— Окир создал его. Грант — воплощение лучших черт крогана. Он создан быть лучшим. Он чистокровный. Но а я лишь открыл ему дверь, чтобы он смог доказать очевидное, — пояснил за Гранта сам Шепард, после чего Увенк тут же показал свой оскал.
— В том-то и проблема, что он создан, — грубым тоном ответил рептилоид, но тут же взял себя в руки. — С другой стороны — создан не чужаками. И он по—настоящему силен. Уже никто из присутствующих тут не сомневается в этом. А это значит, что догмы не нарушены.
— Что? — удивился Грант, не понимая, к чему ведет Увенк.
— Это причина принять тебя, — по—своему начал объяснять кроган. — Ты — результат ошибки, но твои способности могут изменить равновесие между кланами.
— Тебе ничего не стоило наплевать на имя моего отца, на имя Шепарда, — с презрением и негодованием начал рычать Грант на старого крогана. — А теперь ты идешь на попятную, потому что я сильный?
— С оговорками. Разумеется, у тебя не будет потомства, и ты не сможешь служить на корабле чужаков. Зато ты получишь клановое имя, — объяснил ему все перспективы после вступления в их клан Увенк.
— Ты говоришь так, словно он — вещь. Твоему клану нужна его сила, а не он сам, — начал упрекать Увенка Шепард.
— Конечно, нет, — признался рептилоид. — Я и с кланом Урднот не хотел сотрудничать, но мне пришлось. Клан Гататог стоит на рубеже, и его ждёт или величие, или забвение.
— Отчаяние, — одним коротким словом обобщил коммандер. В это время я взял на прицел голову крогана, так как понимал, что сейчас начнется бой. Он неизбежен.
— Да что ты знаешь об этом, чужак? Меня поддержат консерваторы, если я выступлю против Гранта, и реформаторы — если примкну к нему. Этот обряд посвящения нарушил баланс сил. И мне нужна сила Гранта, чтобы восстановить всё или перевести чашу весов в свою пользу, — рассказал цель своего визита сюда Увенк.
— Грант, тебе решать, — сказал Шепард, положив руку на плечо Гранта. В это время он вторую руку потянул за пояс, чтобы достать пистолет.
— В этом—то и проблема, Увенк! Я чистокровный кроган, а ты даже на копию не годишься. Ты лицемер! — высказался Грант. И это финальная точка. Положив палец на спусковой крючок, я приготовился выстрелить.
— За твою башку хорошо заплатят даже отдельно от тела! И за твою, Шепард! — с рыком крикнул им Увенк.
— Я уже не чужак? Тогда попробуй получить наши головы! Ты всё равно не жилец! Не мы тебя убьём, так Рекс это сделает. И ты сам знаешь почему, — парировал коммандер.
— Вот сейчас и выясним! — тихо прорычал это рептилоид, доставая дробовик.
— Огонь! — крикнул Шепард, выхватив свой пистолет и выстрелил в голову Увенку, но это его не убило. Его спас барьер, который засветился соответствующим цветом при попадании в него пули. Увенк тут же ответил им выстрелом из гранатомета, от чего Шепард и Грант побежали к укрытию. В этот момент неожиданно для всех нас пошёл дождь, будто сама планета была на чьей-то стороне. Только вот… За кого она?
[5]
Кроган, который был в перекрестии моего прицела, умер мгновенно от выстрела Вдовы. Но тут же навстречу мне полетел шквал пуль, от чего пришлось занять укрытие. Теперь Вдова тут не нужна. Перезарядив винтовку, я закинул её за спину и достал Призрака. Трекер показывал 20 неизвестных объектов, а гром выстрелов поражал пространство на несколько сотен метров. Бой будет тяжелым, ведь против нас сражаются явно не инкубаторские кроганы и не наемники. Саларианец отстреливался от противника из укрытия, хотя его оружие не могло нанести существенный им урон. Однако его способности были намного эффективнее. Профессор успел парализовать одного из рептилоидов, что стоял в непосредственной близости от нас. Перед нами стояло лишь два крогана, которые без остановки стреляли в нас. И довольно таки точно. Высунуться для выстрела довольно проблематично, но рискнуть нужно. Я принял решения лечь на спину за укрытием, чтобы высунуться в неожиданном для них месте и положении. Оттолкнувшись ногами о стену, я наполовину был теперь за укрытием. Как и ожидалось, кроганы не сразу поняли, что произошло, но было уже слишком поздно, так как этой заминкой воспользовался и сам профессор. Вместе открыв огонь, мы смогли завалить двух бойцов за 3 секунды. На трекере теперь 18 объектов.
