Рядом с Фехтовальщиком, известном также как Воин или Страж, находился его побратим — Стрелец. Софист одновременно слышал несколько преданий о этом созвездии с именем Лабраен, включая женское толкование от росшей неподалёку серебристой липы тысячи ста шести лет отроду.
Убаюканный Софист уснул в предрассветных сумерках, убаюканный мудрыми сказаниями, в которых ему виделось отражение реальных событий. Старец и Уллю охраняли его сон в Сильвервуде, крайне негостеприимном и зловещем для всех, кроме светлых друидов и фей-существ, особенно лунных эльфов, издревле хоронивших здесь своих родичей.
А в Хиллтопе и без Софиста Вершинного нашлось, кому вразумлять безутешную мать, объясняя: что Барт рос без матери, не помня её; что сын сделал мужской выбор и ушёл в поисках лучшей доли; что Берри следует устроиться там, где бы парень легко нашёл её, то бишь, в Хиллтопе.
Борун и без участия Софиста Вершинного вполне договорился и с Фарганом о пользовании его портальным узлом в согласии с его ранними договорённостями с ушлым юношей, и с Вераунтом о спонсировании строительства укрепленного комплекса, и с освобождёнными рабами, кто не захотел остаться в Хиллтопе или Бламбурге, об их присоединении к каравану для перехода в родные селения или другие хлебные места — это почти два десятка, а другие: девять монахинь и двое монахов пополнили служителей храма Снежной Розы — все томились у гноллов более трёх лет; подсобными рабочими на фермах Хиллтопа приняли всего трёх одиночек и две молодые семьи, как и предсказывал Софист, образовавшиеся в плену и обвенчанные Гилфордом вместе с хиллтопскими брачующимися; пятеро выказали желание подзаработать в шахтах Бламбурга.
Ферран Храброе Сердце и без участия Софиста Вершинного уступил некогда утраченную реликвию оперативно прибывшей Аяле Копье Ветра. Хотя сама благородная солнечная эльфийка при желании могла пробудить всю силу лука, она предпочла от имени Арфистов вернуть Зимнюю Луну королеве эльфов, тем самым упрочнив связи и репутацию: личную, рода, организации. Дорна, как жрица бога торговли, сумела-таки стребовать достойную плату за бесценную реликвию, за которой ещё предстояло сходить. Во-первых, это волшебный короткий меч-лук, необычайно острый и подстраивающийся под любую руку; при особом кручении кистью артефакт становился коротким мечом или коротким луком, а ножны — заплечным колчаном с волшебной ёмкостью в сотню стрел. Во-вторых, из эльфийских загашников и вопреки молодости и женскому полу Дорны ей пообещали отдать древнее изделие клана Делзун, выкованное в легендарном Гонтлгриме — Крушитель Щитов: иззубренная волшебная секира с причудливым симметричным лезвием, часть которого никак не скреплена с основой; в руке дварфа верхнюю половину оружия охватывало пурпурное пламя, стилизованное под дубинку, прибавляющую к удару дробящий урон и приносящую погибель элементам земли и механическим големам с конструктами, а также раз в день и раз в ночь способную отделяться от секиры заклятьем таранного удара из второго арканного круга. (иллюстрации 076 и 077)
Фарган тоже без Софиста Вершинного понял, как обернуться из волка сразу с правильно отросшими волосами на месте сбритых, и узнал детали о трёхдневном ритуале инициации со следствиями, наступающими лично для друида-клирика, чьё имя можно было перевести как Дальнобойная Пушка или иносказание к другому дварфскому изобретению — мортире.
— Здравствуйте. Полагаю, я имею честь обращаться к Софисту Вершинному? — Лунный эльф выставил ладони, вежливо обратившись к ничем не примечательному кусту терновника.
— Здравствуйте, квессир Ферран, — произнёс прятавшийся юноша, откинувший полы лист-плаща и появившийся вплотную у колючего растения. — Пройдёмся? Подскажите, на чём я прокололся? — Полюбопытствовал друид, четверть часа с большим интересом наблюдавший периферийным зрением за перемещениями эльфийского следопыта, способного почуять прямой взгляд.
