— Я обдумаю твое желание, — он улыбнулся, получилось сально. — Не сегодня. Но возможно скоро я тебе и позволю. Беги.
Она коротко поклонилась и сбежала по ступенькам в каморку Веллареса "Книжного Червя", передав поднос со съестными припасами одному из големов-стражников (их Мордред само собой не убрал), она осталась ждать, пока тот передаст еду господину (никого кроме них и главы Школы Огня в лабораторию не пускали) и вынесет грязную посуду.
День был хорош. И призраки с ножами отступили от Носителя Короны Вечного Костра. Он погрузился в сон, довольный собой и умиротворенный, а во сне ему пригрезился черный трон на груде черепов, где он восседал в короне из черненого золота с сапфировыми, рубиновыми и жемчужными звездами на зубцах. При этом он держал на коленях обнаженную Бэг, купаясь в изумрудных озерах ее глаз. Но затем двери его мрачного чертога распахнулись, и едва помещаясь в воротах в них ввалилась уродливая, согбенная тварь, выдыхающая смрад клыкастой пастью, царапающая обломками костей истлевших крыльев потолок, скребущая пол массивными когтями. Это был дракон, вернее дракиец, мертвый и невероятно уродливый, поливающий пол черной кровью из раны на горле. Сон, так хорошо начавшийся, закончился криком в ночи и дрожью в ногах.
.....................................................................................................................
Ветер рвал полы плаща, вздымая их крыльями за спиной, из башни Пламенной Цитадели разнесся крик. "Не спишь Мордред?" — подумал Реймунд Стург. — "Ты зажился на свете, но каждый путь приходит к логичному завершению, твое наступит скоро". Из нижнего окошка лился прерывистый свет. Бэгрис смеялась над ним, и предупреждала, что в Цитадели много ловушек и много стражи.
"Нужно что-то придумать, возможно, стоит найти союзника?"
.....................................................................................................................
Блистательное общество для блистательных интриг.
Пятый день пребывания главы Школы Огня в Антарис-Примула обещал быть суетным и полным мрачных мыслей. В этот раз ему предстояло официально посетить некоторых из союзников, или тех, кто мог стать таковыми, сказать много лестных слов, выпить и поесть в местах, где его запросто могут отравить. И наконец — он просто должен был терпеть все эти лживые рожи.
Все это не добавляло Мордреду хорошего настроения после ночных кошмаров. А когда ему сообщили, что неподалеку от Пламенной Цитадели опять видели того бугая, которого ему хотели вручить в подмастерья, он уже было совсем решил никуда не ехать. Но через некоторое время, вежливые взгляды слуг и привычная мелкая суета его собственного дома начали столь нервировать "Синее Пламя", что он все решил уехать, спасаясь от обступающих его подозрений.
Он облачился подобающим образом — в красно-черные доспехи с мощными шипами на наплечниках, наручах и поножах, с анатомически исполненным нагрудником, и юбкой из вертикальных пластин, напоминающих сполохи огня, поддоспешник и штаны из кожи василиска, черный парчовый плащ с пламенной эмблемой Школы, и не забыл о Короне Вечного Костра, украсившей его голову блеском красного золота, рубинов и бриллиантов и Раскаленным Клинке, сиявшим великолепием на поясе, в ножнах, пристегнутых шипастыми цепями. В таком виде, а так же благодаря особым свойствам облачения, Мордред был готов сегодня встретить судьбу.
Замок Водопадов, действительно представлявший собой четырехугольную твердыню, построенную между двумя ярусами городских построек таким образом, чтобы по каждой из его стен в обширный ров внизу, переходивший далее в каналы, спускался искрящийся в солнечных лучах водопад, придававший строению вид природный и в то же время фантастический.
Артур из Ледяных Рено, Хранитель Лазурных Рубежей, облаченный в доспехи, украшенные голубыми и зеленоватыми, морского цвета, кристаллами, принимал высокого гостя на влажной террасе. Где заросли диковинных растений соседствовали с великолепно исполненными фонтанами из мрамора и хрусталя. А над этим великолепием стремился ко рву внизу водопад южной стены.