— Необычно, — сказал мне Мордин, занимая другую выгодную позицию.
Быстро встав, я побежал по правому флангу, чтобы ударить прямо в центр. Если сработает, то все кроганы или больше половины отвлекутся на меня, что даст шанс остальным просто расстрелять врага. Выскочив наперевес с Призраком, я заранее приготовил свой щит для принятия на себя главного урона. Открыв огонь по кроганам, я сумел убить ещё одного, пока 6 из них не перевели на меня огонь, а я не применил щит. Отлично, половина есть, но я тут же напрягся, потому что после того, как в коммандера и Гранта выстрелили ракетой, я не увидел Увенка. Взглянув на трекер, я понял, что кто-то, помимо Мордина, был в 4 метрах от меня за колонной, из-за которой начал высовываться дробовик, а после и сама туша искомого мной крогана. Он уверено шёл ко мне быстрым шагом, постреливая из своего оружия по мне. Развернувшись в его сторону и зайдя за укрытие, чтобы другие рептилоиды не попали по мне с фланга, я начал удерживать на себе Увенка в надежде, что Мордин сумеет быстро сообразить, что нужно сделать. Надежда оправдалась, профессор тут же окутал пламенем рептилоида, но на него это, кажется, не подействовало из-за толстого слоя брони. Щит всё ещё держал урон, но на долго его не хватит. Я приготовился, чтобы вступить с ним в бой. Но тут в спину мне прилетел какой-то снаряд, от чего защита брони упала до нуля, а сам наручный щит прекратил свою деятельность. Это ввело меня в секундный ступор… Как? Когда кроганы успели уже зайти нам в спину? Коммандер с другими членами отряда проиграли? Но на трекере до сих пор 17 объектов. А теперь 16. Это значит, что они ещё сражаются, ведь Мордин сейчас сидит в укрытии и постреливает на горящего Увенка. Но эта секундная задержка может стать для меня роковой… И Увенк этим воспользовался в полной мере. Он замахнулся рукой, что держала его дробовик со штыком, и ударил по моей голове, а точнее шлему. Я не успел среагировать… Через мгновение я увидел, что краски окружающего мира немного изменились… А в ушах был глухой звон. Ветер дул мне прямо в глаза, а капли дождя вместе с пылью залетали под шлем и омывали моё лицо, от чего чувствовалось, как сильно обжигают капли воды мою кожу. Он разбил мне щиток…
[6]
Теперь я видел только своими глазами, а не через защитное волокно. Пищал звук, который я слышал с большим трудом, о нарушении герметизации и опасности заражения. Пару осколков вошли мне в правую и левую бровь, и переносицу. Но самый большой осколок вошел мне в левое нижнее веко, от чего я не мог нормально открыть левый глаз, даже сквозь боль. Функционировал лишь правый, что немного сокращало мне обзор. Открыв широко единственный пока что глаз, я увидел, что краски снова изменились, но уже на более кровавые оттенки. Мой глаз залился моей же кровью, и в это время я видел, как злобно улыбается Увенк, засовывая дробовик через разбитое забрало к моему открывшемуся лицу, и готов выстрелить в любой момент. Штык в его дробовике сделал мне большой порез вдоль скул, пересекая спинку носа. Порез был не настолько глубоким, ведь штык был не настолько длинным, а проникнуть дальше мешал ему как раз габарит дробовика и форма моего шлема. В этот момент ко мне пришёл неимоверный поток сил, а время вокруг меня замедлилось. Это означало, что мне нужно действовать и очень быстро. Откинув голову назад и схватившись за ствол дробовика, я быстро встал и смял основание ствольной накладки до такой степени, что выстрелить уже не выйдет — разорвет оружие изнутри на детали, а вместе и руку крогана, который сразу понял, что к чему. Увенк тут же оскалился на меня и замахнулся