Едва магия за считанные удары сердца волшебным образом соорудила типичную прямоугольную хижину впритык к отвесному слону, как Софист убедился в своих ранних догадках: если предварительно пропитать магией не кусочки-образцы, а развалины старого дома или стройматериал для нового, то колдовство "подхватит" эту основу. Подобный ритуально созданный Кров Леомунда простоит не оду ночь, а месяц — зависит от объёмов сгенерированных псевдо-камней и досок. Преждевременно развеять магию не даст совокупная сопротивляемость находящихся внутри, их же постой в течении примерно квартала с дополнительным укреплением, цементированием и прочими работами обеспечат дому долговечность настоящего — если все материалы натуральные. Софист не усмотрел в этом рентабельности и особой целесообразности. Услуги магов такого уровня дороже бригады чернорабочих, да и вообще мало обученных волшебников подобной силы. Всё преимущество магической стройки в её скорости: телепортировались и уже к вечеру готовое поселение, где после ухода солдат через год останутся жить... Кто? Глядящий на падающую воду Софист усматривал два рациональных варианта: либо население местной деревеньки, как тот же постепенно укрупняющийся Джалантар; либо это планомерная экспансия и армия расчищает территорию для фермеров своего переполненного королевства, таким образом закладывая укреплённые деревни, куда по весне заселятся новые жители и начнут возделывать землю — или добывать ресурсы.
Окружив себя тихими иллюзиями каскада водопадов с запрудой, деревьев, кустов и цветов, какие имелись в округе и могли быть им пересаженными, Софист отправился в близлежащую рощу. Магией сокрыв себя от животных, юноша принялся исподволь наблюдать за обнаружившимися неподалёку кабанами, находя сие занятие не таким уж и скучным. Выяснив их нехитрую жизнь, арканный иерофант начал тренироваться в использовании самой примитивной иллюзии — чревовещание или призрачный звук. Четвероногий держатель гарема тут же расфуфырился, услышав соперника. Вскоре у Софиста кончились кантрипы, а матёрый кабан все не понимал, что его дурят. Далее юнец начал учиться на неустанно мельтешащем молодняке применять слепоту/глухоту, целясь в конкретных кабанят. Никаких увечий у них друид не допускал.
Воспользовавшись жемчужиной, восстанавливающей в памяти низшие заклятья, Софист взялся оказывать магическое влияние на обнаруженного кречета, имитируя чириканье "неуловимой" мелкой речной кулики. Пернатый хищник оказался не в пример умнее и после второго раза уже не вёлся, каким-то образом распознавая обман. Имитировав утку и зайца, "нагло" прыгающего по скале у гнездовья кречета, Софист подозвал-таки к себе проголодавшегося умника, вознаградив за беспокойство парочкой его любимых леммингов. (иллюстрации 096 и 097) Друид не стал брать его пёрышки, намереваясь учиться приручать грозного красавца без подавляющего воздействия магией. Всяк нормальный друид должен уметь обращаться и дружить со зверьми да птицами, прибегая к усмирению и очарованию лишь в самых крайних случаях. С животными проще установить и наладить контакт, чем с разумными расами.
Вернувшись к секачу, Софист стал расставлять по изрытой поляне иллюзорные валуны. Звери недоумевали, но обходили внезапные препятствия. Юноша позволил себе слегка развлечься, повторно потратив простые заклятья и в итоге вынудив семейку кабанов перебежать кормиться на другую поляну. На обратном пути в свой угол Софист инвазивной телепатией хотел внушить двум белкам покидаться в кабанов шишками, чтобы самому по воздуху подойти к их дуплам и сделать внутри комнаты, как учила дриада. Однако вовремя одёрнул себя, потратив всего четверть часа, чтобы подыскать свободные места, более подходящие для упражнений в магии природы.