Носителя Раскаленного Клинка охраняли горящие воины в глухих округлых шлемах, делавших их почти безликими. Ими в этот раз командовал Лерон — сержант, порекомендованный Джоном "Горячие Паруса". Берру Мордред перестал доверять, и отправил его приглядывать за астуритонцем. Вместе с Лероном горящих было двенадцать — все они были магами огня, хоть и слабыми, но вполне способными защитить своего патрона.
Делегата же от Школы Воды, охраняли его лазурные рыцари — в светло-зеленых нагрудниках, чешуйчатой броне под ними, с наручами, наплечниками и поножами, украшенными стальными плавниками. В высоких шлемах, так же напоминавших плавники, и с очень тонкими, но полностью стальными копьями, они были похожи на скорее игрушечную, чем настоящую охрану. Но мнение это было ошибочным, лазурные рыцари — закаленная в боях гвардия магов Школы Воды.
Вежливая беседа текла своим чередом, "Синее Пламя" весьма рад хотя бы тому, что собеседник ни разу не упомянул Дождливую Осень, и вообще оставался весьма корректен, сух и официален. Ледяного мага не разговорило ни вино, ни воспоминания о былых победах. Но глава Школы Огня все же попытался выяснить деталь, не дававшую ему покоя:
— Скажите Артур, почему Школа Воды не попыталась сама побороться за колонии? — Он посмотрел собеседнику в глаза, увидев там лишь тьму.
— Вы могли слышать, что это из-за слабости и старости Леди Воды, — кулаки собеседника, в чешуйчатых серебристых перчатках сжались и разжались, — На самом деле это не так. У нас действительно есть силы и средства занять эти колонии. — Он немного помолчал, — Ладно вреда не будет, если я скажу. Леди считает, и иерархи Воды с ней согласны, что проще будет отбить еще кусок суши у туземцев, чем занимать колонии Школы Тьмы. Лунный Колодец подсказывает, что добра от этой затеи будет меньше, чем зла.
— Вот как, — Мордред замолчал, повисла пауза. "Паранойя старушки не повод упускать такой сочный кус, но, может, вы, водяные считаете иначе. С другой стороны, Лунный Колодец — мощный, неизученный до конца, но очень точный предсказательный артефакт. Мне тоже не нравится затея темных, но колонии мне нужны".
Позже спускаясь по ступеням изо льда и перламутра, Носитель Раскаленного Клинка все еще тяготился финальным аккордом беседы с Хранителем Лазурных Берегов. Однако внимание его отвлекли несколько магов, которых он по одному встретил, спускаясь на первый этаж высокого сооружения. Молодой и очень толстый маг воды раскланялся перед Мордредом. Затем какой-то старикан подошел, и, будучи пропущенным по приказу "Синего Пламени", пожал ему руку и хлопнул по плечу. А на самой нижней ступени ему встретилась симпатичная девушка с ультрамариновыми волосами, фраза, высказанная ею "Мы возлагаем на вас большие надежды!", покоробила Мордреда. "Неужели этот юный дегенерат не умеет скрывать свои знакомства и контакты, или это все его доверенные люди? Они что — совсем страх потеряли, это же безумие, их поймают и заточат в глыбы льда, а меня дискредитируют. Нужно будет отчитать ублюдка при встрече".
Щедрый владыка металла.
Большая Кузня встретила его переливающимся на пяти куполах, крытых каждый разным металлом, солнечным светом. Стенами, щетинящимися стальными шипами, и так любимой магом огня духотой в каморе Претора, расположенной над горячими цехами, где в раскаленных печах бурлило красное железо.