— За пару с лишим месяцев старый тёрн не разрастается на треть, — чуть-чуть улыбнувшись, ответил мистический стрелец. Софист чуть качнул головой, признавая оплошность и не скрывая гордости за признанный успех маскировки. — Мне странно встретить вас здесь, Софист. Вы приглашали меня к себе домой... — он повёл рукой в сторону Хиллтопа. С ветки ольхи неподалёку раздалось многозначительное уханье ручной совы.
— Уллю, тебя ждут, — юноша коснулся большим пальцем кольца-совы, отпуская фамильяра в сумерки закатного вечера. Гордость съела зависть к летучей походке следопыта, умеющего не травмировать траву под стопой.
— Ух-ух! — Благодарно пропела птица.
— Дома в Хиллтопе мне стало невыносимо. Вы помните своё первое участие в массовой резне, Ферран?.. — Вопросом пояснил юноша.
— Такое нелегко пережить, — посочувствовал опытный боец, тоже сорвавший ягодки барбариса, росшего по пути. — Карательные рейды формируются у нас в исключительных случаях и каждый пачкает душу, — многозначительно сказал он. Кончик его острого уха дёрнулся, а брови нависли над глазами. — Я вижу, вы смогли пережить это.
— Да, отчасти благодаря вам.
— Правда? Простите, я не улавливаю связи...
— Мир, порой, кажется тесным... — философски выдохнул юноша, приближаясь к мемориальным камням кладбища над склепом. — Прошлой ночью я наблюдал небо, слушая легенды о Лабраен, преданном друге — и верной спутнице. Их мне поведали ласпэр и липа...
— Я с детства вдохновлён сказаниями о герое Лабраене — это определило мой выбор пути лучника, — вздохнув, поделился откровением взрослый эльф, безошибочно посмотревший в верную сторону на звездящемся небе. — Вас можно поздравить, Софист, со встречей священных деревьев своих родных по эльфийской линии?
— Хм... — Софист закрыл глаза и сосредоточился, представляя свой обратный путь. Сделав несколько пассов, арканный иерофант создал над травой иллюзию, показывающую вид с высоты птичьего полёта. — Посмотрите внимательно, Ферран, от Шагов Гигантских Порогов Руавин около лиги с третью вниз, — говорил он, не раскрывая глаз и отматывая полет назад. — Примерно одиннадцать миль строго на запад. Ласпэр и липа, — продемонстрировал Софист, открыв глаза и проницательно взглянув на собеседника.
— Красивые... — эльф почтительно поклонился иллюзии с него ростом.
— Липа помогла мне сделать нож, — юноша извлёк левой рукой глянцево блестящий артефакт из особо обработанного им дерева. (иллюстрация 078) Это волшебное изделие позволяло после рассветов и закатов применять малое восстановление, разрезанные им фрукты и овощи избавятся от небольшой гнильцы, если есть, а по желанию можно наделить порезанный плод лекарственным свойством волшебной ягоды. — Если помешать лезвием кипящую воду и коснуться поверхности листочками гарды, то в котелке заварится лекарственный липовый чай. Обалденно ароматный и очень приятный на вкус — я такой ни разу ещё не пробовал. А ласпэр подсказал с ловушкой для снов, — мягко, грустно и одновременно смущённо улыбнулся Софист, правой рукой извлекая из волшебного поясного кармашка чуть аляповатую паутинку из кое-как собранных тонких хвойных веточек. Юноша был очень благодарен духу дерева, что помог сделать из его смолы — камешки янтаря. Внизу висели пёрышки нескольких лесных птиц, дружащих с духом того серебристого ласпэра, некогда бывшего лунным эльфом. (иллюстрация 079) Этот предмет помогал отдохнуть и содержал магию для специфичного общения на расстоянии. Софист только к самому вечеру сумел изготовить и зачаровать оба предмета так, чтобы удовлетворить обоих своих благодетелей, помогших смириться с судьбой искусственного создания...
