Последними были ножи. Банда контрабандистов, по большей части состоящая из выходцев их Хмааларского султаната. Традиционное и закрытое сообщество. Одно из самых многочисленных среди банд города, богатое и с детства обучающее своих бойцов пользоваться несколькими десятками разных видов боевых ножей. Ножи поддерживали надежные связи с далекой родиной — владениями Великого Султана, где, как было известно Тайной Канцелярии один из доверенных визирей Владыки Черного Солнца, ежемесячно получал отчеты от главы банды и ведал подготовкой новой, "полезной" государственной контрабанды. Ножи были верными поклонниками Хмааларских богов и Великого Темного их возглавляющего. Каждый из них исправо посещал молебны, а многие даже приняли кадир — особый договор с одним из богов, в котором человек клялся вести определенный праведный образ жизни, а бог, за благородство наделял того особенными способностями. Это была могущественная банда с хорошими связями вне города и в городе на Черном Рынке. Ножи были сильны и потому их многие недолюбливали.
Здесь сейцвера Тайной Канцелярии, одетого "в цивильное" принимал старый толстяк-контрабандист с золотой цепью от носа к уху, бриллиантовой серьгой в пупе, облаченный в дорогие шелковые одежды, и весь в сложной ритуальной татуировке. Тайная Канцелярия скупала львиную долю товаров с фелюг этого колоритного хмааларца — особых боевых артефактов.
— ...Непочтение к Богу и к ближнему своему, вот причина происходящего о достойнейший из служителей южного короля, — Рассыпался он в словах, протягивая Фредерику чашу со сладким шербетом, — Если каждый будет заниматься своим делом, не мешать другим и исправно трудиться, мир наполнится добром и изобилием. Пусть безумные бабы призывают себе для развлечений инкубов а серебряные клинки тихо режут друг-друга в подворотнях. Но зачем же они поносно ругаются на честных правоверных? Нет, нет в нашей жизни справедливости.
— Кроме той, что несет Темный праведным, — Заметил Вангли, чтобы закончить поток словоблудия.
— Воистину так, — Осекся хмааларец и воздел жирные пальцы в перстнях к небу, вернее затянутому синим бархатом, расшитому под звездное небо, потолку.
— И все же. — Сейцвер отпил немного вина, — Ближе к делу.
— Мой реис в страшном гневе, — Расстроено развел руками толстячок, звали его кстати Керимом Ва Аги, — И его несложно понять — потеря любимого брата, и позор от его поражения, оскорбление, преподнесенное не понятно от кого — то ли от демониц подстроивших беса, то ли от серебряных клинков, чей боец оказался трусом. Можно долго разбираться с этой бедой, но кто-то должен быть наказан. Ножи требуют крови.
— Но крови виновных. — Произнес "Стервец" подозрительно рассматривая информатора.
— Желательно, о кристалл моего глаза! Но не обязательно, если крови будет много, позор можно смыть вернее, а уж кровь это виновника или нет — станет не так важно. — Развел руками Керим.
— Но начнется война? — Фредерик был несколько удивлен логикой.
— Война это такое дело, — Обезоруживающе улыбнулся контрабандист, — Позволяет размять кости, направить пыл молодежи в нужное русло. Напомнить старикам что они еще чего-то стоят.
— То есть Ножам выгодна война? — Подозрительно поинтересовался Вангли.
— Война выгодна всегда, когда ты знаешь, что можешь победить, — Толстяк по-прежнему улыбался, играясь золотой цепочкой с крупным амулетом на шее, — Но выгода и желание — разные вещи. Нам нанесли оскорбление, и оно должно быть отомщено. Но мой реис не желал войны — середина лета, многие корабли ушли, многие братья не увидят битвы. Не подходящий час.
— То есть нет?
— То есть это будет тяжело, воевать с такими сильными врагами. — Согласился отчасти Ва Аги, — Именно потому мой реис и захватил ведьму из демониц — ему нужны ответы. Но похоже она ничего не знает, скоро ответы перестанут быть нужными. Станут важны только дела...