второй рукой для удара, но я тут же перехватил его и блокировал. Схватив его кулак, я сжал так, что 2 пальца его рук нехарактерно вывернулись. Я плохо слышал, но судя по открытому рту, он кричал. Или рычал от боли. Резко отпустив его, я со всей силы ударил ему в живот, от чего он отошёл, но правильнее сказать отлетел, на несколько шагов назад. Но когда за его спиной оказалась преграда в виде каменной колоны, то отходить было уже некуда. Скалясь от боли, он попытался что-то вытащить из-за спины, но удар моей ногой по его целой руке заставил его передумать. Сквозь звон в ушах я слышал и видел, что он что-то говорил, но четко разобрать смысл я не мог… Да и не хотел я тратить на это время. Взяв небольшой разгон, я снова ударил ему в живот. В то же самое место. Броня и части его природного панциря упали вместе с кусками плоти. Замахнувшись, я повторил тот же процесс и пробил ему живот насквозь, ломая ему кости позвоночника и нарушая функцию дублированных органов. На этот раз его рык я слышал четко, но что происходило на поле битвы, я так и не мог понять. Ноги крогана тут же перестали его держать, но сам рептилоид не упал на землю. Моя рука в его животе не даёт ему это сделать. Увенк из последних сил выхватил нож, который был больше всего похож на тесак, и попытался воткнуть мне в пластину брони на правой руке. К счастью для меня, но к сожалению для него, клинок сломался, а я замахнулся второй рукой для удара уже в его лицо. Без всякого промедления, я со всех сил и с максимальной своей скоростью ударил кулаком, от чего с хрустом пробилась его черепная коробка, что моя рука дошла аж до холодного и грубого камня. «Вряд ли ваша знаменитая регенерация поможет теперь» — пробежала у меня эта мысль. Высовывая руку из черепа уже мертвого Увенка, я отряхнул её, чтобы избавиться от того, что было в голове у крогана, и сжал кулак так сильно, что, наконец, пришёл в себя. Слух вернулся, и я слышал, что бой продолжается до сих пор. Оглянувшись, я понял, что все из команды в порядке, и в принципе они справляются. Осталось всего лишь 6 кроганов, которые не знают, что их лидер уже мертв. Достав Потрошитель, я начал быстро заходить в их тыл. Зайдя за спины ни о чём не подозревающих рептилоидов, я приставил к затылку крогана дробовик, от чего боец прекратил огонь и лишь застыл в ожидании следующих действий. Так мне показалось… Он за секунду успел схватиться за камень, чтобы бросить в меня, но я оказался быстрее. В результате выстрела он полностью лишился головы, от которой осталось лишь какое-то кровавое месиво. Убийство своего собрата заметили двое из оставшихся, но я сделал по одному выстрелу на каждого из них, от чего щиты их перестали защищать. А броня уже была и так в плохом состоянии. Выстрелы Гранта и Заида в их спины быстро покончили с ними. Шепард же подошёл очень близко к 3-м последним кроганам, от чего один из них сразу решил идти на таран. Коммандер быстро среагировал и произвел оглушающий выстрел, чтобы сбить эту атаку, а после в упор расстрелял рептилоида из Катаны. В это время Вакариан и Мордин убили уже последних двоих. Наконец с «обидчиками» было покончено, и лишь ветер всё ещё бился в своей вечной войне с каменными стенами этого проклятого места. Но… Уровень радиации в моём организме поднимался. Я это чувствовал. Силы понемногу начинают покидать меня… Мордин заметил это сразу, а после и сам Шепард увидел это.
— Шепард, Мастер Чиф в плохом состоянии. Он получил высокую дозу радиации. Панацелина нет. Нужно скорее его увозить отсюда на Нормандию. У нас мало времени, — заключил Мордин, заканчивая сканировать меня через инструметрон.
