Трое для одного

— Ты что тут делаешь, малец? — пророкотал он, щелчком загоняя искры в фонарь. — Разум не дорог, что ль?

— Узнал, что технику пригнали на площадь, и решил проверить, — ответил Морган, уже обеими руками обнимая притихшую Кэндл. — Вы здесь по той же причине, полагаю. Что тут произошло? Это вы что-то с людьми сделали?

— А то ж, — усмехнулся фонарщик. Зрачки у него отсвечивали багровым, и такие же страшноватые блики мелькали в волосах. — Я-то спервоначала за Уинтером махнул. Он ни с того, ни с сего взбесился вдруг, парк разомкнул, как бумажное кольцо. Силён парнишка, ох, силён. Так вот я за ним, значит, и тут, на площади, вижу этакое непотребство. Машины, крик... А Часовщик на крыше башни своей сидит, мрачный, как брошенный жених на свадьбе. Ну, думаю, не порядок. Уинтера я окоротил, но взамен от себя кой-что добавил. Авось пару дней теперь не сунутся.

Морган наконец рискнул отпустить часы и освободившейся рукой принялся осторожно гладить Кэндл по голове и плечам.

"Интересно, кого я так успокаиваю на самом деле — её или себя?"

— А сам Уилки ничего не может сделать с рабочими?

Фонарщик помрачнел.

— Эрхм, нет, — сконфуженно прокряхтел он. — Часовщик-то старого роду, у них, вон, правила. Законы. Зарок такой: людей не трогать, коли они его не видят и не знают. Мог бы — спрятал бы свою башню, да вот беда — нельзя её трогать. Она, вишь, как опора. Убрать её — и посыплется город, как пить дать посыплется. Зимний малец ловко придумал: в машинах баки заморозил, снегом площадь засыпал. Я по-своему человечков шугнул... Так ведь вернутся они.

— Это мы ещё посмотрим, — возразил Морган. В голове начал выкристаллизовываться план — точнее, пока всего лишь каркас, но весьма многообещающий. — Если нельзя решить проблему по-вашему — решим по-нашему. Через людей.

Фонарщик любопытно сощурился.

— Против крыс пойдёшь? А не боишься?

"Пойдёшь против — почти как пойдёшь в драку".

При этой мысли нахлынул адреналиновый азарт. В костях образовалась та самая звенящая пустота, которая заставляла двигаться вперёд без сомнений и страха, пока целы ноги и руки.

А если переломаны — ползти на локтях.

— Им нужно бояться, не мне. Они крупно недооценивают связи Майеров.

— Значит, так? — Фонарщик расхохотался, запрокинув голову. На обнажившемся горле отчётливо виднелся уродливый круглый шрам. — Ну, дерзай. А я пока Уинтера в парк верну. Негоже мальцу по городу ходить свободно. Не ровен час, заморит кого-нибудь, сам не заметит.

Он махнул широкой ладонью и шагнул вбок, растворяясь в мельтешении снега. Метель стала затихать. Морган прикоснулся пальцами к бледному лбу Кэндл.

— Эй, ты как там, Кэнди-Кэнди?

— Отвянь, ангелочек, — огрызнулась та, но как-то хило. — И без тебя тошно.

Она развернулась, утыкаясь лицом ему в шею.

— Так плохо?

— Даже хуже... Этот твой дружок будет покошмарнее остальных вместе взятых, знаешь ли. Как ты там его назвал? Осветитель? По-моему, больше подойдёт "могильщик" или "гробовщик". Или что-то типа того.

— Фонарщик? — Брови поползли вверх. — Шутишь? Да он куда добрее Шасс-Маре. Большой хороший парень и всё такое.

Кэндл поёрзала у него в объятиях. Капюшон съехал, открывая взмокший затылок; волосы немного слиплись от пота, но пахло от неё по-прежнему свежо, древесно-солоноватыми духами.

Он медленно выдохнул, пересиливая желание прикоснуться губами к бледному виску.

— Ты читал про Пана?

— Греческого бога с флейтой? Да, вроде бы, — от неожиданности Морган даже растерялся немного.

Кэндл запрокинула лицо. Яркие линии подводки, чёрной и бирюзовой, изрядно размазались, и потому глаза казались огромными, но непропорциональными. Губы сплошь были в трещинках.

