— Исключено, — отрезал Солус. — Зрачки в норме. Жестикуляция характерна для нормального метаболизма.
— Да хватит вам, профессор, — подтвердил слова Мордина сам Мелон. — Вы же сами об этом писали: принуждение к нехарактерным для субъекта действиям приводит к деградации мышления. Будь то воздействие Жнецов или обычные наркотики — подопытные всегда теряют высшую когнитивную функцию.
— Следов внушения не обнаружено. Для работы необходимо всё умение Мелона. Должен быть альтернативный вариант воздействия, — рассуждал профессор.
— Его не похищали. Он сам пришел сюда, чтобы создать лекарство от генофага, — сделал вывод Шепард из всего сказанного. Мелон же кивнул, тем самым подтверждая слова коммандера.
— Невозможно. Вся команда согласилась! Проект необходим! — негодованию Мордина не было предела.
— И как это я мог возразить Великому доктору Солусу? Я же был вашим студентом! Я вас уважал! — начинал заводиться Мелон.
— Здесь проводились эксперименты. На живых! На заключенных! Пытки и казни. Твоя работа? — профессор начинал и сам злиться, судя по его голосу.
— Доктор, да у нас и так уже руки по локоть в крови! — молодой саларианец и не думал сдавать позиции. — Если для решения проблемы нужно еще несколько жертв — я только за.
— Похоже, Мелон совсем не хочет, чтобы его спасали. Что будем делать? — спросил Шепард у Солуса мнение по поводу всей этой ситуации.
— Нужно прекратить это. Немедленно, — безапелляционно заявил профессор. Я на его стороне в этом вопросе.
— Вы же не способны взглянуть правде в глаза, — выхватил вдруг пистолет Мелон и нацелился на нас. Я по старой привычке достал свой Палач и прицелился в него. Только дай мне повод, и я наделаю дыр в твоем теле. Заид поддержал меня и достал из—за спины Защитника, взяв Мелона в прицел. — Не способны признать, что ваш блестящий ум совершил зверство!
Мордин вдруг резво подскочил к нему и ударил в челюсть, отчего молодой отшатнулся и отошел к стене за голографической панелью. Подойдя к нему вплотную, Мордин достал с пояса «Ярость» и приставил ствол оружия к подбородку саларианца.
— Неприемлемые эксперименты. Неприемлемые цели. Ничего уже не изменить. Нет выхода. Мне придется убить тебя, — проговорил Солус, готовясь нажать на спусковой крючок. Я уже приготовился к тому, что Мелон "пораскинет мозгами" в прямом смысле слова, однако…
— Мордин, постойте, — остановил его коммандер. Зачем? Ответ на мой немой вопрос пришел сразу же: — Не делайте этого, вы ведь не убийца. Не опускайтесь до такого, как он.
— Нет. Не убийца, — отошел профессор от Мелона, убирая оружие от его подбородка. Похоже, он быстро приходил в себя. — Спасибо, Шепард. Все кончено, Мелон. Убирайся отсюда. Вейрлоков не осталось. Проект закрыт.
— Вы слышали, что сказал профессор. Убирайтесь отсюда, пока он не передумал, — подстегнул коммандер молодого саларианца к решительному уходу.
— Куда же мне теперь идти, профессор? — немного поник бывший ученик Солуса.
— Мне безразлично. Попробуй себя на Омеге. Всегда можно выбрать другую клинику, — равнодушно ответил он Мелону.
— Кроганы не заслужили того, что с ними сделали, профессор. Нужно остановить генофаг! Вылечить болезнь, — шагая в сторону выхода напоследок сказал саларианец профессору, который медленно провожал его взглядом. И только когда молодой саларианец исчез за дверями, Мордин развернулся к большому ВИ—экрану и застыл, опустив голову.
— Но не таким способом, — тихо промолвил Солус. После он продолжил, но уже громче, конкретно обращаясь к Шепарду. — Прошу прошения, коммандер. Не понял цели задания. Никаких похищений. Моя ошибка.