— Чёрт… Скорее! Уходим отсюда. К люку, откуда мы пришли на арену! Чиф, идти можешь? — подбежал ко мне коммандер и держал меня за плечи, будто я сейчас упаду.
— Пока да, — честно ответил я ему.
— Грант? Помоги ему! Это ведь ты ему в спину попал! Из—за тебя он и пострадал! — приказал Шепард крогану. Оказывается, вот кто в мне в спину выстрелил…
— Я не специально! А чего он лезет прямо в гущу боя? — начал он искать для себя оправдание, будто этот рептилоид маленький ребенок, хотя фактически так и есть.
— А ты как будто это не делаешь! ЗАТКНИСЬ И ПОМОГИ ЕМУ! А НЕ ТО Я СДЕЛАЮ С ТОБОЙ ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО И ЧИФ С УВЕНКОМ! — наорал на него Шепард, связываясь с кем—то по рации. — Помоги и ты тоже!
— Уже, — сказал турианец, подхватывая меня за правое плечо. Я ещё не настолько слаб, чтобы меня начали нести.
— Не нужно, — сказал я двоим ксенам и вырвался из их захватов.
— Коммандер? — позвал Вакариан Шепарда, чтобы… пожаловаться.
— Чиф, ты уверен? — смотря на всю эту картину, задал мне спокойно вопрос коммандер, на что я лишь кивнул в своей манере. — Но поторопиться всё же стоит! Бегом марш к люку!
По команде Шепарда мы сорвались с места, возвращаясь на центр арены. Но на наше удивление люк уже был открыт, а возле края стоял отряд рептилоидов в черной броне. Один из них без шлема вышел к нам навстречу. Широко улыбаясь, он кивнул нам идти за ним. Коммандер лишь заставил его идти быстрее в виде: «Живее! Мы не на прогулке!». Кроган лишь молча посмотрел на коммандера непонимающим взглядом, но шаг он свой ускорил. Вакариан и Грант внимательно следили и шли за мной след в след, и были готовы в любой момент вмешаться, если будет необходимо. Дойдя до транспорта, мы все сели в него без промедления. Сидя в просторном грузовике до меня наконец дошло, что мне сломали шлем. Починить же я его не смогу сам, не имея материалов нужных и инструментов. Плюс ко всему надо знать, как починить его. Похоже, я теперь уязвим. Поменять, снять, починить броню свою я не могу. Теперь для меня любой вакуум смертелен, а я стал для команды обузой… Хотя, я видел, как Джейкоб и Миранда носят что-то в виде масок, что закрывают пол лица. Может, замена на новый шлем найдется. Возможно, всё не так уж и плохо, если не считать ранения на лице. Я не могу оценить насколько всё плохо. Смогу ли я видеть левым глазом? Для меня это останется загадкой до поры до времени. Спустя 10 минут я начал чувствовать себя ещё хуже. Ладони в кулак сжать теперь становилось труднее, чем раньше. В глазах картинка начинает плавать, а дыхание становится учащенным. Любой наезд машины на камень сопровождал меня острой болью на лице. Я уже потерял счёт времени… Я не мог понять через какое время мы доехали до лагеря клана Урднот. Всё начинает становиться как в тумане. Вылезти из грузовика без посторонней помощи у меня не выходит, но, чтобы идти, силы у меня всё ещё были. Вдруг я услышал знакомый женский голос где-то вдалеке. Я поднял голову и смог лишь увидеть синее свечение и небольшой силуэт женщины.
— Кортана? Это ты? — задавал я вопросы, которые эхом отражались в моём сознании.
— Джон, почему? Ответь мне, почему? — задавала мне встречные вопросы, а голос её был настолько печальным, что что-то внутри меня замкнуло.
— Я не понимаю, как ты… — попытался я объяснить сам себе то, что происходит сейчас. Всё вокруг перестало быть темного цвета, а напротив… Всё стало белым. Ярко-белым… Белоснежным.