— "Панический страх" — это от него пошло, знаешь ли. Неконтролируемые приступы ужаса, кошмарные видения, наваждения, бред... И я теперь лучше понимаю, в чём суть, — добавила она совсем тихо.

"Значит, наваждения... Логично, если задуматься. Тот, кто избавляет от кошмаров, может и насылать их".

Морган замер, не решаясь даже вздохнуть глубже.

— Я могу спросить, что ты видела?

— Перебьёшься, — грубовато откликнулась Кэндл и ткнула его кулаком в грудь. — Ладно. Что толку раскисать... У тебя есть идеи, что дальше делать?

— Парочка имеется.

— И у меня. Сомневаюсь, что они совпадают. Так что действуем пока порознь, контачим по телефону. И если ты хоть раз не возьмёшь трубку — лично поджарю тебя на сковородке и скормлю чертям.

Она махнула рукой и побежала к автомобилю. Морган слишком хорошо знал её, чтобы навязываться и провожать. Но тайком проследил до самого конца, пока машина не скрылась за поворотом, и лишь затем вернулся к своей "шерли", с правого бока занесённой снегом до верха колёс. В салоне по спине пробежал холодок — не то предвкушение, не то озноб.

"Кажется, пора действовать".

Гвен сняла трубку только после десятого гудка и ответила очень тихо.

— Я всегда рада тебя слышать. Но через час буду гораздо более счастлива, чем прямо сейчас. — В шёпоте отчётливо слышались виноватые интонации.

— Заседание? — догадался Морган и ощутил укол совести. Дёргать сестру на работе было чревато неприятностями: ни судьи, ни клиенты не любили, когда адвокат отвлекался на звонки во время процесса.

— Нет, не совсем. Встреча с партнёрами. Я здесь подстраховываю кое-кого. У тебя что-то срочное?

Теперь она говорила громче; на заднем фоне слышалось эхо шагов, двери гулко хлопали, как в большом коридоре.

Угрызения совести принимали катастрофические масштабы.

"Башня, — пришлось напомнить себе мысленно. — Строительная техника. Тени. Кристин. Чёртова Кристин".

— Срочное, к сожалению. И очень важное. Сможешь уделить мне минут десять?

Гвен не колебалась ни секунды:

— Когда?

— Так скоро, как возможно. Это не телефонный разговор. Ты в Форесте?

— В здании городского суда. Помнишь, где оно?

— Буду у порога через семь минут. Или через восемь.

— Договорились.

Сестра положила трубку. Он попытался дозвониться Сэм на ходу, но та не отвечала, и наконец скинул Джину сообщение: "Где твоя жена? Мне нужно с ней поговорить".

Через полминуты на дисплее телефона отобразился звонок с незнакомым номером.

— Деньги закончились, это служебный, — сходу пояснил Джин. — Саманта дома, гриппует. Хочешь навестить её?

— Ага, — согласился Морган, выворачивая на улицу, ведущую к зданию суда. — Поболтать по-родственному. Как Майер с Майером.

Детектив понял намёк мгновенно.

— У неё теперь моя фамилия, так что как Майер с Майером не получится, приятель. Лучше все вместе потолкуем. У меня как раз смена кончается. Когда конкретно будешь?

— Минут через сорок.

— Ну и отлично, — хмыкнули в трубку. — Заодно прихватишь меня из участка, а то машина в ремонте.

— Идёт.

Договаривал он уже подъезжая к зданию суда. Гвен ждала на крыльце в пальто, наброшенном на плечи, и грызла зелёный леденец.

— Солёный шпинат, — пояснила сестра негромко вместо приветствия. — Даже не знала, что "Рэндом Кидз" такое делают. Второй день невыносимо хочется шпината, но не жевать же его прямо на работе.

— У всех порядочных людей в субботу выходной, тем более тридцать первого декабря, — хмыкнул Морган и оглянулся по сторонам. Людей поблизости не было, только из окна второго этажа беззастенчиво пялилась толстая блондинка с сигаретой. — Пройдёмся?

Гвен скосила взгляд на камеру наблюдения и понятливо кивнула.

— Я не прочь размять ноги.

