— Зз! З-сдаюсь! З-сдаюсь! — На общем проскрежетал запылённый Тризир, ужаснувшийся размахом демонтажа своих трудов. — Уз-з, я з-сдаюсь, прекратите раз-зрушения! — С визгливым скрежетом добавил он теперь уже на общем диалекте торговцев Подземья, демонстративно втянув в себя щупальца и закрыв пасть. В подтверждение он стал бочком-бочком освобождать проход, удаляясь от вандала.
Но Софист знал о готовящейся магической атаке — именно так он классифицировал втихую подготавливаемое ропером колдовство. Потому человек атаковал на опережение: отключил лётное кольцо, проворно приземляясь и вгоняя посох в пол на всю длину.
— З-сдаюсь! З-сдаюсь! — Повторил покоцанный ропер, используя силу земляного узла и применяя реверсивное заклятье, нивелирующее размягчение Софиста, планировавшего утопить или заточить монстра в полу. — Чес-з-стно... — добавил он на всеобщем, прекратив всякую активность и замерев, став похожим на изувеченный сталагмит. К этому времени ропер успел убраться от прохода на десять человеческих шагов. — Только прекратите крушить мой дом, — вновь на хорошем общем языке торговцев Подземья.
Софист остолбенел — по внутренним причинам. В нем заговорил двоякий опыт отпускания нежити с плохими последствиями и его собственного безжалостного и непримиримого притеснения с непременным намерением убить во что бы то ни стало. Само обострённое восприятие призывало уничтожить противоестественность, находившуюся перед ним. Но стоило отстраниться от расширенной связи с природой, как аберрация из болезнетворного паразита стала чем-то вроде раковой опухоли, игнорируемой иммунной системой организма-природы. За такое вольнодумство и отключение из общности обычный друид мог бы лишиться благосклонности высших сил и как минимум на сутки потерять способность колдовать. Софист понял, что угодил в умную и хитрую ловушку, совсем не ожидая от аберрации подобного интеллекта и знаний. Он простоял с полминуты, ускоренно соображая. И если бы ропер не обладал безграничным терпением тысячелетиями растущего сталагмита, то бой между ними точно возобновился бы. В общем, навязанное желание уничтожить подавил здоровый прагматизм, требовавший перенять знания, важные для становления лучшим мастером.
— Я понимаю нижне-общий, но не говорю на нём, — теребя серебристое колечко, Софист хмуро изрёк сентенцию. — Вы понимаете общий, но не говорите на нём. Верно?
— У-з-з, вз-сё так. Я произ-зношу ограниченный з-запас-з з-слов торговцев Наз-земья, — осторожно проскрежетал монстр. — Раз-зрешите предз-ставитьз-ся — Тризир... — а дальше последовала череда звуков, непроизносимая человеческой глоткой.
— Софист Вершинный. Будем знакомы, Тризир. — Софист постарался говорить нейтральным тоном, сразу переходя к делу: — Я пришёл почтить память собрата-друида, но обнаружил в его доме нежить и осквернение. Раз вы заинтересованы в сохранении своего дома и были хорошо знакомы с бывшим друидом, то согласитесь помочь с реставрацией и освящением, верно?
— Верно, — подумав, прохрустел ропер. — Только чем и как? На голодный желудок о еде думаетз-ся... — просвистел он, что соответствовало тягостному выдоху напряжённого камня.
— На живых Донавэв бросается безумно. Вас он узнал и не атаковал. При нём кольцо-ключ для управления домашним комплексом магии. Скоро злое шаманство вновь его поднимет. Договоритесь. Улавливаете мысль?
— У-з-з...
— Я сейчас не знаю, Тризир, как правильно упокоить эту проклятую нежить без разрушения земляного узла, поэтому позже приду сюда ещё раз. Насколько я ощущаю и понимаю, вы так или иначе сотрудничали с ним — к взаимной выгоде. В частности, расслоили точку. Всё верно?
— Уз-з... — раненный ропер предпочёл слушать, копя силы.