Новый Претор был учтив и немногословен, его охраняли не люди, а стальные големы. Школа Металла умела делать этих кряжистых гигантов без применения дорогостоящих материалов и колдовства, как в тех, что служили Мордреду, используя лишь магию, которая оживляет металл. Претор был одним из трех правителей Школы Металла, и возглавлял Гильдию Оружейников школы. Ректор-Металлург — глава Академии Сплавов остался дома, принимая экзамены у юных учеников. А все Старшие Братья Кузнецы были заняты своими производствами, поэтому решение общегосударственных вопросов предоставили молодому и серьезному Амаранту Бельвасу — занявшему пост главы оружейников в начале этого года. Он был облачен в просторную рубаху серого цвета, штаны из кожи, украшенные цепями и заклепками, просторные ботфорты, а на правой руке носил полный стальной наплечник с наручем и налокотником, а так же стальной перчаткой с крючковатыми когтями. Так что когда они с Носителем Раскаленного Клинка здоровались, пожимая друг другу кисти рук, зал наполнил металлический звон.
— Я не знаю, сколько в этом правды, а сколько пустых обещаний, — говорил Амарант, когда все прочие официальные вопросы были уже исчерпаны. — Однако ваша инициатива с колониями впечатлила меня. Школу Металла интересуют недра, шахты, выработка руды и работа цехов. И новые рынки. Если все это можно получить, минуя необходимость самостоятельно оборонять и снабжать колонии — тем лучше.
— Поверьте мне, Претор, — ответил Мордред, размышляя о том, что при должном подходе к пошлинам и налогообложению с производств Школы Металла, в его колониях можно будет получить больше прибыли, чем обретут сами металлурги, — в этом вопросе мои слова были совершенно искренними. Это, впрочем, не избавит наши школы от соперничества на рынке оружия. Но я являюсь сторонником честной конкуренции.
Собеседник кивнул.
— Позвольте сделать вам подарок, — Амарант кивнул кому-то из слуг.
Четверо человек вкатили в зал большой деревянный ящик из неошкуренных досок, "Мог бы и получше подарок запаковать, скаредный ты щенок". Однако когда переднюю стенку ящика убрали, "Синее Пламя" не смог сдержать восхищенный вздох.
Голем Школы Металла — ростом с человека, но шире в плечах. Мощная броня из стальных пластин имитирует совершенную мускулатуру. Гибкие сочленения из прочной проволоки, закрытые пластинами из бронзы, обеспечивают почти реалистичную подвижность. Золотая маска придает творению вид завершенного благородства, и отливалась, судя по всему, по макету лица одного из прошлых знаменитых Носителей Короны Вечного Костра Альдрика "Пламенное сердце". В качестве вооружения на кистях голема были закреплены метровые, бритвенно-острые лезвия. Он был легче и стройнее обычных големов и мог двигаться с проворством опытного бойца. Подарок впечатлял. Мордред решил, что не зря вчера столь долго беседовал с посланцем Школы Металла — уже сам этот дар искупал потраченное время.
— Этот голем-охранник настроен защищать вас. Активируется этим словом, — Претор протянул собеседнику бумажку.
"Стальная тревога" — прочел магистр.
— Весьма впечатляет, — он чувствовал себя мальчишкой в день рождения. — Примите мою горячую благодарность!
— Не стоит, — отмахнулся маг металла. — Пусть это послужит основой дружбы наших Школ.
Хозяйка ядовитой истомы.
Усадьба Ночи раскинулась посреди огромного сада, где половина цветов и трав источали синильный аромат, а деревья сочились смолой вперемешку с ядом. С проложенных в мягкой почве тропинок ни в коем случае нельзя было сходить, а красные фонари во множестве расцветившие чернильные стены усадьбы, выхватывали в вечернем свете гибких, смуглых врачевательниц из сестер гаротты, почти нагишом собиравших в зеленых глубинах травы, пригодные как лекарства и как отрава.