До полудня парень нагружал себя физически, бегая меж стволов на скорость и выносливость, быстро перемещаясь в густых кронах, прыгая по веткам, подтягиваясь и отжимаясь на них в неудобных положениях. Затем сварганил себе обед из местных даров природы, подготовил другие простые заклинания и прикорнул в наколдованном доме на большой и единственной кровати. С частично восстановленными силами Софист принялся бросаться в голые каменные стены кислотными брызгами и бомбами, намереваясь заточить эти призывающие заклинания на разъедание не только и не сколько живой плоти, а вещей на людях и оружия в их руках. Затем начинающий скалолаз слетал к примеченной речке, где купался в перерывах между попытками залезть по крутому горному склону всего лишь с одним магическим ухищрением — единением с землёй ради волшебно-интуитивных подсказок лучших опор для рук и ног.
Ночь выдалась ясной и знойной из-за восточных ветров с пустыни. Софист не захотел ночевать в доме, заворожённый ночным небом. Какие-то ночные цикады трещали, иногда замолкая, чтобы услышать предсмертный писк грызуна, пойманного бесшумной охотницей-совой. Случавшийся от порывов ветра внезапный шелест макушек самых высоких древесных крон казался таинственным и страшным. Неподалёку кто-то скрёбся и громко сопел. Софист отдыхал от всякой магии, чувствуя себя защищённым под бдительным взором Уллю, периодически ухающим. Волшебная ночь взывала к его четвертинке крови лунных эльфов, восхваляющих это время суток за его очарование. Ему досталось эльфийское темновидение, позволяющее различать цвета и детали в звёздном свете — ночная палитра особенная! А ещё немного музыкального слуха, в целом присущего всем эльфам благодаря форме их ушных раковин. Всё это помогало восхищаться ночным лесом в не меньшей степени, чем погожим днём.
В какой-то момент Софист решил достать из поясного кармашка Сафаиль Лавиалис. Погремушка с пыльцой фей-менестрелей внутри и подобиями музыкальных инструментов, вырезанных из семечек и зёрнышек. Древнейший вид ударно-шумового средства извлечения приятных звуков с чисто эльфийской выдумкой: сочетает в себе оркестр и помогает сочинять бардовские песни. Простой пахарь с сафаилем в руке может сойти за успешного ученика менестреля, удачно выступив перед непритязательной публикой. Софист нашёл эту сломанную погремушку на дне реки Руавин в тот памятный вечер с Дорной, а секретом начинки артефакта поделился Пращур Деревьев во время одной из посвящённых ему молитв. Древесное божество помогло восстановить старинный музыкальный инструмент, который сделал лунный эльф Лавиалис, чьё имя можно было перевести как Ночной Удачи Бриз. Соответственно, вдохновение от игры на его сафаиль приходило лишь по ночам.
Квартерон стал плавно махать рукой с эльфийской погремушкой, ловя ритм ветра. Но вместо мотивов из далёкой пустыни Анароч навелась грусть и тоска по некогда пережитому Альтер-Эго — бардовская магия сафаиль сплетала подсознательное и вынимала рифмами под ритмы вложенных в погремушку фигурок музыкальных инструментов. Именно так Софист умудрился узнать о том, что его Альтер-Эго было рождено, воспитано и обучено быть наёмником. Что когда-то общалось со старейшим на Фаэруне драконом Клаутом. Что влюблено... Волшебный Сафаиль Лавиалис лучше всяких фей-менестрелей помог сочинить великолепную песню о наёмниках в манере исполнения, подхваченной из каких-то воспоминаний Альтер-Эго, связанных с любимой девушкой. И о драконе Софист сумел вытянуть из подсознания замечательную песню — она тоже складывалась и шлифовалась куда дольше "Одинокой ветки сирени" совместного с феями творчества. Но первой была — о любви... И вторая — тоже о ней... Софист тогда не посмел исполнять их перед деревенщинами, чтобы не осквернить глубоко спрятанную от него память Альтер-Эго, много лет прожившего в разлуке, и как всякий эльф бережно хранившего и лелеявшего драгоценные воспоминания. И теперь, спустя много дней, парень раскаивался за своё протестное поведение и поступки наперекор, больно затрагивая своё внутреннее Я, когда без всякого сокровенного, по-мальчишески играючи лишал девственности двух девиц супротив одной у Альтер-Эго, предоставляющего Софисту много свободы — принуждающего...