— Не обо мне сейчас беспокойтесь. Вы как? — поинтересовался коммандер у поникшего саларианца, хотя это слишком громко сказано. Мордин уже был бодр и весел, хотя отголосок его ученика, возможно, терзает его душу сейчас.
— Надо было его убить. Я хотел. Проще, чем слушать. И для него проще, — начал Мордин, от чего моё предположение лишь подтвердилось. — До чего же он дошёл, судя по экспериментам. Ожидал нечто подобное от крогана, но не от своего.
— Вот вам новый аргумент, когда будете вспоминать про этичность генофага, — высказался коммандер. Видимо, между Шепардом и саларианцем произошёл разговор до того, как мы попали на Тучанку. По крайней мере, непосредственно на этой миссии я не слышал, чтобы коммандер указывал на этичность поступка профессора. По моему мнению, Мордин сделал всё правильно, однако в его голову лезут мысли о неправильности своего деяния, что настораживает. Раз Мордин Солус создатель этого «вируса», то именно он способен его и излечить. Надёжно было бы его убить, чтобы кроганы не имели и шанса на возрождение. Иначе и здесь человечеству может угрожать опасность. Может, оно и сможет победить кроганов как расу, даже с учетом поддержки других ксенов, но какой ценой? Сколько погибнет? Миллиарды? Триллионы? Ещё больше? Но… Мордин нужен нам пока что живым, чтобы противостоять Коллекционерам, чего не скажешь о Мелоне. Его нужно было бы догнать и довершить то, что не смог Солус и Шепард. Но приказа не было, злить сейчас Шепарда не нужно
— Да, так много вариантов. Стресс. Есть о чём подумать. Исследования Мелона. Только обрывки, — начал быстро тараторить саларинец, просматривая данные на терминале. — Могу уничтожить их. Однако они представляют ценность.
— Зачем же уничтожать что—то настолько полезное? — спросил коммандер у Мордина, от чего я чуть не дрогнул. Я едва удержал слова внутри себя, чтобы не выплеснуть их на голову коммандера, как воду из ведра.
— Работал годами, создавая модифицированный генофаг. Это нужно уничтожить. У Мелона были шансы справиться с ним. Не знаю, что было бы с кроганами, с галактикой. Слишком много фактов! — высказался саларианец, что я немного выдохнул. Сомнения у него есть, но логика всё же на первом месте, что не могло не радовать.
— Сохраните данные, — приказал ему коммандер, во что я не мог поверить. Как же так? — Не пропадать же этому. Иначе все эти жертвы были сделаны зря.
— Коммандер, вы уверены? — настолько резко вмешался я в их диалог, что на меня обратили внимания все присутствующие.
— Что тебя смущает? — удивился коммандер, не понимая причины моего возмущения.
— Последствия. И ваши мотивы, — спокойно и кратко ответил я ему.
— Кроганы уже настрадались. Ещё немного и они исчезнут как раса с лица галактики, — попытался он найти оправдание на своё решение.
— Не исчезнут они, исчезнем мы. Саларианцы были правы, когда создавали генофаг. Кроганы могут уничтожить всех и вся, не моргнув и глазом, — продолжал я давить на Шепарда. — Кроганам на Совет плевать, как и самому Совету на кроганов, пока последние не представляют угрозу. И на их законы.
— Если Рекс возьмёт главенство над кланами, то шанс на светлое будущее есть, — ответил коммандер, возлагая надежду на своего «друга» крогана.
— Насколько вы в этом уверены? Вы говорите про крогана, который наставлял на вас дробовик, когда понял, что в лаборатории Сарена можно было найти лекарство? — напомнил я ему о прошлом, которое Шепард добровольно дал мне изучить.
— Там не было лекарства! Там была лаборатория по клонированию и искусственному выращиванию кроганов—переростков. То же самое, что и на Корлусе, — на удивление всем, включая меня, спокойно ответил Шепард. — Без обид, Грант.
— Вы не знали это, пока не побывали там. Но что, если бы Рекс был прав? Если бы действительно там было лекарство? — не переставал я давить на незатянувшуюся рану коммандера, так как после этих слов взгляд Шепарда стал злее и более проникающим.