— Кажется, я догадываюсь, зачем вам все эти друзы кристаллов и чего вам не достаёт для успешности следующего повышения класса узла, — Софист повёл рукой с посохом, удобнее перехватив его. — В обмен я хочу учиться. Например, выращиванию кристаллов, правильной их зарядке и заданию пластичной подвижности малым и большим объёмам камня.
— А я хочу наз-стоящего лакомз-ства, а не пз-севдо-плоти, которой вы меня пытализ-сь отравить. Мне вз-сё з-здесь воз-сстанавливать поз-сле вашего "радушного виз-зита", З-софиз-ст Вершинный, недоз-суг охотитьз-ся и вредить Природе. Улавливаете мыз-сль? — Вернул колкость многосотлетний ропер, перебивавшийся уже осточертевшими крысами да пауками.
— Вы родились в результате экспериментов отступника? — Вопросом на вопрос надавил Софист.
— Нет. Приз-зван юным... — неохотно проскрежетала бесполая аберрация, бывшая кем-то вроде фамильяра у полудроу-друида, минимум дважды отступника, хотя бегство из рабства беловолосых эбонитовых родственничков вряд ли назовёшь отступничеством, как и плотные занятия стихией земли из раздела природной магии.
— Кабанятиной обеспечу перед уходом, — выдохнул Софист, нехотя принимая решение скормить монстру гарем Тупака, слишком много пережившего из-за экспериментов, о которых другим друидам лучше никогда не знать. Юноше не нравилось пришедшее на ум рациональное решение, однако хотелось ещё раз хорошенько подраться, без сдерживания, чтоб адреналин кипел в крови, как было только что — столько всего надлежит и хотелось опробовать в реальном бою... — И... раз шаманство постоянно поднимает ревенанта, я хочу научиться эффективно драться против нежити, для чего понадобится подходящий полигон. Если Донавэв будет знать об этом, то может попытаться преодолеть понукающие орочьи чары. Мы договорились, Тризир?
— Почти. Что мне недостаз-ёт для повышения мощи з-стихийного з-средоточия з-земли?.. — Спросил он, косясь целым кристаллом глаза на боку то на настороженного Софиста, то на тускнеющие обломки кристаллов, то на ослабевающее средоточие магии земли, то на стелющиеся клубы тёмной маны рядом с валяющимся мертвяком.
— Я сейчас достану камень и передам вам невидимой рукой. Вы все сразу поймёте, — подумав, произнёс юноша, осторожно извлекая из кармашка на поясе один из снарядов, зачарованных дома на алтаре Вершка. Пращу для их метания он ещё не осваивал даже, но в крайнем случае можно ведь просто бросить или заложить миной.
— Ууу-ззз, — задрожал ропер, заинтересованно присмотревшись и аккуратно взяв картечную бомбу. — Какая мощь и как без-здарно з-заз-сована... — Недолго думая, аберрация проглотила магический снаряд, смачно рыгнув и глухо затрещав. — Я ваз-с понял, З-софиз-ст Вершинный, мы договорилиз-сь, клянуз-сь Хаоз-сом.
Софист не поверил, но кивнул, принимая слово. У него мелькнуло желание набрать валявшихся повсюду разбитых полудрагоценных камней для своих нужд, но ещё и за них торговаться было выше его моральных сил — хотелось скорее наверх, подальше от противной нежити и аберрации. Достав жёсткие волосы кабанчиков, срезанные прозапас, Софист призвал сразу семерых, включая вожака Тупака, потом ещё четверых оставшихся. Ропер сперва убедился, что этот призыв с Торила и не исчезнет после смерти, как выуженные с Плана Зверей. Бежавший наверх Софист заставил себя слушать ошалелое визжание и хрустящие звуки чужой трапезы, пытаясь думать на тему выживания и обыденной жестокости естественного отбора, каждый день кормящего хищников их жертвами. Это был жестокий урок...
До середины вечера этого сумбурного двадцать девятого дня месяца угасания заклинатель провозился с познанием и реставрацией чар сокрытия вокруг входа в усыпальницу. В итоге Софист размягчил старые кладки и при помощи толпы древесных духов рассадил малину, терновник и другие кусты, просто-напросто спрятав большую медвежью морду-берлогу, словно и не было её вовсе — это должно помочь подвязанным и подпитанным чарам отвадить возможных путешественников и случайных прохожих.