Он с сомнением посмотрел на каблуки её алых офисных туфель, затем на скользкую дорожку, но возражать не стал и галантно предложил руку для поддержки. И, отойдя от здания на несколько метров, начал негромко:

— Ты много знаешь о "Новом мире"? Я имею в виду фонд.

Её шаги сделались шире.

— Достаточно, чтобы не соваться туда. Сомнительные дела с недвижимостью, два десятка влиятельных покровителей. И они переманили моего секретаря.

— Значит, у тебя с ними личные счёты. Хорошо. — Неуместный смешок едва удалось подавить. — Сделки с недвижимостью там не просто сомнительные, а откровенно жульнические... Но суть не в этом. Помнишь, ты рассказывала о проекте эко-парка?

— Да.

Ответ прозвучал предельно сухо.

— Дело в том, что всё связано. Фонд и его аферы с недвижимостью. Амбициозный проект Диксона. Отцовские спекуляции. — Он перевёл дыхание и затем посмотрел сестре в глаза: — Ты готова поверить мне, если я скажу что-то... необычное?

Алые туфли полыхали на фоне дорожки из серого камня, и каблуки остервенело крошили мутную наледь.

— Необычное... Ты определённо должен познакомиться с моим мужем. Выкладывай, — усмехнулась вдруг Гвен и склонила голову к плечу.

Ало-рыжие волосы рассыпались по блестящему драпу цвета молока — красное на белом, кровь и снег; появится эбеновое дерево — и можно будет просить судьбу о дочери-Белоснежке. Морган усилием воли отвёл взгляд.

"Хватит с меня пока из Златоглазки. Тем более что это чужой ворчливый парень, а не прелестная дочка".

— Заинтересованные персоны, которые навели Диксона на проект эко-парка, замахнулись на нечто неприкосновенное. Очень важное. То, что откроет им массу путей и позволит заполучить Форест на блюдечке. Больше я пока рассказать не могу, но ты мне веришь?

Сестра плавно кивнула и провела рукой по своему животу — растерянным, инстинктивным движением.

— Предположим. Ещё пару месяцев я предложила бы тебе пройти обследование у Дилана в клинике, но ты вроде бы там недавно был и так.

— Ага, — хохотнул Морган, — причём из-за удара по голове. — И продолжил уже серьёзнее: — Люди "Нового мира" умудрились выкупить башню на Часовой площади и нагнали сегодня техники, чтобы сровнять всё с землёй. Им кое-что помешало, и, думаю, это "кое-что" попадёт в вечерние новости.

Гвен заметно напрягалась и сбилась с шага.

— Надеюсь, ты там не замешан?

— Как сказать... Прямо — нет, не беспокойся. Да там и не случилось ничего такого, в чём можно обвинить обычного человека. Просто невероятное стечение обстоятельств. Время до сноса ещё есть, но его слишком мало. Мне нужна твоя помощь. Кэндл уверяет, что в прошлом году башня была в реестре исторических ценностей.

— То есть её нельзя не то что сносить — даже продавать, — понятливо кивнула Гвен, переключаясь из режима заботливой старшенькой в более привычное для неё состояние хладнокровного адвоката. — Оптимально будет подать иск против "Нового мира". Я могу его подготовить, но заявителем должен стать кто-то другой.

Часы под курткой сбились с ритма.

"Момент выбора. Точнее, один из", — пронеслось в голове.

— Скорее всего, я. Или Кэндл, у неё достаточно полномочий, чтобы закатить иск от имени мэрии в обход отца.

— Всё так серьёзно, что ты готов рисковать своим положением?

— Более чем. И, если ты всё же возьмёшься за иск... будь осторожна, ладно?

Гвен опустила красноватые ресницы, а затем посмотрела на него в упор; застывшим, ледяным взглядом она сейчас напоминала собственную мать, только была ещё более отстранённой. Кончики волос при каждом шаге отчётливо царапали белый драп, точно рубиновые иглы.

— Мне достаточно хорошо известно, что такое "Новый мир". И методы мистера Диксона я знаю. Не держи меня за маленькую девочку. Я и прежде бралась за дела, вокруг которых крутились грязные миллионы.

Память живо и слишком ярко воскресила текучую гуманоидную тварь из беседки в затерянном саду. К горлу подступила тошнота.