— А где держат пленницу? — Как бы невзначай поинтересовался Фредерик.
— Ай и хитрец ты, о посланник южного короля! Только тебе и только по дружбе — расскажу, но передай своему патрону, — Толстячок покачал жирным пальцем, — Скоро придет "Гонитель волн", с богатым грузом — и я рассчитываю на интерес!..
Мысли с эротическим сопровождением.
Картина вырисовывалась яркая, красивая. Вся в крови и белых пятнах. Фредерик сидел посреди бардака своей квартиры и напряженно размышлял, стараясь не прислушиваться к стонам парочки за стенкой:
"Похоже официально, ни одна из банд войны не хочет, к тому же судя по донесениям ни одна из них и не проводила полномасштабной подготовки к бойне. Но это только официальная версия. Аргумент слабый.
Банда это не цельный организм — в каждой есть свои претенденты на трон, недовольные, объединения по интересам, подкупленные другими бандами и тому подобное.
Сволочи когда вы уже заткнетесь...
Можно предположить, что в какой-то из банд есть амбициозный подонок, решивший на фоне войны пробиться наверх, например дискредитировав главаря или наоборот проявив героизм. Но тогда зачем втягивать три банды — если бы это был кто-то из ножей или клинков, им бы хватило и одного соперника.
Демоницы как это ни странно не выглядят подстрекателями — уж слишком явно их подставили, к тому же у них маловато сил для конфликта с двумя такими крупными бандами, а вызывать в город демонов и адских боевых тварей им никто не даст. К тому же конфликт с Ножами и Серебряными клинками приведет к полномасштабной бойне — на сторону каждой из банд встанут союзники — Молоты, Призраки, Тени за Ножей, Корона и Цепь за Клинков, к тому же еще воры и наемники. Это совершенно не в стиле демониц — они предпочитают коварство и изящество, а не месиво.
Ножи не готовы к бою, но может быть кто-то желает свалить их нынешнего главу. У претендента вполне могло хватить наглости начать с брата, а потом перейти к самому "виновнику торжества". Это версия.
Клинки слишком бесшабашны, их так же подставляют — из грядущего конфликта они ничего не сумеют выторговать себе, кроме потерь и шишек. Их боец опозорен, да еще и уличен в использовании демонического оружия. Невероятный стыд. Большая их часть слишком помешана на чести и доблести, чтобы плести на этом интригу, и уж слишком велик шанс потерять в бойне банду чуть ли не целиком.
Наконец главное — судя по всему тут действовал демонолог, кто-то должен был создать оружие, приведшее к двум смертям...
Да когда они уже заглохнут! Кролики хреновы!!!..
Это должен быть опытный и довольно отчаянный гад, очевидно обладающий какой-то поддержкой, по крайней мере обещанной ему. Ибо демонолог без защиты в городе — добыча демониц. А погибший Клинок — часто ходил на рынок, в последнее время. И общался с парнями из Короны. Впрочем, последнее ни о чем не говорит. А вот на рынке то ему и мог встретиться кто-то, пообещавший помочь в будущей дуэли. Но неужели парень из Серебряных Клинков так боялся дуэли. Вряд ли, но на его страхах мог кто-то сыграть, убедить его в том, что противник сильнее чем кажется. Может быть даже заколдовать. Кто-то кто хотел ослабить все три банды, вызвать затяжную войну.
В общем все же кто-то со стороны, судя по всему решил стравить три банды. Кто-то в достаточной степени изобретательный — знающий, что скорее всего разборки устроят раньше, чем расследуют подробности, а дальше уже будет поздно останавливаться.
Мне нужен демонолог. И еще... мне нужен козел отпущения. Если зачинщиком бардака окажется кто-то могущественный — война все равно случится. Этого нельзя допустить. Значит надо найти мелкую крысу и придумать для нее хорошую легенду. Демонолог подойдет.
Но нужен кто-то из глав банд — хотя бы часть правды придется раскрыть, кто-то из них должен сделать шаг к примирению".