— Рад за вас, Софист, — чуть улыбнулся лунный эльф. Он все ещё не понимал, и ловушка для снов сбила с толку — квессиры не спят, а дремлют — это состояние сродни медитации.
— Спасибо... Они поддержали меня в трудную минуту и научили интересной магии, — потупился юноша. — Я бы хотел в следующую нашу встречу, квессир Ферран, подробнее узнать об этом месте, — он обвёл рукой старое и неухоженное место захоронения.
— Как вам будет удобно, Софист Вершинный, — уважительно ответил лунный эльф, поняв и приняв, что текущая встреча у места скорби подходит к концу. В Хиллтопе он достаточно много подметил, чтобы высоко оценивать человеческого юнца, стоявшего рядом с ним, и счесть его достойным взрослого отношения.
— Надеюсь, вы простите меня за специфическую подачу информации, но вы ошиблись в предположении... Меня попросили сделать и передать эти подарки лично вам в руки, Ферран Феранес. Возьмите. Это от липы Фериоро Ферро, а это от ласпэра Ферима Ферэйф.
— О святые предки, — у взрослого эльфа спёрло дыхание и задрожали руки, принявшие дары. Сорвавшаяся с языка присказка оказалась в самую тему. У этого клана была традиция именоваться с префиксом Фера, не передавая потомкам единую фамилию. Правда, от древнего клана остался правнук последнего из рода, того самого, вместе с другими чем-то запятнавшего себя и похороненного в здешнем склепе...
— И ещё они просили вас посадить или привить свои саженцы у вашего дома, — сконфуженно добавил юноша, бережно достав из подсумка оные ветки. Схожесть аур неоспоримо свидетельствовала о родственных связях по линии Долга Храбрости по прозвищу Чемпион Дома. Передав драгоценную ношу памяти, Софист, смущаясь чужих эмоций, спешно попрощался:
— Всего доброго, Ферран.
Применив от и до самолично изготовленный жёлудь стихийной телепортации, Софист моментом вернулся к себе домой, оставив Уллю тереться о бок симпатичной совушки, тактично оставившей хозяина наедине с приветом из прошлого. Юноша уже не удивился прозорливости своего Альтер-эго, слишком удачно подстроившего ситуацию — с потрохами повязав эльфа долгом.
Глава 5 — Житейская.
Софист балдел на пуховой перине, ластясь к боку крепко спящей девушки с офигительно ладной и стройной фигуркой, правда, на две третьих фута более высокой и наголову более сильной. Как ни странно, в постели вчерашняя девственная блондинка оказалась неимоверно стеснительной. Эта милая особенность несказанно заводила парня да так, что Софист и часа не выдержал, доведя Мишу и сам испытав настолько яркий оргазм, что на их крики экстаза аж питомица Рииси прилетела из подземной лаборатории дварфа.
За окном наступало утро, чирикали птицы в плодовой роще на заднем дворе. Во всем громадном особняке мага лишь: его фамильяр, фейри-дракончик Рииси, пристыженный и зело злой полуорк Ксанос в комнате напротив да пара людей в комнате Миши. Мастер Дроган, как и все учителя, решил проверить своих учеников соблазном пошарить в его покоях с кабинетом, да что-нибудь украсть или поделать в лаборатории, служащей центром тренировок. Да, был внизу обелиск возрастом в несколько тысяч лет. Да, в личном кабинете мага-клирика имелась примечательная установка для создания фокусирующих камней, а также любопытнейший сундук, от которого веяло мощной защитной магией минимум седьмого круга. Однако без присмотра осталось главное сокровище — девственница. И мужающий подросток пришёл вчера ближе к ночи и под предлогом проверки жёсткости матраца заменил его на перину с совиным пухом и... украл девичью невинность. Вокруг не валялись детали латных доспехов, хотя Софист хотел каждую снимать по одной за раз, но, чтобы добиться успеха, ему пришлось пойти на хитрость и воспользоваться ещё одним подаренным Мише колечком — с призывом малого водного элементаля, вместе с удалением грязи и пота умеющего единовременно снимать металлическую скорлупу. Что пара водных существ и проделала, а дальше миг девичей растерянности усугубил долгий и нежный поцелуй — и затрепетавшая девушка растаяла в искушающих руках смазливого соблазнителя...