Ну и вот, повезло небесным искоркам сложиться в созвездие Элаэля Песнотворца, эльфийского барда, который поёт свою песню столь безупречно и мелодично, что заслушиваются даже боги — скрупулёзно восстановленная волшебная вещица "нагремела" четверостишье:
Любовь, любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь!
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь...
(Примечание: стихи Марины Цветаевой)
В таком ритме и потянулись дни с плотным графиком различного рода тренировок для освоения нового и закрепления пройдённого материала. К примеру, Софист на леммингах, которыми кормил приручаемого кречета, досконально изучал и испытывал чары забытья и репрессирования памяти Найло — их в дальнейшем уже запланировал отточить на плодовитых и примитивных кобольдах с гоблинами. Так же любознательный арканный иерофант через Вершка заказал у Коллина и получил пару навесных замков, пару дверных, пару механизмов для врезки в сундуки и пару шкатулок с особо секретными запорами. Софист учился применять на них заклинание стук, которое воздействовало разом на все замки в радиусе полутораста футов. Это, порой, очень неудобно, да и сама по себе школа изменения действовала топорно, спотыкаясь на невеликих хитростях. Однако у Альтер-эго Софиста имелось раритетное заклинание отрицания закрытия — иной принцип иной школы прекрасно справлялся с обеими шкатулками — строго поочерёдно. На следующий день Софист даже смог так сконцентрироваться, чтобы ловко обворовать шкатулку, в конце оставив её закрытой. Он сделал себе зарубку в памяти воспроизвести следующую ступень из этой серии уловок мага-взломщика, чтобы научиться ловко вскрывать и магические замки. Собственно, на одной из восточных речек, где зоркий глаз Уллю разглядел крупинку золота, единый с природой Софист успешно намыл себе достаточно песка, чтобы применять тайный блок из второго круга на ставнях и дверях своего Крова Леомунда, устанавливаемого дважды в день с разной: меблировкой, иллюзорными обоями, паркетом, мозаиками, количеством невидимых слуг, конфигурацией тревожных контуров, будильниками с извещением о скором окончании действия чар, сокрытием от животных, световыми лампами, "фокусами" уменьшения и увеличения персон при входе и выходе (как то происходит с дуплом). Каждый день разрабатывалась и закреплялась новая опция, включая малые гидро— и термоконтроль, а также контрацепцию. Пусть многое создавалось из псевдо-материи, но все равно дом с каждым разом получался все более уютным и казался Софисту своим, давно обжитым — с диваном и множеством личных вещей. (иллюстрация 098)
Через декаду жизни у водопада Софист счёл, что достаточно собрал материалов, достаточно продумал при помощи иллюзий конструкцию и планировку дома, достаточно хорошо подготовился с заклятьем Крова Леомунда, чтобы без рабочих построить при помощи одной только магии — настоящий и долговечный дом. Хотя юноша подготовил и альтернативный вариант с друидическим, а не магическим домом — на всякий случай. Осталось тщательно проработать идею, соединив разрозненный опыт и знания.