Вернувшись на дачу, Софист около часа купался в пруду и стоял под жёстким водопадом, намывался и стирался с полностью выключенным единящим кольцом — ничто не бывает даром. Перед сном он решил, что ропер-интеллектуал с проклятым ревенантом никуда не денутся от земляного узла, а вот ему не мешало бы проветриться и на свежую голову обдумать произошедшее приключение. Три часа отдыха под ловцом снов, и вот во втором часу ночи на тридцатое элейнта ушастая сова неспешно и одиноко полетела в сторону Хиллтопа, по пути часто перекидываясь в подтянутого юношу, который подолгу выбирал удачный ракурс и делал снимки живописно пёстрой осени в светлую звёздно-лунную ночь. В итоге Софист пролетел весь хребет от Лунного Перевала до самого Эверлунда, запечатлев огоньки ночного города. К Сильверимуну не рискнул соваться, хотя очень хотел повидать тамошние чудеса вблизи — ещё успеется.
Глава 7 — Эльфийская.
Вопреки намерениям, Софист не вернулся в Хиллтоп, где барона сместили с поста мэра, с первого дня осени занятого народным избранником Адамом Блейком: молодым, семейным, перспективным, преуспевающим и расчётливым человеком, чья компромиссная кандидатура устроила всех. Во второй раз пролетая над деревней глубокой ночью вожаком птичьего косяка, друид-сова все же спустился поцеловаться в щёчку с дриадой, после бурного соития на открытой природе уютно лежавшей в обнимку с отрешённым мужем-полуэльфом, из ветвистого гамака наблюдавшим за манящими звёздами в эту редкую по осени ясную ночь — и нежно-нежно обнимавшим свою собственную звёздочку. И хотя Дилап был уже полностью "обработан" врождённой магией Далесивэ, стушевавшийся Софист волевым усилием не принял от раскованной женщины смущающее её мужчину предложение присоединиться к их обнажённой идиллии — провалилась попытка дриады вновь захомутать удивительного мальчишку. Через мужа хранительницы межмирового перехода и узла силы юнец передал для детской школы Топера лампу лекарского духа и статуэтку тренажёра-зайца в качестве подарков на завтрашний Праздник Урожая, для Миши с Дорной — одну на двоих статуэтку тренажёра-кошки, для Ксаноса — кольцо приятной помывки, а для Фаргана он оставил свитки с подробным описанием заклинаний древесного духа и толпы древесных духов, между прочим, это известная дриаде магия, а травник ни разу не применял ввиду отсутствия должного обучения. Самой прелестнице юный артефактор преподнёс перламутрово-аквамариновую жемчужину с мизерным водяным элементом внутри. Этот за полчаса до визита смастерённый ночник забавно надувался мягким водяным сгустком, который исходил рябью и колыхался, разбрасывая по потолку и стенам радужные отсветы волн. Софиста на этот светильник вдохновил собственный открыточный кадр, запечатлевший ленту реки Руавин, любовно игравшейся с лучами Селуне на одном из порогов. Её мужу, Дилапу, юный друид подарил к празднику кинжал потустороннего света и ночное кольцо кожи-коры, что он ранее приготовил для лучшего обучающегося подростка из опекаемых Топером, но передумал — физические кондиции разновозрастных деревенских мальчишек слишком разные для единообразной гребёнки. Такой же набор кинжаль-кольцо, кстати, Софист когда-то дарил Мише Уэймит и собирался обеспечить ими всю стражу Хиллтопа, но тоже передумал: кинжал он ещё после прилюдного спарринга решил заменить на аналог своего ножа, бросающегося коконом паутины, а кольцо после встречи с Тризиром — заклятье каменной шкуры бережёт лучше кожи-коры плюс ещё в придачу спасает амуницию. Собственно, этот свой собственный нож он и попросил Дилапа вручить Адаму — избранному мэру. Софист долго ломал голову над подарком для мастера Дрогана, в итоге передал для него свою мазню светящимися красками: типа навеянные магией школы Прорицания фантастические абстракции неясных образов из Астрала, сделанные для закрепления и быстрой настройки на соответствующее заклинание. Обворожительное дитя природы обладала хорошей эмпатией, чтобы не задерживать залётного гостя, откровенно струсившего дарить подарки лично в руки — стыдно смотреть в глаза... Софист вроде бы даже решился всё сделать сам, но едва представился случай, он слабовольно улизнул, оттягивая момент "официального" возвращения в Хиллтоп...