Создав мелкого элементала воды, Софист вскоре спровадил помогшего с гигиеной призывника восвояси на План Воды и устроился поуютнее, мысленно восхитившись и даже поблагодарив Дорну, которую Дроган вместе с Аялой сопроводил вчера на представление одному из высших придворных Эльфийского Двора, оперативно вызванного к Арфистам в Эверлунд — от имени королевы Эмлараэль Лунный Цветок за реликвией её народа и с вознаграждением нынешней владелицы. Дорна сумела справиться с девичьей ревностью к какому-то тонкокостному человеку-хворостинке и перед отбытием предпочла "пошушукаться с недотрогой". Одним словом, Трапспрингер поставила такую ловушку, в которую Софист просто не мог не вляпаться по уши — сообразительная девочка быстро учится, а ещё говорят, что дварфы — твердолобые чурбаны. Брешут!
Собственно, нежащийся с Мишей в одной постели парень прекратил поглаживать и проминать доступную девичью грудь, трясь своим мокрым стояком о бедро совращённой им девушки, все ещё томящейся среди грёз сонного царства. Софист приподнялся и пощекотал сосок своими молодецкими черными усами над верхней губой, лизнул, поцеловал и заиграл с ним шаловливым язычком. Необычно сильные руки девушки сдавили его, как когда-то Дорна вжимала в свою грудь, размера на полтора превосходящую у Мишани, подходящую в ладонь Софиста, что называется, на вырост.
Аккуратно высвободившись из неудобной хватки так и не проснувшейся красавицы, загрустивший было юноша смекнул, как поступить. Погладив в нужных местах для расслабления мышц и нехотя покинув двуспальную кровать, юный маг сунул руку по локоть в несколько тайных волшебных кармашков своего пояса, достав щепотку золотого порошка и белой паралитической пудры растительного происхождения. Несколько минут он потратил, пока возводил тайный блок-ловушку в дюйме от двери с внешней стороны. Затем, зашептав ещё одну заклинательную формулу, он вместо плоского магического щита перед собой создал цилиндр вокруг головы, прикрывший на манер шлема с открытыми скулами. Сконцентрировавшись получше, Софист придал щитку более подходящую форму.
В латных доспехах бывает жарко, что, впрочем, регулируется заговорённой сорочкой, поддоспешником или самим доспехом. В латных доспехах очень неудобно справлять естественные нужды, что, впрочем, некоторых вовсе не заботит, другие пользуются дешёвой туалетной водой, третьи заводят оруженосцев, а более богатые или удачливые справляются магией. В латных доспехах нереально почесаться, что, впрочем, частично решается бритьём в паху и подмышках и прочими ухищрениями типа втираний или кантрипа против зуда. Миша Уэйсмит происходила из состоятельной семьи и пользовалась дорогими средствами...
С предвкушением облизнувшись, Софист стянул покрывало, безнаказанно и при свете утра полюбовавшись на позу спящей Миши и её аппетитные прелести, привлекательнее и Дорны, и Мары, и спорящие за ветвь первенства с Ханией. Парень сел в ногах девушки, с настойчивостью и осторожностью раздвинув их, открывая себе доступ к бутону, нежному, как у младенца. После вчерашнего прохода элементальчика-чистильщика половые губы все ещё хранили сложный аромат женского гигиенического средства: эдельвейс, бергамот, гелиотроп, жасмин, цветки апельсина, давана, ваниль, чёрное дерево...
С придыханием припав к нежному и стеснительно прикрывшемуся георгину, парень приступил к возбуждающей игре язычком, не забывая ласкать лобок — оставлять мокрую дорожку, суша её своим дыханием. Как он и думал, дремлющая паладин с мужицкой силой сомкнула расставленные ноги, грозя лопнуть вихрастую тыковку, как перезрелый арбуз, но магический щит благополучно засиял, сдержав подсознательный порыв бывшей девственницы.
