиндзютсу же пришлось укреплять флягу из-под воды. Ну вот, теперь еще взять образец в виде камня и, если есть, в виде жидкости. Так, на всякий случай.
— Ладно, пойду, пообщаюсь с пацифистом.
— Ага, удачи, — Миина, похоже, вымоталась и потому поспешила заснуть.
Глава 123
Опускаясь в комнаты членов клана, я размышлял о свойствах минерала. Почему не попадает в организм через воздух? Так мне же ясно сказали — не усваивается организмом. Люди его вдыхают и выдыхают, внутри газ не задерживается. А если он нейтрализуется водой или чем-то в воде содержащимся, это объясняет временные полезные свойства источников. И только сейчас я подумал о влиянии минерала на мозг. Изменение частоты колебаний чакры в голове. Это, вообще-то, тянет на изощренное гендзютсу. Вообще, стоит все же обзавестись несколькими порциями минерала и передать Тсунаде — пусть разбирается, или просто свести вместе ее и Шиоре.
Не то, чтобы я прислушивался, но в этом подземелье звуки разносились хорошо. Поэтому два знакомых голоса я выделил сразу. Чтобы понимать, о чем речь, коснулся рукой стены и обратился в слух.
— Сейчас Гозу спит, — голос Хидана, даже немного искаженный 'эхом' камня, я распознал сразу, — и он жив. Сиола лечит его травмы, ты понимаешь?
— Да, не хуже тебя поминаю, — голос женский, но знакомый. Ее я слышал лишь однажды, поэтому узнал не с первой фразы, Нагеки, — но я не готова рисковать своей девочкой.
— Нашей девочкой, — поправил ее Хидан, — Шина — наша девочка.
Хм, забавно, какие страсти. Если я все правильно понял, работа Шиоре единственный шанс для Нагеки, иначе не ходила бы она всюду в таком состоянии, а лечилась бы.
— А я хочу, чтобы ее звали Еко.
Убрал руку от стены, чуть поморщившись. Их взаимоотношения меня волновали мало — чем меньше буду в них влезать, тем меньше буду сопереживать, пусть и неосознанно. Осознано я себе такие вещи не позволяю. Дошел до комнаты и постучался.
Через несколько долгих секунд ко мне вышел Хидан.
— Тофу? Что-то случилось?
— Да, — киваю, — есть разговор. Лучше в каком-нибудь месте, где нас не услышат.
Хидан задумался, но быстро кивнул:
— Да, есть такое.
Мы прошли в другую часть подземелья, и я, наконец, понял, что мне так мешает спать. Водохранилище. Большое водохранилище, устроенное под землей, и здесь постоянно капала вода. Эхо этой капели разносилось по всему подземелью, и, видимо, так меня раздражало, когда я пытался уснуть. Но из-за этой капели услышать наш разговор здесь вряд ли кто-нибудь бы смог.
— Я хотел извиниться, — сходу начал Хидан, — за то, что наговорил. Ты прав, ответственность за поведение Гозу никак не должна была лежать на тебе.
— Прощаю, как он? — нельзя показывать свою черствость перед важным разговором.
— Спит. Надеюсь, с ним все будет хорошо.
Да, а между слов, надеюсь, что мы сможем и мою возлюбленную с ребенком вылечить. Хотя это уже мой личный цинизм — Хидан за парня переживает.
— Я по поводу техники, что ты мне показывал. То самое оружие, которое вы собирались помимо всего прочего передать в Коноху.
— Да? А что с ним?
— Оно опасно, — я оглянулся, хотелось присесть, но приходилось стоять, — скажи. Кроме этой печати и умения настраиваться на колебания чакры, что еще нужно для использования техники?
Хидан задумался — похоже, он мыслями был совершенно в ином месте. Парень сейчас беспокоился сразу за двух с половиной человек, а мне нужно было, чтобы он перевел внимание на наш разговор.
— Хидан! Это важно. Техника, если она настолько проста, в очень скором времени может свалить весь наш мир в войну.
— По-моему, ты сгущаешь краски, — он, через силу, неуверенно улыбнулся, — синоби и раньше сражались друг с другом и придумали много мощных смертоносных техник. Эта лишь...
— Хидан! Твоя техника проста до безобразия. Возможно, я чего-то не понимаю, но для нее достаточно просто быть синоби. Дистанция значения не играет. Способности противника — тоже. Ты понимаешь, что с помощью этой техники сопливый гэнин сможет убить любого из Каге?
— Ты утрируешь, — продолжал настаивать Хидан. — Нужно достать кровь. Подготовить человека для использования техники. Минерал наш нужен, который только здесь и встречается, без него применяющий погибнет.
— Не будь наивным. В условиях войны разменивать одного гэнина на одного дзенина — это почти сказка. Никто и пытаться не будет достать ваш минерал, просто подготовят заведомо смертников. Пойми, разведка скрытой деревни наберет образцов крови всех своих врагов.
— Нужно использовать свежую кровь, чакра в ней держится не больше пары недель, если ее специально сохранять, — поправил синоби.
— Да даже так. Прикажи мне достать образец крови кого угодно, я его достану, — преувеличиваю: добраться до Каге мне не дадут, главы кланов тоже вне досягаемости, а вот Дайме — запросто, — и передам смертнику. И все. Армия противника обезглавлена, иди и бери голыми руками. В Конохе есть те, кто не постесняются воспользоваться такой возможностью. Она слишком проста в применении и слишком эффективна.
Хидан поднял руки:
— Стой, она не так проста. Я хотел тебя впечатлить, поэтому не рассказал всех подробностей. На обучение применения уйдет несколько лет, при этом нужно дышать газом из минерала. Это необходимо, если им просто дышать, влияние малозаметное. Но это необходимо, чтобы просто почувствовать, как меняются колебания чакры. Это как первый раз научиться применять чакру, нужно понять, что вообще требуется сделать. Ты сам почувствуешь, если проведешь здесь больше времени, а лучше застанешь момент выброса накопившегося газа. Еще нужно иметь достаточный объем чакры — от него зависит, на какую дистанцию сработает техника. То, что я тебе говорил, про неограниченную дистанцию, это не так. С моим объемом чакры я доставал до цели на другом конце долины, но не дальше.
— Вот только все это не меняет самого факта, пусть и добавляет трудностей.
— Ты прав, — все же согласился он, как обычно, кивнув, — это опасная техника. Но, что мне тогда делать?
— Все просто. Она не должна попасть в Коноху. Уничтожь записи.
— А Шиоре-сан?
— Он знает все тонкости применения? Участвовал в создании?
— Нет. По-честному, он вообще знаком лишь с самой идеей.
Пожимаю плечами:
— Скажешь, что ничего не вышло. Что наврал, когда говорил о положительных результатах. Это куда лучше тех опасностей, что техника в себе таит. К слову, это место станет первым же полем боя, когда выяснится, что необходимо для применения техники, — надо сгустить краски для надежности.
— Ты прав. Как же мы были слепы, — Хидан нахмурился, — как мы не понимали, сколько опасности несет в себе наша работа.
Хмыкаю. Наверное, те же мысли крутились в головах у создателей ядерной бомбы, пусть я лишь отдаленно помню, что она собой представляла. Хотя, возможно, и не крутились. Кто знает, может, они создали именно то, что хотели создать. Разрушительное оружие огромной мощности.
— Вот вы где! — из-за шума воды Миину я услышал только в последний момент. — Идемте. Вы должны это видеть.