Единящее кольцо помогло ощутить и наконец-то освоить такое примитивное для друида заклинание, как вызов древесного духа. Было бы стыдно, не знай Софист, что тот же Фарган не вызывает их. Древесный дух — это аналог невидимого слуги магов за исключением: зелёной полупрозрачной антропоморфной формы; зависимости от глубины чувства природы; знаний о сборе трав и уходе за любыми растениями. Так Софист, благодаря кольцу на ноге, вместо одного призывал двух зеленоватых лесных призраков, а сакральная толпа древесных духов в его исполнении насчитывала более тридцати помощников — супротив максимума двадцати шести в арканной орде слуг. И хотя они не облают знаниями технологии в еще меньше степени, чем невидимые слуги, но тоже в состоянии выполнять простые задачи. Нечто сложное зачастую можно разбить на примитивные действия: разлить бетонный раствор по формам, сложить кирпичики, замазать стену. Для создания постоянного Крова Леомунда не требовалось идеального стыкования или ровности линий, достаточно залить фундамент, возвести ярд стен и натаскать внутрь подходящий объем нужных материалов или заготовок. Это могу сделать и невидимые слуги, но если к дому прикрепить древесного духа, то и постройка лучше впишется, и окружающий её двор будет ухожен и зелен.
В следующие три дня Софист с головой погрузился в работу над проектом, чтобы не думать о каких-то шибко тягостных для Альтер-эго событиях, что почему-то грядут ровно через год. Первым делом юный заклинатель провёл тщательные изыскания почти отвесного склона и кое-где внедрил древесно-каменные элементы, чтобы при создании полостей у основания они не разрушились под давлением горной породы. Затем целым заклинанием создал всего одну вертикальную комнату под лестничные пролёты и гостиную к ней. (иллюстрация 099) Одна дверь входная, вторая вела во внутренний двор к таки облагораживаемому водопаду, от которого земляной элементал проложил в скале водозаборные трубы к ванной комнате и кухне, буквально встроенных в отвесный горный склон, соответственно, справа и слева от центральной лестницы. На втором этаже кабинет и спальня с выходами на балкон над гостиной. Софист не волновался за постоянство деревянных и тканных изделий, а вот в каменные пол и стены он буквально вмуровал маленьких двухфутовых земляных элементалов, чтобы гарантировать долговечность своего дачного домика с кучей прибамбасов. Сгущённые кроны кедров прикрыли дом сверху, частокол ёлок заслонил спереди, а дикие сливы и шлемошипы оградили подходы. Софист бывал в бывшем Общем Зале, каждый день будучи в Хиллтопе он приходил к часовне Чонти, а недавно и вовсе сделал на продажу чаши со встроенным источником воды, потому арканный иерофант благополучно вывернул наизнанку и хитроумно отозвал одного водного элементала в верхнем бассейне водопада, создав прокол на План Воды — источник в точности, какой создан в церкви Илматера. Другого такого Софист засунул в сапфир и так накачал стихийной магией воды с мощью водного узла суммарного двенадцатого класса, что еле успел прыгнуть в открытую Уллю узловую дверь и активировать специальную мидию, чтобы дестабилизация и разрушение кристаллического вместилища создали в бассейне под водопадом полноценный водный узел магии первого класса. Причём, почти все излишки от сильного выброса волшебной энергии отправились, вызывая повышение мощи, по установленному каналу к памятному водному узлу у популярного места бандитских засад, где Софист повстречал Дорну. Рискованное предприятие удалось провернуть благодаря ночной удаче, присовокупив к заклинаниям ритм Сафаиль Лавиалис.
До начала следующего месяца Софист заслуженно бездельничал, ну, почти: физическую подготовку продолжал на регулярной основе, а вот занятия магией свёл к сбросу нужных заклятий в свитки — и попыткам познать или создать водный аналог единения с землёй через медитативные упражнения под струями грозовых дождей, зародившихся в ответ на появление нового водного узла, так сказать, в открытом доступе, и классового продвижения другого. А ещё парень насладился творчеством, создав ловца снов, как его научил серебристый ласпэр Ферим Ферэйф. Благодаря живице от треанта Вершка, его веточкам и корешкам, а также заполученной лично Коллином паутине фазового паука и собственным перьям друида-совы получившийся артефакт обладал силой вдвое сокращать время на полноценный сон человека — Софист стал полностью высыпаться всего за три часа! Целых три часа высвобождалось для наблюдения за мистическим сиянием звёзд, игривым бегом говорливых ручьёв, течением степенной реки и шелестящим шёпотом листьев на ветру.
