Окончательное разочарование.
Дело продолжало выглядеть простым, несмотря на острую боль в наскоро перетянутом платком одного из благородных молодых людей плече. Реймунд собирался добраться до поместья Алана де Мелонье, и по возможности быстро проведя разведку, уже сегодня разобраться с уединенно живущим шевалье, отличающимся, как ему было сообщено, причудами из области любви к науке.
Раскинувшееся на холме поместье представляло собой довольно добротное здание особняка, отличающееся строгими формами и, несомненно, недостаточным для Шваркараса количеством лепнины и украшений фасада. Здание утопало в зелени декоративного, в высшей степени ухоженного сада, и было окружено многочисленными хозяйственными пристройками. В саду располагались беседки и летний гостевой домик, меж кустов и деревьев протянулись опрятные мраморные дорожки, а к основному зданию вела широкая мощеная дорога, с двух сторон огибающая фонтан со скульптурной композицией "Торжествующая наука".
Реймунд сместился с основной дороги, и, не доходя до поместья, забрался на один из вязов, чтобы бегло осмотреть окрестности при помощи подзорной трубы.
В глаза бросалось обилие слуг — штат, пожалуй, несколько раздутый для простого шевалье. Еще более неприятным обстоятельством было наличие сторожевых собак, свободно разгуливающих по территории поместья, и наконец, мрачные ребята в клепаных куртках, при топорах и пистолях — охрана из профессиональных наемников. Становилось ясно, что объект охоты действительно был достаточно важен для того, чтоб нанимать убийцу против него, но не специалиста же из Альянса...
Меж тем Реймунд увидел цель. На балкон второго этажа, властным жестом откинув массивные занавески, вышел высокий, статный, отличающийся благородной осанкой истинного породистого аристократа, молодой человек лет 20-25 на вид. Обладающий "классической" шваркарасской красотой, которая заключалась в тонких изящных чертах лица, длинном узком носе, столь характерном для аристократии этой страны, высоком лбе и длинных вьющихся каштановых волосах, а так же узких бледных губах, обрамленных тонкой линией усов и как бы замерших в иронически-брезгливой улыбке. И глазах, темных как два омута и с блестящей искринкой насмешки на самом дне.
Одет молодой человек был в легкий камзол голубого сукна, с золотыми пуговицами и сияющими на солнце галунами, бархатные кюлоты, чулки, туфли из мягкой кожи и рубашку с чрезмерным количеством кружев, распахнутую на груди.
Он вдохнул прохладный осенний воздух и что-то коротко сказал в сторону комнаты, которую только что покинул.
Последовав его призыву, или просто для того, чтобы не разговаривать через занавески, на балкон вышел еще один человек, тоже достаточно молодой, но явно старше Алана на несколько лет.
При виде второго вышедшего на балкон шваркарасца Реймунд понял, почему решили нанять специалиста Альянса, и почему это задание лишь выглядело легким.
На балконе рядом с щеголеватым франтом Аланом де Мелонье стоял уступающий ему ростом и не столь аристократичный персонаж, облаченный в куртку из прочной кожи, перетянутую ремнями с крепящимися на них ножами, штаны на шнуровке, так же из кожи, невысокие ботфорты, рубашку из прочного хлопка и кожаные перчатки с металлическими набойками. В левой руке сей месье держал широкополую шляпу с высокой тульей, а на груди у него висел крупный золотой круг с кинжалом в центре.
Облачение, снаряжение и амулет этого, в целом невыразительного мужчины, приближающегося к порогу тридцатилетнего возраста, со стянутыми в тугой хвост смолисто черными волосами, было прекрасно известно Реймунду.
Собеседник де Мелонье принадлежал к Ордену Норманитов — монахов-воинов, которым Единый во Многих Лицах Бог давал необычайные способности на поприще членовредительства, делающие их не просто опасными врагами, а настоящими виртуозами, способными в одиночку справиться с отрядом хорошо вооруженных солдат.
И это приводило Стурга к мысли о том, что ему предстоит сложный, кропотливый и до крайности деликатный труд по устранению своей цели. Ибо неизвестно какими еще козырями мог обладать Алан де Мелонье, если в друзьях у него числился священник ордена монахов-воинов. А если точнее, монахов-шпионов, которых на многолюдный Шваркарас насчитывалось не более сотни по самым смелым подсчетам...
Мелонье был расслаблен и находился в явно благодушном настроении. Его приятное лицо излучало спокойствие и творческое наслаждение. Второй был напряжен и собран, суровое лицо было хмурым, вся поза свидетельствовала о рабочей напряженности. Алан наслаждался жизнью, норманит внимательно следил, за тем, чтобы отдыху подопечного ничто не помешало. И это значило, что священник тут не случайно.
Но это было только первое впечатление, Реймунд с удивлением обнаружил — многочисленные тренировки сейчас принесли пользу, он сумел разглядеть и второе дно сценки на балконе.
"Занятная парочка. Интересно, чем ты так раздражен, де Мелонье, вид такой, будто ты мальчишка, отказывающийся есть овсянку".