— Верю, — еле слышно произнёс Морган. — Но тёмные улицы могут стать для тебя опасными.

— Более опасными, чем для тебя? — сухо поинтересовалась она. И, оценив выражение его лица, смягчилась: — Не переживай так. Я теперь в ответе не только за себя, поэтому рисковать не стану. Попрошу Вивиана встречать меня. Твой уровень беспокойности понизился теперь, или стоит попросить у Дилана рецепт на релаксанты?

— Обойдусь, — улыбнулся он. — И ещё. Дурацкий совет, но всё же... Не ешь и не пей ничего в присутствии людей из "Нового мира". Особенно Кристин Хангер.

— Учту, — серьёзно кивнула сестра. — Вполне разумно, кстати. Меня однажды пытались отравить на процессе. Мама до сих пор думает, что это был желудочный грипп.

Моргана передёрнуло.

Он довёл Гвен обратно до крыльца и заручился обещанием звонить, если что. Блондинка на втором этаже по-прежнему сверлила пространство взглядом и жевала погасшую сигарету. Проём окна выглядел слишком тёмным, словно за стеклом колыхался мазутно-густой чёрный дым.

"Похоже, у меня начинается паранойя", — промелькнуло в голове. И мысль эта не была ни смешной, ни даже нервозной — спокойная констатация факта с лёгким флёром сомнения: а вдруг не подозрительность внезапно обострилась, а чутьё?

Джин поджидал на выезде со стоянки полицейского участка и выглядел весьма и весьма потрёпанным. Пикантная небритость перешла в неприличную щетину, в которой стала заметной седина; ношеной парке защитного цвета не мешало бы оказаться в химчистке — несколько крупных масляных пятен на рукаве никак не могли сойти за камуфляжный принт. Детектив жевал исходящий паром сэндвич, прихлёбывал из бумажного стакана с искусанным краем и, щурясь, поглядывал на дорогу.

— Трудная ночь, — пояснил он вместо приветствия и быстро поднял руку, перехватывая губами у запястья луковое кольцо, выпавшее из сэндвича. — Причём уже не первая. А ты как?

Морган вспомнил тупую апатию, охватившую его после сна о Златоглазке и Тёмном, сумасшедшую гонку через город, снежный буран, оглушающую ярость Уинтера, дрожь Кэндл, сложный разговор с сестрой — и честно признался:

— Весьма беспокойно. Спал хуже некуда, кстати. А потом ещё и побегать пришлось...

— Ну да, ну да, — скептически хмыкнул Джин и слизнул с края кофейную пену. — В первый раз вижу человека, у которого от недосыпа нежный румянец невесты и взгляд патологоанатома.

— Честное слово. Меня сегодня даже убить могли... наверное.

— Адреналиновый маньяк. Дверь-то отвори, а то я себе яйца скоро отморожу.

У Саманты, похоже, был сильный жар. Открывать дверь она выползла в необъятном пледе поверх заячьей пижамы, изрядно похудевшая и бледная в синеву. Джин сходу обнял её и смачно поцеловал в губы, сдвинув бесцеремонно медицинскую маску.

— Луком пахнет, — прогундосила Сэм, наморщив нос. — Даже я чувствую. Бедняжка Мо, и как он с тобой в одной машине ехал? А ну марш в ванную, пока зубы не почистишь — чтоб я твою рожу не видела. А потом глинтвейн свари, хорошо?

— Есть, мэм, — со вздохом отсалютовал Джин и с некоторым трудом протиснулся в холл мимо жены.

— И переоденься! — крикнула она вслед. — А теперь ты, братец... Что, по тому же делу?

— И да, и нет, — передёрнул плечами Морган. — У меня к тебе просьба. Нужно...

— Тс-с-с, не на пороге же, — просипела Сэм и за руку потянула его в гостиную. — Так, а дверь закрыть... Ну я балда...

Пока она хлюпала носом, искала под столом платки и капли, жаловалась вполголоса и вила гнездо из пледа, успел вернуться Джин с тремя кружками горячего вина, относительно чистый и выбритый. Одну он вручил гостю, а с оставшимися двумя взгромоздился на подлокотник кресла жены и блаженно прикрыл глаза.