— Ты упрекаешь мои решения на Вермайре? И здесь? — сжимая кулак, спросил коммандер у меня.
— Я просто не понимаю вас, — честно ответил я, после решил напомнить о прошлом коммандера в последний раз. Не стоит так долго играть с огнём, подливая горючее в пламя каждый раз. Обжечься становится намного проще. — На Вермайре от лаборатории вы ничего не оставили. Даже не скачали данные по экспериментам. А сейчас вы делаете всё то же самое, только наоборот. И вы убили королеву Рахни на Новерии. Вы решили судьбу всей расы. Они исчезли. Возможно, уже навсегда. Что же сейчас изменилось? Не поймите меня неправильно. Я не осуждаю вас за эти решения. Я даже согласен с тем, что вы сделали, но почему вы вдруг решили измениться?
— Это была моя, возможно, самая большая ошибка в жизни. Больше я подобного не допущу. Но ты там не был, Чиф. Не тебе меня судить, — уже на повышенном тоне ответил мне коммандер.
— Но вы дали мне полные отчеты всех ваших операций до вашей смерти и… — парировал я, но меня тут же резко прервали.
— Чего ты добиваешься, Чиф? — спокойно задал мне вопрос, но я видел, как бушевал шторм внутри коммандера.
— Не сохраняйте данные, а лучше удалите, — прямо ответил я ему, от чего Шепард немного удивился. Положив руки на пояс, он отвернулся ото всех нас и тяжело выдохнул.
— Коммандер Шепард, так что мне делать? — выждав какую—то паузу и застыв на месте, прорезал зависшую тишину своим вопросом саларианец.
— Ммм… — тихо выдохнув, немного покачал головой Шепард.
— Коммандер, надеюсь, вы сделаете правильный выбор, — попытался я снова воззвать к его разуму (но уж точно не к совести, так как именно она мешает ему принять правильное решение).
— В твоих словах есть резон, Чиф, — спокойно начал Шепард, медленно поворачиваясь ко мне. — Но ты забыл один факт. И этот факт перекрывает всё, что ты сказал. Жнецы. Армия кроганов может помочь нам в неизбежной войне.
— А что мы будем делать после войны, когда мы победим? Кроганы, — начал объяснять ему возможные последствия. Я бы промолчал, если бы досконально не изучил Лусийскую кампанию и Восстание кроганов, — будут в выгодном положении. Им нечего терять, а свои потери они быстро восполнят, если генофага не будет. И захватят власть, как Кредак, за что тот и поплатился. И погиб он даже не на поле боя, а по меркам крогана как трус — на корабле. А те, кого вы сегодня зовете друзьями, станут завтра для вас врагами. Возможно, они не захотят убивать лично вас, но на других такая привилегия не распространяется. Или где гарантия, что Грант не приставит к вашей голове пистолет по приказу Рекса после окончания войны? Ведь вы лучше всех знаете Рекса, как он думает, мыслит, сражается, поэтому вас и нужно будет убрать в первую очередь. Вы будете противником для них номер один.
— Ах ты вонючий пыжак! — проорал кроган за нашими спинами и с яростным рыком помчался на меня.
Успев ударить мне по спине ногой, кроган замахнулся для удара. Но быстро развернувшись к нему, я успел блокировать его и ударил сразу в ответ по центру его головы, что из образовавшейся ссадины потекла алая кровь. Стоит ли мне его убивать или не нужно? Убью, коммандер точно не одобрит. Не убью, так Грант повторит свою выходку когда—нибудь в третий раз, четвертый, пятый и так далее. Ударив коленом в его живот, я заставил крогана тут же согнуться пополам, хватаясь руками за место, куда я попал. Я только через секунду понял, что промахнулся: ударил ему ниже живота. Но неожиданно для меня, кроган резко встал и выхватил из своего металлического нарукавника огромный, с раздвоенным лезвием, нож. Он у него всегда был, или он где—то его нашёл? Так или иначе, Грант попытался вонзить его мне в голову, но его долгие замахи давали мне предостаточно времени, чтобы увернуться. Это выступление продолжалась до тех пор, пока Грант не вложил всю свою силу и не замахнулся на меня. И снова мне удалось увернуться, а кроган воткнул свой клинок в мертвое тело под брезентом, доходя до металлической основы операционного стола. Вытащить нож, даже прикладывая все свои усилия, он так и не смог. Бросив это дело, он побежал на меня, как таран. Как тогда. Поспешные выводы я сделал о нём. Он на ошибках не учится. В его рывке я смог предугадать момент и время, что позволило мне схватить его за шею и оторвать от земли. Снова.