Убийца так же заметил, что второй обитатель балкона смотрит на своего собедника с легким превосходством, какое мог бы демонстрировать отец-ремесенник, глядя на первые успехи сына, или старший брат, наблюдающий за первыми любовными успехами младшего. С легким превосходством и так же легким, отеческим, недоумением смотрел на юношу норманит. Будто сын отказался шить сапоги и заявил, что хочется податься в актеры. Или младший брат сказал, что предмет его воздыханий не грудастая молочница, а уездный писарь шестнадцати лет из соседнего городка.
Библиотека Хранителей Знаний. Краткие выдержки о истории и природе стран Южного Архипелага Гольвадии: Королевстве Шваркарас, Республике Ригельвандо и Алмарской Империи, полученные из источников разных, достоверных до степени достойной преподнесения дражайшему читателю.
Шваркарас. Край прекрасный и убогий.
Я реис его бессомненного величия Столпа Трона Всевышнего, Охранителя, Судии и Защитника всех земель правоверных, величайшего среди ходящих по тверди, Султана Благословенного Хмаалара, смиренный слуга Абдулла абу Харрад. По воле Повелителя моего, вспомоществуемый кадиром моим благим, отправлен был, в мудрости моего Господина, что выше разумения моего, о чем и не помышляю, в земли южные, лежащие за гранью милости Темного, дабы составить подробное описание земель неверных, особо же развратного и порочного гнездилища невежества, Шваркарасом именуемого. К чему со всем тщанием, дабы угодить Господину Моему, да продлится царствование его столь долго, сколь будут светить звезды в далеких небесах, немедленно приступаю.
Земли сии лежат в местности благополучной, только от неверных, ее населяющих, ущерб имеющей, ибо не угрожают ей ни ураганы, ни волны приливные, ни трясения тверди, по крайне мере за время моего путешествия по местам сиим не было мною обратного замечено, а словам неверных я доверия не проявляю.
Земли сии благополучны, наполненные зеленью и растениями разнообразными, кои ранее я мог лицезреть лишь в бескрайних садах резиденции Господина моего! Расположение же много более южное, чем земли под десницей всевышнего расположенные, позволяет наблюдать тут дивное буйство контрастов растительных, где пальмы соседствуют с южными хвойниками, однако ж многих из плодов, что растут в землях Хмаалара, здесь не встретить. Ибо холода, что наступают в конце года, не позволяют здесь природно взрастать тропическим фруктам и овощам, потому их заменяют на плоды много более грубые, и вкус имеющие, как задница старого мула, — например, репы.
Погода здесь воистину удивила и смутила сердце мое, ибо здесь большую часть года тепло, но оно в последних месяцах неожиданно сменяется наступлением времен холодных. Когда белые хлопья льда, снегом именуемые, падают с небес, застилая все искристым ковром, как песок устилает земли родины моей. И влекомы тучи со снегом злыми ветрами, несущимися из ледяных пустынь крайнего юга, что здесь весьма близок, не иначе как в наказание за пороки и скудоумие жителям сих земель посланными.
Королевство Шваркарас раскинулось на едином большом, но не столь, как земли благословенного Султаната, острове, именуемом Шварк, находящемся в окружении всяческой земельной мелочи, к короне присовокупившейся и управляемой господинчиками смело, стремящимися именовать себя так же пышно, как и владыки земель Шварка. А именно герцогами — по именам родов герцогов, высших аристократов земель этих носят названия и географические местности Шваркараса. На Шварке это Таш Мюш, где обитают злокозненные местные колдуны, большую власть забравшие. Консэ, Люзеция, где располагается столица местного правителя — короля, в глупости своей мнящего себя равным по статусу моему Несравненному Господину. Юзац, где много магов учат и выпускают в большой мир. Кампань, богатая лесами. Дюкис — с верфями военных кораблей. Морпаньяк, что есть провинция с ярмаркой и крупнейшим портом. Шварцзель, Гюдиньяк возле большого озера. Ородюшон, Бургэ, Конле, Фамрэ, Люзон, затерянный среди озер и рек.
За пределами же Шварка есть остров Дюс, который делят герцоги Дюгар и Мопанрэ, остров Ход, затянутый черными облаками от производств, во множестве пятнающих земли этого гористого места, где день и ночь в герцогстве Хюдегаль бьют молоты по наковальням и разлетаются брызги горячего металла из плавилен, обеспечивающих всю страну металлом. Есть еще архипелаги Хасконь, Нормань и Понтюш, среди которых первые два славны подвигами и горячностью нрава сынов этих земель, а третий славен непримечательностью среди прочих. Столичные города провинций этих носят названия по роду герцога правящего, а, следовательно, называются так же, как провинция, что возможно будет вызывать путаницу в чтении моих последующих заметок, однако я постараюсь сего избегать, дабы не расстроить моего Господина.