Ночная Звезда, подобно Мордреду любила уединение, потому если в столицу отправлялась она, никто из тех, кто делил с этой опасной женщиной бремя власти, никогда не селился в Усадьбе. В этот раз ни Шепчущий Господин — правитель Шепчущего города, ни кто-либо из неугодных Ночных Докторов, не отправился в Антарис-Примулу на внеочередную сессию — магам ночи вообще очень сложно выпутаться из клейкого болота внутренних интриг.
Ночные Доктора тут были — те из них, что угодны матриарху Сестер Гаротты. Ночная Звезда любила держать друзей рядом, врагов еще ближе, а тех, в ком неуверенна, вообще под носом, спиной к себе — так удобнее накидывать струну.
Мордред видел их — опытных магов ночи, облаченных в черные одежды и четырехугольные судейские шляпы, а порой совершенно обнаженные, они тискали по углам сестер гаротты, пили вино, обсуждали текущие события или читали стихи, зная, что в этой усадьбе, их жизнь может оборваться в любую секунду.
Временная хозяйка усадьбы встретила его в Зале Оргий — маги ночи никогда не стеснялись ни откровенных названий, ни ночных занятий — любви, воровства. Убийства.
Она была облачена в шелк и плотный бархат, закутанная с ног до головы, и от того еще более желанная. Рядом находились приближенные — пара ночных докторов в просторных одеяниях. Одетые подобно своей госпоже сестры гаротты, среди которых выделялась смуглокожая красотка с миндалевидными глазами и фигуркой юной девушки. Она была окутана шелками, как и прочие, но лицо и ниспадавшие черным водопадом волосы оставила открытым, равно как и уродливый шрам на шее. Многие представители Школы Ночи выглядели довольно странно для южан — смуглая кожа, миндалевидные глаза, угольные волосы. Это объяснялось довольно просто — магам школы нравилась хмааларская стилистика, и они магическим, мистическим или иным образом изменяли свою внешность в сторону желаемого. Иногда получалось уродливо, чаще — красиво. Так же поступали маги, обладавшие волосами и глазами неестественного цвета.
Официальное общение не заняло много времени — Мордред выразил свои теплые, исключительно дружеские чувства Школе Ночи, его пообещали уберегать от острых ножей в темных аллеях. "Ах, если бы". Все было сказано еще вчера. На пиру маг огня даже ни разу не доставал своего малахитового жезла — бесполезно, везде яд или наркотики, но в безопасных дозах. Открытое убийство Носителя Раскаленного Клинка было бы величайшей глупостью со стороны Школы Ночи. У них есть сестры гаротты, есть доктора и гвардия Шепчущего Города. Но при попытке выйти за рамки дозволенного мощь Школы Огня сотрет их немногочисленную школу в порошок — в открытом бою меч и огонь всегда оказываются вернее яда и кинжала.
В общем "Синее Пламя" уже собирался уходить, но его удержала Ночная Звезда:
— Мордред, ты знаешь, ведь за тобой идет охота. — Вкрадчиво произнесла она в спину магистра.
— Благодарю за предостережение, — ответил он кисло, следовало бы вслед за этим подумать "И без тебя знаю, тупая шелковая шлюха", однако ходили слухи, что на службе Школы Ночи состояли кешкашивары — эти таинственные, полупризрачные создания с легкостью читали мысли и приходилось себя сдерживать.
— Не желаешь остаться у нас? — Ее голос источал мед. — Ты ценный союзник, было бы жаль тебя лишиться. К тому же я помню и ту ночь, и ту тюрьму, и твой героизм. Я коварна, это в нашей природе, но добра не прощаю.
— У вас, — его бровь взлетела вверх. — Красивое предложение, жить здесь в довольстве, вкушать сладости, пить вино, курить опиум и забыть обо всем. — Его лицо помрачнело, — у меня есть долг, есть обязательства и есть право биться за свою жизнь. Им я воспользуюсь в полной мере. — Его голос был суровым и жестким, — если кому-то нужна моя жизнь, пусть придет и возьмет ее. А я поборюсь.