— А ну оба успокоились! — рявкнул на нас обоих коммандер, после чего кроган, наконец, успокоился и перестал дергаться. Пока что слово Шепарда для него что—то значит. Пока что. — Чиф, отпусти его! Я уже принял решение. Победитель в драке тут ничего не решит. Данные будут сохранены.
— Но коммандер! — возмутился я, не веря в его слова, попутно разжимая руку, державшую тушу Гранта.
— Если бы я тогда знал заранее, что Жнецы не легенда, что они идут, то я бы, наверное, принял другое решение, — подойдя к нам двоим впритык, начал разглагольствовать коммандер. — Рахни, возможно, сейчас были бы живы. Спасибо, что напомнил мне о моих ошибках. А ты, Грант, почему вдруг вцепился в него? Тебе же плевать на генофаг. Ты хотел по—другому повлиять на мир.
— Мне до сих пор плевать на генофаг. Он оскорбил имя вождя, чья кровь течет во мне. Оскорбив его, он оскорбил меня, — оскалившись, ответил Шепарду голубоглазый кроган.
— Шепард, у него повышенное давление, — окутав крогана оранжевой сеткой, профессор обратился к коммандеру. — Он сейчас говорит с вами, не задумываясь над смыслом своих слов. Даже нападение на Чифа, возможно, не имело под собой веских причин.
— Зря мы сразу не поинтересовались у Рекса, что с Грантом, — не отрывая взгляд от крогана, ответил Шепард. — Но по возвращении мы это исправим. Мордин, сохраняйте результаты Мелона.
— ВЕСКИХ ПРИЧИН?! Я оторву тебе голову, саларианец! — начал орать кроган, когда я его пытался удержать, чтобы он не перешёл на Мордина. Странно, что он так быстро забыл про меня и мои слова.
— Угомонись, Грант. Мы уходим, — утихомирил его коммандер и быстрым шагом направился к выходу.
(3 часа спустя, Тучанка, где—то в мертвой пустыне…)
Сидя в кресле и иногда подскакивая, когда машина наезжала на кочку, я всё думал, что нас может ждать на этом обряде. Лидер Урднотов не сказал про него ничего толкового, как и их шаман. Но нашему участию были не очень—то и рады кроганы из другого клана. Если не ошибаюсь, то этот клан носит имя Гататог. Увенк, понимая, что не может повлиять на решение Рекса, хотя очень даже пытался, но получил по голове, решил убедить шамана, что мы «не достойны». Однако выходка коммандера в виде довольно мощного удара своей головой по носу Увенка, который чуть не упал на каменную землю от подобного, и его слова обеспечили нам пропуск. Грант не скрывал свой восторг и предвкушение от будущей серьезной заварушки. Как объяснил лидер Урднотов, Грант взрослеет. Его кровь бурлит потому, что он почти достиг «совершеннолетия», если можно так сказать. И вспышки его гнева в лаборатории, наверняка, возникли именно по этой причине. Что ж… Надеюсь, после этого он начнёт держать себя в руках, хотя это маловероятно. Это же кроган. О самоконтроле и речи быть не может. Когда машина остановилась, первым вылез шаман, а за ним и Грант, на ходу снимая свой дробовик. Выползая из грузовика, мы направились за ними.
— Это самый свежий боевой шрам Тучанки, последний город на поверхности, разрушенный бунтовщиками, — поднимаясь вверх, на ходу начал объяснять нам старый кроган. — Камень—ключ был в самом его сердце. Он пережил войны и натиск времени. Он крепок, как кроган. Чтобы вступить в клан Урднот, вам придется понять камень—ключ и пройти его испытания.