В тупости своей и скудоумии думает, что управляет сим местом Король, коий лишь есть потомок самого сильного из герцогов Шварка, герцога Люзеции, который силой оружия, подкупом и деяниями неправедными заставил когда-то прочих среди владык земель этих признать его королем над ними. Власть его непрочна и зависит от мирских и плотских вещей вроде бюрократии, государственного аппарата, армии и благосклонности прочих герцогов. Как здесь говорят, так же он является главой местной церкви, в пустых головах здешних властителей есть мнение, что они есть столпы веры, но они не могут явить ни единого чуда, и самого простого местного священника их боги слышат лучше, чем главу церкви. Сами иерархи церкви считают сие положение о главенстве лишь "версией де юре", считая, что король имеет прав на власть не более чем любой из прочих сильных сей страны.
А потому короли на протяжении долгих шестисот лет создают вокруг себя тонкие нити мирских органов управления, которые худо-бедно помогают сохранять их власть. Дабы ослабить герцогов, они сажают в провинции губернаторов, ответственных за сбор дани и прочие вещи, которые вроде как принадлежат королю. Создают при себе кабинеты министров, куда входит до пятидесяти дармоедов с древним происхождением, отвечающих за всяческие значимые и незначимые вещи от армии до странноприимных домов. При этом каждый из них держит при себе сотни и сотни прихлебателей — чиновников, отвечающих за исполнение решений министров, часто, как ночные тати, действующих без ведома их короля. При этом, помимо государственных чиновников, в каждом герцогстве герцог имеет собственный кабинет, отвечающий за дела в его владениях. И вся эта безумная, противная человеческой природе, бюрократия непрестанно мешает друг другу, так что я даже не понимаю, как до сих пор эта проклятая страна существует, но верю, что когда и в эти места дойдет сияние Темного, порядок придет в их несчастные земли.
Что же до иерархий, то в этом отношении здесь царит безумие еще большее, чем в управлении государством. Есть Герцоги, которые правят большими провинциями, и они давным-давно разделили эти провинции на наследственные владения, дающие право на титул. Титулы есть такие (да простит меня Величайший из Великих за столь подробное многословие) — маркиз, граф, виконт, барон, баронет, шевалье. Притом, маркизы имеют право делить свои земли на баронства, а так же жаловать звание шевалье. А графы и бароны так же легко могут посвятить любого, кого сочтут достойным, в нижние титулы — все те же шевалье, или в оруженосцы. Как ни странно, шевалье, пожалованный бароном, считает себя столь же достойным, как и шевалье, пожалованный королем! Если герцоги и прочие, кто ниже них, могут распоряжаться титулами только по числу земель, коими владеют, то король совершенно спокойно, через свои министерства продает за баснословные деньги титулы от маркиза до шевалье без земель всем желающим купцам, статусом не ниже Коронного купца, что как правило, говорит, что это человек, много более преуспевший в извлечении злата неправедными путями, чем большая часть маркизов и графов.
В иерархии же простолюдства царит такой первозданный бедлам, который способны были учинить только стремление народа сих земель к свободе, столкнувшееся со стремлением их господ свободу ущемлять. От провинции к провинции разнится статус и права зависимых крестьян, так что в некоторых местах они почти свободны, а в некоторых подобны рабам. В то же время в некоторых местах рабы, кои, как и в землях моего Несравненного Господина, суть есть твари, вывезенные из диких областей Экватора, предназначенные лишь для служения народам более сильным от природы, могут иметь больше прав, чем зависимые крестьяне. Притом есть крестьяне и зависимые ремесленники у герцогов, есть у графов, и даже у шевалье, и самые благополучные из них те, что у герцога, ибо его авторитет защищает их, а самые несчастные у шевалье. Ибо глумиться над ними может всякий, кто выше стоит, а сам шевалье порою не сильно богаче своих феллахов.
Свободные же люди свободу свою могут иметь лишь в тех местах, где обитают, и там же правомочны доказать, что свободны, потому что, если нет никаких бумаг у человека, а такое часто бывает, ибо их выдают чиновники, о которых я уже вел речь, и лучше я поцелую плешивого пса в смрадную пасть, чем повторюсь о них, то он сразу, выйдя за черту мест, где его знают и поручиться за него могут, рискует оказаться закабаленным, и, лишившись всякого достоинства, отправиться пасти овец для его благородного нового господина. Потому свободных людей в Шваркарасе отличает вооружение, кое подчас многочисленней, чем у солдат, коим по труду их положено быть вооруженными, и умение этим вооружением пользоваться, защищая себя. Потому, кстати, нередко бывает, что за вольности свои города с герцогами или владетелями местными воюют смертным боем.
Сильными же позициями в государстве обладают и могущественная Гильдия Магов, в которой много аристократов, и авторитетная Гильдия Колдунов, а так же много для страны добра свершающая и пронырливая Церковь.
О купцах же и священниках речь позже пойдет, потому сейчас я в эту подробность впадать не стану.
О благословенный Хмаалар, где в садах поют райские птицы, жены скромны, а мужи благодетельны, ты содрогнешься, узнав о том, каковы отвратнейшие нравы, что царят в смрадной клоаке духа, Шваркарасом именуемом.