После визита вежливости к дриаде, Софист птицей впорхнул к себе во двор Вершка, на ветвях которого уже расселась стая птиц, прилетевших с ним в Хиллтоп. Устроившись на взлётной ветке, друид в дикой форме прошёлся в прихожую запасного входа к себе в палату, устроенную в дубовом стволе слева от наземной двери. Обернувшись человеком, вошёл в свою просторную комнату, площадью не уступавшую прежней конусовидной под корой, где теперь был заклинательный зал и мастерская. Софист окинул взглядом скудную обстановку с ещё пятью комнатами-дуплами: туалет с душевой, ванная комната, гардеробная, склад готовой продукции, сушилка. Все с арочными входами, занавешенными шторами волосяной травы. Домовладелец собирался сегодня возвести палаты в стволах с прививками вейрвудов, чтобы на солнечный юг перенести из конусовидного центра пока ещё остающиеся там плодовый сад с кухней, а на севере он хотел организовать тренажёрный комплекс. Однако планы за ночной полёт сильно поменялись.
Восполнив магические компоненты в поясных кармашках и полностью освободив сушилку от заготавливаемых на зиму лекарственных трав, Софист, хрустя сочным огурцом, вышел во двор тем же путём, что пришёл. Пройдясь по воздуху до соседнего дубового ствола, он примерился, подобрал места и стал по локоть вдавливать правый кулак в податливую древесину — отверстие затянул дышащей корой, прозрачной изнутри. Седьмой раз он проделал выемку двумя руками и сразу применил заклинание дупло-спальня. Изнутри полученной комнаты Софист заделал вход той же самой дышащей корой, прозрачной изнутри. Сконцентрировавшись и представив в уме будущую палату, заклинатель прошептал краткую молитву Пращуру Деревьев и постарался на одном духу мелодично выговорить словесную формулу заклятья на языке природы — помещение рывком расширилось в десятки раз. Обойдя просторную залу с шелестящим над головой лиственным шатром, Софист крутанул кистью и стал совершать повторный обход, втыкая в стены посох, выраставший тонким корешком до того или иного ранее сделанного дупла — через инструмент в руках заклинатель создал шесть комнат, смежных с центральным залом. Формально дырка от корня обозначала вход-выход, потому созданная заклинанием палата обзавелась пятью дополнительными помещениями с меблировкой и функционалом, частично копирующим таковой в апартаментах самого Софиста. Без внешней прихожей, гостевым апартаментам не нужной, вместо неё — комната для медитации и эльфийского дремления с прекрасным видом из окна во всю стену. Душевая с цветочным туалетом и ванная комната остались, а другую пару помещений хозяин сделал одиночными спальнями на случай приёма друзей. В дальнейшем общая гостиная обзаведётся ещё шестью номерами для гостей дома-Вершка, а пока у друида закончились заготовленные заклинания.
Закрыв глаза, Софист провалился под пол, волшебным образом переместившись по древесине в заклинательную залу. Отсюда он вместе с Вершком легко сдвинул входную дверь к самому краю пня-основания и замуровал святое сердце дома — часовню. Сгибаясь в три погибели в узком коридорчике, Софист со свитка сделал просторную прихожую, а затем, встав в полный рост, чётко и внятно во второй раз проговорил формулу дупла-палаты, таким образом создав — вестибюль. Далее хозяин дома в треанте хитро спрятал реальное помещение за подобным ему и магически расширенным холлом с незамысловатой дубовой мебелью и обилием деревянных кадок с фигурными подставками под горшки в виде бутонов.