Придя к однозначному выводу Фредерик взял со стола пистоль и выстрелил в стену. Стоны и похрюкивания из-за нее прекратились. Сейцвер лег спать — впереди был еще один трудный день.
На границе той тьмы, что между явью и сном, на Вангли накатило омерзение. Он с отвращением взглянул на себя, и понял, что занимается чужим и мерзким делом, копаясь ради других в дерьме. И на эти "работы" загнал его толстяк Гийом, еще никогда раньше "Стервецу" так не хотелось прикончить кого-то, как сейчас. Дейцмастер снова предстал чудовищем, на этот раз невероятно раздутой, черной, склизкой жабой, с пастью полной игловидных зубов, эта жаба исторгала из раздутого брюха головастиков, часть которых тут же пожирала, а часть отпускала в темную, мутную воду, таскать для нее частички ила — остатков дерьма и трупов жителей большого болота. И сейцвер был среди этих головастиков. Испытывая невероятную ненависть к де Маранзи и отвращение к себе самому он провалился в сон.
Самая лучшая из дьяволиц.
Женщина была прекрасна, она привлекала, завораживала, заставляла забыть как нужно дышать. Но в то же время она отталкивала, то ли холодностью образа, то ли средоточием невероятного зла, скрывавшегося за красивой оболочкой. Она была прекрасна, но ее высокий лоб венчали два крупных, прямых рога, заставлявших каждую секунду разговора с ней помнить о Пекле.
— Говори, — Властно произнесли пухлые, подобные лепесткам розы, губы.
— Я некоторое время размышлял, — Фредерик старался не смотреть на полную, покрытую пылающими татуировками обнаженную грудь главы банды Демониц, с которой беседовал. Это получалось много проще, чем с Лилит.
— Отрадно, — В голосе не звучал сарказм, но он был.
— И пришел к выводу, — сейцвер не дал сбить себя с мысли, — что вы самая взвешенная, мудрая и рациональная из лидеров банд, к которой я могу обратиться.
— То есть, ты выбирал между мной и кем-то еще? — За полными губами показались бритвенно-острые, длинные клыки.
"Стервец" внезапно понял, что слова нужно выбирать очень осторожно. В подземном зале, где шел разговор, густую, враждебную темноту разрывали лишь два массивных треножника, стоявших перед залитым кровью троном-алтарем. Всполохи зеленого пламени из них иногда выхватывали из темноты щиты с головами дураков, посмевших обидеть "Дьяволицу" — так звали эту божественную женщину. У Безумцев такие украшения были естественными, а тут головы с зашитыми ртами и вырванными глазами были зловещими.
— Я выбирал меж бандами. И выбрал ту, которая как я считаю, выслушает меня. — Бывший пират старался сделать так, чтобы его голос не дрожал.
— А если твой выбор неверен? — Голос был насыщенным, женственным, но в то же время резонирующим и имеющим очень мало с человеческим.
— Значит я умру. — Предположил Вангли. — И лишусь души.
— Продолжай. — Голос стал чуть мягче, клыки скрылись за мягкой плотью.
— Вы не заинтересованы в войне, тем более на два фронта, и я почти уверен, что не Демоницы устроили смерть ножа и клинка. — Фредерик приободрился и заговорил уверенней, — Значит, у вас есть причины желать разобраться в этой ситуации, очистить свое доброе имя и восстановить статус кво.
— Мне нет дела до доброго имени. Но война может быть утомительной. — Произнесла она с долей задумчивости.
— Я готов избавить вас от необходимости вести войну. — Заметив, что демоница вопросительно наклонила голову, чуть изогнув изящную шейку, так же покрытую горящей татуировкой, он продолжил, — В деле замешана еще одна сторона. Кто-то желает столкнуть банды и получить с этого выгоду. Они даже приютили в городе стороннего демонолога. Я готов найти демонолога, и доказать, что не демоницы создали ту шпагу. Я хочу предотвратить войну и установить виновного.
— И чего же ты хочешь от меня? — "Дьяволица" вызвала на ладони руки небольшой огненный шар, и теперь задумчиво перекатывала его меж тонких, длинных пальцев с бритвенно-острыми когтями.
— Я добуду доказательства и найду козла отпущения. Но только вам я раскрою настоящего виновника бардака. — Вангли помедлил.
— И?
— А вы должны будете выступить миротворцем, предоставить Ножам и Серебряным клинкам лишь ту часть правды, которая поможет сохранить мир. С зачинщиком же поступайте, как посчитаете нужным. Но тайно, не вызвав войны. — Он закончил и выдохнул.
— То есть, если он окажется достаточно могущественным, я должна оставить его безнаказанным. — Вновь сверкнули клыки.
— Я уверен, что вы наверняка что-нибудь придумаете, госпожа.
Последовала долгая, полная раздумий пауза, сопровождаемая перемещением огненного шарика по изящной руке.
— Согласна...
Базар — средоточие зла.
Наконец то Фредерику пригодилась та самая паутина, тонкие узоры которой он помогал выплетать на протяжении последних месяцев. К счастью, среди его противников все еще были такие, которые недооценивали мощь и сложность агентурного аппарата Тайной Канцелярии Ахайоса. Удивительное дело — иголку в стоге сена можно найти, если заставить соломинки из стога помогать тебе. Само собой, эта грубая аллегория подразумевает необходимость наличия у соломинок разума, страстей и тех милых грешков, которые заманивают сотни информаторов в сети паутины дейцмастера де Маранзи.
Черный рынок — горячее, влажное, наполненное шумом тысячи глоток, бурлящее подбрюшье Ахайоса. Место много более популярное, чем рынки Торгового квартала, и более занимательное, чем тайные распродажи квартала Пиратского. Если вы желаете купить оптом сто бушелей зерна, вы идете в торговый. Если ваш разум занимает серебро в слитках, подозрительного происхождения, ваш выбор — пиратский квартал или порт. Но если вам хочется приобрести редкий наркотик, зачарованное и остуженное в человеческой крови лезвие, или, например шлюху-суккубару с ошейником и поводком из черного, испещренного рунами железа — вы идете на Черный рынок.
Говоря без преувеличения, среди толкотни пестрых палаток, полуразваленных колдовских башен и старых, пыльных складов, кишащих темными личностями, торгующими из-под полы, можно было найти все, в том числе и быструю смерть.
— Ты Абрах Мурадди? — Голос Вангли звучал буднично, но рука лежала на эфесе сабли.
— Будь проклят ты, черный шакал, отродье шайтанов! — Вскричал сухощавый, с птичьими чертами лица брюнет, и перевернув свой лоток с воронеными клинками, бросился бежать расталкивая других торговцев, посылавших ему на голову самые витиеватые проклятья, наподобие "Да превратятся твои чресла в снопы жалящих гадюк, несчастный".
Под ноги летели свежие дыни, чья мякоть уносила в страну наркотических грез и фиалы с дорогими духами, фальшивые лампы джиннов и настоящие свитки призыва элементалей. По мере продолжения погони, гомон базара возрастал до невероятных, невыносимых для уха пределов. Фредерик загнал хмааларца в тупик, образованный глухими фасадами домов местных зажиточных торговцев. Уже было подумав, что можно отдышаться, "Стервец" облокотился на желтый угол здания, и пару раз тяжело вздохнул — все же возраст сказывался, да и вообще — пираты не лучшие бегуны.
Однако его дичь оказалась резвее, чем сейцвер мог подумать. Торговец ножами с разбегу пробежал по центральной стене, оттолкнулся, всеми четырьмя конечностями налетел на камень левой стены, кувыркнулся в воздухе, и довольно искусно приземлился на толстый шест для белья, торчащий из правой стены. Последовал выстрел, гимнаст-любитель грохнулся, словив пулю в ладонь, на сероватый песок проулка, между мусорной кучей и горкой битых горшков.
